Однако сегодня она еще не является ни комплексной, ни всеобъемлющей, поэтому пока не может претендовать на статус совершенно новой парадигмы. Итак, наделение теории информационной экономики парадигмальным статусом, к которому прибегают некоторые авторы, представляется несколько преждевременным «В будущем, однако, большее внимание к проблемам, связанным с участием информационного фактора в экономических процессах, может придать этой теории всеохватывающего характера, целостности, логичности. Следует учитывать дискуссионность изложенных тут соображений. Как можно судить по имеющемуся массиву исследований, объяснения механизмов функционирования информационной экономики требует принципиально иных взглядов на природу экономических процессов, чем те, что существуют в классической экономической науке. Классики изучали внутренние механизмы функционирования самой экономики. Теория информационной экономики имеет дело с информацией, которая является внешним фактором развития экономической системы, а значит, эта концепция предлагает принципиально иное видение экономической логики в целом. Развитие теории информационной экономики именно как новой парадигмы потребует определенного изменения мировоззренческой позиции исследователей, их готовности отказаться от некоторых стереотипных теоретических утверждений ивыводов классической экономической науки. Переход к новой парадигме в науке — это, прежде всего, изменение подхода к проблеме.III. О пределах применимости методологического аппарата «научных парадигм» в сфере экономики:
к критике теории научных революций Т. Куна.
Российский экономист О. Ананьин показал, что современное методологическое знание, как его понимают на Западе, не ограничивается проблематикой метода, а также содержит широкий круг эпистемологических и онтологических проблем. Западный подход к методологии предполагает гибкость ее структуры, отсутствие раз и навсегда заданного предмета, подчинение представлений о структуре и содержании методологии задачей каждого конкретного исследования и исследователя, эволюционирования методологического знания и фокуса его внимания в зависимости от развития науки в целом. В этом контексте теория парадигм Т. Куна, в которую мы пытались вписать информационную экономику, является одной из нескольких моделей структурирования и развития научного знания и решения проблемы демаркации, то есть разграничение научного и ненаучного знания — и не более того. Это один из способов оценки степени научности определенной теории, был развит в рамках неопозитивистского анализа и моделирования исторического развития науки и каким-то нео (также известный как логический позитивизм) не ограничивается. Существуют и другие модели развития науки, обзоркоторых можно найти в первых двух главах труда М.Блауга. К таким моделям, в частности, относятся:
гипотетико-дедуктивная модель, изложенная в классическом виде в работе Джона Стюарта Милля «Система логики» (1843);построена на критерии фальсификации схема основателя неопозитивистской философии науки К. Поппера, предшествовавшей теории Куна;
прямо альтернативная модели Куна концепция научно-исследовательская программа И. Лакатоса;
постмодернистская концепция методологического анархизма П. Фейерабенда, которая считает универсальные методологические правила тормозом научного творчества и предлагает их отбросить. Таким образом, концепция Т. Куна не является безальтернативной. Более того, для экономического знания она не является удобной. О. Ананьин подчеркивает, что «…влияние Т. Куна на экономическую методологию (в 1970;е годы.) было … незначительным ., потому что история экономической теории в куновскую схему не вписывалась … Значительно более влиятельной оказалась концепция И. Лакатоса …
Лакатос — в отличие от Куна — исходил из предположения, что в одной научной дисциплине могут сосуществовать отличные конкурирующие между собой теории". Предположения И. Лакатоса описывает состояние экономической науки адекватней, чем наивность одной безальтернативно доминирующей теории-парадигмы в схеме Куна. Бытует мнение, что экономисты на время от теории парадигм отказались. Однако на смену нео в философии науки пришел постмодернизм, который провозгласил отказ от поиска единственно верного метода исследования, поскольку такового не существует, принцип методологического плюрализма, при котором ученый имеет возможность самостоятельно выбирать конкретную технику научного анализа, и отсутствие единой истины, поскольку любое знания является — продукт субъективной взаимодействия людей. Для экономической науки эти принципы означали, что экономики как единой научной дисциплины не существует, имеется только, по выражению О. Ананьина, «изменчивое поле фундаментально отличных, и часто конфликтующих дискурсов». Степень постмодернистского радикализма, следовательно, оказался огромным. По этой причине экономисты-методологи вернулись к парадигмальной теории. В свое время она выглядела слишком радикальной, по сравнению с концепцией И. Лакатоса, но теперь оказалась менее деструктивной, чем «анархическая» модель научной методологии. &# 171;Концепция Куна … выступает как своего рода компромисс между традиционным и постмодернистским подходами к методологии, на базе которого возможна конструктивная интеграция их элементов&#.
