Рынок газа в Европе (Евразии): оптимальная модель рынка и механизмы адаптации третьего энергопакета ЕС к обоснованным озабоченностямпосиавщиков газа вне ЕС

Механизмы адаптации третьего энергопакета ЕС к обоснованным озабоченностям поставщиков газа вне ЕС.

В 2009 г. на газовом рынке Евросоюза сложился избыток предложения за счет критериев, которые лежат как на стороне предложения, так и спроса.

На стороне спроса: рыночная ниша для газа сжимается в процессе продолжающегося экономического кризиса, увеличения энергоэффективности в государствах Евросоюза и замещения газа другими энергетическими ресурсами, прежде всего, которые жестко субсидируются дешевым импортным углем из США и местными возобновляемыми источниками энергии (один из эффектов домино американской сланцевой революции).

На стороне предложения: была усилена конкуренция поставщиков внутри сжимающейся рыночной ниши для газа в Евросоюзе. В первую очередь, это произошло за счет перенаправления на Евросоюз нацеленных на США экспортных потоков сжиженного природного газа (СПГ) из Катара после того, как американский рынок оказался почти закрытым для импорта (еще один эффект домино американской сланцевой революции). Это привело к значительному расширению спотового рынка газа и уменьшению цен разовых сделок в Евросоюзе, когда на пике кризиса в 2009;2010 гг. они уменьшились вдвое ниже контрактных. Тем не менее, после событий на АЭС «Фукусима» в Японии вектор поставок катарского СПГ сменился на Японию с Европы и разрыв между спотовыми и контрактными ценами в Евросоюзе снизился.

В сентябре 2009 г. на пике радикальных изменений и кризиса на газовом рынке в Евросоюзе также произошли институциональные принципиальные изменения — был введен в действие Третий энергопакет ЕС, которым была предложена кардинально другая архитектура газового рынка в Евросоюзе. Его ввод в действие одновременно с появлением избытка предложения газа в Евросоюзе ускорил либерализацию газового рынка Евросоюза, которая осуществляется с конца 1990;х гг. в виде реформ, которые проводили наднациональные европейские органы по принципу «сверху вниз», во исполнение провозглашенных еще в Римском договоре 1958 г. об образовании ЕС свобод передвижения людей, товаров, капиталов.

Поверх этого произошли значительные по своим последствиям для Евросоюза, России, Украины и всей «Большой энергетической Европы» политические изменения в итоге января 2009 г., второго после января 2006;го г., российско-украинского газового транзитного кризиса.

Наложение всех данных изменений друг на друга, их совпадение во времени усилили многократно эффекты перемен, радикализировали обстановку вокруг них, затруднили адаптационные процессы.

До 2009 г. в Европе в качестве монополии существовала система организации советских/российских поставок, которая строилась на цепочке из трех последовательных долговременных газовых экспортных контрактов (ДСЭГК) так называемого гронингенского вида (см. рис. 1).

Рисунок 1 -Историческая контрактная структура российских поставок газа в ЕС.

Эту контрактную модель внедрили Нидерланды в 1962 г. после открытия в 1959 г. наиболее крупного газового месторождения Гронинген, она предусматривает так называемые европейские формулы ценообразования — с нефтепродуктовой ценовой индексацией, которая привязывает цену газа к ценам замещающих его энергоресурсов у конечного потребителя. Цепочки таких ДСЭГК от главных экспортеров (Нидерландов, Алжира, СССР/России, Норвегии) представляли односегментную контрактную модель организации европейского газового рынка.

Третьим энергопакетом ЕС сформирован набор юридических инструментов, которые должны обеспечивать множественные поставки и более высокую гибкость во взаимоотношениях продавцов и покупателей внутри Евросоюза на основании новых принципов организации единого внутреннего рынка в рамках территории Евросоюза (28 государств) и Договора об Энергетическом сообществе (плюс еще восемь, включая в том числе и Украину, итого 36 государств). Разработанная во исполнение Третьего энергопакета Целевая модель рынка газа (ЦМРГ) предусматривает собой формирование единого внутреннего газового рынка Евросоюза по принципу взаимосвязанных бассейнов (система рыночных зон «вход-выход» с виртуальным центром торговли (хабом) в каждой зоне — см. рис. 2) и переход к ней от сегодняшней, системы, которая сложилась на практике за последние 50 лет.

