Сложно-прилагательные в идиостиле Бунина

п". Тот факт, что повторяемость СЭ не получила достаточного развития в творческой манере И. А. Бунина, объясняется прежде всего, конечно, стремлением избежать блеклости и стертости образов. Повторное использование лишь некоторых выразительных сочетаний, как мы могли наблюдать выше, было подчиненно строгой авторской задаче — максимально точно определить качество предмета и в ряде случаев дать объекту авторскую оценку.

2.4. Окказиональные СП из сборника «Темные аллеи» Бунина.

Основное назначение окказиональных СП в языке сборника «Темные аллеи», как уже отмечалось, — создание выразительных, эмоциональных, а потому легко акцентируемых и запоминающихся художественных образов. В основе противопоставления лежит содержание художественным образом ярко выраженной оценки изображаемого, являющейся для него определяющей, или же ее отсутствие, хотя в некоторых случаях конкретизирующий характер сложения может содержать и размытый оценочный критерий. & quot;Оценочный подход к предмету или явлению внешнего мира предполагает прежде всего восприятие его органами чувств (на этом этапе формируются первичные эмоции, которые лежат в основании оценочных значений).

Следующий этап — это оценочно-умственный акт, в котором аффективное отношение человека к внешнему миру предстает в преобразованном виде, в результате чего формируются производные эмоции и рациональное суждение о ценности предмета". Наложение субъективности, содержащейся в оценке, лишь доказывает, что для Бунина восприятие действительности оказывается единственно достоверным и единственно достойным содержанием искусства. Разнятся эти два крупных блока и сферой своего употребления. Так, единицы блока СП с конкретизирующей функцией чаще используются в текстах описательного характера, где речь идет о явлениях природы, животных и т. п., так как в этом случае не всегда возникает необходимость показать авторское отношение к изображаемому, хотя субъективность чувственного восприятия автора здесь может присутствовать, и, наоборот, такая необходимость в большей степени ощущается при создании образов людей, когда речь идет о их поступках, характерах и пр. Но как первые, так и вторые при этом в большинстве случаев обладают внутренним резервом экспрессивности. Формирование новых семантических единиц и актуализация уже имеющихся в языке на базе оценочности — явление распространенное. При изучении семантических изменений, связанных с оценочностью, необходимо прежде всего учитывать главные структурные характеристики оценки как лингвистической категории — предмет и основание оценки. Под первой характеристикой понимаются качества предмета или явления, определяемые соответствующими прилагательными.

В зависимости о того, какие качества являются предметом оценки, выделяются несколько принципиально важных оснований оценки этих качеств, среди которых можно обозначить две группы: объективные и субъективные основания оценки. Первая группа включает в себя прилагательные «метафорически-оценочные», т. е. единицы, в основе которых лежит логическая операция сравнения, сопоставления качеств одного предмета или разных качеств предметов и явлений по их сходству и различию (божественно-грозное величие — величие грозное, как у божества) и прилагательные, оценка в которых создается на основании соответствия-несоответствия норме, социальному стандарту, это так называемые интеллектуально-оценочные единицы (грязно-серое вымя — такое качество, как грязь, не соответствует социальному эталону).Субъективные основания оценки — эмоции. Своеобразие эмоции как субъективной реакции определяет многообразие индивидуальных оценок в различных ситуациях. Так, например, для Бунина СП с элементом «древний» являлись единицами с субъективным основанием оценки по причине особой авторской любви ко всему оторванному от современной цивилизации и обращенному в «древность»: древнемужицкая жизнь, древнецерковное что-то и другие. Анализируя бунинские СП, выполняющие общую функцию оценки, следует отметить ряд частных проявлений, которые внутри блока выстраивают довольно разветвленную систему, где составные части создают внутренние противопоставления. Так как изобразительные, выразительные и выразительно-изобразительные СП в рамках своего оценочного функционирования кардинальных различий не проявляют, то и проводить классификацию имеет смысл одну для всех.

Получается, что СП оценочного блока могут противопоставляться по отрицательной/положительной оценке или по пейоративной/мелиоративной функции объекта, но и между антонимичными функциями существуют направленная связь, где оценка влияет на общую характеристику. В языке сборника «Темные аллеи» И. А. Бунина изобразительно-оценочная функция СП является активно употребимой в силу своей актуализированной эмоциональности. & quot;Оценочность, представляемая как соотнесенность слова с оценкой, и эмоциональность, связываемая с эмоциями, чувствами человека, не составляют двух разных компонентов значения, они едины. Оценка как бы впитывает в себя соответствующую эмоцию, а параметры эмоции и оценки совпадают" [13].

