Диалог прошлого и будущего в судьбах героев романа «Бильярд в половине десятого» Г. Бёлля

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«КУБАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Кафедра зарубежной литературы и сравнительного культуроведения

КУРСОВАЯ РАБОТА

ДИАЛОГ ПРОШЛОГО И НАСТОЯЩЕГО В СУДЬБАХ ГЕРОЕВ РОМАНА «БИЛЬЯРД В ПОЛОВИНЕ ДЕСЯТОГО» Г. БЁЛЛЯ

Работу выполнила Заболотняя К. И.

Научный руководитель Гончаров Ю. В.

Краснодар 2013

СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ

1. Категория времени в философии и литературоведении

2. Особенности образа времени в романе «Бильярд в половине десятого: двучленная и трёхчленная временная оппозиция

3. Связь прошлого и настоящего в судьбах героев ЗАКЛЮЧЕНИЕ СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ ВВЕДЕНИЕ Исследование художественного пространства — времени — можно считать одной из отличительных черт литературоведения 20 века, что собственно говоря, обусловлено произошедшими изменениями в жизни людей в первой половине прошлого столетия.

Художественное время является неотъемлемым свойством любого произведения искусства и имеет прежде всего сюжетное значение. Будучи организационным центром событий, описываемых в произведении, время служит средством познания и осмысления действительности.

Объектом исследования данной работы является роман немецкого писателя Г. Бёлля «Бильярд в половине десятого», для которого характерна особая система художественного времени. В произведении образ времени трактуется очень неоднозначно, и именно этим заинтересовывает исследователя.

Художественный образ времени в романе Бёлля является ключевым для понимания авторского замысла и специфики романа в целом.

С. Рожновский, автор первой (и пока единственной) монографии о Г. Бёлле, говорит о «двуступенчатой эпической дистанции», благодаря которой сочетается, казалось бы несочетаемое, а именно: с одной стороны, невмешательство в ход событий, отрешённость автора от происходящего, но с другой стороны, пристрастное отношение к событиям. Учитывая эти оба полюса, можно разделить повествование романа на два повествовательных слоя: «авторское повествование» — происходящее, настоящее и «повествование действующих лиц» — прошлое. Именно эта особенность присутствия времени в романе, отмеченная Рожновским, говоря точнее, связь прошлого и настоящего представляет интерес для нашего исследования.

Итак, цель нашего исследования заключается в анализе художественных особенностей присутствия временных категорий прошлого и настоящего в романе. Предметом исследования является категория времени.

Для достижения цели данной работы в ходе исследования предстоит решить ряд следующих задач:

— исследовать понятие «время» в литературоведении и определить его значение для понимания содержания данного произведения;

— рассмотреть сюжетнокомпозиционную структуру произведения и выявить особенности художественного времени в исследуемом романе;

— определить связь прошлого и настоящего в судьбах героев.

Актуальность и жизненность рассматриваемой проблемы послужили основанием для выбора темы нашего исследования.

Теоретической базой послужили работы учёных, занимавшихся исследованием романного творчества Г. Бёлля.

1. Категория времени в философии и литературоведении В различных системах знания существуют разнообразные представления о времени: научно-философское, научно-физическое, теологическое, бытовое и многие другие. Множественность подходов к выявлению феномена времени породили неоднозначные и разнообразные способы его толкования. В философском осмыслении, являющемся общезначимым, время понимается как всеобщая форма бытия материи, выражающая длительность бытия и последовательность смены состояний всех материальных систем и процессов в мире.

Впервые понятие «время» было выделено греческим философом Аристотелем в его учении о категориях. Идеи Аристотеля о пространстве и времени оставались одними из ведущих философских идей на протяжении многих столетий. Кроме того многие философы обращались к вопросам времени и подчёркивали его значимость. Так, к примеру, Э. Кант, основоположник немецкой классической философии, определяет время как «необходимую форму всякого познания, начиная от элементарных восприятий и представлений».

Итак, время — одна из важнейших реалий бытия. Начиная с античности, ученые-философы разрабатывали вопросы времени в своих трудах, что послужило основой исследований этой категории в эстетике. Однако только в начале XX века началось целенаправленное исследование художественного времени как элемента литературного произведения на конкретном текстовом материале.

