Метафора и ее значение в речи как стилистической фигуры

И вся речь, предметом которой является разбирательство убийства ребенка, выдержана в подобном эмоционально напряженном тоне во многом благодаря метафорическим образам, с помощью которых адвокат изображает обстоятельства этого страшного дела. Метафорический перенос обладает познавательной силой. Метафора в научном дискурсе выполняет не просто роль иллюстративного средства, но позволяет зафиксировать в понятии некую не имеющую категориального осмысления область реальности. История науки вообще развивается во многом по пути понятийного анализа, где метафорический сдвиг выполняет свою функцию распространения на изучаемое явление свойств по аналогии. В частности метафорическую природу в науке имеют понятия «поле», «волна», «сеть». Одно из базовых понятий топологии — математической дисциплины, исследующей свойства пространства, — носит название «дикий узел», что также является безусловной метафорой. Эти понятия являются не просто произвольными наименованиями тех или иных научных объектов исследования, они отображают фундаментальные свойства этих объектов, аналогичные — на описательном уровне — свойствам тех исходных реалий, имя которых послужило знаком для научного понятия. В понятии «волны» заключены идеи непрерывности, колебания, континуальности.

В понятии «поля» сосредоточены идеи замкнутости, цельности, распределенности элементов. Понятие «сеть» воплощает в себе идею взаимосвязи между структурными компонентами. Таким образом метафорические по своей природе категории науки задают целостное понимание исследуемого явления, позволяя в достаточно простом виде фиксировать его фундаментальные характеристики. Наконец, к выразительным возможностям метафоры принадлежит ее способность украшать речь. Цицерон отмечал, что риторика по мере развития превращается исключительно в искусство элоквенции, украшательства, в противовес той задаче, ради выполнения которой ее систематизировал Аристотель: находить средства убеждения, организовывать мысль и делать предмет речи предельно ясным для аудитории. Именно метафоры подвергались «гонениям» в эпохи, когда требовалось преобладание строгой дискурсивной формы над образностью речи. В средневековой риторике — в богословском дискурсе, в Новое время в связи со становлением научного языка.

Эстетическая функция метафоры тем не менее является одной из важнейших, именно она делает образ зримым. Примеры говорят сами за себя. &# 171;И может быть — на мой закат печальный блеснёт любовь улыбкою прощальной". (А.С.Пушкин) «Тоска необъятная жрала его, и безымянный червь точил его сердце». (Н. В. Гоголь) «Луна будет улыбаться весь вечер». (А. П. Чехов) Речевые сферы применения метафоры.

В реальном речевом взаимодействии метафора обладает универсальным «ареалом» распространения, поскольку является одним из элементов системы языка, что было осознано и обосновано в ХХ веке в работах Р. Якобсона, В. В. Виноградова, Н. Д.

Арутюновой и др. Однако, рассмотренная как троп, то есть средство усиления речевого воздействия, которое применяется сознательно, метафора подпадает под ряд стилистических, жанровых, прагматических ограничений. В целом ряде функциональных стилей и речевых жанров употребление метафор является не то чтобы невозможным, а скорее неуместным. К примеру, совершенно неуместным выглядит использование метафор в тексте телеграмм, где именно точность и лаконичность сообщения являются целью. Метафоры практически полностью исключены из языка официальных документов, кодексов, приказов, разного рода директив, поскольку для данных типов текстов необходима однозначность выражаемого содержания, невозможность двойного прочтения и истолкования. Метафора редко встречается в вопросах, опять же из соображений прагматической однозначности: на двусмысленный вопрос невозможен четкий ответ, что делает саму постановку вопроса бессмысленной. Метафоры распространены в обыденной речи, в тех ее жанрах, где предполагается создание эмоционального давления на адресата: к таковым относятся угрозы, разного рода экспрессивные речевые взаимодействия — скандалы, ссоры, ситуации торга, эмоционального убеждения в своей правоте. Метафора обладает способностью выделять в качестве доминирующей некую характерную черту человека и делать ее основной опознавательной меткой.

Собакевич у Гоголя именуется «медведем» за его габариты, неуклюжесть, прямолинейный и крутой нрав. По сути большая часть прозвищ, которыми награждают члены социума друг друга практически во всех культурах, имеет метафорическую природу. Отношения метафоры и научного дискурса достаточно сложны и неоднозначны. Английский философ и один из первых методологов науки Т. Гоббс считал, что метафоры и вообще переносные значения слов препятствуют основному назначению языка, суть которого состоит в ясном выражении мысли. Метафоры «замутняют» смысл слов, что противоречит самой сути познания.

Он писал: «Свет человеческого ума — это вразумительные слова, предварительно очищенные от всякой двусмысленности точными дефинициями». Он исходил из предубеждения, что метафора — это такой же способ выражения значения, как и тот, при котором слово употребляется в своем буквальном смысле, только менее удобный, потому что требует дополнительных усилий для его понимания. Примерно такого же направления мысли придерживались все теоретики науки позитивистского толка. В рамках позитивистских направлений метафора считалась недопустимой в научных сочинениях, ей отводилось место исключительно в художественной литературе. Исследования, проводимые в парадигме неклассической методологии науки, в рамках феноменологии, герменевтики узаконили метафору в правах на ее место в научном языке, показав, что познание по сути своей метафорично, поскольку для вновь открываемой области еще нет понятийного выражения, эта область может только сопоставляться с чем-то уже известным, исследованным по принципу аналогии. Поэтому первые научные понятия, касающиеся новых открытых сторон реальности являются также метафорическими по своему происхождению. Основное свое место метафора занимает, разумеется, в художественном словесном творчестве, в литературе. Среди прочих тропов, которых риторическая теория насчитывает около тридцати, метафоре принадлежит главенствующее положение, что было осознано еще в Античности и сохранилось до настоящего времени.

Заключение

.

Метафорическое мышление является неотъемлемой частью человеческого интеллектуального существования, языкового существования, поскольку метафора составляет необходимое дополнение логической части мысли. Метафора принадлежит области паралогики, то есть такой, где отсутствует строгий вывод, но сохраняется требование точности выражения смысла, убедительность. Современная риторика и теория аргументации признают, что свести человеческую живую речь к одним только строгим формулировкам невозможно — в самой жизни есть сферы, относительно которых недостижим идеал строгости и однозначности. Таковыми являются сфера оценок и ценностей, где основная нагрузка ложится на эмоциональную составляющую человеческого сознания. В этой сфере большее значение играют образы, нежели определения. А значит и метафора в тех типах дискурса, где задействованы по преимуществу ценностные смыслы, неизбежна. Сегодня мы переживаем возрождение интереса к риторике, живому слову не только в его убеждающей, прагматической роли, но и в роли эстетической. Метафора, являясь во многом своеобразным центром пересечения различных направлений риторических исследований, попадает таким образом в круг интересов самых разных наук, так или иначе проблематизирующих роль языка, коммуникации, знаковой формы выражения смысла. Использованная литература.

Античные риторики. — М., 1978.

Клюев Е. В. Риторика (Инвенция. Диспозиция. Элокуция): Учебное пособие для вузов. — М., 2001.

Лингвистический энциклопедический словарь. — М., 1990.

Лотман Ю. М. Избранные статьи в трех томах. — Таллин, 1992, Т. 1. Сергеич П. Искусство речи на суде. — М., 1998.

Скляревская Г. Н. Метафора в системе языка. — СПб., 1993.

Теория метафоры. — М., 1990.

Харченко В. К. Функции метафоры. — Воронеж, 1992.