Спор западников и славянофилов, его место и значение в истории отечественной духовной культуры

Западники полагали, что главная задача состоит в просвещении народа, в развитии демократических начал.

Несмотря на идейные разногласия между западниками и славянофилами, их многое объединяло. Представители этих течений сильно любили Россию, свободу, защищали гуманистические ценности. На первом месте у западников и славянофилов всегда стояли духовные ценности, их волновали проблемы нравственного роста личности, духовного совершенствования русского народа. Наконец, западники и славянофилы единодушны испытывали неприязнь к мещанству. Из всей системы западноевропейских ценностей, западниками такие ценности, как ориентация разум, науку, рациональное осмысление мира, считались наиболее подходящими для России [3].

Многие упрекали западников в поклонении западноевропейским шаблонам и ценностям. Однако справедливости ради стоит заметить, что западники не считали возможным копирование Россией западноевропейского опыта. Они предлагали взять у Западной Европы главные достижения, что позволит России избежать повторения ошибок, отрицательных сторон западноевропейской практики. В этом случае Россия сможет явить миру высокие, более совершенные образцы социальной и духовной жизни. Что касается идеала нравственной личности у западников и славянофилов, то в нравственной западники признавали те личность, которая ориентирована на высокие моральные ценности и нормы, подчиняет им свое поведение «на основе свободного волеизъявления, без какого-либо внешнего принуждения» [3].

Однако в плане конкретных социальных, политических и культурных характеристик между западниками и славянофилами наблюдались резкие противоречия. Различия взглядов касались следующих вопросов: какова самая лучшая форма правления, какие законы следует считать самыми эффективными и подходящими для России, справедливыми; есть ли необходимость в правовых гарантиях свободы личности; каковы оптимальные пределы автономии личности; какое место в жизни общества должна занимать религия; какое значение имеют национальные элементы культура, традиции, обычаи, обряды.

Одним из главных и принципиальных различий между западниками и славянофилами было решение вопроса о том, на какой основе возможно выстроить путь к социальному и нравственному идеалу. Среди вариантов предлагались следующие: религия и вера, опора на исторический опыт народа, его психологию, или опора на разум, науку, логику, на преобразование социальной действительности в соответствии с ними.

Стоит заметить, что многие из разрабатываемых западниками и славянофилами вопросов, касающихся российской действительности, остаются актуальными до сих пор.

Рассмотрим основные идеи представителей западничества.

Константин Дмитриевич Кавелин (1818−1885).

Константин Дмитриевич Кавелин является одним из основателей совместно с С. М. Соловьевым и Б. Н. Чичериным так называемой государственнической школы в истолковании истории России. К. Д. Кавелин полагал, что основой и движущей силой исторического процесса являются борьба человека за свободу, постепенный процесс изменения общественных форм от родовых отношений к семейным, на смену которым пришло государство как высшая форма общественных отношений. Исторический путь России очень похож на исторический путь Западной Европы, однако Россия отстала от Западной Европы, соответственно, ей необходимо заимствовать достижения западноевропейской цивилизации, чтобы сократить это отставание и более динамично развиваться. В этом отношении реформы Петра I являются показательным примером того, как Россия была направлена по пути европейского развития в сторону свободы и управления с помощью современных актов и законов. К. Д. Кавелин в отличие от славянофилов полагал, что не только общинное, но также и индивидуальное начало присутствовало в России ещё до эпохи петровских реформ, благодаря чему в России постепенно создались общественность и юридическая гражданственность, умственная, нравственная и гражданская культура (хотя развиты они, конечно, гораздо в меньшей степени, чем в Западной Европе).

2. Тимофей Николаевич Грановский (1813 -1855). Грановский был известен своими радикальными философско-историческими позициями. Он полагал, что историческое развитие невозможно представить без борьбы разнородных сил. Каждая эпоха резко отличается от предыдущей, войны и революции как раз и играют роль таких отличительных признаков. Грановский полемизировал с распространителями доктрины официальной народности Погодиным, Шевыревым и славянофилами, а также критиковал некоторые упрощенные западнические воззрения на прошлое России [5].