Изучение специфики художественного времени в литературе является одной из актуальных задач для современного литературоведения, так как представление об этой категории — важнейший компонент анализа текста.

Согласно мнению Д. С. Лихачёва, категория времени имеет всё большее значение в современном понимании мира и в современном отображении этого мира в искусстве. С развитием литературоведения в настоящее время наблюдается тенденция прежде всего к свободному и многообразному использованию различных временных аспектов. Писатели разных литературных направлений стремятся к осмыслению понятия времени и используют многочисленные способы его изображения в художественных текстах.

Развитие представлений о времени является одним из самых важных достижений новой литературы. Время отвоевывает и подчиняет себе все более крупные участки в сознании людей. Историческое понимание действительности проникает во все формы и звенья литературного творчества. Но дело не только в историчности, а и в стремлении весь мир воспринимать через время и во времени.

Литература

в большей мере, чем любое другое искусство, становится искусством времени. Время — его объект, субъект и орудие изображения. Сознание и ощущение движения и изменяемости мира в многообразных формах времени пронизывает собой литературу.

За последние годы появились многие работы, посвященные времени в литературе. Ко времени в литературе может быть несколько подходов. Можно изучать грамматическое время в литературе. Отдельные работы (к примеру, «Время в литературе» Г. Мейергоффа) посвящены изучению проблемам философского времени. Но наиболее существенными для изучения литературы являются исследования художественного времени: времени в том виде, как оно воспроизводится в литературных произведениях, времени как художественного фактора литературы. Художественное время определяется не как взгляд на проблему времени, а как само время, и как оно воспроизводится и изображается в художественном произведении. Именно исследования этого художественного времени в произведениях, а не исследования концепций времени, высказываемых теми или иными авторами, имеют наибольшее значение для понимания эстетической природы словесного искусства. Художественное время — это явление, которое подчиняет собственным задачам и грамматическое, и философское время. Любое литературное произведение разворачивается во времени. Время необходимо для его восприятия и написания, поэтому писатель учитывает так называемое «естественное», фактическое время произведения. Но одновременно с этим время выступает как объект изображения. Ведь автор может изобразить короткий или длинный промежуток времени, может заставить его протекать медленно или быстро, может изобразить его протекающим непрерывно или прерывисто, последовательно или непоследовательно (а именно: с «забеганиями» вперёд либо возвращениями назад).

2. Особенности образа времени в романе Бёлля «Бильярд в половине десятого»: двучленная и трёхчленная временная оппозиция Немецкие исследователи Бёлля пришли к общему мнению об этом романе: они считают его «вершиной» в творчестве писателя, реалистическим символом половины столетия немецкой действительности, наиболее значительным произведением критического реализма, гуманистическим провозглашением борьбы против тех, кто губит нацию. Генрих Белль из числа тех, кто создал свой собственный художественный мир и внес огромный вклад в развитие немецкой литературы, хотя многие профессионалы склонны видеть в нем лишь первоклассного беллетриста. Но ведь Генрих Белль и не претендовал на особую философскую глубину, только он видел дальше, чувствовал тоньше и умел с помощью немногих точно расставленных слов создать обыденный и одновременно новый образ, позволяющий приметить неожиданный излом жизни.

Образ времени в романе Бёлля «Бильярд в половине десятого» заслуживает особого внимания. К изучению данного явления обращались многие исследователи творчества немецкого писателя, вследствие чего возникли различные неоднозначные трактовки образа бёллевского времени. Так, к примеру, согласно мнению С. Рожновского, в романе возникает оппозиция прошлое — настоящее. Немецкий критик Бернхард, напротив, предлагает вместо соответствия двум разным полюсам непрерывность и нерасторжимости связи прошлое — настоящее — будущее. Этот приём служит средством раскрытия персонажей, объяснения точки зрения самого автора, анализа исторических событий в Германии, прогнозирования её будущего.

Э. Ильина, говоря об образе времени в романе Бёлля, вводит термин «непреодолённое прошлое, неотделимое от настоящего». Такое слияние прошлого и настоящего выводит героев произведения в другой временной пласт — в вечность. Таким образом, мы замечаем, что исследовательница также прибегает к двучленной временной оппозиции, хотя её трактовка заметно отличается от варианта, предлагаемого С. Рожновским.

