Древнерусская литература

План

1. Понятие древнерусской литературы и фольклора

2. Крещение Руси и начало «учения книжного»

3.

Литература

Киевской Руси (XI — первая треть XIII в.)

4. Апокрифы Список литературы

1. Понятие древнерусской литературы и фольклора Понятие древнерусская литература обозначает в строгом терминологическом значении литературу восточных славян XI—XIII вв. до их последующего разделения на русских, украинцев и белорусов. С XIV в. отчетливо проявляются особые книжные традиции, приведшие к образованию русской (великорусской) литературы, а с XV в. — украинской и белорусской (например, общерусская по характеру Белорусская первая летопись около 1441 г.).

Все попытки отыскать следы восточнославянской литературы до крещения Руси в 988 г. окончились неудачей. Приводимые доказательства представляют собой или грубые подделки (языческая летопись «Влесова книга», обнимающая огромную эпоху с IX в. до нашей эры по IX в. нашей эры включительно), или несостоятельные гипотезы (так называемая «Летопись Аскольда» в Никоновском своде XVI в. среди статей 867−889 гг.). Это вовсе не означает, что в дохристианской Руси полностью отсутствовала письменность. Археологические находки показывают, что в X в., еще до крещения Руси, кириллица могла использоваться в быту и государственном аппарате, постепенно подготавливая почву для распространения письменности. Предшественником древнерусской литературы был фольклор, распространенный в средневековье во всех слоях общества: от крестьян до княжеско-боярской аристократии. Задолго до христианства это была уже litteratura sine litteris, литература без букв, с особой жанровой системой. В древнерусскую письменную эпоху фольклор и литература со своей системой жанров существовали параллельно, взаимно дополняли друг друга, иногда вступая в тесное соприкосновение. Фольклор сопровождал древнерусскую литературу на протяжении всей ее истории (от летописания XI — начала XII в. до «Повести о Горе-Злочастии» переходной эпохи), хотя в целом слабо отразился в письменности.

2. Крещение Руси и начало «учения книжного»

Принятие христианства в 988 г. при великом князе Киевском Владимире Святом ввело Русь в орбиту византийского мира. После крещения в страну была перенесена от южных и в меньшей степени от западных славян богатая старославянская книжность, созданная солунскими братьями Кириллом Философом, Мефодием и их учениками. Огромный корпус переводных (в основном с греческого) и оригинальных памятников включал в себя библейские и богослужебные книги, патристику и церковно-учительную литературу, догматико-полемические и юридические сочинения и т. д. Этот литературный фонд, общий для всего византийско-славянского православного мира, обеспечивал внутри него сознание религиозного, культурного и языкового единства на протяжении столетий. От Византии славяне усвоили по преимуществу церковно-монастырскую книжную культуру. Богатая светская литература Византии, продолжавшая традиции античной, за немногими исключениями не была востребована ими. Южнославянское влияние в конце X—XI вв. положило начало древнерусской литературе и книжному языку.

Древняя Русь последней из славянских стран приняла христианство и познакомилась с кирилло-мефодиевским книжным наследием. Однако в удивительно короткие сроки она превратила его в свое национальное достояние. По сравнению с другими православными славянскими странами Древняя Русь создала значительно более развитую и жанрово многообразную национальную литературу и неизмеримо лучше сохранила общеславянский фонд памятников.

Древнерусская литература при всем ее своеобразии обладала теми же основными признаками и развивалась по тем же общим законам, что и другие средневековые европейские литературы. Ее художественный метод был обусловлен теоцентрическим и провиденциальным характером средневекового мышления и отличался символическим мировосприятием, историзмом, дидактизмом и этикетностью. Ей были свойственны каноничность, традиционность и ретроспективность.

