Она существенно повлияла как на ход реформы, так и на пореформенное состояние.
Корни абсолютного большинства известных бизнес-административных групп, что когда-нибудь возникали в России кроются в деятельности, которые лидеры проводили в советское время, а межперсональные связи, на которых основываются базовые источники их доходов, по крайней мере на начальном этапе были унаследованны от дореформенных времен. Поскольку в России, в отличие от стран Центральной Европы и Балтии, не произошло изменения политико-административных элит (бизнеса на время распада СССР почти не было), то вполне естественно, что по крайней мере некоторые из предреформенные групп интересов успешно зарезервировали для себя рентные ниши. Например, благодаря успешному давлению, в ходе приватизации руководство предприятий по закону получило льготные пакеты акций. Другая часть директоров и других заинтересованных сторон на длительное время продлила для ряда предприятий патерналистский режим «полугосударственного» статуса из-за запрета приватизации, а особенно через закрепление за государством пакетов акций.
2. Реформа началась не тогда, когда это было бы наиболее целесообразно с точки зрения политической или экономической логики реформирования, и даже не тогда, когда они имели общественную поддержку, но тогда, когда положение дел сделался невыносимым.
В результате, не осталось ни ресурсов для компенсации потенциальным «побежденным», ни времени на внедрение оптимальных с экономической точки зрения механизмов приватизации. Так же, не было ни времени, ни так называемой «политической воли» на создание действенных механизмов преди послеприватизационной реструктуризации предприятий. При таких условиях, достижения хотя бы минимальной прозрачности приватизационного процесса и внедрение хотя символических компенсаций в виде приватизационных сертификатов следует рассматривать как большую победу.
3. Поскольку реформа вызвана кризисом, то она завершается не тогда, когда достигает своей цели (в данном случае — полной передачи прав собственности, прежде остаточных прав управления частным лицам), а взамен прекращается только кризис смягчается. Следовательно, такие реформы часто остаются частичными и незавершенными, или даже в известной степени обратимыми.
Этот пункт заслуживает более детального рассмотрения.
Темпы передачи титульных прав собственности были впечатляющими (подробнее см. Воронкова, 2000). Но на самом деле они во многих случаях не сопровождались переходом остаточных прав контроля. На это было несколько причин.
a. Поскольку эти права уже были в основном узурпированны руководством предпритятий, приватизация путем аренды с выкупом, или другими способами, которые оставляли контроль директоров нетронутым, или усиливали его, на самом деле мало что меняло в реальном управлении предприятиями. С другой стороны, именно благодаря влиянию директоров подавляющее количество предприятий была приватизирована в такие способы (Воронкова, 2000).
b. Даже когда предприятия продавались через корпоратизацию с образованием ОАО, директора основном оставляли за собой контрольные пакеты, ведь все остальные акции распылялись, и / или продавались по льготной подписке работникам предприятия, которые в своей текущей деятельности оставались зависимыми от руководителей и по привычке подчинялись им.
c. В любом случае слабость институтов корпоративного управления создает возможности для узурпации прав акционеров. С другой стороны, узурпаторы, как концентрированная группа интересов, успешно препятствуют совершенствованию институтов контроля, в становлении которых заинтересованы многочисленные, но рассеяные акционеры. Именно поэтому только концентрированные владельцы имели шанс противостоять директорату.
d. Наконец, даже приобретя почти 100% акций владелец не получал полный контроль над предприятием, ведь при существующих отношениях бизнеса и власти фактические остаточные права контроля в значительной степени принадлежат государственным управленцам. Соответственно, владелец оказывался перед необходимостью согласовывать свои решения с ними, выполнять их незаконные указания. Иногда такой владелец даже не мог сменить директора, поскольку тот входил в неформальные сети межличностного обмена, и благодаря этому был персонально незаменим, даже несмотря на злоупотребления и плохой менеджмент.
Объективными, хотя и косвенными доказательствами такой ситуации можно считать:
1) отсутствие статистически значимых различий между государственными и приватизированными предприятиями по данным 1996 (Эстрин и Розвьер, 1999), в том числе за склонностью к реструктуризации, ростом производства, доходностью, и тому подобное.
2) низкий процент держателей акций, которые чувствовали себя работниками негосударственного сектора, и медленный рост этой доли в 1995;98 гг.
3) стремительное накопление задолженностей предприятиями всех форм собственности в 1995;97 гг., что увеличивало возможности вмешательства посторонних лиц в остаточные права собственности.
4) огромные показатели регуляторного давления, и его стремительный рост именно в течение 1995;97 гг. свидетельствуют о попытке государственных управленцев таким образом компенсировать уменьшение их остаточных прав контроля.
Итак, несмотря на объективную необходимость и неотвратимость реформ, в том числе приватизации, их ход и непосредственные последствия были в определенной степени результатом игры влиятельных сил, которые, опять-таки объективно, возникшие в процессе развала советской системы, а также в процессе самих реформ. Отметим, что эти силы почти не имели серьезной противовеса в обществе. Ведь гражданское общество только формирвалось;
большая часть населения до сих пор имеет очень смутные убеждения в базовых экономических вопросах (Головаха, 2001), в том числе доминирует восприятие «ограниченного блага». В этих условиях, даже если бы воображаемая политическая сила, заинтересованная в экономически эффективном распределении прав собственности появилась, она не нашла бы ни материальной, ни политической поддержки. А без такой силы любая схема приватизации, которая могла бы быть принята, вряд ли могла бы привести к качественно иным последствиям с точки зрения результирующего распределения прав управления.
Поскольку, в отличие от идеологов приватизации, влиятельные группы интересов ставили себе целью не столько образование полноценной частной собственности, сколько перехват остаточных прав контроля за минимальную цену, приватизация осталась несовершенной даже с точки зрения титульных прав собственности.
Придерживание значительной части государственного имущества для последующей продажи за наличные деньги можно считать аргументированным, по крайней мере на момент принятия такого решения. Оставление относительно немногочисленных, но ценных предприятий в государственной собственности не мешало созданию критической массы приватизированных предприятий, достаточного для обеспечения макроэкономической стабильности, а также предотвращения коммунистического реванша. При этом сохранялся шанс в дальнейшем приватизировать их за денежные средства. В то же время, исключение наиболее ценных объектов с сертификатной приватизации уменьшало стоимость сертификатов. Но в условиях, когда свободная продажа последних был под формальным запретом, а рабочие и администрация предприятий имели огромные льготы, а также с учетом обстоятельств, проанализированных в предыдущем разделе, вряд ли исключение указанных объектов существенно повлияло на доходы рядового гражданина от приватизации и повышение финансовой и произвдственной функциональьности.