3. Чаадаев П. Я. (1794 — 1856) «Философическое письмо» П. Я. Чаадаева было опубликовано в 1836 году в журнале «Телескоп». Это произведение можно назвать знаковым, этапным для развития русской философии в целом. Иными словами, русская философия вышла на новый этап своего развития. Сторонники и критики Чаадаева основали два направления русской философской мысли — западников и славянофилов соответственно. В «Философических письмах» Чаадаев впервые выявляет две главнейшие идеи русской философии: стремление к реализации утопии и проблему поиска национальной идентичности.

Современники достаточно неоднозначно относились к взглядам Чаадаева.

В частности, Герцен считал «Философические письма» значительным политическим документом эпохи, настоящим вызовом самодержавию и его злоупотреблениям. В работе «О развитии революционных идей в России» он утверждал: «Сурово и холодно требует автор от России отчета во всех страданиях, причиняемых ею человеку, который осмеливается выйти из скотского состояния. Он желает знать, что мы покупаем такой ценой, чем мы заслужили свое положение; он анализирует это с неумолимой, приводящей в отчаяние проницательностью, а закончив эту вивисекцию, с ужасом отворачивается, проклиная свою страну в ее прошлом, в ее настоящем и в ее будущем…».

Тем не менее, к историко-философским аспектам концепции Чаадаева Герцен относится без понимания. В частности, речь идет о крайнем пессимизме, неверии Чаадаева в русскую страну и русский народ, симпатиях к католической вере, концепции насильственного отделения России от Европы. Таким образом, можно сделать вывод о том, что Герцен высоко ценил Чаадаева, разделял его критику самодержавия, однако не считал правым Чаадаева в его оценке потенциала русского государства и русского народа.

Многими представителями либеральной общественности концепция противопоставления России и Европы была принята далеко не сразу.

Представители либеральной общественности не были согласны с утверждением Чаадаева о том, что русский народ является неисторичным, что у него отсутствует богатое историческое прошлое. Здесь уместно привести мнение П. В. Киреевского: «Эта проклятая чаадаевщина, которая в своем бессмысленном самопоклонении ругается над могилами отцов и силится истребить все великое откровение воспоминаний, чтобы поставить на их месте свою одноминутную премудрость, которая только что доведена ad absurdum в сумасшедшей голове Ч., но отзывается, по несчастью, во многих, не чувствующих всей унизительности этой мысли, — так меня бесит, что мне часто кажется, что вся великая жизнь Петра родила больше злых, нежели добрых плодов» [7]. Таким образом, резкость Чаадаева против России и ее истории была не принята Киреевским.

Тем не менее, многие современники ценили Чаадаева за его прямоту, за способность в самых тяжелых условиях всегда говорить правду.

В частности, Н. И. Сазонов считал, что в эпоху царствования Николая невозможно было говорить правду, тогда как непостижимым образом Чаадаеву удавалось всегда высказывать и мыслить правдиво. Н. И. Сазонов отмечает мужество и принципиальность самого Чаадаева, его взглядов.

4. Западник-радикал Виссарион Григорьевич Белинский (1811−1848) в молодости страство увлекался немецкой философией эстетикой романтизма, идеями Шеллинга, Фихте, а несколько позднее Гегелем. Тем не менее, приверженность идеям гегельянства у Белинского блилась не так уж и долго. Идеальным Белинский считал тот общественный строй, который основывается на правде и справедливости, ценности суверенных прав личности, свободе человека от любых форм социального и политического гнета. В дальнейшем взгляды Белинского эволюционировали. В частности, мыслитель стал более критически относиться к философскому идеализму. Настроения позднего Белинского вполне отражают доминирование в российском западничестве идеологии политического радикализма.

5. Михаил Александрович Бакунин (1814−1875) являлся одним из наиболее ярких представителей российских западников-радикалов. Большое влияние на формирование взглядов Бакунина сыграли идеи Канта, Фихте и Гегеля, сочинения европейских мистиков в частности, Сен-Мартена. Однако гегельянство сыграло наиболее важную роль в становлении Бакунина.

В опубликованной в 1842 году в Германии статье «Реакция в Германии» Бакунин писал: «Долой логическое и теоретическое фантазирование о конечном и бесконечном такие вещи можно схватить только живым делом». Под живым делом Бакунин подразумевал революционную деятельность. В целом, все творчество Бакунина проникнуто пафосом революционного утопизма.

6. Александр Иванович Герцен (1812−1870) как многие российские западники, пережил этап глубокого увлечения гегельянством. Также сильное влияние на Герцена оказали идеи Шеллинга, романтиков, французских просветителей в особенности Вольтера и социалистов [5].