Согласно обоснованному положению, восходящему к работам Э. Р. Курциуса, все европейские литературы развивались вплоть до рубежа XVIII—XIX вв. как литературы риторического типа независимо от наличия или отсутствия в них теоретических трактатов по искусству красноречия. Не являлась исключением и древнерусская литература, хотя первая риторика в России появилась только в начале XVII в. и сохранилась в наиболее раннем списке 1620 г. (оригиналом перевода послужила латинская краткая «Риторика» Филиппа Меланхтона XVI в.). На протяжении всей древнерусской эпохи церковнославянские библейские и богослужебные книги, содержащие поэтические и структурные модели разных типов текстов, определяли культурное сознание и характер литературного процесса. Образцовые произведения заменяли собой теоретические руководства по искусству слова, существовавшие в Западной Европе. Читая их, постигали тайны литературной техники многие поколения древнерусских книжников. Средневековый автор постоянно обращался к «почитаемым писаниям», использовал их словарь и грамматику, возвышенные символы и образы, фигуры речи и тропы. Освященные седой стариной литературные образцы казались незыблемыми и служили мерилом писательского мастерства. Это правило составляло альфу и омегу древнерусского творчества.

Библейские книги содержали эталоны литературных жанров. В Изборнике 1073 г. — древнерусской рукописи, восходящей к переводному с греческого сборнику болгарского царя Симеона (893−927 гг.), в статье «отъ апостольскыихъ уставъ» дана классификация библейских текстов как идеальных образцов для подражания: эталон историко-повествовательных произведений — ветхозаветные книги Царств, пример в жанре церковных песнопений — Псалтирь, образцовые «хитростьныя и творитвьныя» сочинения (греч. `относящиеся к письменности мудрых и поэтические') — книги пророка Иова и Притчей Соломоновых. Такие взгляды, унаследованные от Византии, были чрезвычайно устойчивы. Почти 4 столетия спустя тверской инок Фома назвал в «Слове похвальном о великом князе Борисе Александровиче» (ок. 1453 г.) образцом историко-повествовательных произведений книги Царств, эпистолярного жанра — апостольские послания, а «душиспасителных книг» — жития.

Для древнерусских книжников существование особой иерархии литературных текстов было очевидно. Жанровая классификация дана в предисловии митрополита Макария к Великим Минеям Четиим (закончены ок. 1554 г.). Произведения, составлявшие ядро традиционной книжности, расположены в строгом соответствии с их местом на иерархической лестнице жанров. Ее верхнюю ступень занимает Евангелие с богословскими толкованиями. Далее следуют Апостол с толкованиями, затем — Толковые Псалтири, после них — творения отцов церкви: сборники сочинений Иоанна Златоуста «Златоструй», «Маргарит», «Златоуст», произведения Василия Великого, слова Григория Богослова с комментариями митрополита Никиты Ираклийского, «Пандекты» и «Тактикон» Никона Черногорца и др., вслед за тем идет ораторская проза со своей жанровой подсистемой: 1) слова пророческие, 2) апостольские, 3) святоотеческие, 4) праздничные, 5) похвальные, и заключает ряд агиографическая литература, имеющая особую иерархию: 1) жития мученические, 2) преподобнические, 3) патерики Азбучный, Иерусалимский, Египетский, Синайский, Скитский, Киево-Печерский и 4) жития русских святых, канонизированных соборами 1547 и 1549 гг. Древнерусская жанровая система, сложившись под влиянием византийской, перестраивалась и развивалась на протяжении семи веков своего существования. Однако она сохранилась в своих основных чертах вплоть до Нового времени.

литература

фольклор книжность апокриф

3.

Литература

Киевской Руси (XI — первая треть XIII в.)

«Учение книжное», начатое Владимиром Святым, быстро добилось значительных успехов. Многочисленные находки берестяных грамот и памятников эпиграфики в Новгороде и других древнерусских городах показывают высокий уровень грамотности уже в XI в. Древнейшей книгой Руси из числа сохранившихся является Новгородский кодекс (не позднее 1-й четв. XI в.) — триптих из трех навощеных дощечек, найденный в 2000 г. во время работ Новгородской археологической экспедиции. Помимо основного текста — двух псалмов, кодекс содержит «скрытые» тексты, процарапанные по дереву или сохранившиеся в виде слабых отпечатков на дощечках под воском. Среди «скрытых» текстов, прочитанных А. А. Зализняком, особенно интересно не известное ранее сочинение из четырех отдельных статей о постепенном движении людей от тьмы язычества через ограниченное благо закона Моисеева к свету учения Христова (тетралогия «От язычества к Христу»).