Другим мотивом были надежды, что в условиях удачного управления и проведения предприватизационной реструктуризации предприятия могут увеличить свою рыночную стоимость, а следовательно за них можно будет получить больше. Это, возможно, было бы так, если бы государство имело хоть минимальную способность в качестве владельца. На самом деле, по причинам, которые подробно обсуждены выше, в большинстве случаев мизерная эффективность государства как собственника не позволяла не только поднять рыночную стоимость, а также сохранить ее первоначальный уровень. Кроме того, прислушиваясь прежде всего к директорату предприятий, а также других заинтересованных групп, государство создавало законодательные условия приватизации, которые лишали покупателя существенной части прав контроля, или сужали их. Все это негативно влияло на цену объектов. А тенденция упадка предприятий без реального владельца, в сочетании с низкой конкурентностью и привилегированным положением отдельных покупателей, побудило последних к выжиданию. Хуже всего, что отраслевые министерства как могли тормозили приватизацию подведомственных им объектов, а следовательно, намеренно или нет, способствовали снижению их стоимости — экономя средства потенциальных покупателей.
В результате контрольные пакеты тысяч предприятий были оставлены в государственной собственности. Но учитывая фактическую узурпацию остаточных прав контроля директоратором, это привело только к полному обесценению приватизационных бумаг, которые граждане вложили в приобретение акций этих предприятий, а также удлинение неприкосновенности и бесконтрольности директоров. Поступление дивидендов в государственный бюджет остаются мизерными в течение всего времени. В то же время, такая схема продажи существенно снизила поступления в бюджет, и, соответственно, расходы покупателей: поскольку неконтрольный пакет предоставляет возможность контроля только при условии пассивности представителей государства, он имеет ценность только для очень ограниченного круга покупателей, достаточно влиятельных для того, чтобы обеспечить такую пассивность. Даже при этих условиях, частный собственник не может быть уверенным в своих правах контроля, ведь политика государства и конкретные представители могут непредсказуемым образом меняться. Итак, рыночная цена такого пакета мизерная, он чего-то стоит только для определенного владельца. С другой стороны, наличие неконтрольного пакета в сочетании с необходимыми «связями» позволяет относительно легко завладеть и контрольным пакетом — из-за размытия, продажи по долговым обязательствам, и тому подобное.
Миноритарные пакеты, сохранены за государством для участия в прибылях, а также сохранение хотя бы какого-то влияния на стратегические решения предприятий, также не оправдали себя. В частности, не оправдались надежды, что (как это случается в развитых странах) государство как своеобразный «портфельный инвестор» будет получать дивиденды от предприятий, которыми эффективно управлять частные владельцы; и одновременно при необходимости обеспечивать внеэкономические общественные интересы через механизмы корпоративного управления. Так же, стоимость пакетов за немногочисленными исключениями, не выросла за годы, прошедшие после приватизации; а следовательно выгодно продать их, в основном, также не удается. В то же время, оставление этих пакетов за государством позволило покупателям в свое время сэкономить немалые деньги в процессе приобретения предприятий.
Миноритарные акционеры имеют большие проблемы при осуществлении своих прав контроля, а следовательно и получении соответствующих доходов. Относительно государственной доли ситуация еще хуже, так как имеет место асимметрия: доходы получает бюджет, а осуществлять контроль имеет право государственный служащий, который не только не имеет личной выгоды, но и подвержен коррупции (в соответствии с долей остаточных прав контроля, на которую он может реально претендовать). В то же время, при слабых институтах корпоративного управления директора и владельцы контрольного пакета назначают директоров, могут успешно скрывать доходы (так называемая «приватизация финансовых потоков»). Вполне понятно, что рыночная стоимость пакета акций, который не дает возможности получать дивиденды, близка к нулю. Единственное исключение составляют ситуации, когда за контроль над предприятием соревнуются две или более компании, причем с учетом именно государственного пакета одна из них может получить такой контроль. К сожалению, подобные ситуации составляют исключение из правила.
Казалось бы, при таких условиях государство как субъект получает заинтересованность в совершенствовании корпоративного управления. Это должно способствовать проведению соответствующих реформ, а следовательно — и общему улучшению ситуации с правами контроля для всех остальных владельцев. Однако, в условиях «захвата» государства, его способность действовать в соответствии с общественными интересами уменьшается, особенно когда эти интересы идут в противоречие интересам влиятельных, но относительно узких групп, таких как директорат. По этим же причинам, при немногочисленных исключениях вряд ли может быть общественно-полезным государственное влияние на политику предприятий.
В полном соответствии с теоретическим анализом ход системных реформ приватизации был приостановлен, когда она достигла первой своей цели — замедление катастрофического спада, и уменьшение остроты других кризисных явлений. Дальнейшее продвижение значительно замедлилось, а на определенный момент даже вообще приостановилось. Но к тому времени политико-экономическая ситуация уже неотвратимо изменилась в пользу интересов, заинтересованных в открытой (по крайней мере для внутреннего покупателя) денежной приватизации, которую к тому времени успел организационно и законодательно подготовить ФГИУ. По немногочисленным исключениям, дальнейшая приватизация происходила за денежные средства, путем конкурсов или тендеров.
Итак, можно считать, что в результате приватизации большая часть государственного имущества, относящегося к производственным фондам, номинально (на уровне титульных прав) перешла к частным владельцам. Но, как мы говорили выше, непосредственное влияние на экономическое поведение и показатели предприятий, а следовательно и социально-экономическое положение в стране, имеет распределение остаточных прав контроля.
3.
4. Приватизация: экономические последствия приватизации и их влияние на показатели предприятий.
