Достоевский: профессиональный портрет журналиста

• Введение
• Глава 1
• 1.1 Публицистика Достоевского
• 1.2 Достоевский и журнал «Время»
• 1.3 Журналы «Свисток» и «Русский вестник»
• 1.4 Статья «Г-нбов и вопрос об искусстве»
• 1.5 Статья «Ряд статей о русской литературе»
• 1.6 Статья «Господин Щедрин, или раскол в нигилистах»
• Глава 2
• 2.1 Роман «Униженные и оскорбленные»
• 2.2 Рассказ «Крокодил»
• 2.3 Роман «Преступление и наказание»
• 2.4 Роман «Идиот»
• Заключение
• Список литературы

Тема курсовой работы — «Достоевский: профессиональный портрет журналиста». Как только мы слышим упоминание о Фёдоре Михайловиче, то сразу вспоминаем его, как великого писателя 19 века, а уж потом, как журналиста. Его работа главным редактором в журналах «Время» и «Эпоха» не прошла бесследно для истории русской публицистики. Выбирая тему курсового, я ориентировалась на то, что знакома с творчеством Достоевского довольно давно, и оно вызывает у меня неподдельный интерес к личности автора.

Исходя из этого, целью работы является создание профессионального портрета журналиста, по мнению Достоевского. Для её осуществления понадобится выполнить следующие задачи:

1. Рассмотреть публицистические материалы Достоевского в журнале «Время»

2. Найти в художественных произведениях писателя упоминания о журналистах

3. Составить краткий анализ отрывков из выбранных статей и произведений

Методы, которые я буду использовать в работе:

1. Аналитический.

2. Описательный.

3. Изучение монографических публикаций и статей

Актуальность темы

состоит в том, чтобы рассмотреть современного журналиста с точки зрения писателя XIX в. Установить отношение Фёдора Михайловича к журналистам и журналистике в целом.

Глава 1

1.1 Публицистика Достоевского

Творчество Федора Михайловича Достоевского представляется нам полное перипетий и загадок. Не раз лингвисты, историки и философы обращались к творчеству писателя, исследуя его с разных сторон. Нельзя не согласиться с тем, что Достоевский, поистине легендарный автор. Имя Федора Михайловича известно по всему миру, любители литературы зачитываются его романами.

Федор Михайлович Достоевский почти всю свою жизнь посвятил публицистике. В одном из своих писем он писал, что в литературном деле его цель и надежда — «высказаться в чем-нибудь, по возможности вполне, прежде чем умру» Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т.Л., 1930. Т. II. С. 157. В дальнейшем ссылки на это издание даются в скобках с указанием тома и страницы (Ф.М. Достоевский, Письма, т. II, М. — Л. 1930, стр. 175.). Можно ли считать, что он оправдал свои мечты? Если в художественном плане, мы без сомнений можем ответить, что — да, то о его журналисткой деятельности до сих пор идут споры.

Какой он, Достоевский журналист? Какой набор качеств, по его мнению, должны быть присущи общественному деятелю? Следуя публицистическим работам Федора Михайловича, постараемся ответить на поставленные вопросы и в конце работы составить профессиональный портрет журналиста.

В 1845 году Достоевский принимает участие в деятельности комического альманаха «Зубоскал», задуманного Н. А. Некрасовым. Он представляет журнал в небольшом объявлении, написанном довольно легко и с юмором.

Чтобы было нагляднее, приведем в пример некоторые отрывки этого объявления:

" Прежде всего, просим вас, господа благовоспитанные читатели нашего объявления, не возмущаться и не восставать против такого странного, даже затейливого, даже, быть может, неловко-затейливого названия предлагаемого вам альманаха. «Зубоскал» !.

Зубоскал — малый редкий в своем роде, единственный, — малый добрый, простой, незатейливый и, главное, с весьма небольшими претензиями. Ради этого одного обстоятельства, что он человек без претензий, ради этого одного он уже достоин всякого уважения…"

Достоевский представляет автора альманаха в виде петербуржца, любителя правды и пошутить. Прибегая к такому удачному литературному приему, как олицетворение, он помогает читателям увидеть журнал.

И даже, говоря в заключении о деньгах, ему удается сохранить этот иронично-дружелюбный тон:

" Наконец, еще об одном предмете. об одном важном, щекотливом предмете. «Зубоскал» так любит, так уважает, так высоко ценит своих читателей что готов бы даже давать книгу свою даром, несмотря на неизбежные расходы на печатание, бумагу, картинки Но, во-первых, принять подарок от него, от человека, у которого такой чин, что он боится даже объявить, какой у него чин, чтоб не лишиться уважения читателей, от человека, который. ну, который, словом, ничего больше, как зубоскал. не покажется ли обидным даже одно такое предположение?. А во-вторых, есть и другая причина: как! давать книгу даром в наш век, в наш век, как уже всякому известно, положительный, меркантильный, железный, денежный?. Не вернейший ли это способ уронить книгу, лишить ее читателей, которые бегут от всего, что им навязывают?. Где же смысл? где такт?. где, наконец, приличие?. где чувство собственного достоинства?." (Т. ХХ. С.9−10).

Через два года Достоевский появляется на страницах «Санкт Петербургских ведомостей». Газета публикует несколько социальных эссе писателя. Цикл фельетонов под общим названием «Петербургская летопись» .

достоевский публикация статья журналист После этого, журналистскую карьеру Достоевского прерывает арест. И только после четырнадцати лет, его имя вновь появляется в печати.

На этом периоде журналистской деятельности Достоевского хотелось бы приостановиться.

В 1860-е, Федор Михайлович, имея за собой литературный опыт и непомерный творческий потенциал, пробует себя в качестве соредактора журнала «Время». Вместе со своим братом Михаилом он издает журнал «Время» с начала 1861 года вплоть до его закрытия в 1863.