Как полагал Герцен, человечество будет развиваться, что приведет к полному снятию общественных противоречий революционным путем. Оторванные от реальной жизни научные и философские теории сменит научно-философское знание, которое тесно связано с действительностью.

Идейным оппонентом славянофила Ю. Ф. Самарина являлся русский правовед, философ и публицист Б. Н. Чичерин.

Чичерин является представителем и одним из основателей (наряду с С. М. Соловьёвым и К.Д.Кавелиным) «государственной школы» в русской историографии, о чем мы уже упоминали ранее. В магистерской диссертации и в ряде других работ («Опыты по истории русского права», «Очерки Англии и Франции» (обе — 1858) Чичериным была обосновала решающая роль государства в истории России. Кроме того, Чичерин полагал, что общественная жизнь в России нуждается в либерализации. Чичерин считал, что следует отменить крепостное право, ввести представительные формы правления, расширить и обеспечить гарантию гражданских свобод всех сословий и каждого человека [5].

Суть полемики между Чичериным и Самариным состояла в следующем.

Славянофильский журнал «Русская беседа» открылся программной статьей Юрия Федоровича Самарина «Два слова о народности в науке» (1856, № 1), где доказывалась необходимость народности, т. е. самобытной национальной точки зрения, в гуманитарных науках. Статья вызвала возражения Чернышевского в «Современнике» и либерального западника Б. Н. Чичерина в «Русском вестнике».

Ю.Ф. Самарин доказывал, что наука, также как и искусство, должна быть национальной, а потому русский народ, который в течение полутора веков зависел от европейской науки, теперь должен воспринимать у неё только то, что «приходится к его собственным взглядам». Согласно Самарину, учёный-гуманитарий, приступающий к научному исследованию, должен предварительно «окунуться в живую струю народной жизни». Научная точка зрения не вырабатывается сама собою, а заранее даётся началами, лежащими в народном духе. Позиция славянофилов состояла в доказательстве необходимости развития национальной философии, просвещения и в целом духовной культуры.

Главным оппонентом Ю. Самарина стал сотрудник РВ Б. Н. Чичерин, написавший статью «О народности в науке». Чичерин активно возражал Самарину и в частности отмечал следующее: «Факт и закон — вот вся наука, вот вся задача. Нужно только посредством исторической критики или со знанием произведённых опытов, отделить случайное от постоянного, нужно развитою мыслью вникнуть в жизненную связь явлений, и закон явится нам как внутренняя их сущность».

По мнению Чичерина, необходимыми предпосылками успешного исторического исследования являются любовь к предмету, наличие познавательных способностей и достаточное количество данных. То есть, Чичерин вынес беспощадный приговор народному подходу к исторической критике [5].

Помимо Самарина и Чичерина активное участие в дискуссии принял К. Аксаков. В частности, стоит отметить его статьи «О русском воззрении» (РБ. 1856.

Кн. 1) и «Ещё несколько слов о русском воззрении» (РБ. 1856.

Кн. 2).

Для западников исторические пути развития России были иными, чем для славянофилов. В противоположность славянофилам западники утверждали, что Россия, несмотря на существенное отставание, идет по тому же пути исторического развития, что и все западноевропейские страны. Таким образом, европеизация для западников являлась средством достижения цели динамичного социального, политического, экономического и духовного развития России.

Идеальной формой правления западники считали конституционно-монархическую форму правления западноевропейского образца, с ограничением власти монарха, с гарантиями свободы слова, печати, неприкосновенности личности, с введением гласного суда. В этом аспекте западники резко отличались от представлений славянофилов, которые считали, что самодержавная монархия — это наилучшая форма правления для России.

В качестве образца западники представляли парламентарный строй Англии и Франции. Важно заметить, что некоторые западники, к сожалению, не избежали идеализации строя Англии и Франции.

Для западников, как и для славянофилов, неприемлемым было сохранение крепостного права. Они выступали за его отмену сверху. Кроме того, резкой критике со стороны западников подвергалась самодержавно-бюрократическая система николаевского царствования.

Ориентиром развития для западников всегда выступал разум. Они полагали, что человеческая личность самоценна, она является носителем разума. Западниками собственная идея свободной личности противопоставлялась славянофильской идее корпоративности или соборности. Для западников особую ценность имели реформы Петра I, они считали, что именно этому государю удалось привести Россию в первую фазу обновления страны. Что касается второй фазы, то, как полагали многие представители западничества, она начнется вместе с проведением масштабных реформ, являющихся альтернативой пути революционных потрясений [5].