Согласно «Повести временных лет», сын Владимира великий князь Киевский Ярослав Мудрый организовал переводческие и книгописные работы в Киеве. В XI—XII вв. в Древней Руси существовали разные школы и центры, занимавшиеся переводами в основном с греческого языка. От этого времени сохранились: «Чудеса Николая Мирликийского» (1090-е гг.) — самого почитаемого святого на Руси, «Житие Василия Нового» (XI в.), изображающее яркие картины адских мук, рая и Страшного суда как и те западноевропейские легенды (наподобие «Видения Тнугдала», сер. XII в.), которые питали «Божественную комедию» Данте, севернорусский перевод «Жития Андрея Юродивого» (XI в. или не позднее нач. XII в.), под влиянием которого на Руси был установлен праздник Покрова Богородицы в 1160-е гг., выдающееся произведение мировой средневековой литературы «Повесть о Варлааме и Иоасафе» (не позднее сер. XII в.), возможно, в Киеве. Очевидно, на юго-западе Руси, в Галицком княжестве, был переведен памятник античной историографии — «История Иудейской войны» Иосифа Флавия (не позже XII в.).

К восточнославянским переводам XI—XII вв. относят обычно византийский героический эпос «Девгениево деяние» и древнюю ассирийскую легенду «Повесть об Акире Премудром» (с сирийского или армянского оригинала). Не позднее XII—XIII вв. была переведена с греческого «Пчела» — популярный сборник афоризмов античных, библейских и христианских авторов, содержащий этические наставления и расширявший историко-культурный кругозор читателя.

Переводческие работы велись, очевидно, при митрополичьей кафедре, основанной в 1037 г. в Киеве. Сохранились переводы догматических, церковно-учительных, эпистолярных и антилатинских сочинений митрополитов Киевских Иоанна II (1077−1089 гг.) и Никифора (1104−1121 гг.), греков по происхождению, писавших на своем родном языке. Послание Никифора Владимиру Мономаху «о посте и воздержании чувств» отмечено высокими литературными достоинствами и профессиональной переводческой техникой. В первой половине XII в. заметным книжником был Феодосий Грек, переведший для князя-инока Николая (Святоши) послание папы Римского Льва I Великого о Халкидонском соборе.

При Ярославе Мудром начала складываться «Русская Правда» (Краткая редакция 1-й пол. XI в.) — главный письменный свод законов Киевской Руси, был составлен Древнейший летописный свод при митрополичьей кафедре (1037 — нач. 1040-х гг.), появилось одно из глубочайших произведений славянского средневековья — «Слово о Законе и Благодати» Илариона (между 1037—1050 гг.). Используя послание апостола Павла к Галатам (4: 21−31), Иларион доказывает с догматической безупречностью духовное превосходство Нового Завета (Благодати) над Ветхим Заветом (Законом). В риторически изощренной форме он пишет о мировом значении крещения Руси, прославляет Русскую землю, полноправную державу в семье христианских государств, и ее князей — Владимира и Ярослава. Произведение Илариона, ставшего в 1051 г. при поддержке Ярослава Мудрого первым митрополитом Киевским из восточных славян, вполне соответствует уровню средневекового греческого и латинского церковного красноречия. Еще в древнейший период оно стало известно за пределами Руси и повлияло на творчество сербского агиографа Доментиана (XIII в.).

Торжественному прославлению крестителя Руси посвящено также риторически украшенное произведение Иакова «Память и похвала князю Русскому Владимиру» (XI в.). Иаков имел доступ к летописи, предшествовавшей Начальному своду, и использовал ее уникальные сведения.

Важнейшим литературным центром был Киево-Печерский монастырь, воспитавший яркую плеяду древнерусских писателей, проповедников и просветителей. Достаточно рано, во второй половине XI в., монастырь установил книжные связи с Константинополем и, судя по всему, с Сазавским монастырем — последним очагом славянской глаголической письменности в Чехии XI в.