1.2 Достоевский и журнал «Время»

" Время" (1861−1863) — «журнал литературный и политический» издавался в Санкт-Петербурге. 18 июня 1860 года было подано прошение на издание ежемесячного журнала в Санкт-Петербургский Цензурный комитет. Оно было удовлетворено 3 июля 1860 года, и в сентябре в газетах появилось «Объявление об издании в 1861 году журнала «Время» «. Официальным редактором журнала был заявлен старший брат Достоевского, но многие фактические редакторские функции взял на себя Федор Михайлович.

Авторами «Времени», помимо братьев Достоевских, являлись Аполлон Александрович Григорьев и Николай Николаевич Страхов.

С января 1861 года журнал стал соперничать с самыми популярными периодическими изданиями того времени: только за первый год «Время» сравнялось по количеству подписчиков с «Отечественными записками» и «Русским словом» (около 4 000) и заняло третью позицию по отношению к двум абсолютным лидерам — «Современнику» Н. А. Некрасова (7 000) и «Русскому вестнику» М. Н. Каткова (5 700).

Литературную программу «Времени» формировали произведения Некрасова, Полонского, Григорьева, Островского, а также широкий круг произведений малоизвестных авторов.

Программа времени

I. Отдел литературный. Повести, романы, рассказы, мемуары, стихи и т. д.

II. Критика и библиографические заметки, как о русских книгах, так и об иностранных. Сюда же относятся разборы новых пьес, поставленных на наши сцены.

III. Статьи ученого содержания. Вопросы экономические, финансовые, философские, имеющие современный интерес. Изложение самое популярное, доступное и для читателей, не занимающихся специально этими предметами.

IV. Внутренние новости. Распоряжения правительства, события в отечестве, письма из губерний и проч.

V. Политическое обозрение. Полное ежемесячное обозрение политической жизни государств. Известия последней почты, политические слухи, письма иностранных корреспондентов.

VI. Смесь. а) Небольшие рассказы, письма из-за границы и из наших губерний и проч. b) Фельетон, с) Статьи юмористического содержания.

Художественный отдел журнала определяли произведения Ф. М. Достоевского. Здесь были впервые опубликованы «Униженные и оскорбленные», «Записки из Мертвого дома» и др. Критический отдел журнала стал сферой формулирования «почвенничества», или «русского направления», как называла его редакция.

Журнал оказался очень интересным; в нем слышалось воодушевление и, кроме того, имел направление вполне либеральное, но своеобразное, не похожее на «Современника». В тот момент как «старые» журналы, «Отечественные записки», «Библиотека для чтения» и т. д. падали, «Время» процветало. Этот успех ни в коем случае не был обманчивым явлением.

Возвращаясь к теме работы, хотелось бы рассмотреть пару публицистических произведений Федора Михайловича, чтобы составить профессиональный портрет журналиста. Для анализа мы используем:

1. «» Свисток" и «Русский вестник» «1861 г.

2. «Г-н — бов и вопрос об искусстве» 1861 г.

3. «Ряд статей о русской литературе» 1861 г.

4. «Господин Щедрин, или Раскол в нигилистах» 1864 г.

1.3 Журналы «Свисток» и «Русский вестник»

Статья «Свисток» и «Русский вестник» была впервые опубликована в третьем номере журнала «Время» в 1861 г. Достоевский приводит свое мнение на счет этих журналов, их принципах работы и качестве издания. Приведя пару отрывков из его работы, мы постараемся проследить за ходом мыслей писателя.

" Наконец, есть такие странные журналисты и их сотрудники, которые даже любят литературу и сочувствуют ее явлениям с порывами неопытного, но горячего юношества: так и тянет поговорить о новом интересном литературном явлении, и вдруг благоразумие заставляет всех молчать. Вышла какая-то странная противоположность. Прежде обозревали друг друга для зазыва к себе публики, а теперь молчат друг о друге, может быть, тоже для зазыва к себе публики. И потому мне кажется, что нападать следовало бы не на взаимные обозрения друг друга, а на пристрастность и недобросовестность этих обозрений. А то теперь как будто все журналисты, изгнав у себя взаимные обозрения и признав их смешными и нелепыми, тем самым точно согласились перед всей публикой, что они (то есть журналисты) и не способны быть беспристрастными и добросовестными; тем же самым как будто признались перед всей публикой, что они и прежде, во время взаимных обозрений, были пристрастны и недобросовестны, а обозревали друг друга только для зазыва публики". (Т. XIX. C.106).

Из приведенного отрывка следует, что автор сетует на то, что журналы и журналисты работают только на себя. Даже если им пришлась по душе чья-то статья или же книга, они все равно будут молчать, потому что сообщать об успехе конкурента им вовсе невыгодно. Также Достоевский намекает, что если журналы и делали это (писали о другом издании) то лишь для выгоды: может быть это были деньги, или тот журнал, о котором они написали, напишет о них. «‹…› Как будто признались перед всей публикой, что они и прежде, во время взаимных обозрений, были пристрастны и недобросовестны», - вот ключевая мысль этого отрывка.

" Мне кажется даже, что наши литературные скандалы происходят только отчасти от бессилия и ничтожества, и я всё еще держусь мысли, что они происходят от тузов и столпов нашей литературы, именно от тех, которые кричат против них. И тому есть причины; я их изложу ниже. Но отчасти и потому, кажется, они происходят, что иным делать больше нечего. Младая кровь играет. Беспокойство, потребности жизни, потребности чего-то, потребности хоть как-нибудь пошевелиться, — вот и скандальчики. Оно хоть и скверно, но все-таки это не признаки какого-нибудь бессилия и ничтожества. А вот та часть скандалов, и самая огромная, которая остается на совести тузов и столпов литературных, вот эта может быть признаком их бессилия и ничтожества, хотя между этими столпами есть чрезвычайно много не ничтожных людей, а, напротив, очень умных, которые могли бы быть очень полезны" (T. XIX. C.110−111).