Порой внешне ярко невыраженная оценка не вытекает из оторванного от контекста СП, а образуется коннотацией всего образа, создающегося взаимодействием сложения и объекта эпитетации: сантиментально-напыщенные и длинные романы. Так или иначе, но именно образования оценочного характера помогают более отчетливо и определенно услышать авторский голос и представить его позицию по отношению к описываемой действительности. Сравним два варианта одного предложения, где первое оставим без изменений, а из второго удалим всего лишь одну лексему:" Облака белоснежнымизевсоподобными главами вставали из-за столетних берез на валу, за лощиной все великолепнее" ." Облака белоснежными главами вставали из-за столетних берез на валу, за лощиной все великолепнее" .Простое сопоставление сразу же показывает, какую преобразующую роль играет СП «зевсоподобный»: последнее предложение — живописная картина природы и только, оригинальное же авторское предложение всего одним СП, выполняющим функцию мелиоративную, превращает зарисовку в величественное изображение, где облака своей красотой, необычностью формы и удаленностью от земли сравниваются с культовым божеством древнегреческой мифологии. При подробном рассмотрении бунинских СП оценки выделяется ряд функционально-стилистических особенностей, присущих только одной определенной группе. Первой мы рассмотрим функцию отрицательной оценки предмета речи (имеется в виду предмет в широком смысле слова). Она может проявлять себя в двух вариантах: эмоциональном (когда оценка дается через сферу эмоционального восприятия) и рассудочном (оценка в данном случае осуществляется с рациональной позиции вредности, нежелательности, ненужности объекта). В качестве примеров могут быть названы такие сложения, как тяжко-безобразная картина, преувеличенно-барские замашки, нагло-серьезное лицо, болезненно-угрюмый характер, приторно-белое томное лицо, корытообразное лицо и целый ряд других. Интересно отметить тот факт, что эмоциональный вариант оценочных СП у Бунина встречается значительно чаще, чем рассудочный.

Этот момент объясненим, пожалуй, общей тенденцией его ментально-лингвального комплекса. Глубокая тайна и красота мира, по глубочайшему убеждению писателя, не доступны разуму. Интеллектуализм всегда был Бунину антипатичен, что естественным образом отразилось на языковой личности писателя. Нередко писателем практикуется способ «сгущения красок» .Уже сам по себе контекст выражает авторскую отрицательную оценку предмету речи, но СП вносит необходимую завершенность в создании отталкивающего образа, усиливая общую направленность. Вообще подача характеристики персонажа через описание его глаз весьма значима для творческой манеры И. А. Бунина. Наряду с изобразительными СП, когда писатель создает портрет героя и достаточно подробно говорит о цвете и форме глаз, автор, пожалуй, даже чаще использует СП выразительного плана: прозрачно-яркие глаза, печально-призывные, сонно-насмешливые, лениво-скорбные .

Оценочную функцию, как видим, могут выполнять и первые, и вторые. Такие сложения изобразительного толка к определенному слову «глаза», как мутно-льдистые, жидкобирюзовые, жидко-голубые, неподвижно-стеклянные вносят в образ отрицательную коннотацию за счет компонентов «жидкий», «мутный», «стеклянный» В выразительных СП оценка может выражаться еще ярче, так как представляется не опосредованно, а напрямую: неподвижно-стеклянные. Чертой авторской манеры И. А. Бунина можно назвать тот факт, что СП, выполняющие функцию отрицательной оценки предмета речи, так широко распространенные в области характеристик человека и его поступков, практически не встречаются в текстах, связанных с пейзажными зарисовками и описаниями детей. И то и другое было для Бунина особо дорого и свято. Картины природы у Бунина не фон, а главное действующее лицо — вездесущая стихийная сила жизни. Они у писателя завораживают, опьяняют, затягивают в гот магический круговорот, в котором начинаешь ощущать само дыхание вечной жизни. Трогательное отношение к детям было связано с его личной трагедией (единственный сын Николай умер в 4 года, но смерть оставила в душе Бунина незаживающую рану. Отчасти потому и опекались в доме Бунина-Муромцевой начинающие дарования, этим самым заменяя отсутствующих родных наследников).Положительную оценку предмета речи репрезентируют следующие сложения:

сказочно-разноцветное сияние, очаровательно-беспечная улыбка, младенчески-ангельский образ, первозданно-непорочный вечер и другие. Лексическое окружение таких художественных единиц имеет, как правило, положительную коннотацию, которая усиливает общее впечатление:

