Художественный мир поэта

После смерти Блока музе Ахматовой пришлось вдоветь, ибо в её литературной судьбе Блок сыграл колоссальную роль. С ним связан почти весь мир ранней, а во многом и поздней лирики Ахматовой. Именно от образов Блока во многом идёт герой ахматовской лирики.

И если я умру, то кто же Мои стихи напишет вам, Кто стать звенящими поможет Ещё не сказанным словам.

Лирическая героиня — сложна и многолика, не окружена бытом и сиюминутными тревогами, НО — бытийная, вечная женщина. Она не совпадает с личностью автора, она — лишь своеобразная МАСКА, представляющая собой ту или иную грань женской судьбы. По выражению А. Колонтай, Ахматова дала «целую книгу женской души» .

Ахматова — революционный поэт. При всём том внешне она почти всегда оставалась поэтом традиционным, поставившим себя под знак русской классики, прежде всего ПУШКИНА.

Освоение пушкинского мира продолжалось всю жизнь. Желание досконального знания и проникновения требовало литературоведческих занятий и биографических разысканий. Пушкинские ТЕМЫ постоянны у Ахматовой-поэта: Бахчисарай, море, Петербург и, конечно же, Царское Село. (!!!)Муза — смуглорукая и смуглоногая сестра, наверное, потому, что он от него, царскосельского «смуглого отрока». Передался универсализм Пушкина, та ВСЕМИРНАЯ его ОТЗЫВЧИВОСТЬ.

Любая цитата у Ахматовой приобретает иной и новый смысл. Скажем, стих «из мглы магических зеркал», конечно же, немедленно вызывает онегинское — «я сквозь магический кристалл». НО в ряду образов ахматовской поэзии зеркало обретает особое значение, связанное уже с идущими от Достоевского двойниками. Ахматова смело цитирует Тютчева, НО явно подчёркивает свой образ — образ женщины.

Как и образ героя, образ женщины-героини ахматовской лирики не всегда можно свести к одному лицу. При необычайной конкретности переживаний это не только человек конкретной судьбы и биографии, вернее, это носитель бесконечного множества биографий и судеб. Например, стихотворение «Многим»: «Я голос ваш, жар вашего дыханья, // Я отраженье вашего лица» .

Герой Ахматовой несёт нечто главное, исконно женское. ТРАГИЗМ — мотив непонимания, неприятия лирическим адресатом — мужчиной женщины-поэта:

Он говорил о лете и о том, Что быть поэтом женщине — нелепость.

Как я запомнила высокий царский дом И Петропавловскую крепость!

Мы сталкиваемся здесь с постоянным приёмом Ахматовой-художника: (!)глубина психологизма достигается с помощью единичных бытовых деталей, извлечённых из памяти — они становятся знаком глубокого обострения чувств.

" ВЕЛИКАЯ ЗЕМНАЯ ЛЮБОВЬ" - вот движущее начало всей её лирики. Именно она заставила по-иному, реалистически увидеть мир. В одном из своих стихотворений Ахматова назвала любовь «пятым временем года». Из этого необычного, пятого, времени увидены ею остальные четыре, обычные. Мир открывается в дополнительной реальности: «Ведь звёзды были крупнее, Ведь пахли иначе травы». Поэтому (!)стих Ахматовой так предметен: он возвращает вещам первозданный смысл, он останавливает внимание на том, мимо чего мы в обычном состоянии способны пройти равнодушно, не оценить, не почувствовать. Любовь в самой себе несёт возможность саморазвития, обогащения и расширения беспредельного, глобального, чуть ли не космического. Говорящая деталь.

Стихи Ахматовой — не фрагментарные зарисовки, Не разрозненные психологические этюды: острота взгляда сопровождается остротой мысли. Велика их обобщающая сила.

Любовь в стихах отнюдь не только любовь-счастье, тем более благополучие. Слишком часто это — любовь-страдание, жалость, своеобразная антилюбовь и пытка, мучительный, вплоть до распада излом души, болезненный, «декадентский». Ещё в 1923 году Б. М. Эйхенбаум, анализируя поэтику Ахматовой, отметил, что уже в «Чётках» «начинает складываться парадоксальный своей двойственностью (вернее, оксюморонностью) образ героини — не то „блудницы“ с бурными страстями, не то нищей монахини, которая может вымолить у Бога прощенье» .

Ахматовская поэма даже без героев: это образ и движение времени и переживание его, а не сюжеты и характеры в привычном понимании. Это вместилище событий и цвет, как говорила Ахматова, «разных временных слоёв». Чтение её подобно восприятию музыки: оно зиждется на восприятии ритмов, на постоянно рождающихся ассоциациях.

Любовь почти никогда не предстаёт в спокойном пребывании. Чувство само по себе острое и необычайное, получает дополнительную остроту и необычность, проявляясь в предельном кризисном выражении — взлёта или падения, первой пробуждающей встречи или совершившегося разрыва, смертельной опасности или смертной тоски. Потому Ахматова так тяготеет к лирической новелле.

Всё время стремится занять позицию, которая бы позволяла предельно раскрыть чувства, найти последнюю правду. Большую роль играет в её поэзии мотив смерти (похороны, могила, склепы, раны, самоубийства, смерть сероглазого короля, умирание природы, погребение всей эпохи). Смерть трактуется в христианских и пушкинских традициях — это ощущение единства с творцами прошлого о современности, с Россией, с её историей и судьбой народа. Поэтому в стихотворении «Поздний ответ», посвященном Марине Цветаевой, зазвучит:

Мы с тобою сегодня, Марина, По столице полночной идём, А за нами таких миллионы, И безмолвнее шествия нет, А вокруг погребальные звоны Да московские дикие стоны Вьюги, наш заметающей след.

От самых первых стихов вошла в поэзию Ахматовой ещё одна любовь — к родной земле, к Родине, к России.

Мне голос был. Он звал утешно, Он говорил: «Иди сюда, Оставь свой край глухой и грешный, Оставь Россию навсегда.

Я кровь от рук твоих отмою, Из сердца выну чёрный стыд, Я новым именем покрою Боль поражений и обид" .

Но равнодушно и спокойно Руками я замкнула слух, Чтоб этой речью недостойной Не осквернился скорбный дух.

И отвергается мысль не только о внешнем, скажем, отъезде из России, но и вероятность какой бы то ни было внутренней эмиграции по отношению к ней, любая возможность иного, «нового имени». Такого типа стихи не были эмоциональными эпизодическими всплесками. Это заявлялась жизненная позиция.

В «военных» стихах поражает удивительная органичность, отсутствие тени рефлексии, неуверенности, сомнения. Картины войны даются через скупые зарисовки пожарищ. Муки окровавленной земли сопоставимы только с мучениями христианских святых.

В лирике властно набирает силу мотив осиротевшей матери, который достигнет вершины в «Реквиеме» как мотив вечной материнской участи — из эпохи в эпоху отдавать сыновей в жертву миру, а вечноженственное начало ахматовской лирической героини найдёт высшее воплощение в образе Марии.