Рисунок 2 — Организация единого внутреннего рынка газа ЕС согласно Третьему Энергетическому пакету.

Высокая гибкость поставок внутри Евросоюза должна быть обеспечена посредством устранения барьеров для перетоков газа в целях облегчения торговли им между государствами Евросоюза. Это обеспечивает внедрение правил управления транспортными мощностями, например, «транспортируй и/или плати», «используй или теряй», развитием трубопроводов-интерконнекторов с реверсными мощностями, интенсификацией краткосрочной, биржевой и спотовой торговли. Так называемые оговорки о пунктах конечного назначения были устранены из европейских ДСЭГК еще после принятия Второго энергопакета ЕС в 2003 г. Фирмы-покупатели ужесточают требования к фирмам-экспортерам по смягчению положений ДСЭГК: требуют снизить порог обязательств «бери и/или плати», отказаться от нефтепродуктовой индексации (высокие цены на нефть обусловливают высокие контрактные цены на газ), предлагают привязать цену газа в рамках ДСЭГК к цене на хабах и т. п.

В рамках будущей организации газового рынка Евросоюза, который будет строиться согласно ЦМРГ, будут вместе существовать два сегмента поставок физического газа — сегмент спотовой торговли и сегмент срочных, в том числе долговременных поставок. Граница между данными рыночными сегментами будет подвижной.

Новая архитектура единого газового рынка Евросоюза в настоящее время находится на этапе своего формирования. До его окончания, а потом и практической отработки (наладки) необходимо несколько лет. Однако точка невозврата на пути от старой к новой модели газового рынка Евросоюза в целом пройдена.

В соответствии с требованиями Третьего энгергопакета на территории ЕС собственниками магистральных трубопроводов не могут являться фирмы, которые занимаются добычей газа, потому что они должны или продавать свои активы в ЕС, или передать право на управление магистралями независимым фирмам, которые являются субъектами Евросоюза.

Также фирмы-операторы, которые контролируют иностранцы, должны пройти особенную процедуру сертификации, в рамках которой к таким юридическим лицам предъявляют дополнительные требования, к примеру, они должны доказать отсутствие угрозы энергетической безопасности ЕС. Этого можно и не делать, но только тогда, когда трубопроводы контролируют компании ЕС.

Два года назад Россия инициировала процедуру разбирательства в ВТО в связи с применением ЕС Третьего энергопакета, который, в частности, коснулся крупного российского проекта строительства газопровода «Южный поток».

На сегодняшний день Третий энергопакет ограничивает деятельность вертикально интегрированных фирм, к которым относится «Газпром», препятствуя коммерческой деятельности российского предприятия в государствах Евросоюза.

Заключение

.

Следовательно, можно подвести следующие итоги.

При оценке перспектив формирования единого европейского рынка газа следует отметить, что, как показала практика, это сложная задача, которую за более чем четверть века так и не смогли решить общеевропейские институты.

В последние годы ЕК, указывая на значительные выгоды от реализации данного проекта (уменьшение зависимости от энергоснабжения из-за границ Евросоюза и ускорение экономического роста), активизировала действия по его формированию. Они концентрируются в четырёх направлениях:

— внедрение на национальном уровне Третьего энергетического пакета и документов, его развивающих;

— создание Энергосоюза;

— внедрение Целевой модели рынка газа;

— развитие энергетической инфраструктуры.

В итоге более чем пятилетних усилий ЕК по внедрению норм Третьего энергопакета 14 европейских энергетических компаний действуют в более чем одном государстве Евросоюза, а 12 государств имеют более трёх поставщиков энергии; малый бизнес и домохозяйства могут выбирать между несколькими поставщиками в двух третях государств Евросоюза; число государств-экспортёров энергоресурсов в Европу повысилось с 14 до 23; активно развивается биржевая торговля газом.

Успехи в развитии спотовой торговли газом позволили начать постепенный переход от поставок по долговременным контрактам с преимущественной нефтяной привязкой к контрактам, где цена определяется по формуле, которая основывается на комбинации спотовых и нефтяных индексов, а также поставкам на основании индексации «газ — газ». В 2014 г. по двум последним видам контрактов в Европе продавалось практически 70% потребляемого газа, поставки с нефтяной индексацией снизились до 25%.