Житие одного из основателей Киево-Печерского монастыря Антония (ум. 1072−1073 гг.) принадлежит к числу самых ранних памятников древнерусской агиографии. Не дошедшее до нас, оно было использовано в Начальном летописном своде. Ученик Антония Феодосий Печерский (ум. 1074 г.), «отец древнерусского монашества», был автором церковно-учительных и антилатинских сочинений, инициатором работ по переводу церковной и богослужебной литературы в 1060-е гг. в связи с введением в Киево-Печерском монастыре (а вслед за ним и на всей Руси) константинопольского Студийского устава: сам устав, огласительные поучения Феодора Студита, его житие и др.

В Киево-Печерском монастыре велось летописание, были составлены свод Никона Великого (ок. 1073 г.) и Начальный свод (ок. 1095 г.). Оба они вошли в «Повесть временных лет» (1110-е гг.) — ценнейший памятник древнерусской культуры и исторической мысли. Создателем ее первой редакции (1110−1112 гг. или 1113 г.) считается киево-печерский монах Нестор. «Повесть временных лет» — сложный по составу и источникам свод. Она включает в себя дружинно-эпические предания (о гибели князя Олега Вещего от укуса змеи, вылезшей из черепа его любимого коня, под 912 г., о мести княгини Ольги древлянам под 945−946 гг.), народные сказания (о старце, спасшем Белгород от печенегов, под 997 г.), топонимические легенды (о юноше-кожемяке, победившем печенежского богатыря, под 992 г.), рассказы современников (воеводы Вышаты и его сына воеводы Яня), договоры с Византией 911, 944 и 971 гг., церковные поучения (речь греческого философа под 986 г.), агиографические тексты (о князьях Борисе и Глебе под 1015 г.), воинские повести и т. д. По своей структуре, изложению материала и событий по годам, «Повесть временных лет» подобна латинским анналам и отличается от византийских хроник, не знавших погодных записей. «Повесть временных лет» на века стала образцом для подражания в летописном жанре и сохранилась в составе поздних сводов XIV—XVI вв.

В летопись включена возникшая как самостоятельное произведение «Повесть об ослеплении князя Василька Теребовльского» (1110-е гг.), написанная с большим литературным мастерством очевидцем драматических событий Василием. По жанру это историческая повесть о княжеских преступлениях во время междоусобных войн 1097−1100 гг.

В «Повесть временных лет» включено «Поучение» князя Владимира Мономаха (ум. 1125 г.), созданное в несколько этапов и состоящее из поучения детям, автобиографии — летописи жизни и военных походов Мономаха и письма его сопернику князю Олегу Святославичу Черниговскому. Идеал «Поучения» — мудрый и справедливый государь, свято хранящий верность договорам, храбрый князь-воин и благочестивый христианин. Сочетание у Мономаха элементов поучения и автобиографии находит яркую параллель в апокрифических «Заветах двенадцати патриархов», известных в средневековых византийской, латинской и славянской литературах. Входящий в апокриф «Завет Иудин о мужестве» оказал непосредственное влияние на Мономаха.

Типологически его произведение близко средневековым западноевропейским поучениям детям — наследникам престола. Оно входит в круг таких сочинений, как «Тестамент», приписывавшийся византийскому императору Василию I Македонянину, памятники англосаксонской литературы: «Поучение» короля Альфреда Великого и использовавшиеся для воспитания королевских детей «Отцовские поучения» (VIII в.) и др. Некоторые из них Мономах мог знать в устном пересказе. Его мать происходила из рода византийского императора Константина Мономаха, а женой была дочь англосаксонского короля Гаральда Гита.

Видным писателем конца XI — начала XII в. был киево-печерский монах Нестор. Его «Чтение о житии Бориса и Глеба» вместе с другими памятниками агиографии XI—XII вв. (анонимным «Сказанием о Борисе и Глебе», «Сказанием о чудесах Романа и Давида») образуют широко распространенный цикл о кровопролитной междоусобной войне сыновей князя Владимира Святого за киевский престол. Борис и Глеб (в крещении Роман и Давид), убитые в 1015 г. по приказу их старшего брата узурпатора Святополка, изображены мучениками не столько религиозной, сколько политической идеи. Они утверждают своей смертью торжество братолюбия и необходимость подчинения младших князей старшему в роде для сохранения единства Русской земли. Князья-страстотерпцы Борис и Глеб, первые канонизированные святые на Руси, стали ее небесными покровителями и защитниками. «После «Чтения» Нестор создал «Житие Феодосия Печерского», ставшее образцом в жанре преподобнического жития и позднее включенное в «Киево-Печерский патерик».

