Путешествие в Японию. «Фрегат» Паллада"» (1858)

В начале 1850-х годов Гончаров, человек спокойный, уравновешенный, лишенный романтических порывов, этот «принц де Лень», удивил своих родных и знакомых неожиданным даже и для самого себя решением отправиться в морское путешествие в Японию в качестве литературного секретаря адмирала Е. В. Путятина на фрегате «Паллада». Вот когда вспомнились ему увлекательные рассказы Трегубова о морских плаваниях и дальних странах! Добравшись до Англии, засомневался, хотел вернуться, уже добился согласья адмирала — но остался… И столько новых стран увидел, столько узнал интересных людей! Из путешествия привез множество записок, ставших основой большой книги очерков «Фрегат „Паллада“» (1858). Центральной темой этой книги становятся те изменения, процессы, которые происходят в разных странах, в мире в целом. В Англии он видит, как в развороченное нутро парусного корабля ставят паровую машину. Увиденное явится для писателя своеобразным символом: новый порядок наступает на спокойный, устоявшийся уклад патриархальной, а подчас и первобытной жизни. Практичный и расчётливый английский буржуа с своими неизменными трубкой и тростью проникает в страны Африки и Азии.

Контрастен мир книги. С одной стороны, это Англия, в жизни которой во всем строгий порядок: «Нет ни напрасного крика, ни лишнего движения, а уж о пении, о прыжке, о шалости и между детьми мало слышно. Кажется, все рассчитано, взвешено и оценено, как будто и с голоса и с мимики берут тоже пошлину, как с окон, с колесных шин». «Кажется, честность, справедливость, сострадание добываются как каменный уголь». Рядом с англичанином в воображении Гончарова встает русский барин, в жизни которого все делается по интуиции и обычаю, нет порядка и целеустремленности. Казалось бы, он не живет, а небо коптит. Но его нерасчётливостью и благотворительностью спасаются сироты и убогие, нищие и несчастные.

Что лучше: холодная Англия или солнечная Обломовка? На этот вопрос писатель не спешит дать однозначный ответ. Многое разъясняют читателю картины жизни Востока. Привлекает писателя первобытная, нетронутая цивилизацией Ликейя: «Здесь еще возможен золотой век». «Это единственный уцелевший клочок древнего мира, как изображают его библия и Гомер. Это не дикари, а народ — пастыри, питающиеся от стад своих, патриархальные люди, с полным, развитым понятием о религии, об обязанностях человека, о добродетели. Идите сюда поверять описания библейских и одиссеевских местностей, жилищ, гостеприимства, первобытной тишины и простоты жизни. Вас поразит мысль, что здесь живут, как жили две тысячи лет назад, без перемены. Люди, страсти, дела — все просто, несложно, первобытно. В природе тоже красота и покой: солнце светит жарко и румяно, воды льются тихо, плоды висят готовые. Книг, пороху и другого подобного разврата нет. Посмотрим, что будет дальше. Ужели новая цивилизация тронет и этот забытый, древний уголок?».

Однако Восток — это и застой, оторванность от цивилизации, точно в древней сказке. В Японии все застыло. Всякие отношения — и деловые и человеческие — в этом заснувшем, отторгнутом от человечества мире среди запретов и людей, живущих в страхе, стали бессмысленными: «Да где же это я в самом деле? кто кругом меня, с этими бритыми лбами, смуглыми, как у мумий, щеками, с поникшими головами и полуопущенными веками, в длинных, широких одеждах, неподвижные, едва шевелящие губами, из-за которых, с подавленными вздохами, вырываются неуловимые для нашего уха, глухие звуки? Уж не древние ли покойники встали из тысячелетних гробниц и собрались на совещание? Ходят ли они, улыбаются ли, поют ли, пляшут ли? знают ли нашу человеческую жизнь, наше горе и веселье, или забыли в долгом сне, как живут люди?» — восклицает Гончаров. И вновь обращается его любовный взор к России, которая бодро и резво идет в ногу с человечеством, развивается в соответствии со «здравым смыслом» и на этом пути преуспевает.