Федор Михайлович пишет, что литературные кружки и литературные скандалы появляются из-за «тузов и столпов», т. е. тех авторов, что играют немаловажную роль в жизни русской литературы. Но все они настолько уязвлены самолюбием, что желают показать свою правоту, стать триумфатором среди литераторов. Так же действуют и журналисты, находясь постоянно «на свету» они ссорятся друг с другом, дискутируют, а ведь цели-то благородные.

Далее Достоевский разбирает статью из «Русского вестника», которая слишком много, по его мнению, уделяет внимания тогдашнему сатирическому журналу «Свисток» .

" Господи боже! — восклицаю я, — да неужели ж «Свисток» имеет такое всенародное значение в русской жизни и в русской будущности?" .

А потом автор приводит одну очень важную мысль журналистам «Русского вестника». Конечно, она подходит и к другим представителям СМИ:

" Я оставляю в покое ваше предположение, что Россия не возвысилась еще ни над одной славянской народностью; но вопрос ваш: «Что такое русская народность?» — нельзя не поднять. Странно, что вы ее не замечаете. Конечно, сидя в кабинете, трудно что-нибудь заметить, даже и при великой учености. Надобно, чтоб обстоятельства заставили нас пожить вместе с народом и хоть на время, непосредственно, практически, а не свысока, не в идее только разделить с ним его интересы, тогда, может быть, мы и узнаем народ и его характер, и что в нем кроется, и к чему он способен, и какие его желания, осмысленные им и еще неосмысленные, и узнав народ, может быть, и поймем его народность, и что она обещает, и что из этих обещаний непременно разовьется и исполнится" (T. XIX C.118)

Журналисты должны быть вместе с народом. Они выступают от имени народа, они его голос и глаза. Как может профессиональный публицист писать свои репортажи, не бывая на месте события? Так и здесь. Достоевский пишет: «Конечно, сидя в кабинете, трудно что-нибудь заметить, даже и при великой учености». Писатель недоволен тем, что журналисты, стали «кабинетными», ведь каждую минуту что-то происходит, а сидя в четырех стенах, можно упустить важные события или детали.

Статья Ф. М. Достоевского содержит в себе пару советов «Русскому вестнику», и самый главный из них тот, что не стоит уделять много внимание «Свистку» и всем его свистунам. Освистать могут кого угодно, и что? Постоянно обращать на это внимание и винить их во всех грехах человеческих? Журналист должен быть беспристрастен, его цель доставлять людям информацию.

1.4 Статья «Г-нбов и вопрос об искусстве»

Следующий материал, который мы рассмотрим — это «Г-н — Добролюбов и вопрос об искусстве». Он был опубликован во втором журнале «Время» в 1861 г. В этой статье Достоевский подверг критическому анализу работы Н. А. Добролюбова: «Черты для характеристики простонародья» (1860) и «Стихотворения Ивана Никитина» (1860). Писатель полемизирует с известным литературным критиком насчет искусства. Выделим же самые подходящие к теме курсовой отрывки:

" Чем познается художественность в произведении искусства? Тем, если мы видим согласие, по возможности полное, художественной идеи с той формой, в которую она воплощена. Скажем еще яснее: художественность, например, хоть бы в романисте, есть способность до того ясно выразить в лицах и образах романа свою мысль, что читатель, прочтя роман, совершенно так же понимает мысль писателя, как сам писатель понимал ее, создавая свое произведение. Следственно, попросту: художественность в писателе есть способность писать хорошо. Следственно, те, которые ни во что не ставят художественность, допускают, что позволительно писать нехорошо" (T. XVIII C.80)

Если использовать это суждение и к журналистам, то оно придется весьма кстати. Достоевский утверждает, что автор должен уметь донести свою мысль до аудитории. В этом и заключается талант и самая его трудная часть. Представьте, что вы, прочитав какую-либо статью, ничего из нее не поняли, не почерпнули. Какой в этом чтении тогда смысл? И Федор Михайлович также не понимает этого, поэтому советует писателям и публицистам быть понятнее для зрителя, уметь ввести его в курс дела.

В следующем отрывке Достоевский указывает на некоторые недостатки критика, которые присущи многим журналистам:

" Разумеется, мы не намерены разбирать все убеждения г-набова, хотя г-нбов, по нашему мнению, стоит подробного разбора. ‹…› В его таланте есть сила, происходящая от убеждения Г-н — бов не столько критик, сколько публицист. Основное начало убеждений его справедливо и возбуждает симпатию публики, но идеи, которыми выражается это основное начало, часто бывают парадоксальны и отличаются одним важным недостатком — кабинетностью. Г-нбов — теоретик, иногда даже мечтатель и во многих случаях плохо знает действительность; с действительностью он обходится подчас даже уж слишком бесцеремонно: нагибает ее в ту и другую сторону, как захочет, только б поставить ее так, чтоб она доказывала его идею. Пишет г-н — бов простым, ясным языком, хоть и говорят про него, что он уж слишком жует фразу, прежде чем положить ее в рот читателю. Ему всё как будто кажется, что его не понимают. Впрочем, это еще небольшой недостаток. Ясность и простота языка его заслуживают особенного внимания и похвалы в наше время, когда в иных журналах вменяют даже себе в особую честь неясность, тяжелизну и кудреватость слога, вероятно думая, что всё это способствует глубокомыслию. Кто-то уверял нас, что если теперь иному критику захочется пить, то он не скажет прямо и просто: принеси воды, а скажет, наверно, что-нибудь в таком роде: — Привнеси то существенное начало овлажнения, которое послужит к размягчению более твердых элементов, осложнившихся в моем желудке. Эта шутка отчасти похожа на правду" (T. XVIII C.81)

Первое — это его «кабинетность». Получать информацию о мире, не выходя за пределы собственного дома можно, но какая получится тогда действительность? Добролюбов не сумел еще понять всю полноту крестьянской жизни, их потребностей, оттого его материалы не приближены к народу.