Профессора истории и права С. М. Соловьев, К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин полагали, что государственная власть имеет огромное значение, именно эти мыслители стали основоположниками так называемой государственной школы в русской историографии. В основе этой школы были идеи Гегеля, главной из которых являлась идея о том, что государство — это творец развития человеческого общества.

Для пропаганды своих идей западники использовали московские салоны Елагиных, Свербеевых, Чаадаева и др. В этих салонах они спорили со славянофилами [5].

Следует сказать о том, что спор между западниками и славянофилами стал значимым этапом в активизации общественной мысли в России. Эта дискуссия поставила много актуальных проблем исторического прошлого и настоящего России.

Заключение

.

Славянофилы волновались за судьбу России, о её будущем развитии и благополучии. Единственно, что по сравнению с западниками они придерживались иных воззрений относительно последующего прогресса нашего Отечества. Для западников основа заключалась в общности исторического пути России и Западной Европы, тогда как славянофилы полагали, что исторический путь России является самобытным, и в своей основе имеет христианские ценности и идею соборности. Славянофилами и западниками единодушно осуждались крепостное право и административно-судебный произвол, славянофилы часто указывали на то, что Россия нуждается в грамотных и последовательных реформах.

Славянофилы полагали, что Россия должно осуществить выполнение великой задачи — построения новой жизни на христианских началах и ценностях, а также донесения данных принципов высокодуховной жизни до всего человечества. Именно России необходимо показать всему миру дорогу к истинному братству и истинному единению — соборности.

Несмотря на различия в понимании исторического пути России, западники и славянофилы сходились в том, что осознавали важность реформ и преобразований. Дискуссия по поводу дальнейшего будущего России способствовала активизации общественной мысли и общественного движения в России. Эта дискуссия показала степень противоречивости тех реформ, которые проводились в России на том этапе, поскольку они не затрагивали самые глубокие проблемы.

Для русской философии особенно важно то, что западники и славянофилы предложили удивительно самобытные концепции развития исторического процесса, западной и восточной цивилизаций, предъявили различные мнения относительно того, по какому пути следует пойти России. Велик вклад славянофилов и западников в развитие философии государства и права.

Бердяев, Н. Алексей Степанович Хомяков. [Электронный ресурс] - Режим доступа:

http://www.bookol.ru/nauka_obrazovanie/filosofiya/6188/fulltext.htm 25.

12.16.

Груздева, О. В. Идея «народной монархии» в трудах Ю. Ф. Самарина./О.В. Груздева/О.В. Груздева//Вестник МГТУ. Т. 11. № 1. 2008.

История России (Россия в мировой цивилизации)./Под ред. А. А. Радугина. — М.: Центр, 2002. — 290 с.

История философии.//А.Н. Волкова, В. С. Горнев. — М.: Изд-во Приор, 1997. — 464 с.

Лосский, О. Н. История русской философии. [Электронный ресурс] - Режим доступа:

http://www.vehi.net/nlossky/istoriya/03.html — 26.

12.16.

Новикова, Л.И., Сиземская, И. Н. Русская философия истории [Электронный ресурс]. — М., 1997. — Режим доступа:

http://sbiblio.com/biblio/archive/novikova_russksja/02.aspx — 27.

12.16.

Рудницкая, Е. Л. Чаадаев и Чернышевский: цивилизационное видение России./Е.Л. Рудницкая//Вопросы истории. — 2003.

— № 8. — С.

37−55.

Фролов, A.A. Историософия славянофильства: А. С. Хомяков, И. В. Киреевский, К. С. Аксаков. [Электронный ресурс] - Режим доступа:

http://www.intelros.ru/readroom/istoriya-filosofii/i-9−2002/15 629-istoriosofiya-slavyanofilstva-ashomyakov-ivkireevskiy-ksaksakov.html — 27.

12.16.

Хомяков, А. С. Записки о всемирной истории. [Электронный ресурс] - Режим доступа:

http://homyakov.lit-info.ru/homyakov/semiramida/primechanie.htm.

Чаадаев, П. Я. Полное собрание сочинений и избранные письма в 2-х тт. — М.: Наука, 1991.