Но, так же, как невозможность продления существования неустойчивой ситуации «государственные предприятия с либерализованными ценам» сделала насущной приватизацию, неустойчивой оказалась и следующая «модель» — приватизированые, недоприватизованые и государственные предприятия в условиях «виртуальной экономики». Поддержка предприятий, была непомерно обременительной для государственного бюджета. Дефицит бюджета перекрывался займами, которые становились все дороже.
Такая политика иногда официально оправдывалась социальными мотивами — недопущением резкого роста безработицы как следствия приватизации. Но данные свидетельствуют, что по крайней мере в неэнергетических отраслях промышленности (в форме просроченных задолженностей перед бюджетом и поставщиками, в основном энергии и других ресурсов) были четко ориентированы на капиталоемкие отрасли и предприятия.
Таким образом, убыточным предприятиям предоставлялась возможность избежать рыночного отбора через дезинвестирование. Как результат, инвестиции в 1998 году были связаны с доходностью отрицательно; однако они сильно коррелировали с капиталоемкостью, которая, в свою очередь, была негативно связана со всеми показателями эффективности производства — а также с производительностью труда.
" Моментом истины" стал кризис 1998;99 годов. Он заставил государственных управленцев отказаться от значительной части неформальных прав контроля. Соответственно, несмотря на уменьшение доли работающих в негосударственном секторе (за счет начала массовой реструктуризации), растет доля людей, чувствуют себя работающими на негосударственных предприятиях.
Итак, в результате дальнейших экономических реформ (которые, в свою очередь, были совместимы с предварительно проведенной приватизацией) произошло усиление прав собственности.
Таким образом, приватизация, вместе с последующими реформами (которые стали возможными благодаря ей) обеспечила существенное изменение системы экономических отношений в РФ. С ростом числа приватизированных предприятий, а особенно после введения ограничений государственного патернализма, началось улучшение экономических показателей. Наиболее реформированным сектором экономики России стала промышленность. Сопоставление динамики промышленного производства и динамики роста доли приватизированных предприятий после начала их массовой приватизации (с 1995 года) показывает, что рост доли предприятий, которые приватизировано, совпадало с улучшением динамики промышленного производства.
При этом с 1999 года темпы роста объемов промышленного производства негосударственного сектора экономики стали значительно опережать средние показатели по промышленности. Сегодня негосударственный сектор промышленности, главной базой которого является приватизированные предприятия, дает основную долю промышленного производства. Глубокие преобразования в системе экономических отношений в промышленности обеспечивают его наиболее динамичное развитие по сравнению с другими отраслями экономики.
Период 2000;2003 года отмечен ростом производства во всех секторах экономики. Высокие темпы роста у промышленности как наиболее реформированный сектор экономики. В течение этого периода продолжался рост доли негосударственных промышленных предприятий в объемах промышленного производства.
Глубокие изменения в системе экономических взаимоотношений в промышленном секторе производства, которые обеспечены коренным изменением отношений собственности в этом секторе, сделали субъектами рынка не только промышленные предприятия негосударственной формы собственности, но и государственные предприятия, которым все в большей степени приходится работать по правилам рынка. Это положительно отразилось на динамике производства этих предприятий. Не случайно после кризиса чрезмерно затянулась в государственном секторе, промышленные предприятия этого сектора также стали постепенно наращивать темпы производства.
Проанализированный период роста промышленного производства 90-х годов обеспечивался преимущественно за счет более активного роста его негосударственного сектора. Наибольшая доля роста промышленного производства пришлась на открытые и закрытые акционерные общества, причем эта доля была больше, чем доля этих предприятий в общем объеме производства.
Рост инвестиций плотно связан с ростом экономики. Как правило, рост инвестиций в основной капитал предшествует росту экономики, и, в свою очередь, растущая экономика стимулирует рост инвестиций. Рост инвестиций в российской экономике началось с 1998 года и в какой-то мере обусловило рост экономики. Это, прежде всего, относилось наиболее глубоко приватизированных отраслей: добывающей и пищевой промышленности, машиностроение, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной отрасли.
Таким образом, для отраслей с высокой глубиной приватизации характерной была классическая схема: опережающий рост инвестиций по сравнению с ростом производства.
Несколько иначе складывалась ситуация в металлургии, где рост производства началось еще в 1996 году, а рост инвестиций только с 1998 года, когда отрасль после кратковременного подъема снова столкнулась со спадом производства. Металлургическая отрасль, в основном, приватизирована, однако глубина приватизации металлургических предприятий, как правило, невысока, поскольку государство сохраняет блокирующий или контрольный пакет акций этих предприятий. Металлургические предприятия имеют высокую капиталоемкость, а потому, в условиях отсутствия дешевых кредитных ресурсов и недостаточных возможностей кредитования крупных предприятий банковской системой РФ, они сначала должны самостоятельно накопить значительные средства для инвестиций. В формировании инвестиционной политики таких предприятий важную роль играет наличие большого государственного пакета их акций. С одной стороны, руководство таких предприятий пытается воспользоваться поддержкой государства для получения банковских кредитов или инвестиций извне, а с другой стороны не уверено в том, насколько самостоятельно сможет в долгосрочной перспективе управлять своими предприятиями, а потому не особо спешит обновлять основные фонды за счет самоинвестирования.
Существенно отличалась от глубоко приватизированных отраслей ситуация в отраслях, где основная часть фондов принадлежит государству. Так, например, в электроэнергетике рост инвестиций начался еще в 1998 году, а рост производства только в 2001 году; при этом рост производства был очень незначительным по сравнению с ростом инвестиций. В нефтедобывающей отрасли рост инвестиций, при этом довольно значительно, наблюдается с 1998 года, а рост нефтедобычи начался лишь после 2000 года.
Анализ свидетельствуют о том, что производительность труда и на негосударственных предприятиях (ОАО и ЗАО) и на негосударственных предприятиях зависят прежде всего от скорости оборота активов и капиталоемкости, и еще от отраслевой структуры промышленности. Зависимость от отраслевой структуры существенно значима для предприятий обеих форм собственности.
Влияние формы собственности на уровень рентабельности существенное и свидетельствует о более высокой производительности негосударственных предприятий. Зависимость от капиталоемкости положительная и для государственных и для негосударственных предприятий.
Зависимость от инвестиционной активности значимо положительная для обеих групп предприятий.
Инвестиционная активность зависит прежде всего от доходности активов, а также от производительности труда и роста занятости.