А. Б. Ботникова справедливо подмечает, что «проблема времени в данном романе тесно связана с вопросом о методе писателя» и, конечно же, заслуживает подробного рассмотрения. Время живёт особой жизнью, оно выступает объектом изображения действительности в произведении, объектом размышлений литературных персонажей. Время вмешивается в судьбы героев, и они оказываются полностью зависимы от него — живя в настоящем, они не перестают думать о прошлом. Воспоминания входят в сегодняшнюю жизнь героев, не покидая её ни на мгновение.

В романе происходит постоянное столкновение различных временных пластов, что служит средством выражения авторского сознания. Автор стремится оценить и понять послевоенную действительность и потому отчётливо выделяет прошлое и настоящее. Действие романа ограничено всего одним днём, но благодаря ретроспективе и отступлениям в романе рассказывается о трёх поколениях семьи Фемель. Панорама романа охватывает период от последних лет правления кайзера Вильгельма до процветающей «новой» Германии 50-х годов. Г. Бёлль часто прибегает к постоянным возвращениям и повторениям, характеризующих циклическую смену времени. Самым ярким доказательством этого является то, что три поколения семьи Фемель занимается архитектурным ремеслом. Подобный круговорот чувствуется даже в том, что Рут откидывает волосы со лба точно так же, как это делала её прабабушка; в том, что пенсионеры бранят ребятишек, которые тоже будут пенсионерами и тоже будут бранить ребятишек, а секретарши наклеивают марки точно так же, как полвека назад. Таким образом, постепенно и едва заметно описание реального момента в повествовании приближается и подключается к вечности, то есть к сформированному воедино прошлому и настоящему, согласно трактовке Э. Ильиной.

А. Б. Ботникова предлагает также трёхчленную временную оппозицию, точнее она предлагает выделить три временных пласта. Первый план образует настоящее время, ограничивающееся одним днём — 6 сентября 1958 года (в романе эта дата чётко обозначена), в пределах которого сконцентрировано действие романа. Для главных героев романа этот день является важным и даже решающим: Генрих Фемель лишь теперь понимает, что жизнь его была построена на ложных основаниях, на легенде об успешном человеке, которую он некогда сам же и создал; Роберт усыновляет «агнца божьего» Гуго, бросая вызов прошлому; Йозеф, узнав горькую правду, отказывается от руководства восстановительными работами аббатства святого Антония, а Иоганна, одержимая идеей, наконец осуществляет её. Автор знакомит читателя с героями поодиночке, а затем соединяет всех вместе, чтобы показать, что каждый из них приходит к важному для себя решению после долгих и мучительных размышлений о прожитом.

Достаточно интересным является тот факт, что автор на протяжении этого дня неоднократно отмечает время: «башенные колокола дробят время на множество осколков»; «Шрелла надел плащ, положил в карман возвращённые ему вещи и подписал бумагу, где была поставлена дата: «6 сентября 1958 года, 15 ч. 30 м.» [1, c. 191]; «Часы на Святом Северине начали бить двенадцать» [1, c. 21]; «…почтовый чиновник вынет письмо из ящика, а потом его проштемпелюют — 6 сентября 1958 года, 13 часов» [1, c. 19]. Даже в самом заголовке романа содержится указание времени. Время каждого эпизода в романе фиксируется с максимальной точностью, словно в произведении классицистического направления. При помощи этого приёма автор подчёркивает важность момента в жизни героя. Подобная констатация времени добавляет в повествование напряжённость и сильнее заинтересовывает читателя. По мнению А. Б. Ботниковой, фиксация времени служит также и для того, чтобы охарактеризовать внутреннее состояние героя. Когда, например, Роберту предстояла встреча с отцом в привокзальном ресторане в Денклингене, он нервничал, пытался избежать разговора о взорванном аббатстве. В этом эпизоде внутреннее напряжение Роберта передаётся неоднократным указанием времени.

Бёлль не раз говорил о ценности мгновения, как единицы измерения жизни людей его поколения, о том, что жизнь складывается из мгновений. Поэтому неудивительно, что вся композиция исследуемого романа подчиняется той идее, чтобы, отобразив наиболее значительные моменты из жизни героев, показать их жизнь и историю страны в целом.