187;, — заключает О.Ананьин.Без внимания остался тот факт, что экономисты вернулись не к концепции парадигм Т. Куна. Как уже указывалось, экономическое знание не вписывается в его оригинальную модель. Возникли ложные парадигмы общественных наук, восстановлены «по мотивам» оригинальной схемы американского методолога. Лучшим свидетельством их искусственности есть сегодняшняя многозначность и размытость понятия «парадигма». Выше были приведены имеющиеся в научной литературе значения, в которых употребляют это слово. Толкование разные, иногда прямо противоположными по смыслу, причем почти ни одному из них не характерны научная целостность и завершенность.
Поэтому в рамках исследований постоянно возникает потребность уточнять его содержание. Если это понятие не уточнять в каждом отдельном случае его применения, то его содержание может оказаться неопределенным. С другой стороны, сомнительными выглядят такие «вынужденые» уточнения, как научная новизна, поскольку по существу проблема не решена. Каждая новая интерпретация содержания этой категории лишь усугубляет ситуацию — не сужает, а, наоборот, расширяет поле возможных толкований. Кроме того, из современных обществоведческих интерпретаций парадигмы выпадают некоторые элементы теории Куна. Во-первых, Т. Кун подал свою теорию в двух версиях — «жесткой», при которой на каждом историческом этапе в определенной науке существует только одна доминирующая теория-парадигма, и «мягкой», что предполагает одновременное существование многих конкурирующих теорий в определенной научной отрасли. Парадигмой в «мягкой» версии есть любая теория, которую разделяет даже небольшое количество ученых.
Возвращаясь к проанализированной в предыдущем параграфе точки зрения, при которой информационная парадигма расширяет неоклассическую теорию рынка, следует отметить, что ни Ж. Сапир, ни Ю. Ясинський и А. Тихонов не уточняют, о какой модели парадигм в них идет речь. Если о «жесткой», то обоснованность изложенных взглядов вызывает сомнение. Если же о «мягкой», то методологическая часть их статей сводится к самоочевидному утверждению: существует теория рынков с асимметричной информацией, ее следует вписать в неоклассическую модель рынка и называть парадигмой. Отметим, что пафос названий статей настраивает на восприятие такого взгляда как-то значительно весомее, чем оно есть на самом деле. Еще одним элементом оригинальной концепции Куна является то, что он рассматривал не только процесс смену одной парадигмы другой («научныереволюции»), но и периоды" нормальной науки «когда происходит эволюционное развитие парадигмы. Вторая ситуация имеет место значительно чаще и в течении длительного времени, чем первая. Однако применение «революционного» элемента парадигмальной схемы встречаем в трудах по методологии экономической науки значительно чаще, чем на анализ периодов «нормального» развития научных теорий. Попытки переосмыслить существующие теории в категориях парадигм, одно из которых совершено в предлагаемом материале, должны вызвать здоровый скепсис. Эти попытки не прекратятся, возможно, через определенное магическое обаяние самого слова «парадигма». Сложность этих попыток заключается в том, что методология является достаточно тонкой материей, понимание содержания которой отличается в русской и западной традициях.
Кроме того, этот раздел научных знаний исследуют фрагментарно, системно. Иначе говоря, современное западное представление о составе методологического знания входит в нашу научную традицию не цельно, а в виде оторванных друг от друга фрагментов. Причины такой ситуации является неочевидными, ведь основные западные тексты из этой отрасли философского знания (в отличие от широкого массива публикаций по экономической методологии) переведены и изданы на русском языке, и сложностей по доступу к ним нет. Поэтому в нашем случае будет уместным вполне банальный вывод: методологическая сторона экономических исследований заслуживает внимательное отношение.
Заключение
.
Американский методолог Т. Кун одним из первых ввел в науку понятие «парадигма» в значении «признанных всеми научных достиженияй, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решения, как совокупность убеждений, ценностей, технических средств и т. д., которая характерна для членов данного сообщества. Хотя он и рассматривает содержание этого термина на примере физики — естественной науки, товозникал вопрос, насколько это применимо и в области экономического познания. В результате проведенного исследования можно резюмировать, что это «перекладывание» возможно, но перекладывать такое, не слишком конкретизированное определение, на матрицу экономических проблем, разумеется, является проблематичным. Наверное, по этой причине со времени появления труда Т. Куна возникло несколько десятков альтернативных определений приведенного понятия. По сегодняшний день усовершенствованное толкование этой категории рассматривают в экономических исследованиях как один из второстепенных, но, тем не менее, элементов научной новизны. Следствием этой ситуации есть разнобой в близких к гуманитарному контексту толкованиях категории «парадигма». Это слово имеет такие толкования, как, например:
совокупность теорий, которые образуют определенную метатеоретическое единство;
основное составляющее, ядро определенной теории;
понятие, тождественное понятию «методология»;общее видение предмета теории;
философская оценка бытия, метапарадигмы, метафизическое видение мира;
выбор набора проблем и методов их анализа;
теория; модель постановки проблем; система теоретических, методологических и аксиологических установок, принятых в качестве образца решения научных задач и разделяются всеми членами научного общества;
интегральная характеристика той или науки в определенную эпоху;
выражение коллективного сознания конкретного научного сообщества;
сведения значение слова к новому варианту решения определенной узкотеоретической проблемы;
применение понятия не до научных теорий, а к практическим явлений жизни (&# 171;глобальная парадигма конкурентоспособности", «новая парадигма развития», «синергетическая парадигма» рынка);употребление таких словосочетаний, как «системная парадигма» и «технологическая парадигма», но без указания, парадигма чего. В виду этого, следует констатировать, что в постсоветской научной традиции толкование методологии не лишено догматизма. Как указано практически в любом философском словаре, методология рассматривается как наука о методе, а метод — как совокупность диалектических средств и инструментов познания действительности (анализ и синтез, индукция и дедукция, принципы историзма и материализма, единства исторического и логического и т. д.). Соответствующую структуру и проблематику имеют известные советские и российские труды по методологии экономической науки. Выхода методологии за пределы предметной области, которая определена диалектическим методом, не наблюдается.