Зависимость от отраслевой структуры существенно значима для предприятий обеих форм собственности. Влияние формы собственности на уровень рентабельности не существенно. Зависимость от капиталоемкости несущественна и для государственных и для негосударственных предприятий.
Зависимость от капиталоемкости отрицательная. Это свидетельствует о том, что использование старого оборудования в среднем не требует качественного человеческого капитала. Однако, зависимость от инвестиционной активности значимо положительная. Таким образом, с одной стороны, новые рабочие места уже требуют более качественной рабочей силы, а с другой, инвестиции все в большей степени осуществляются эффективными предприятиями.
Выводы Четко определенные и защищенные права собственности (в смысле остаточных прав контроля) является единственной альтернативой тоталитаризма. В противном случае — то есть, при слабых и/или размытых, асимметричных, плохо защищенных прав — экономическая свобода ведет к обнищанию за счет уничтожения общественно важных источников дохода вследствие конкуренции. В свою очередь, слабость прав собственности, и связанные с этим потери общественного благосостояния, создают политико-экономический почву для авторитаризма и тоталитаризма. При этом, режим сильных прав собственности потенциально гораздо успешнее тоталитарного контроля с точки зрения его общественно-экономической эффективности. Кроме того, ограниченные возможности тотального контроля (сопровождающиеся значительными потерями для общественного благосостояния), и постепенная, но неотвратимая деградация тоталитарных механизмов приводят к дальнейшему снижению этой эффективности. Этот объективный исторический процесс в конце концов привел к распаду СССР и разрушения экономической системы государств Восточной Европы.
Итак, как и другие реформы в Российской Федерации, приватизация произошла не столько потому, что ее стремились провести определенные реформаторы, и даже не потому, что в ней были заинтересованы определенные политико-экономические силы (группы интересов). Хотя, безусловно, и то и другое, существенно повлияло на ход реформ и во многом обусловило их последствия. Главной причиной была внутренняя логика развития процесса системных реформ. Этот процесс был инициирован к созданию Российского государства, и во многом — за ее пределами, в бывшем СССР.
РФ получила очень неблагоприятное историческое наследие: странам, которые входили в состав Российской Империи исторически присущий слабая защита прав собственности в результате низкой легитимности богатства, в сочетании с личной властью, основанной на избирательном применении невыполняемого законодательства. В советский период частная собственность как институт была провозглашена вообще вне закона.
Во-вторых, влиятельные в то время политико-экономические интересы заключались в сохранении нечетких и слабо защищенных прав собственности, ведь это позволяло соответствующим группам получать огромные доходы, часто несмотря даже на личную неспособность эффективно управлять в условиях конкурентного рынка.
В-третьих, даже новые владельцы при таких условиях были менее заинтересованы в становлении полноценных прав собственности, чем в сохранении возможностей для получения ренты.
По этим причинам на уровне реальных остаточных прав управления приватизация происходила постепенно и медленно. В частности, стремительный рост доли неформальных прав контроля, захваченных государственными управленцами и регуляторное давление и переданных в обмен на патерналистские привилегии (например, такие как, разрешения неплатежей и взаимозачетов), в значительной степени компенсировало потерю ими официальных рычагов управления. Также, медленно (или вообще) уменьшался уровень патернализма. Поэтому непосредственные изменения экономического поведения и показателей приватизированных предприятий были минимальными, и разочаровывали сторонников приватизации.
Эти недостатки привели к следующему кризису (1998;99 гг.), который удалось успешно преодолеть только за счет дальнейших экономических реформ (которые, в свою очередь, были совмещены с предварительно проведенной приватизацией). Их следствием стало значительное усиление прав собственности за счет укрепления остаточных прав контроля и начала процесса рыночного перераспределения имущества в пользу более способных владельцев.
Подытоживая исследование экономических последствий приватизации государственного имущества в России можем утверждать, что в результате этих процессов приватизированные предприятия значительно опережают государственные по своим экономическим показателям, в частности:
— негосударственный сектор в последние годы обеспечивает основную часть экономического роста, роста платежей в бюджет, рост заработной платы и тому подобное. На сегодняшний день рост происходит на 9/10 за счет роста многофакторной производительности, то есть преимущественно связано с улучшением управления, технологий и обновлением капитала;
— в негосударственном секторе наблюдаются первые признаки перехода к накоплению капитала как фактору роста, но этим фактором можно пренебречь по сравнению с улучшением управления. Накопление капитала в негосударственном секторе не влияет на рост, а, следовательно, является нежелательным;
— кроме того, в негосударственном секторе инвестиционный процесс является источником конкурентного отбора лучших управленцев и управленческих технологий, а в государственном секторе действие этого механизма по крайней мере в десять раз ослаблено по сравнению с негосударственным;
Инвестиции негосударственного сектора не только качественные, но и большие по объемам, и растут опережающими темпами. Если в 90-х годах объем инвестиций в основной капитал (в фактических ценах), вложенных предприятиями «коллективной» формы собственности (в основном — приватизированными) примерно совпадали с инвестициями государственных и коммунальных предприятий, то после 2000;х года негосударственный сектор инвестировал почти в полтора раза больше.
Инвестиции негосударственного сектора также технологически лучше. При этом, в негосударственном секторе, в отличие от государственного, инновации и инвестиции ощутимо влияют на рост производительности труда.
Занятость начала сокращаться задолго до развертывания массовой приватизации, Но к приватизации основной части (по количеству) предприятий это сокращение не сопровождалось ростом производительности труда. Приватизация создала условия для роста производительности (приватизированные предприятия значительно опережают государственные по этому показателю), а, следовательно, и перехода к созданию новых рабочих мест из-за повышения конкурентоспособности. Рост производительности труда в промышленности начался непосредственно по завершении наиболее интенсивного периода приватизации и увеличивается до нынешнего времени.
Сокращали работников, преимущественно, те предприятия, которые уменьшали объемы производства, в то же время растущие предприятия увеличивают занятость. При этом для государственных уменьшение занятости было существенным фактором повышения производительности труда, а на негосударственных (где такими факторами были улучшение управления, а также и отдача от инноваций и инвестиций) рост производительности не сопровождалось существенными сокращениями рабочей силы. Следовательно, можно утверждать, что при сохранении существующих тенденций роста и реструктуризации предприятий вскоре занятость увеличивается в основном благодаря приватизированным предприятиям.