Второй временной план в произведении образует прошедшее или «историческое» время, время воспоминаний. Используя приём ретроспекции и внутреннего монолога, писатель возвращает читателя в прошлое, к тому времени, когда произошли важнейшие события, изменившие жизнь героев тогда и повлиявшие на их настоящее. Причём следует заметить, что большинство из приводимых дат имеет непосредственное отношение лишь к самой семье Фемель. Исторические события Германии читатель представляет лишь отображёнными в жизни героев. Г. Бёлль неслучайно прибегает к такому приёму. Это можно объяснить неприятием самим автором официальной истории, недоверием к обанкротившимся формам политической жизни. Поэтому Бёлль судит историю только с моральной точки зрения, пропущенной через душевные переживания героев. Прием воспоминания позволяет писателю последовательно знакомить и вводить читателя во внутренний мир своих героев — Генриха Фемеля, Роберта, Иоганны, Шреллы и других. Это, по сути дела, переходящий из уст в уста монолог, иногда внутренний монолог основных действующих лиц, который, с одной стороны, раскрывает их человеческую сущность, с другой стороны — воссоздает атмосферу политической жизни Германии на протяжении 50 лет, объясняет связи и взаимоотношения трех поколений.

Белль взывал к нравственному закону, он не поучает, не убеждает, не агитирует, не прибегает к силе логики. Писатель отказывается от политических уточнений, он судит историю страны с моральной точки зрения, поэтому в романе все власти (неважно будь то кайзер, Гитлер или Гинденбург) представлены как отрицательные герои, как люди, принявшие «причастие буйвола».

Неприязненное отношение к политической системе страны свойственно всем положительным героям романа, что наталкивает их на постоянные размышления. Поэтому можно выделить третий план повествования — философский, где можно пронаблюдать сугубо индивидуальное отношение каждого из героев ко времени. Например, Генрих Фемель его почти не замечает, для него время — нечто само собой разумеющееся, обыденное течение жизни. Ведь он заранее всё просчитал и действовал по заранее обдуманной модели. Кажется, что и вся жизнь его — это всего лишь один из его архитектурных проектов, тщательно продуманный им самим и отображённый в реальности. И лишь иногда к нему возвращается чувство времени; в тексте этот момент фиксируется следующим образом: «слова секретарши дали мне понять, что в игре, затеянной мною, участвовала реальность» [1, c. 99]. Проанализировав, мы понимаем, что фраза, сказанная девушкой-секретарём, вернула Фемеля в действительность. С этим ярко контрастирует представление о времени его супруги Иоганны, для которой оно застыло в определённый момент жизни — когда она оказалась запертой в лечебнице для душевнобольных. Да и сам Роберт Фемель, казалось бы, живёт вне временного пространства. Впечатление создаётся за счёт того, что он абсолютно всегда представлен безукоризненно корректным, вежливым, не изменяющим собственным привычкам — ежедневной игре в бильярд.

Наше исследование направлено на подробное рассмотрение временных категорий, но следует заметить, что вневременное пространство также заслуживает особого внимания. В своей работе А. Б. Ботникова упоминает о том, что игра, во время которой он предаётся воспоминаниям, погружает Роберта (а вместе с ним и Гуго) в некое «безвременье» — в вечность. Этот эффект достигается за счёт постоянных ретроспекций. Бильярдные шары двигаются в пределах зелёного стола и подобно этому на ум главному герою приходят одни и те же, наиболее запомнившиеся события из жизни. Воспоминания во время игры и отчасти сама игра отрывают Роберта от действительности, и он полностью погружается в мир прошлого. Глубокая метафоричность поступков и действий героев, вызывающих ассоциации с библейскими сценами, также делает реальное время вечным, неизменным. Отсюда вытекает мысль о вечной необходимости борьбы со злом, о непреходящей ценности любви к ближнему.

Толчком к воспоминаниям, размышлениям персонажей служит также игра. В романе «Бильярд в половине десятого» можно выделить два аспекта игры, актуальных для разных героев: точнее, игра может рассматриваться как спортивное состязание либо как культурная универсалия. Наименее интересующий писателя вариант — это игра как спортивное состязание, более того, зачастую она отрицательно маркирована: «Только две вещи были под запретом — жажда жизни и игра. Игра считалась смертным грехом; не спорт — его они терпели, ведь спорт сохраняет живость, придает грацию, красоту, улучшает аппетит, аппетит волков…» [1, c. 167].