Исключением является использование парадигмальной схемы для условного структурирования направлений современных исследований в рамках той или иной дисциплины. Но все же, по результатам работы можно сделать вывод о важном методологическом значении новаторских исследований в области философии науки для более полной и реалистичной аналитической реконструкции сложного и многогранного процесса научно-теоретического развития в истории экономических учений. &# 171;В отношении всех этих черт науке еще судиться много узнать", — такими словами завершал свое исследование Т. Кун.
Следовательно, их в полной мере можно переадресовать отечественным ученым, поскольку научное пространство для дальнейших экономических и междисциплинарных исследований достаточно широко. Определенным подтверждением (иллюстрацией) теории Т. Куна и перенесением ее на экономическую плоскость является тот факт, что начало научных революций в экономической теории, как правило, ознаменовалось актуализацией новых проблем исследования (роль полезности, даже не включалась в предмет классической экономической ортодоксии, как фактора ценности — в случае маржинальной революции, роль циклических неравновесных состояний рынка, недостаточного спроса и его государственного регулирования — в случае кейнсианской революции). А также с активизацией методологических дискуссий (дискуссия о методе между К. Менгер и Г. Шмоллером в 70-е гг. XIX в., дискуссия 30 -х гг. ХХ в. о либеральной доктрине «laisser faire» и необходимость государственного регулирования рынка между Дж.М.Кейнсом и Ф. Хайеком).Список использованной литературы.
Абалкин Л. Экономическая теория на пути к новой парадигме // Вопросы экономики. — 1993. -№ 1.-С. 5. Ананьин О. Экономическая наука в зеркале методологии // Вопросы философии. ;
1999. — № 10. — С. 135−151.Балацкий Е. Диалектика познания и новая парадигма экономической науки // Мировая экономика и международные отношения.- 2006. — №.
7. — С. 73−79.Белоусов Р. Новая парадигма экономической науки как отрицание отрицания // Вопросы экономики.
— 1993. — № 4. — С. 128. Блауг М. Методология экономической науки, или Как экономисты объясняют: Пер.
с англ. / Науч. ред. и вступ. ст. В. С. Автономова // Вопр.
экономики". — 2004.
Иноземцев В. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы: Учеб. пособ. — М., 2000. — С. 42. Кун Т. Структура научных революций: Пер. с англ. — М., 2001.
Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ // Кун Т. Структура научных революций. — М., 2003.
— С. 269−454; Майминас Е. Информационное общество и парадигма экономическойтеории // Вопросы экономики.
— 1997. — № 11.
— С. 86−95.Полтерович В. Кризис экономической теории // Экономическаянаука современной России. — 1998.
— № 1. — С. 46−66.Поппер К. Логика научного исследования.
— М., 2005.
Поппер К. Объективное знание. Эволюционный подход. — М., 2002.
Поппер К. Предположения и опровержения. Рост научного знания." - М., 2004; Радаев В. О парадигме экономической теории // Экономическая теория на пороге XXI века — 2. — М., 1998. ;
С. 110−132.Роббинс Л. Предмет экономической науки //THESIS. — 1993. ;
Вып. 1. — С.
10−23.Сапир Ж. Экономика информации: новая парадигма и её границы // Вопросы экономики. — 2005. №.
10. — С. 4−24Стиглиц Дж. Информация и изменение парадигмы экономической теории // Эковест. ;
2003. — Вып. 3. — № 3.
— С. 336−421.Ясинский Ю., Тихонов А. Новая информационно-поведенческаяпарадигма: конец равновесной теории или её второе дыхание? // Вопросыэкономики. — 2007.
— № 7. — С. 35−58.Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки.
— М., 1986. Masterman M. T he nature of paradigm // In Lakatos I. and Musgrave A. C riticism and the Growth of Knowledge.
— C ambridge, 1970. W atkins J.W.N. Against «normal sciense» // Lakatos I. and Musgrave A. C riticism and the Growth of Knowledge. — Cambridge, 1970.