Дополняя работу национальных регуляторов, всё более значимое воздействие на развитие рынка газа стали оказывать общеевропейские структуры: ACER (Agency for the Cooperation of Energy Regulators), CEER (Council of European Energy Regulators), объединение сетевых операторов в сфере газа ENTSOG (оно отвечает за разработку десятилетних планов развития сетей газа).

В новой (второй) редакции Целевой модели рынка газа (GTM), которая была представлена в январе 2015 г., в значительной степени был пересмотрен исходный вариант 2011 г.: решено отказаться от ограничения масштабов рыночной зоны в 20 млрд куб. м и критерия ликвидности хабов. Было введено несколько новых критериев, которые ориентированы на развитие кратковременной торговли на оптовом рынке, включая не только спотовую, но и фьючерсную и форвардную. Введённые изменения увеличивают вероятность практического внедрения GTM к 2020 г.

Оценка четвёртой редакции десятилетнего плана развития энергетической инфраструктуры Европы на 2014−2023 гг. показывает, что реализация запланированных инфраструктурных проектов может привести к избытку предложения и формированию в ЕС рынка покупателя. В частности, запланированное расширение мощностей по регазификации на 157 млрд куб. м к 2025 г может создать условия, при которых в каждой части Европы СПГ сможет обеспечивать не менее 45% спроса и будет способствовать формированию конкурентной среды.

Среди новых поставщиков, которые планируют осуществлять экспорт СПГ в Европу в значительных объёмах (более 10 млрд куб. м) к 2025 г. — Канада, США, Иран.

Возможное формирование к началу третьего десятилетия в ЕС рынка покупателя должно учитываться при разработке стратегии РФ по развитию газового сотрудничества с Евросоюзом.

Список использованных источников

.

Авдокушин Е.Ф. О некоторых чертах новой мировой экономики // Вопросы новой экономики. — 2014. — № 1 (29).

Бирюков Е. С. Роль финансов стран-членов ССАГПЗ в мировой экономике // Вестник МГИМО (Университета). — М.: ГУУ, 2013. — № 2.

Конопляник А. Уменьшить риски и неопределенности Третьего энергопакета // Нефтегазовая Вертикаль. 2012. № 7. С. 79−88. Режим доступа:

http://www.konoplyanik.ru/ru/publications/articles/503_Umenshit_riski_i_neopredelennosti_Tretego_Energopaketa_ES.pdf.

Прогноз развития энергетики мира и России до 2040 года//Институт энергетических исследований РАН. 2014.

Рюль К. Три тенденции мировой энергетики// Нефть России, № 6, 2012.

Севастьянова К. Д. Основные торгово-экономические партнеры России [Текст] / К. Д. Севастьянова // Молодой ученый. 2013. № 5. С. 374−378.

Хейфец Б. О зоне свободных инвестиций Евразийского экономического союза// Вопросы экономики, № 8, 2014.

Прогноз развития энергетики мира и России до 2040 года//Институт энергетических исследований РАН. 2014.

Севастьянова К. Д. Основные торгово-экономические партнеры России [Текст] / К. Д. Севастьянова // Молодой ученый. — 2013.

— № 5. — С. 374−378.

Хейфец Б. О зоне свободных инвестиций Евразийского экономического союза// Вопросы экономики, № 8, 2014.

Бирюков Е. С. Роль финансов стран-членов ССАГПЗ в мировой экономике // Вестник МГИМО (Университета). — М.: ГУУ, 2013. — № 2.

Авдокушин Е.Ф. О некоторых чертах новой мировой экономики // Вопросы новой экономики. — 2014. — № 1 (29).

Рюль К. Три тенденции мировой энергетики// Нефть России, № 6, 2012.

Конопляник А. Современные газовые войны. / Нефтегазовая Вертикаль. 2012. № 7. с. 79−88.

Конопляник А. Уменьшить риски и неопределенности Третьего энергопакета. / Нефтегазовая Вертикаль. 2012. № 7. с. 79−88.