В целом приватизированные предприятия гораздо лучше реагируют на рыночные стимулы, даже в сильно регулируемых отраслях, таких как энергетика.
В негосударственном секторе рыночные механизмы работают гораздо лучше, и, соответственно, он заметно ближе к эффективному распределению ресурсов, но потенциал роста за счет лучшего использования ресурсов еще большой, и при этом по крайней мере с 2002 по 2003 год заметных сдвигов не произошло. Это указывает на высокую вероятность продления быстрого роста при условии успешных дальнейших реформ — реформ направленных не только на изменение форм собственности, но и совершенствование прав собственности. Именно неопределенность прав собственности, ответственности за нее (в основном за счет государственной корпоративной формы собственности) не позволяет добиться социального эффекта от реформирования.
Литература
и источники:
Александров В. В. Функционирование экономической системы. — М .: Основа, 1999. — 426 с.
— 1000 пр. — (Обкл.).
Ашок Дарешвар и др .; Наук. ред. пер. О.Килиевич. — М .: Изд-во Соломии Павлычко «Основы», 2002. — 350 с. — (Обкл.).
Баба ВБ. Методические основы и направления реструктуризации предприятий в промышленности. — Д .: Наука и образование, 2002. — 311 с. — 500 экз. — (Обл.).
Базилевич В.Д., Баластрик Л. А. Макроэкономика: Тесты; Ситуаций. задачи: Учеб. пособие / Киев. гос. торг.
экон. ун-т. — К .: Четвертая волна, 1997. — 142 с. — (Обкл.).
Бальцерович Л. Социализм, капитализм, преобразование / Пер. с англ. под общ. ред. Б. В. Новикова.
— М .: Каравелла, 2000. — 415 с. — 1000 пр.
— (Обкл.).
Бачевский Б.Е., Свиридова Н. Д., Чернобай А. В. Обновление основных средств предприятия в условиях рыночной экономики / Донец. гос. акад. упр., Восточноукр. нац. ун-т;
Под ред. В. Н. Гончаровой, В. В. Дорофиенко. — Донецк, 2001. ;
180 с. — 300 экз. — (Обл).
Башнянин Г. И., Копич И. М., Чупик И. А. Микроэкономические рыночные системы: Метрол. пробл. анализа эффективности функционирования. — Л .: 2001.
— 182 с. — 1000 пр. — (.
Соч. Пал.).
Башнянин Г. И., Лазурь П. Ю., Медведев В. С. Политическая экономия: Учебник. ;
К .: Ника-Центр: Эльга, 2000. — 527 с. — 1500 пр.
— (Соч. Пал.).
Безопасность экономических трансформаций: Сб. материалов &# 171;круглого стола" / Нац. ин-т стратег. исслед .;
Наук. ред. Я. А. Жалило. — К .: НИСИ: Альтерпрес, 2000.
— 385 с. — 400 пр.
— (Обкл.).
Беляев А. А., Бебеля А. С. Политическая экономия: Учеб.
пособие. / Киев. нац. экон. ун-т. — К., 2001. ;
327 с. — 3000 пр. — (Обкл.).
Бернгольц П., Браер Ф. Основы политической экономии: В 2-х т. / Пер. с нем. В.
НЕВЕСЕНКО. — 3-е изд. — К .: РПЦ «Киев. ун-т & quot;, 1997.
— 1000 пр. — (обкл.). Т. 1: Теория экономических систем. ;
288 с. Т. 2: Экономическая теория политики. — 298 с.
Блау М. Экономическая теория в ретроспективе: Пер. с англ. — М .: Изд-во Соломии Павлычко «Основы», 2001. — 670 с.
Бураковский И. Международная торговля и экономическое развитие стран с переходной экономикой: Теорет.
Методол. анализ механизма мзаемозвьязку. — К., 1998. — 204 с.
Бурда М., Виплош Ч. Макроэкономика. Европейский контекст: Пер. с англ. — К .: Основы, 1998. — 682 с.
Гансли Теренс М. Социальная политика и социальное обеспечение по рыночной экономики / Пер. с англ. О.Перепадя. — К .: Основы, 1996. 238 с.
Государственное регулирование среды деятельности предприятий: Монография / А. В. Козаченко, А. Э. Воронкова, Ю. А. Кононов и др.
— Луганск: Изд-во ВУГУ, 2000. — 243 с.
— 400 экз. — (Обл.).
Государственные финансы: Теория и практика переходного периода в Центральной Европе: Пер. с англ. / Под ред. Ю. Немец и И. Райта.
— К .: Основы, 1998. — 542 с. — (Обкл.).
Дабагян А. В. Теория и модели экономических и социально-политических волн. ;
М .: Интехпром, 2000. — 597 с. — (Соч.
Пер.).
Демба А., Носбауер Ф.-Ф. Корпоративное управление: Лицом к лицу с парадоксами: Пер. с англ. — К .: Основы, 1997. — 302 с. — (Обкл.).
Дерлоу, Дес. Ключевые управленческие решения. Технология принятия решений: Пер. с англ. — К .: Всеувито: Наук. мнение, 2001. ;
242 с. — (Сер. «Все о менеджменте»). — (Обкл.).
Доpнбуш Рудигеp, Фишеp Стэнли. Макроэкономика / Пеp. с англ. В. Мусиенко и В.Овсиенко.
— К .: Основы, 1996. — 814 с. — (Соч. Пал.).
Дыба М. И. Регулирования в современной экономической системе: Монография / Киев. нац. экон. ун-т. — К., 2000. — 220 с. — 500 пр. — (Обкл.).
Задорожный Г. В. Собственность и экономическая власть. — К .: Основа, 1996. — 140 с. обл.).
Заточка Л. А. Основы государственного регулирования экономики / Укр. акад. книгопечатания. ;
Л .: Феникс, 2001. — 231 с. — 400 пр. — (Обкл.).
Колодко Г. В. Глобализация и перспективы развития постсоциалистических стран / Пер. с пол. А. Н. Палий. ;
М .: Основные ценности, 2002. — 245 с. — (Сер. & quot;Совр.