Второй недостаток критика — он подолгу «жует фразу». Не стоит одну и ту же мысль дважды, а то и трижды, пытаться внушить читателю. Он не так уж и глуп.

Зато третий, не присущий именно Добролюбову недостаток, это сложность языка. Удачный пример писателя дает нам понять весь смысл этого утверждения. Журналисту в этом плане нужно быть более осторожным. Даже самую сложную мысль он должен уметь преподносить так, чтобы человек понял, не устал от тезисных рассуждений и непонятных слов. Журналисту положено быть проще.

Другой отрывок предоставляет нам возможность видеть, что, по мнению Федора Михайловича, творчеству нужен талант. Писателем и журналистом не может быть первый встречный, нужно уметь писать, да так, чтобы угодить аудитории:

" Можно знать факт, видеть его самолично сто раз и все-таки не получить такого впечатления, как если кто-нибудь другой, человек особенный, станет подле вас и укажет вам тот же самый факт, но только по-своему, объяснит вам его своими словами, заставит вас смотреть на него своим взглядом. Этим-то влиянием и познается настоящий талант. Но если рассказывать теперь, в настоящую минуту, о любви к свободному труду и рассказывать для того, чтоб доказать, что такой факт существует, так ведь это все равно, как если б кто стал доказывать, что человеку надобно пить и есть" (T. XVIII C.89−90).

К завершению своей статьи Достоевский пишет о том самом, незыблемом праве искусства на его независимость:

" И потому первое дело: не стеснять искусства разными целями, не предписывать ему законов, не сбивать его с толку, потому что у него и без того много подводных камней, много соблазнов и уклонений, неразлучных с исторической жизнию человека. Чем свободнее будет оно развиваться, тем нормальнее разовьется, тем скорее найдет настоящий и полезный свой путь" (T. XVIII C.102).

Также и в журналистике, она не должна быть коррумпирована, находиться под чьим-либо влиянием, власти или цензуры. Журналистика должна быть свободной.

Итак, проведя соотношение искусства и СМИ, мы выявили несколько мнений писателя на этот счет, и они оказались до сих пор актуальными.

1.5 Статья «Ряд статей о русской литературе»

Впервые статья была опубликована в журнале «Время» в его первом номере. Писатель начинает свое рассуждение со своих мыслей о России, о ее непонятности для других стран. Говорит о мнении других народов о русской земле, а после плавно переходит к русской литературе. Упоминает Л. Н. Толстого, М.Е. Салтыков-Щедрина, а Н. В. Гоголя и М. Ю. Лермонтова он представляет нам в таком свете:

" Были у нас и демоны, настоящие демоны; их было два, и как мы любили их, как до сих пор мы их любим и ценим! Один из них всё смеялся; он смеялся всю жизнь и над собой и над нами, и мы все смеялись за ним, до того смеялись, что наконец стали плакать от нашего смеха. Он постиг назначение поручика Пирогова, он из пропавшей у чиновника шинели сделал нам ужасную трагедию. Он рассказал нам в трех строках всего рязанского поручика, — всего, до последней черточки. «…» Другой демон — но другого мы, может быть, еще больше любили. Сколько он написал нам превосходных стихов, писал он и в альбомы, но даже сам г-нбов посовестился бы назвать его альбомным поэтом. Он проклинал и мучился, и вправду мучился. Он мстил и прощал, он писал и хохотал — был великодушен и смешон. «…» Он рассказывал нам свою жизнь, свои любовные проделки: вообще он нас как будто мистифицировал; не то говорит серьезно, не то смеется над нами. Наши чиновники знали его наизусть, и вдруг все начали корчить.

Мефистофелей, только что выйдут, бывало, из департамента. Мы не соглашались с ним иногда, нам становилось и тяжело, и досадно, и грустно, и жаль кого-то, и злоба брала нас. Наконец ему наскучило с нами; он нигде и ни с кем не мог ужиться; он проклял нас, и осмеял «насмешкой горькою обманутого сына над промотавшимся отцом», и улетел от нас" (T. XVIII C.59).

Далее Достоевский пишет о том, чтобы зарубежные журналисты не думали, будто у нас боятся писать на некоторые темы. Просто в этом деле (по сравнению с Западом) у России еще крайне мало опыта. Наша свобода, она еще «дите», вот как он пишет:

" Ради бога, пуще всего не верьте «Отечественным запискам», которые смешивают гласность с литературой скандалов. Это только показывает, что у нас еще много господ точно с ободранной кожей, около которых только пахни ветром, так уж им и больно; что у нас еще много господ, которые любят читать про других и боятся, когда другие прочтут что-нибудь и про них. Нет, мы любим гласность и ласкаем ее, как новорожденное дитя. Мы любим этого маленького бесенка, у которого только что прорезались его маленькие, крепкие и здоровые зубенки. Он иногда невпопад кусает; он еще не умеет кусать. Часто, очень часто не знает, кого кусать. Но мы смеемся его шалостям, его детским ошибкам, и смеемся с любовью, что же? детский возраст, простительно!" (T. XVIII C.61)

Пишет Достоевский и о тех людях, которые являются авторитетом в лице публики, но на самом деле, обычные пустозвоны. Они не принимают ничего нового, опошливают все, к чему прикасаются. Конечно же, речь идет здесь о представителях высшего сословия:

" Всегда, во всяком обществе есть так называемая золотая посредственность, претендующая на первенство. Эти золотые страшно самолюбивы. Они с уничтожающим презрением и с нахальною дерзостью смотрят на всех неблистающих, неизвестных, еще темных людей. Они-то первые и начинают бросать камни в каждого новатора. И как они злы, как тупы бывают в своем преследовании всякой новой идеи, еще не успевшей войти в сознание всего общества. А потом какие крикуны выходят из них, какие рьяные и вместе с тем тупые последователи этой же самой идеи, когда она получает предоминирующее значение в обществе, несмотря на то, что они ее и преследовали вначале" (T. XVIII C.61).