Из многочисленных упоминаний бильярда в романе ни разу не описывается процесс игры. А если описывается какое-нибудь другое спортивное состязание, то для автора важен не процесс соревнования. Так в эпизоде с «мячом Роберта», где изначально описывается игра в бейсбол, важным оказывается спасение Шреллы, и все действия Роберта подчинены этому, он даже забывает взять десятое очко, так же как его противники сконцентрированы на идее наказания Шреллы, ради этого они готовы пожертвовать победой: «…кто-нибудь из чужой команды попадал мячом в Шреллу, потом Неттлингер, игравший в одной команде с ним и со Шреллой, перехватывал мяч и бросал его кому-нибудь из противников, то есть попросту кидал ему мяч, и тот опять попадал в Шреллу, который корчился от боли…"[1, c. 43]. Гораздо большее внимание обращено на взаимоотношения и поведение героев романа во время игры, а не на описание их игры.

Аналогично этому выглядят и другие описания игр в романе. Вот, например, как выглядит игра в гольф, которую, проезжая мимо, наблюдал Йозеф Фемель, узнавший, кто взорвал Аббатство: «Положив на плечо палки для гольфа, мускулистые мужчины и хорошо натренированные женщины с серьезными лицами ходили по великолепно подстриженному газону вслед за мячами — восемнадцать лунок…"[1, c. 212].

Таким образом, значение игры как «спортивное состязание» не актуализируется в тексте, а всячески исключается из него. Игра как явление культуры в первую очередь представлена в выбранных романах делением на игровые пространства, внутри которых живут и по законам которых действуют герои романов. Отнесенность к одному из них определяет место и тип героя в данных романах. Разделение на «буйволов и агнцев», (точнее, выбор того или иного причастия) сугубо добровольно и происходит в какое-то определенное время. Те, роли, которые избрали себе герои романов, тоже выбраны добровольно; от них можно отказаться (от роли, но не от пространства, что очень важно для Белля). Но, раз выбрав, то есть пространство жизни, персонаж в данных романах жестко следует законам данного пространства.

Само наличие такого четкого деления на игровые пространства очень важно как для нравственно-философской концепции автора, так и для анализа персонажей. Звучащее в монологах и диалогах героев обоих романов четкое разделение на своих и чужих во многом определяет конфликты романов.

3. Связь прошлого и настоящего в судьбах героев романа литературоведение роман судьба прошлое Интересно отметить, что замысел писателя отражается на композиции романа, вследствие чего роман оказывается разделённым на временные пласты повествования. Действие романа развивается в различных временных планах, чётко разграниченных, одинаково наполненных событиями и одинаково действенных. Изменение времени призвано служить идее причинной взаимосвязи человеческих действий: настоящее вытекает из прошлого, будущее — из настоящего. Будущее создается действиями людей в настоящем. Отсюда ключевая бёллевская идея ответственности всех за свои деяния.

Абсолютно все «хлебнули» от фашистского режима: над кем-то жестоко издевались, кто-то пошёл служить фашистам и сгинул на войне, кто-то не смог вынести нагрянувшей беды и сошёл с ума. Всё это мы видим на примере членов семьи Фемель. И даже по прошествии почти двадцати лет, уже в мирной действительности все они, живя в настоящем, продолжают жить прошлым. Именно при помощи подобной игры слов можно как нельзя лучше объяснить ключевую для нашего исследования связь двух временных категорий — прошлого и настоящего. Существует лишь видимость того, что прошли страшные времена, а герои в мыслях по-прежнему продолжают жить в прошлом. Кажется только, что всё прошло, а в действительности, как бы ни было больно это осознавать, всё как раз наоборот: никто не отмщён — справедливость не восстановлена. Им не выбраться в реальность. В сравнении с событиями военных и предвоенных лет, настоящее кажется чересчур банальным и пресным, потому в него и сложно поверить, даже несмотря на то, что в тексте раз за разом повторяется, что события в романе происходят в 1958 году. Художественный образ времени в романах Генриха Белля складывается из особого отношения к времени, к его прошлому и будущему, что определяет сущность героя. Сторонники добра, «агнцы», не забыли прошлого и живут ради будущего. «Буйволы» же, наоборот, забыли или пытаются замаскировать прошлое, они неправильно представляют себе будущее, в чем, как показывает Белль, и проявляется их тупоумие.