Мысль"). — 3000 пр. — (Обкл.).
Краткий курс по экономике предприятия / Пер. с нем. Е. В. Савельева и др .; Ред. Н. Н. Ушаковой, Е. В. Савельева.
— К .: Генеза, 1998. — 422 с. — 2000 экз. — (Обл.).
Кривцов А. С., Бережной В. М., Пронкина Л. И. Макроэкономика: Учеб. пособие. — М .: Знамя, 1998.
— 77 с. — # 500 экз. — (Обл.).
Кулиш А. Б. Накопление в системе трансформационнной экономики: теорет. — Методол. аспекты. — Донецк: Укр
НТЭК, 2001. — 268 с. — 500 экз. — (Обл.).
Лысюк В. М., Исаченко Д. А., Захарченко В. И. Регулирование экономики переходного периода / НАН Украины. Ин-т пробл.
рынка и экон. — Экол. исслед .; Под общ. ред.
Б. В. Буркинский. — О., 2000.
— 263 с.
Макконелл К. Р., Брю С. Л. Экономикс: принципы, проблемы и политика: Пер. с англ.
11-го изд. — К ., Хагар, 2000. ;
785 с. — (Обл.).
Макроэкономика: Hавч. пособие / В. Д. Лагутин, И.Й.Беpеговой, С. И. Бегун и др .; Вол. де pжать. ун-т им. Леси Укpаи ■ нки.
— Киев: Изд-во ВГУ «Вежа», 1996. — 247 с. — 1000 пp. — (.
Соч. Пал.).
Макроэкономика: Учеб. пособие. / П. Ю. Буряк (руководитель авт. Коллектива и наук. Ред.), А. В.
Стефанишин, Л. Л. Цимбал и др. — Л .: Интереко, 2001.
— 445 с. — (Соч. Пал.).
Матусевич М. К. Основы политической экономии: Учеб. посибн. — К .: ИЗМН, 1999. — 243 с.
Матусевич М. К. Политическая экономия на языках международного общения. — Ровно: ППФ «Вол. обереги &# 187;, 2000.
— 239 с. — 1000 пр. — (Обкл.).
Микроэкономика и макроэкономика: Учебник / С. Будаговська, А. Килиевич, В. Лунина и др .; Под общ. ред. С.
Будаговська. — М .: Изд-во Соломии Павлычко «Основы», 2001. — 517 с. — (.
Соч. Пал.).
Микроэкономическая теория Структура и прогр. курса для студентов экон. специальностей / Под ред. И. Башнянин. — К .: ИЗМН, 1998. ;
76 с. — 500 пр. — (Обкл.).
Мочерный С. В. Экономическая теория: Учебник. — М .: Издат. центр & quot;Академия", 2001.
— 653 с. — (Сер. & quot;Альма-матер"). — (Соч. Пал.).
Небава М. И. Теория макроэкономики: Учеб. пособие. / Москв. гос. техн. ун-т. — Киев: УНИВЕРСУМВинница, 2001. — 395 с. ;
350 пр. — (Обкл.).
Нестеренко А. П. История экономических учений: Курс лекций / регионами. Акад. упр. персоналом. — 2-е изд., Перераб. и полным. ;
К., 2000. — 129 с. — 2000 пр.
— (Обкл.).
Нижник В. М. Затраты и результаты труда в транзитивной экономике (проблемы теории и практики). — Хмельницкий: Подолье, 2000. — 359 с. — 500 пр.
— (Соч. Пал.).
Норт Д. Институты, институциональная изменение и функционирование экономики / Пер. с англ. И.
Дзюб. — К .: Основы, 2000. — 198 с. — (Обкл.).
Носаченко И. М. Внешнеэкономические аспекты рыночной экономики. — Л .: Мир, 2000. ;
111 с. — 41 500 пр. — (Обкл.).
Нусинов В. Я. Прогнозирование и оценка экономических результатов производства в условиях инвестирования и принятия стабилизационных мер в промышленности. — Д .: Наука и образование, 1998. — 223 с. ;
300 экз. — (Обл.).
Осауленко А. Г. Устойчивое социально-экономическое развитие: моделирование и управление: Монография. — К .: УВЦ Госкомстата Украины, 2000. — 176 с. ;
300 пр. — (Обкл.).
Основы экономической теории. Ч.1: Учеб. посибн. / А. А. Мамалуй, А.
С. Марченко, Л. С. Шевченко и др .; Под ред. А. А. Мамалуй; Нац. юрид. акад.
Украина им. Я. Мудрого. — М .: Нац. юрид. акад.
Украина, 1999. — 154 с. — 3000 пр. — (Обкл.).
Основы экономической теории: Микроэкономика. Макроэкономика: Учеб. пособие / Авт. ;
Сост .: Г. И. Анашенкова, А. А. Артеменко, В. П. Бородатый и др .; Под ред.
А. К. Покрытина, М. И. Збарского; Одес.
гос. экон. ун-т. — Второй изд., Испр. и доп. — О., 1999. — 519 с. ;
1000 экз. — (Соч. Пер.).
Основы экономической теории: Политэкономич. аспект: Учебник / Г. Н. Климко (отв. ред.),.
Л. А. Канищенко, В. Н.
Приключение и др. — М .: Знание-Пресс, 2001. ;
646 с. — (Сер. &.
quot;Высшее образование ХХI века"). — (Соч. Пер.).
Основы экономической теории: Учебник / С. В. Мочерный, В. К. Симоненко, В. В. Секретарюк, А.
А. Устенко; Под общ. ред. С.
В. Мочерного. — М .: Знание, 2000. — 607 с. — (.
Соч. Пер.).
Павлов В. И. Политика регионального развития в условиях рыночной трансформации (теоретико методологические аспекты и механизмы реализаии) / Ин-т регион. исслед. НАН Украины и др .; Под общ. ред. М. И. Нижнего. — Киев: Надстир’я, 2000. ;
578 с. — 500 пр. — (.
Соч. Пал.).
Павловский М. А. Макроэкономика переходного периода. Украинский контекст. — М .: Техника, 1999. — 334 с.
Падалка А.С., Сасова И. А., Шпак А. Т. Основы экономики и бизнеса: Учеб.
— Метод. пособие. / Нац.