Далее писатель рассуждает о грамотности русских людей: одних она возвышает, других делает гордецами, но так или иначе, грамотным быть необходимо. " Согласитесь еще с этим: грамотность есть первый шаг к образованию; как же достигнуть образования без этого первого шага?", - пишет Федор Михайлович.

Также он замечает, что русская литература созрела. Приводит в пример А. С. Пушкина, говорит, что «русский идеал — всецелость, всепримиримость, всечеловечность». Да, именно о журналистике в этой статье было сказано мало, но и от писателей нельзя отходить, ведь большинство из них принимало активное участие в журнальной деятельности, тот же самый Пушкин, Гоголь. Писательство и журналистика неразрывно связаны, и только сейчас, в XXI веке мы уже не видим той общности этих двух направлений.

1.6 Статья «Господин Щедрин, или раскол в нигилистах»

Эта статья, в отличие от других, представленных выше, была опубликована в 1864 г. в журнале «Эпоха», который братья Достоевские стали издавать после закрытия «Времени». Новый журнал не имел такого сокрушительного успеха, как предыдущий и просуществовал всего год. В «Эпохе» публиковались произведения Ф. М. Достоевского («Записки из подполья», «Крокодил»), И. С. Тургенева («Призраки»), Н. С. Лескова («Леди Макбет Мценского уезда»), а также переводная литература. Финансовые и организаторские трудности не позволили журналу находиться на плаву, и в 1865 году его издание было прекращено.

Статья была опубликована в майском номере журнала. Вот, что писатель пишет о майском фельетоне «Литературные мелочи» :

" Что же касается грусти и уныния, просвечивающих в майском фельетоне, то вот для образчика место начала, со второй страницы. Это место даже на нас навело уныние.

" Что такое дрянь? В просторечии слово это прилагается преимущественно и даже исключительно к явлениям мира вещественного. Всякое вещество, вследствие разложения или принятия в себя чуждых примесей потерявшее свой естественный, здоровый вид, называется «дрянью». «Не тронь, батюшка, это „дрянь“!» — говорит заботливая няня своему питомцу, когда он, движимый любознательностью, хочет прикоснуться к какой-нибудь слякоти или к чему-нибудь гниющему. Но как ни права няня в своем определении, она все-таки не исчерпывает сущности. ‹…›"

Согласитесь сами, что всё это не совсем весело. Ну, скажите, в чем тут идея: что не одно то дрянь, что валяется на заднем дворе, а есть и люди дрянь. Но кто ж этого не знал? Согласитесь сами, что это можно сказать в одной строчке. Согласитесь сами, что об этом можно и вовсе не говорить. То-то и есть, господа, тяжела, ух тяжела обязанность присяжного юмориста. Писать не о чем, неприятности, желчь, голова в отлучке, мыслей не бывало, — нет, пиши, вертись, как бес перед заутреней, переливай из пустого в порожнее, подавай на грош юмористики, — ну и натуживается юморист и прудит на целой странице, что можно сказать в двух словах. Каторжная должность!" (T. XX C.118−119)

Федор Михайлович опять же указывает на сложность мысли. Если можно сообщить зрителю что-либо в двух трех словах, да так, чтоб было ясно, так почему бы этого не сделать? Зачем «пережевывать» одно и то же утверждение, никому от этого лучше не станет. И читатель собьется с мысли, и автор, покажется уж чересчур многословным. Будто желает показать свою важность, свой словарный запас.

В общем, вся статья пропитана иронией к Щедрину, Достоевский указывает на его недостатки, которые также, могут быть присущи журналистам. Например:

" Что же касается до трудности отыскать направление, то и это не может служить препятствием. Можно просто издавать журнал с тою целью, чтоб в каждом номере заявлять, что, дескать, «я — литературное совершенство». Цель, конечно, не высокая, но зато забавная и которая может доставить г-ну Щедрину несколько приятных минут" (T. XX C.120).

Иметь такую цель, как возвышение себя или журнала, по мнению писателя, кажется забавной, но абсолютно не возвышенной. Если журналист ставит перед собой такую задачу, то можно считать его непрофессионалом. Мысли его будут подкупны (даже если написаны будут совершенно), темы однообразны. Одной из главных целей журналиста должно являться помощь людям. Этого можно достичь разными методами, один из которых довольно прост, доставлять обществу ту информацию, в которой оно нуждается.

Рассмотренные статьи играют важную роль в нашей работе. В них Достоевский высказывает свои мысли насчет журналистов, публицистики, они не всегда положительные, и скорее, носят нравоучительный характер. Имя писателя уже в XIX в. гремело на всю страну, и, конечно же, к его мнению прислушивались.

Глава 2

Рассматривая вопросы журналистики, хотелось бы обратиться не только к публицистической деятельности Достоевского, ведь он известен, прежде всего, как писатель, а не журналист. В его художественных произведениях мы также можем найти некоторые взгляды на роль газет и журналов в обществе.

Мы исследуем несколько произведений Федора Михайловича на этот вопрос. Это будут:

" Униженные и оскорбленные" (1861 г.),

" Крокодил" (1864 г.),

" Преступление и наказание" (1866 г.)

" Идиот" (1869 г.)

Все эти книги объединяет одно десятилетие, 1860−70-е г. Взгляды Достоевского на журналистику, в то время, были достаточно объективны и устойчивы. На примере произведений попробуем подтвердить это и составить общий портрет журналиста, по мнению автора.