Героев бесконечно тяготит их прошлое; кажется, что на новые сильные эмоции и чувства они уже не способны. А. Б. Ботникова утверждает, что Роберт Фемель «являет собой образ живого мертвеца». Возникает мысль о том, что сейчас мы видим лишь внешнюю оболочку героя, а собственно его душа умерла, не выдержав фашистского режима, умерла тогда, когда он точно для себя решил, что никогда не присоединится к «буйволам».

Течение времени у Белля выражается в конкретно-чувственных, материальных образах. Так, например, дробление настоящего выражается в тягучести, медлительности, осязаемости момента, что можно пронаблюдать в эпизодах тренировок Роберта, его игры в бильярд, а также попыток Иоганны позвонить по телефону.

И всё же формально роман делится на две равноправные части, которые автор, в свою очередь, органично связывает между собой. Причём благодаря мастерству писателя читатель практически не замечает постепенного перехода от одного временного пласта к другому, который осуществляется различными способами. Наиболее простым является тот, при котором автор самостоятельно поясняет смену временных пластов: «старик погрузился в воспоминания…» [1, c. 16]. Частая смена настоящего прошлым и наоборот происходит, к примеру, в диалогах героев романа, где эпизод из прошлого сменяется моментами реальной действительности. Справедливо здесь заметить, что именно в таких случаях мы напрямую наблюдаем диалог прошлого и настоящего, что, собственно говоря, и является предметом нашего исследования. В широком смысле это можно рассматривать как диалог, как некую перекличку двух различных эпох; в более конкретном понимании это, конечно же, всего лишь диалог героев. Как пример можно обозначить беседу старика Фемеля и Леоноры в конторе или же разговор Роберта и Гуго в бильярдной комнате в отеле «Принц Генрих». Не отличающиеся объёмностью фразы в настоящем служат будто бы связующими звеньями обширных монологоврассказов о прошлом.

Пожалуй, самым распространённым способом связи временных пластов является внутренний монолог. Например, Йохен, думая о том, что Роберт Фемель «ни в чём предосудительном не был замечен» [1, c. 27], постепенно мыслями уходит в прошлое, вспоминая членов семьи Фемель, которых он знает уже давно. Это наглядный пример перехода от действительности к былому, который реализуется при помощи внутреннего монолога, где чередуются различные типы текста, и на смену рассуждению является повествование.

Так, к примеру, и в разговоре Неттлингера и Шреллы мы наблюдаем тесный симбиоз прошлого и настоящего. Здесь важным является не только временная оппозиция, но также и резкий контраст между героями; ведь в бёллевском романе все герои образно можно поделить на две вечно враждующие команды, олицетворяющие добро и зло, одна из которых приняла так называемое причастие буйволов, а другая — причастие агнцев. Неизменен Неттлингер, «буйвол» в прошлом, преследователь, злодей, даже несмотря на его теперешние благие намерения: ни секунды не колеблясь, он пускает в ход всё, чтобы освободить Шреллу, чтобы выпустить того, кого в недавнем прошлом всеми силами стремился засадить в тюрьму и обезвредить. Но и в теперешнем Неттлингере вполне узнаваем всё тот же подлец, желающий выпустить Шреллу на свободу с той же целью, чтобы обезвредить. Шрелла говорит с ним открыто, ничего не скрывая и не тая, и признаётся, что и тогда, и сейчас Неттлингер играл одинаковые роли в его жизни. Так, в разговоре двух бывших школьных товарищей заметна определённая напряжённость и недоверие. Не во власти времени оказалось что-либо изменить, и даже по прошествии двадцати двух лет отношения остались прежними, так как прошлое не забыто, оно прочно засело где-то глубоко в терзаемом сердце — невозможно простить преследования, допросы, ненависть до гроба, вражду не на жизнь, а на смерть.