Это последнее крупное произведение домонгольской Руси представляет собой сборник кратких рассказов об истории Киево-Печерского монастыря, его монахах, их аскетической жизни и духовных подвигах. Становление памятника началось в 20−30 гг. XIII в. Его основу составила переписка и сочинения двух киево-печерских монахов Симона, ставшего к тому времени владимиро-суздальским епископом, и Поликарпа. Источником их рассказов о событиях XI — первой половины XII в. явились монастырские и родовые предания, народные сказания, киево-печерское летописание, жития Антония и Феодосия Печерских. На пересечении устных и письменных традиций (фольклора, агиографии, летописания, ораторской прозы) и формировался жанр патерика в Древней Руси. Образцом для его создателей послужили древнеславянские переводные патерики. По художественным достоинствам «Киево-Печерской патерик» не уступает переводным с греческого патерикам Скитскому, Синайскому, Египетскому и Римскому, вошедшим в золотой фонд средневековых западноевропейских литератур. Несмотря на неизменный читательский успех, «Киево-Печерский патерик» не создал особого литературного направления и 300 лет, до появления «Волоколамского патерика» в 30-е-40-е гг. XVI в. (см. § 6.4), оставался единственным оригинальным памятником этого жанра в древнерусской книжности.

Видимо, на Афоне (или в Константинополе), общеправославных культурных центрах, совместными трудами древнерусских и южнославянских книжников был переведен с греческого и дополнен новыми статьями Пролог. Этот житийный и церковно-учительный сборник, восходящий к византийскому Синаксарю (название родовое — `сборник'), содержит краткие редакции агиографических текстов, расположенных в порядке церковного месяцеслова (с 1-го сентября). Перевод был осуществлен не позднее XII в., так как древнейший сохранившийся список (Софийский Пролог) датируется концом XII — началом XIII в. В Древней Руси Пролог неоднократно редактировался, дополнялся русскими и славянскими статьями и вообще относился к излюбленнейшему кругу чтения, о чем свидетельствует большое количество списков и начавшихся в XVII в. изданий памятника.

На севере Руси литературным и книжным центром был Новгород. Уже в середине XI в. там, при Софийском соборе, велось летописание. В конце 1160-х гг. священник Герман Воята, переработав предшествующее летописание, составил архиепископский свод. Новгородские владыки не только руководили летописными работами, но и занимались творчеством. Памятником простого и неукрашенного церковно-учительного красноречия является краткое «Поучение к братии» (30−50-е гг. XI в.) епископа Луки Жидяты об основах христианской веры. (Прозвище Луки — сокращение древнерусского имени Жидослав или Георгий: Гюргий-Гюрата-Жидята.) Архиепископ Антоний (в миру Добрыня Ядрейкович) в «Книге Паломник» описал путешествие в Константинополь до его захвата крестносцами в 1204 г. Этому событию посвящено свидетельство неизвестного очевидца, включенное в Новгородскую первую летопись, — «Повесть о взятии Царьграда фрягами». Написанная с внешней беспристрастностью и объективностью, повесть существенно дополняет картину разгрома Константинополя крестоносцами Четвертого похода, нарисованную латинскими и византийскими историками и мемуаристами. К этому времени тема крестовых походов и жанр «хождений» имели столетнюю историю в древнерусской литературе.

В начале XII в. игумен одного из черниговских монастырей Даниил посетил Святую землю, где был приветливо принят иерусалимским королем Балдуином (Бодуэном) I (1100−1118 гг.), одним из вождей Первого крестового похода. В «Хождении» Даниил изобразил себя посланцем всей Русской земли как некоего политического целого. Его произведение — образец паломнических записок, ценный источник исторических сведений о Палестине и Иерусалиме. По форме и по содержанию оно напоминает многочисленные итинерарии `путешественные книги' западноевропейских пилигримов.