2.1 Роман «Униженные и оскорбленные»

" Униженные и оскорбленные" впервые был опубликован в 1861 г. в журнале братьев Достоевских «Время». Критиками произведение было принято сдержанно, а публике эта книга пришлась по душе. На протяжении нескольких номеров, Федор Михайлович публиковал продолжение своего романа.

Повествование идет от лица молодого писателя Ивана Петровича. Он всю жизнь желает написать нечто стоящее, а пока, работает над небольшими произведениями (которые, вообщем-то, имеют успех). В этом романе упомянут также некий критик Б, конечно же, все тогда догадались о ком идет речь — это Виссарион Белинский.

В книге проглядывают мысли самого Федора Михайловича насчет писателей и журналов того времени. Например:

" - А вот что я скажу тебе, Ваня, — решил старик, надумавшись, — я и сам это видел, заметил и, признаюсь, даже обрадовался, что ты и Наташа… ну, да чего тут! Видишь, Ваня: оба вы еще очень молоды, и моя Анна Андреевна права. Подождем. Ты, положим, талант, даже замечательный талант… ну, не гений, как об тебе там сперва прокричали, а так, просто талант (я еще вот сегодня читал на тебя эту критику в «Трутне»; слишком уж там тебя худо третируют: ну да ведь это что ж за газета!). Да! так видишь: ведь это еще не деньги в ломбарде, талант-то; а вы оба бедные. Подождем годика эдак полтора или хоть год: пойдешь хорошо, утвердишься крепко на своей дороге — твоя Наташа; не удастся тебе — сам рассуди! Ты человек честный; подумай! На этом и остановились" (T. III C. 191).

" Трутень" - еженедельный журнал, издававшийся в Петербурге Н. И. Новиковым. Он был прославлен своей сатирой и независимым мнением. Многие авторы попали под его критику, даже сама императрица Екатерина II вступала с журналом в полемику. «Ну да ведь это ж что ж за газета!» — восклицает Ихменев, намекая читателю на то, что «Трутень» вообщем для этого и создавался: третировать и критиковать.

Отрывок, представленный далее, показывает отношение Достоевского к журналистам, пусть и через слова Маслобоева, частного детектива и заядлого гуляки. И это мнение оказывается весьма интересным:

" И много еще он мне говорил. Он хмелел все больше и больше и начал крепко умиляться, чуть не до слез. Маслобоев был всегда славный малый, но всегда себе на уме и развит как-то не по силам; хитрый, пронырливый, пролаз и крючок еще с самой школы, но в сущности человек не без сердца; погибший человек. Таких людей между русскими людьми много. Бывают они часто с большими способностями; но все это в них как-то перепутывается, да сверх того они в состоянии сознательно идти против своей совести из слабости на известных пунктах, и не только всегда погибают, но и сами заранее знают, что идут к погибели. Маслобоев, между прочим, потонул в вине.

Теперь, друг, еще одно слово, — продолжал он. — Слышал я, как твоя слава сперва прогремела; читал потом на тебя разные критики (право, читал; ты думаешь, я уж ничего не читаю); встречал тебя потом в худых сапогах, в грязи без калош, в обломанной шляпе и кой о чем догадался. По журналистам теперь промышляешь?

Да, Маслобоев.

Значит, в почтовые клячи записался?

Похоже на то.

Ну, так на это я, брат, вот что скажу: пить лучше!" (T. III C.265−266)

Федор Михайлович сообщает о том, что журналистам в то время платили очень мало. Даже если ты известен и пользуешься популярностью, денег может все равно не хватать. Словосочетание «почтовая кляча», употребленное к журналисту, как можно точнее передает мысль автора. Кляча, дряхлая лошадь, которая пытается везти свою поклажу, в данном случае речь идет об информации. Проблема с заработком журналистов остается актуальной и по сей день.

Нам известно, какую бедную жизнь вел Достоевский. Пересчитывая копейки, которые выдавали за написанные статьи, он пытался держаться на плаву. Конечно же, он не мог не выразить в произведении всю горечь положения его профессии, ведь от нехватки денег страдали многие талантливые люди. Даже упомянутый ранее Белинский, выдающийся русский критик, всю свою жизнь имел проблемы с заработком, может быть, если бы дела обстояли иначе, ему бы не приходилось так усердно работать, и кто знает, прожил бы он больше своих 36 лет.

2.2 Рассказ «Крокодил»

Следующее произведение, это небольшой рассказ Достоевского «Крокодил», написанный в сатирическом направлении, который ярко обрисовывает нам картину социальной жизни.

Сюжет произведения фантастический. Чиновника, Ивана Матвеевича, проглатывает крокодил, и он понимает, что все не так уж и плохо. Он может влиять на общество, находясь в шкуре животного, ведь люди обращают на него внимание. Иван Матвеевич говорит:

" Но так как трудно, даже и крокодилу, переваривать такого человека, как я, то уж, разумеется, он должен при этом ощущать некоторую тяжесть в желудке, — которого, впрочем, у него нет, — и вот почему, чтоб не доставить излишней боли чудовищу, я редко ворочаюсь с боку на бок; и хотя бы и мог ворочаться, но не делаю сего из гуманности. Это единственный недостаток теперешнего моего положения, и в аллегорическом смысле Тимофей Семеныч справедлив, называя меня лежебокой. Но я докажу, что и лежа на боку, — мало того, — что только лежа на боку и можно перевернуть судьбу человечества. Все великие идеи и направления наших газет и журналов, очевидно, произведены лежебоками; вот почему и называют их идеями кабинетными, но наплевать, что так называют! Я изобрету теперь целую социальную систему, и — ты не поверишь — как это легко! Стоит только уединиться куда-нибудь подальше в угол или хоть попасть в крокодила, закрыть глаза, и тотчас же изобретешь целый рай для всего человечества" (T. V C. 197)

В этом отрывке дается целых два определения журналистам. Первый: что они не ворочаются в пасти у крокодила исходя из гуманности. А второй: все журналистские идеи «кабинетные». Насчет первого можно сказать, крокодил — это власть, а СМИ мирно существуют у них под боком, пытаясь поменьше ворочаться, то есть, каким-либо образом мешать власти. А второе заключение автора намек на то, что журналистские идеи, в большинстве своем, «высосаны из пальца». Они запираются у себя в кабинетах и ждут, пока информация сама придет к ним в руки. Не ищут, не расследуют, не вдаются в суть происходящего. Достоевский, в этом отрывке, очень скептически оценивает работу своих коллег.