пед. ун-т им. М. П. Драгоманова. — К., 2000.
— 88 с. (Обкл.).
Панасюк Б. Я. Прогнозирование и регулирование развития экономики / Нац. акад. упр. — К .: Полиграфкнига, 1998. — 303 с.
Парфёнова И. И Социально-экономические проблемы воспроизводства рабочей силы и рынков труда в странах с переходной экономикой. — М .: Бизнес-Информ, 1999. — 254 с.
Переходный период в Украине и России: Политика, экономика, этносоциальные процессы: Конф. укр. и рус. выпускников образований. прогр. США: Выступления участников и дискуссия, Киев, 5−6 лип. 1999 — К., 1999. — 273 с.
Приватизация в постсоциалистических странах / А. Д. Рябченко, Г. Г. Тарасенко, П. В. Цибань, А. М.
Чаленко. — М .: Основа, 1999. ;
92 с. — (Соч. Пал.).
Приватизация и инвестиционная привлекательность в машиностроительном и горно-металлургическом комплексах Украины / А. Д. Рябченко, А. В. Савченко, Г. Г. Тарасенко и др.
— М .: Основа, 1999. — 77 с. ;
310 пр. — (Соч. Пал.).
Приватизация и конверсия предприятий машиностроения и военно-промышленного комплекса / А. Д. Рябченко, С. В. Панченко, А. П. Михайленко, А. С.
Вовк. — М .: Основа, 2000. — 107 с.
— 328 пр. — (Соч. Пал.).
Производственные системы в переходных экономиках / Г. И. Башнянин, И. В. Бойчук, Б. В. Дубовой, А.
В. Ромих. — Л .: Коопосвита, 1999. — 382 с.
Реформа финансово-кредитной системы переходной экономики Украины: Сб. наук. пр. / Вол. гос. ун-т; Сост .: В. Д. Лагутин (председатель) и др. — Киев: РИО Волин. гос. ун-та им.
Леси Украинский, 1998. — 381 с. — 500 пр. — (Обкл.).
Рыбалкин В. А., Баня И. В. Теория собственности.
— М .: Логос, 2000. — 278 с. ;
3000 пр. — (Соч. Пал.).
Рыночная экономика: теоретические аспекты: Учеб. пособие. / Харьк. гос. автомоб. — Дорож.
техн. ун-т; Сост .: А. С. Кривцов, В. М. Бережной.
— М .: Факт, 2001. — 288 с. ;
300 пр. — (Обкл.).
Рябченко А. Д. Приватизация предприятий в украинском измерении. — М .: Основа, 1999. — 247 с.
— (Соч. Пал.).
Сакс Д., Пивоварский О. Экономика переходного периода: (Уроки для Украины) / Пер. с англ. и ред. А.Пивоварским. — К .: Основы, 1996. — 345 с. — (Обкл.).
Собственность в рыночной системе хозяйства: Монография / Л. Е. Мельник, Б. В. Душин, А.
Н. Карпенко, Л. Л. Мельник. ;
Д .: Сечь, 1999. — 160 с.
Социально-экономические исследования в переходный период. Банковская и финансово-кредитная системы и их роль в современных условиях: (Ежегодник наук. Пр.). Вып. XVII: По материалам междунар. наук. — Практической.
конф., г. Львов, 24 февр. 2000 / Ин-т регион. исслед. НАН Украины и др .; Отв. ред. М. И. Нижние.
— Л., 2000. — 427 с.
Социальные приоритеты в транзитивной экономике: Сб. наук. пр. / Харьк. ин-т бизнеса и менеджмента и др .; Ред. совет:
Г. В. Задорожный и др. — М .: ХИБМ, 1999. — 236 с.
Стельмащук А. М. Государственное регулирование экономики: Учеб. пособие. / Терноп. акад. нар. хоз-ва. — Т .: Экон.
мнение, 2000. — 316 с.
Стиглиц Д. Э. Экономика государственного сектора / Пер. с англ. А. Олейник и Г. Скильский. — К .: Основы, 1998. — 854 с.
Теоретические и прикладные аспекты формирования смешанной экономики / Н. Д. Прокопенко, Е. Т. Иванов, Ф. Э. Поклонский и др .; Ин-т экономики пром-сти НАН Украины.
— Донецк, 1998. — 319 с. ;
350 экз. — (Обл.).
Теория и практика перестройки экономики: Материалы наук. — Практической. конф., 4−5 окт.
2000 / Черкасс. инж. — Технологи. ин-т и др .; Сост .: В. И. Хомяков (отв. Ред.) И др.
— Черкассы, 2000. — 124 с. ;
130 пр. — (Обкл.).
Тумакова С. В. Основы экономической теории. Политическая экономия: Учеб. пособие. — М .: Фирма «Выпол», 1999. ;
601 с. — 1000 экз. — (Соч.
Пер.).
Ульянченко А. В. Методы оптимизации в экономике / Харьк. гос. аграр. ун-т им. В. В. Докучаева. ;
Х., 2001. — 137 с. — (Обкл.).
Управление экономикой переходного периода: (Сб. Науч. Тр.). / НАН Украины. Ин-т экономики пром-сти; Сост .: Н.
Г. Чумаченко (отв. Ред.) И др. — Донецк, 1998.
— 247 с. — 350 экз.
— (Обл.).
Управление экономикой переходного периода: Регион. стратегия перестройки: Сб. науч. тр. / НАН Украины. Ин-т экономики пром-сти; Под ред. В.
Н. Амитана; Отв. ред. Н.
Г. Чумаченко. — Донецк, 1999. — 221 с. ;
350 экз. — (Обл.).
Управление экономикой переходного периода: Сб. науч. тр. / НАН Украины. Ин-т экономики пром-сти; Отв. ред. Н. Г.
Чумаченко. — Донецк, 2000. — 299 с. — 350 экз. — (Обл.).
Фарион И. Д., Захаркив Т. Д. Финансовый анализ: Учеб.
пособие. / Терноп. акад. нар. хоз-ва. — Т .: Экон. мнение,.
2000. — 454 с. ;
300 пр. — (Обкл.).
Фельдерер Б., Хомбург Ш. Макроэкономика и новая макроэкономика: Учебник: Пер. с нем. — М .: Просвещение: Началова, 1998. — 462 с. — (Обкл.).