Даниил подробно описал маршрут, увиденные достопримечательности и святыни, попутно пересказав связанные с ними церковно-канонические предания и апокрифы.

4. Апокрифы Как и в средневековой Европе, на Руси, помимо ортодоксальной литературы, получили распространение апокрифы (греч. `тайный, сокровенный') — легендарные сочинения, не вошедшие в общепризнанный церковный канон. Их основной поток шел из Болгарии, где в X в. была сильна дуалистическая ересь богомилов. Апокрифы образуют своего рода простонародную Библию. Тематически они делятся на ветхозаветные («Сказание, как сотворил Бог Адама», «Заветы двенадцати патриархов», апокрифы о Соломоне, «Книга Еноха»), новозаветные («Евангелие детства», или «Евангелие Фомы», «Первоевангелие Иакова», «Евангелие Никодима», «Сказание Афродитиана», легенда о царе Авгаре), эсхатологические о загробной жизни и конечных судьбах мира («Видение пророка Исайи», «Хождение Богородицы по мукам», «Сказание отца нашего Агапия», «Откровение Мефодия Патарского») и др.

Большой любовью в народной среде пользовалась «Беседа трех святитетелей» (Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста), сохранившаяся в древнерусских списках с XII в. Написанная в виде вопросов и ответов на самые разнообразные темы: от библейских до «естественно-научных», она обнаруживает, с одной стороны, явные точки соприкосновения со средневековой греческой и латинской литературой (например, Joca monachorum `Монашеские игры'), а с другой — испытала на протяжении своей рукописной истории сильное влияние народных суеверий, языческих представлений, загадок. Многие апокрифы вошли в состав догматико-полемической компиляции «Толковая Палея» (возможно, XIII в.) и ее переработки «Хронографическая Палея», являющихся своеобразным аналогом латинской исторической Библии (Biblia historiale).

Апокрифы заносились в особые списки отреченных книг. Древнейший славянский индекс апокрифов, переведенный с греческого, помещен в Изборнике 1073 г. Самостоятельные списки отреченных книг, отражающие реальную литературную ситуацию, появляются на Руси не ранее рубежа XIV—XV вв. и имеют рекомендательный, а не строго запретительный (с последующими карательными санкциями) характер. Многие апокрифы («Первоевангелие Иакова», «Сказание Афродитиана» и др.) могли не восприниматься как «ложные писания», почитались наряду с канонической литературой и использовались в церковном обиходе как чтения на соответствующие праздники.

1. Библиотека литературы Древней Руси. — СПб., 1997;2001. Т. 1−7. — С. 818.

2. Гессен С. И. Основы педагогики. — М., 2005. — С. 88.

3. Гусева Л. Н., Короткая Л. Л. Древняя русская литература в исследованиях. — Минск, 1979. — С. 451.

4. Еремин И. П. Лекции по древней русской литературе. — Л., 1987. — С. 105.

5. Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. — М., 1989. — С. 32.

6. Кусков В. В. История древнерусской литературы. — М., 2002. — С. 243.

7. Лихачев Д. С. История русской литературы XI — XVII веков. — М., 1985. — С. 88.

8. Ольшевская Л. А., Травников С. Н.

Литература

Древней Руси и XVIII века. — М., 1996. — С. 328.

9. Прокофьев Н. И. Древняя русская литература: Хрестоматия. — М., 1988. — С. 316.

10. Словарь книжников и книжности Древней Руси. — СПб., 1995. Т. 1−5. — С. 367.

11. Соловков И. А. История педагогики. — М., 2003. — С. 82.

12. Сперанский М. Н. История древней русской литературы. — СПб., 2002. — С. 93- 97.

13. Творогов О. В. Древнерусская литература. — М., 1995. — С. 115.

14. Трофимова Н. В., Каравашкин А. В. Древнерусская литература: Практикум для студентов-филологов. — М., 1998. — С. 64

15. Шамаро Л. А. История педагогики. — М., 2008. — С.51.