Преобразования, движение вперед любой стране необходимы — в этом писатель уверен. Но как ей на путях прогресса сохранить в сердцах людей поэзию и оставить нетронутой прекрасную природу — вот о чем болит его душа.

В близком по содержанию «Фрегату „Паллада“» рассказе «Два случая из морской жизни», адресованном детской аудитории и опубликованном в журнале для детей «Подснежник» (1858), Гончаров стремился заинтересовать юных читателей романтикой морских путешествий. Но при этом рассказывал он не о кораблекрушениях и встречах с людоедами-туземцами, не о жестоких страданиях людей на необитаемом острове, а об «обыкновенной» жизни на море. Писатель стремился разрушить бытующее убеждение, что жизнь на корабле скучна и однообразна. Первое же и главное преимущество «морской жизни» перед жизнью на берегу — скорое духовное преображение человека, его духовное взросление: «Тут одно приготовление к обозрению этих стран поглотит всё время, тут человек в месяц вырастет и созреет в учёного мыслителя, географа, этнографа, филолога, естествоиспытателя или поэта, поклонника красот природы». Отказ от светских форм жизни и образа мыслей, которые оценены в очерке как внешне привлекательные, но духовно бессодержательные, порождающие дух разъединения людей, их нравственную ущербность, — вот в чём суть духовного преображения человека, оказавшегося на море: «На море не тратится время по-пустому, нет визитов, нет принуждения, не надо играть чувствами, то есть оказывать сожаление, или радость, когда это не нужно, или нужно для приличия; не надо остерегаться и держать, как говорят на берегу, „камень за пазухой“ против явного и тайного врага; всё это или сокращено, или упрощено: вражда превращается в дружбу, или оставляется до берега, ссоры невозможны, они мешают жить прочим, а там целое общество живёт не какою-то двойной, про себя и вслух, жизнию, не имеет в запасе десять масок, наблюдая зорко, когда какую надеть, а живёт одною жизнию, часто одною мыслию, одними желаниями».

Духовное преображение — это и живое приобщение к красоте мира, к Богу: «…А на небе, в пучине розово-палевого млечного пути сверкают эти яркие необыкновенные звёзды… Кто на море не бывал, тот богу не маливался, говорит пословица: да, это правда; но не от страху молится на море человек, а оттого, что ближе чует бога над собою и явственнее видит чудеса его руки. Как горячо вы будете там плакать и молиться, когда будете стоять лицом к лицу с этими роскошными чудесами мироздания!.. С какими удовольствиями сравните вы эти… не удовольствия — это мало и слабо, нет, эти радости, это счастье, выходящее из круга обыкновенного счастья и дающееся немногим?» Рассказ писателя имеет цель привить юному читателю гуманное чувство, побудить его к далёким путешествиям, сформировать активную, деятельную личность.

Путешествие на фрегате «Паллада» осложнилось тем, что началась война, в которой могущественная морская держава Англия выступила против России. Военный фрегат в любой момент мог столкнуться с противником. Плавание стало небезопасным. Оказавшись у восточных берегов России, уставший от путешествия, пресытившийся разнообразными впечатлениями, Гончаров решает сойти на берег и отправиться в Петербург по суше. Во время этого тяжелейшего пути писателю приходилось многие версты ехать верхом, ночевать на снегу у костра, передвигаться по таежным тропам, перебираться через бесчисленные болота и стремительные реки. Он испытал на себе жестокую сибирскую зиму: переезжая из Якутска в Иркутск, обморозил лицо.

Тяжесть путешествия вознаграждалась встречами с удивительными людьми: Н. Н. Муравьев-Амурский — исследователь Амура, В. А. Римский-Корсаков — капитан шхуны «Восток», брат знаменитого композитора, священник Иннокентий Вениаминов — составитель алеутского и алеутско-кадьякского словарей, проложивший тракт от Якутска до Аяна. В Иркутске писатель бывал у ссыльных декабристов: Трубецкого, Якушкина, Волконского, с сыном которого и впоследствии поддерживал дружеские отношения.