Следующий отрывок представлен нам разговором автора с чиновником:

" - Друг мой, а свобода? — проговорил я, желая вполне узнать его мнение. — Ведь ты, так сказать, в темнице, тогда как человек должен наслаждаться свободою.

Ты глуп, — отвечал он. — Люди дикие любят независимость, люди мудрые любят порядок, а нет порядка.

Иван Матвеич, пощади и помилуй!

Молчи и слушай! — взвизгнул он в досаде, что я перебил его. — Никогда не воспарял я духом так, как теперь. В моем тесном убежище одного боюсь — литературной критики толстых журналов и свиста сатирических газет наших. Боюсь, чтоб легкомысленные посетители, глупцы и завистники и вообще нигилисты не подняли меня на смех. Но я приму меры. С нетерпением жду завтрашних отзывов публики, а главное — мнения газет. О газетах сообщи завтра же" (T. V C. 198−199)

Если мы решили взять образ крокодила, как власть, то отсюда следует, что боится она журналистского мнения. Оно для нее очень ценно и необходимо, поэтому власти подвергают СМИ такому напору цензуры и контроля. А те и рады. «Люди мудрые любят порядок», а кто им его устроит, кроме как царя?

Достоевский пишет о том, что журналистика несвободна, слишком либеральная у нее политика, и меняться она не желает. Коррупция в таком плане будет только процветать.

2.3 Роман «Преступление и наказание»

Роман «Преступление и наказание», опубликованный впервые в журнале «Русский вестник» имел непревзойденный успех. Он и до сих пор является образцом для русской и зарубежной литературы. Можно подумать, что журналистике в романе крайне мало, но вспомним хотя бы ту сокрушительную статью Раскольникова о двух типах людей и как она повлияла на его судьбу.

Если же пойти по порядку, то один из первых эпизодов, в котором упоминается профессия, является тот, когда Родион приходит в трактир после совершенного злодеяния.

" - Газеты есть? — спросил он, входя в весьма просторное и даже опрятное трактирное заведение о нескольких комнатах, впрочем довольно пустых. Два-три посетителя пили чай, да в одной дальней комнате сидела группа, человека в четыре, и пили шампанское. Раскольникову показалось, что между ними Заметов. Впрочем, издали нельзя было хорошо рассмотреть.

" А пусть!" - подумал он.

Водки прикажете-с? — спросил половой.

Чаю подай. Да принеси ты мне газет, старых, этак дней за пять сряду, а я тебе на водку дам.

Слушаю-с. Вот сегодняшние-с. И водки прикажете-с?

Старые газеты и чай явились. Раскольников уселся и стал отыскивать: «Излер — Излер — Ацтеки — Ацтеки — Излер — Бартола — Массимо — Ацтеки — Излер… фу, черт! А, вот отметки: провалилась с лестницы — мещанин сгорел с вина — пожар на Песках — пожар на Петербургской — еще пожар на Петербургской — еще пожар на Петербургской — Излер — Излер — Излер — Излер — Массимо… А, вот…» (T. VI C.123−124)

Он отыскал наконец то, чего добивался, и стал читать; строки прыгали в его глазах, он, однако ж, дочел всё «известие» и жадно принялся отыскивать в следующих нумерах позднейшие прибавления. Руки его дрожали, перебирая листы, от судорожного нетерпения" .

В этом небольшом эпизоде мы отчетливо видим, что именно проходило в печать в тогдашнем Петербурге.

Много внимания уделялось Иван Ивановичу Излер (Иоганн Люциус 1811—1877 гг.), который являлся известным антрепренером и заведующим воксалом, где проходили гуляния, маскарады и фейерверки.

Так же достаточно упоминаний о племени Ацтеков, возможно, это вызвано тем, что в свое время, они славились золотом и могуществом. А может быть, из-за рабства, которое сопровождало их жизнь, ведь в России (1861 г.), по указу Александра II была принята реформа об отмене крепостничества.

Заметки о пожарах имеют большое значение. Но все они связаны с Петербургом, поэтому, можно судить, что другие города и страны редко, а, то и вообще не упоминались в газетах. Но в целом, это типичное региональное издание, в наше время, они тоже не блещут «заграничным» разнообразием.

Второй эпизод связан как раз со статьей Раскольникова, которую напечатали в «Периодической речи» .

" - А вот соврал! Я платье сшил прежде. Мне по поводу нового платья и пришло в голову вас всех поднадуть.

В самом деле вы такой притворщик? — спросил небрежно Раскольников.

А вы думали, нет? Подождите, я и вас проведу — ха-ха-ха! Нет, видите ли-с, я вам всю правду скажу. По поводу всех этих вопросов, преступлений, среды, девочек мне вспомнилась теперь, — а впрочем, и всегда интересовала меня, — одна ваша статейка: «О преступлении» … или как там у вас, забыл название, не помню. Два месяца назад имел удовольствие в «Периодической речи» прочесть.

Моя статья? В «Периодической речи»? — с удивлением спросил Раскольников, — я действительно написал, полгода назад, когда из университета вышел, по поводу одной книги, одну статью, но я снес ее тогда в газету «Еженедельная речь», а не в «Периодическую» .

А попала в «Периодическую» .