«Ваши благодеяния, пожалуй, ещё страшнее ваших здодеяний» [1, c. 197], говорит Шрелла. Его настораживает и даже пугает подчёркнуто-вежливое поведение Неттлингера, который некогда бросал в лицо мяч, а теперь предлагает закурить, поднося к самому лицу зажигалку. Его нынешняя вежливость гораздо хуже былой невежливости, поэтому каждый поступок, исполненный благородства, заранее расценивается как подлость. К его заботам и предложениям помочь Шрелла относится с острожностью, он гораздо менее удивился бы, дождавшись от Неттлингера самой простой ненависти. Он всегда мечтал об обыкновенной драке, «о том, чтобы ударить врага в лицо или дать ему пинка в зад, крикнув: «Свинья, подлая свинья!» [1, c. 199].

На протяжении всего разговора Неттлингера и Шреллы автор не раз сталкивает «лбами» их прошлое и современность, причём, казалось бы, в самых незначительных ситуациях: когда Шрелла во время обеда взял руками с блюда кусок сёмги и хлеб, Неттлингер сердито посмотрел на него и был готов убить его на месте, только не по той причине, что раньше, но цель осталась прежней. Отсюда можно заметить, что отношения героев остаются одинаково неизменными, даже в абсолютно другой, повседневной обстановке, где предметом их спора становится уже вовсе не политика.

Всё новаторство и мастерство Бёлля-писателя, Бёлля-художника раскрывается в этом органичном и неповторимом переплетении двух временных пластов, двух различных и одновременно отчасти схожих эпох двадцатого столетия.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе проведенной работы удалось исследовать понятие «время» в философии и литературоведении, а также определить его значение для понимания содержания анализируемого романа Г. Бёлля «Бильярд в половине десятого».

На основе теоретических работ и самостоятельно собранных материалов была рассмотрена сюжетно-композиционная структура произведения, что привело к выводу о том, что образ времени в романе Бёлля имеет отличительные особенности и потому заслуживает подробного рассмотрения.

В ходе работы были рассмотрены различные трактовки образа времени, предлагаемые отечественными и зарубежными исследователями романного творчества Г. Бёлля. Проведенное исследование позволяет говорить о двучленной и трёхчленной временной оппозиции в романе. Говоря точнее, роман состоит из органично связанных между собой частей — временных пластов. Важно отметить, что для нашего исследования особый интерес имеет именно полярность таких временных пластов, как прошлое и настоящее, которые образуют диалог, некую перекличку двух разных исторических эпох.

В заключение хотелось бы добавить, что исследование категорий времени имеет огромное значение как для проникновения в глубины содержания романа, так и для понимания авторского замысла. Кроме того оно побуждает самого исследователя к размышлениям, так как роман удивительно злободневен, а многие из проблем, рассматриваемые в нём находят отражение в современной действительности.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Бёлль Генрих «Бильярд в половине десятого». — Санкт-Петербург: Лимбус Пресс, 2000. — 320 с.

2. Джебраилова С. «Художественный мир Бёлля в контексте литературы Германии ХХ века» изд. «Е.Л.» ООО, Баку, 2008, 296с.

3. Зарубежная литература 20 века: Учеб. для вузов/Л. Г. Андреев, А. В. Карельский, Н. С. Павлова и др.; Под ред. Л. Г. Андреева. 2-е изд. Испр. И доп. — М.: Высш. шк.; Изд. Центр «Академия», 2000. — 559 с.

4. Индивидуальность писателя и литературно-общественный процесс: сборник — Воронеж, издательство Воронежского университета, 1978 — 160 с. — А. Б. Ботникова «Время в романе Г. Бёлля «Бильярд в половине десятого»

5. Рожновский С. В. Генрих Белль. М., 1965

6. Словарь литературоведческих терминов. Сост.: Л. И. Тимофеев и С. В. Тураев. М., Просвещение, 1974.

7. Философский энциклопедический словарь. Гл. ред. Ильичев Л. Ф., Федосеев П. Н. и др. М.: Советская энциклопедия, 1983

8. Heinrich Boll «Billard um halb zehn», Deutscher Taschenbuch Verlag, 1974

9. Dieter Lohr: Die Erlebnisgeschichte der «Zeit» in literarischen Texten. Analysen von Temporalstrukturen [электронный ресурс]: http://kops.ub.uni-konstanz.de/bitstream/handle/urn:nbn:de:bsz:352-opus-2409/240₁.pdf (Дата обращения: 20.05.2013)