Чижова В.И. Инновационно-инвестиционные приоритеты в период приватизации / Укр. ин-т соц. исслед. — К., 1998. — 47 с. — 300 пр. — (Обкл.).
Чижова В. И. Приватизация в Украине: итоги и проблемы: (теоретические, методологические и региональные аспекты) / НАН Украины. Совет по изучению. продукт. сил Украины; Под ред. С. И. Дорогунцова. ;
К., 1998. — 277 с. — 500 пр. — (Обкл.).
Чижова В. И. Региональные особенности приватизации и социально-экономические последствия / Укр. ин-т соц. исслед. — М., 1997. — 104 с. — 300 пр. — (Обкл.).
Чучман Ю. Оценка деятельности государственных и частных инвестиционных проектов / Укр. Акад. гос. упр. при Президенте Украины.
— М .: Изд-во УАДУ, 1998. — 102 с. ;
500 пр. — (Обкл.).
Шаповал С. Н. Микроэкономика: Учеб. пособие /.
Донец. гос. техн. ун-т. — Донецк: РИА Дон ГТУ, 2000. — 330 с. — (Обл.).
Швиданенко Г. А., Оголь А. В., Заикина В. В. Обоснование инвестиционных проектов в процессе трансформации форм собственности: Учеб. посибн. / Киев. нац. экон. ун-т. ;
К., 1998. — 169 с. — 1000 пр. — (Обкл.).
Швиданенко Г. А., Оголь А. В., Заикина В. В. Приватизация государственных предприятий: Учеб. пособие. — К .: ИЗМН, 1996. — 215 с. — 700 пр.
Шевчук В. А. Платежный баланс и макроэкономическое равновесие в трансформационных экономиках: Опыт Украины: [Монография]. — Л .: Каменяр, 2001. — 495 с.
— 700 пр. — (Соч. Пал.).
Экономическая теория: Макро и микроэкономика: Учеб. пособие / З. Г. Ватаманюк, С. М. Панчишин, И. М. Грабинский и др .; Под ред. З. Г. Ватаманюка и С. М. Панчишина. — 2-е изд., Допов.
— Л .: Интереко, 1998. — 707 с. — (Обкл.).
Экономическая теория: макрои микроэкономика: Учеб. пособие. / С. Г.
Ватаманюк, В. Б. Буняк, Н. И. Гнатюк и др .; Под ред. С. Ватаманюка, С. Панчина. — М .: Издат.
Дом «Альтернативы», 2001. — 606 с. — (Обкл.).
Экономическая теория: современная парадигма и ее эволюция на пороге XXI века: Материалы междунар. наук. — Практической. конф., 1−2 февр. 2000 / Киев. гос. торг. — Экон.
ун-т; Отв. ред. В.
Д. Базилевич. — К., 2000. — 450 пр. — (Обкл.). Ч.
2. — 186 с. Ч.
3. — 212 с.
Экономическая теория: Учеб. пособие в 2-х кн. Кн.
2. Микроэкономика / З. Г. Ватаманюк, С. М. Панчишин, И. М. Грабинский и др .; Под ред. З. Г. Ватаманюка и С. М. Панчишина; Междунар. фонд & quot;Возрождение. — К .: Завет, 1997. ;
278 с. — (Прогр." Трансформация гуманит. образования в Украине «). — (обкл.).
A bromeit H. Вгииивк privatization policy // Parliamentary affairs. — L.,.
1988. — V ol. 41.
— № 1. — P. 68 — 85.
Banking Statistics. January 2002. — Prague: Czech National Bank, 2001. — 156 p.
Bank of Estonia Annual Report 2000. — Tallin: Eesti Pank, 2002. — 57 p.
Bank Restructuring in Practice / BIS Policy Papers. — 1999. — № 6. — 221 p.
Summary Evaluation of the Financial Situation of Polish Banks 2000. — Warsaw: General Inspectorate of Banking Supervision. National Bank of Poland, 2001. — 60 p.
A bromeit H. Вгииивк privatization policy // Parliamentary affairs. — L., 1988.
— V ol. 41. — № 1. — P. 68 — 85.
Государственное регулирование экономики: Учебник / И. Михасюк, А. Мельник, М. Крупко, С. Залога; Под ред. И. Р. Михасюк; Львов. нац. ун-т им. И.
Франко. — 2-е изд., Испр. и доклада. — К .: Атика; Эльга — Н, 2000. — 592 с.
A bromeit H. Вгииивк privatization policy // Parliamentary affairs. — L., 1988.
— V ol. 41. — № 1. — P. 68 — 85.
A bromeit H. Вгииивк privatization policy // Parliamentary affairs. — L.,.
1988. — V ol. 41.
— № 1. — P. 68 — 85.
Миркин Я. М. Ценные бумаги и фондовый рынок. — М.: Перспектива, 1995. — 534 с.
Bank Restructuring in Practice / BIS Policy Papers. — 1999. — № 6. — 221 p.
Bank of Estonia Annual Report 2000. — Tallin: Eesti Pank, 2002. — 57 p.
Summary Evaluation of the Financial Situation of Polish Banks 2000. — Warsaw: General Inspectorate of Banking Supervision. National Bank of Poland, 2001. — 60 p.
" The Financial Times Guide top Privatisation" - 8 января 1996 року.
Меггинсон В.Л., Неш Р. С. та Ван Рандебург M. (1994). «Финансовая и операционная продуктивность недавно приватизированных фирм: международный эмпирический анализ"//The Journal of Finance, том XLIX, № 2, июнь.
Джоунс С.Л., Меггинсон В. Л., Неш Р. С. та Неттер Дж.М. (1999). «Приватизация випуску акций как финансовый инструмент достижения политического и экономического совершенствования"//Journal of Financial Economics, том 53, ст. 4−5 та 217−253.
Капур M. (1996) — «Готовы ли банки?» — Business Central Europe, февраль, ст. 7−11.
Источник: Business Central Europe, февраль 1996 года, ст. 7.
Матоусек Р. (1997). Коментарі до статті Ганса Блумштейна в «Нове банківське підгрунтя країн Центральної та Східної Європи «- (ОЕСР, Париж).