Да ведь «Еженедельная речь» перестала существовать, потому тогда и не напечатали…

Это правда-с; но, переставая существовать, «Еженедельная речь» соединилась с «Периодическою речью», а потому и статейка ваша, два месяца назад, явилась в «Периодической речи». А вы не знали?

Раскольников действительно ничего не знал.

Помилуйте, да вы деньги можете с них спросить за статью! Какой, однако ж, у вас характер! Живете так уединенно, что таких вещей, до вас прямо касающихся, не ведаете. Это ведь факт-с" (T. VI C. 198).

Из этого отрывка следует, что редакторы газет и журналов, могли нарушать некоторые профессиональные права. Раскольников совершенно не имел понятия о том, где и когда напечатают его статью. А о гонораре и речи не шло. Это говорит о нарушении авторских прав. Далее в тексте сообщается, что материал подписан не был, а Разумихин узнал автора совершенно случайно, от знакомого редактора.

Проводя соотношение с сегодняшним положением о плагиате, можно сказать, что меры, по этому поводу, ужесточились. И уже не так просто журналистам будет надурить «Раскольниковых» .

2.4 Роман «Идиот»

Роман «Идиот», написанный Федором Михайловичем вышел в свет в 1868 году в журнале «Русский вестник». Сюжет повествует нам о 26-летнем князе Мышкине, очень наивном и добром человеке, который пытается найти свое место в социальном обществе. Ему приходится столкнуться с множеством трудностей на пути к своей цели.

В основном, образ русских журналистов, представлен в романе, как информаторов. Они публикуют в газетах английские парламентские статейки, сообщают о недавних происшествиях и т. д. Но в паре эпизодах прослеживаются отдельные, особо интересные мысли Достоевского насчет журналистики:

" - О, это так! — вскричал князь. — Эта мысль и меня поражала, и даже недавно. Я знаю одно истинное убийство за часы, оно уже теперь в газетах. Пусть бы выдумал это сочинитель, — знатоки народной жизни и критики тотчас же крикнули бы, что это невероятно; а прочтя в газетах как факт, вы чувствуете, что из таких-то именно фактов поучаетесь русской действительности. Вы это прекрасно заметили, генерал! — с жаром закончил князь, ужасно обрадовавшись, что мог ускользнуть от явной краски в лице" (T. VIII C.412−413).

Из этого эпизода мы видим, общество, прочтя что-либо в газетах, воспринимает это как неопровержимый факт. Поэтому журналистам, следовало бы, как можно тщательнее их отбирать. И если все журналисты работают в одном направлении, то людям будет не из чего выбирать. Их мнение станет однонаправленным.

Показательным является и следующий отрывок:

" - Я удивительно люблю все эти споры и раздражения, князь, ученые, разумеется, — пробормотал между тем Келлер, в решительном упоении и нетерпении ворочаясь на стуле, — ученые и политические, — обратился он вдруг и неожиданно к Евгению Павловичу, сидевшему почти рядом с ним. — Знаете, я ужасно люблю в газетах читать про английские парламенты, то есть не в том смысле, про что они там рассуждают (я, знаете, не политик), а в том, как они между собой объясняются, ведут себя, так сказать, как политики: «благородный виконт, сидящий напротив», «благородный граф, разделяющий мысль мою», «благородный мой оппонент, удививший Европу своим предложением», то есть все вот эти выраженьица, весь этот парламентаризм свободного народа — вот что для нашего брата заманчиво! Я пленяюсь, князь. Я всегда был артист в глубине души, клянусь вам, Евгений Павлыч" (T. VIII C.309−310).

Читая определенные статьи, человек может и вовсе не понимать то, о чем там пишется. А ведь так не должно быть. СМИ обязано доносить до людей какую-либо информацию, а не только то, как общаются между собой парламентеры. Информация должна быть важной для общества, понятной, Достоевский, приводя в пример слова Келлера, видимо имел в виду именно это.

Художественные произведения Федора Михайловича Достоевского 60-ых годов имеют глубокий социальный смысл, где помимо «проблем насущных», рассматриваются также вопросы журналистики. Уже тогда, в XIX веке, эта профессия играла настолько значимую роль, что автор понимал, какого ее влияние на общество. Сталкиваясь с проблемами в публицистике, Достоевский нашел способ выразить свои суждения через литературу, что мы только что и доказали.

Заключение

Исходя из проделанной работы, можно увидеть то, как Федор Михайлович Достоевский относился к представителям журналистики. Какие качества он выделял, на какие недостатки указывал.

Исследуя публицистические и художественные тексты писателя, мы установили что, по его мнению, журналист должен:

остерегаться чрезмерного самолюбия

быть близким к народу

использовать для выражения своих мыслей простой язык, понятный большинству

не быть «кабинетным» теоретиком

иметь талант

быть независимым

получать достойную зарплату

исполнять свои обязанности качественно, доносить до людей важную информацию

Все это и составляет профессиональный портрет журналиста. Можно сказать, что слова Достоевского актуальны до сих пор, и, наверное, будут такими всегда. Несмотря на то, что прошло уже почти два века, журналистика перешла на новые уровни: радио, ТВ, интернет, но качества, необходимые представителям этой профессии остались теми же.

1. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т.Л., 1978. Т. XVIII. С. 70−104

2. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т.Л., 1978. Т. XVIII C.41−70

3. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т.Л., 1978. Т. XIX C.105−117

4. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т.Л., 1979. Т. XX C.102−121

5. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т.Л., 1979. Т. XX C.9−10

6. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т.Л., 1972. Т. III C.169−443

7. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т.Л., 1973. Т. V C.108−208

8. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т.Л., 1973. Т. VI C.5−422

9. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т.Л., 1973. Т. VIII C.5−510

10. Фокина П. Е. Достоевский без глянца / П. Е. Фокина. — СПб: Амфора, 2008. — 19−53 с.