Одним из составных элементов рассматриваемых сложений часто являются единицы «святой», «светлый», «радостный» сладкий «сказочный», «, младенческий». Все они объединены общим смыслом — радость начала жизни, вера в ее светлое и чистое продолжение, неиспорченность цинизмом и т. д. Определяемыми существительными, к которым относятся данные художественные определения, чаще всего выступают: губы, улыбка, музыка, вечер, ночь. Именно такие тематические блоки несут в себе информацию субъективной положительной оценки автора:" …пленительной бархатисто-пунцовыми губами рот оттенен был темным пушком…" «…на… [каиках] полулежат щеголи-греки в фесках, турецкие офицеры с меланхолически-прекрасными девичьими глазами или гаремы, закутанные в радужные брусские газы» Особенно часто бунинские СЭ, выступающие в положительнооценочной функции, встречаются в описаниях явлений природы, созвучных душевному настрою автора, лирического героя:" Заколдованно-светлая ночь, бесконечно-безмолвная, с бесконечно-длинными тенями деревьев на серебряных полянах, похожих на озера" ." Был морозный, первозданно-непорочный, чистый, мертвенно алевший и синевший к ночи вечер на каком-то перевале, тонувшем со всеми зелеными елями в великом обилии свежих пухлых снегов" ." Был … ослепительно белый полуденный блеск снеговых вершин, восставших в своем торжественно-радостном облачении в райское индиго неба" .Употребление данных сложений характеризуется в творческой манере писателя предпочтительным соединением их со словами абстрактной семантики, внутренняя форма которых уже сама по себе содержит оценку, что, безусловно, способствует усилению общего влияния, оказываемого на читателя.

2.5 Индивидуально-авторские СП из «Темные аллеи» Бунина.

Авторские неологизмы занимают в бунинском художественном пространстве довольно заметное место. Экспрессивные художественные определения, несмотря на свое порой даже философско-символическое звучание, нисколько не оторваны от своего вещественного окружения, т. е. не потеряли способности делать вещи почти физически ощутимыми. Наоборот, обобщающее звучание эпитетов стремится к еще более осязаемой конкретизации, к тому, чтобы еще сильнее выявить основной эмоциональный тон. В рамках изобразительно-конкретизирующих функций СП в языке произведений.

И.А. Бунина можно выделить следующие подгруппы.

1. Объектно-описательная функция, т. е. функция СП, в которой раскрывается их основное свойство — конкретизация описываемого объекта. Это, пожалуй, самое распространенное в языке произведений писателя проявление СП. В силу того, что И. А. Бунин особое внимание уделял отражениям цветовых, слуховых и других чувственных восприятий в характеристике конкретной реальности, вполне закономерно и преобладание данной функции сложений в текстах. Объектно-описательная функция бунинских СП ярко проявляет себя в двух вариантах:

а) когда осуществляется внешняя характеристика предмета или явления; б) при передаче внутреннего психологического состояния персонажа. Первый вариант в большинстве случаев связан с цветономинацией или смешением разнородных, в семантическом плане, определений:" У нее был невысокий рост, смуглый цвет кожи … узкий разрез черно-ореховых глаз& quot;" Ночью же тихо восходит над нашим мертвым черным садом большая мглисто-красная луна" «Они не спали, клали морды с широкими, нежными, влажнорозовыми ноздрями на загородку» Стоит отметить преобладание данных СЭ в текстах пейзажных зарисовок. Объясним сей факт тем, что красота природы для Бунина есть лишь одно из самых ярких проявлений тайны мира." Нет никакой отдельной от нас природы, — не устает повторять писатель, — каждое малейшее движение воздуха есть движение нашей собственной жизни", женственно-молодое лицо, бесконечно-длинные тени деревьев, известково-песчаная пустыня.

Что же касается сложений, семантическая наполняемость которых связана с передачей внутреннего психологического состояния, то интересным, думается, будет тот факт, что сложные художественные определения такого плана появляются в языке произведений Бунина приблизительно в десятых годах XX века. Нельзя сказать, что они абсолютно не употреблялись писателем ранее, но до этого периода такие СЭ были явлением эпизодическим, а преобладали сложения цветового, осязательного характера и другие единицы, связанные с отражением признаков, воспринимаемых органами чувств. Такая смена «привязанностей» свидетельствует о зрелости художника. Это не просто смена приоритетов в творческой манере писателя.

Данная перемена говорит об определенном усилении интереса Бунина к психоаналитическим аспектам изучения окружающего мира. Такое углубление во внутренний мир переживаний своих героев и лаконичная и вместе с тем полная и многогранная передача сложнейших психологических состояний позволяет говорить о том, что мастерство писателя в создании и уместном употреблении СП достигает удивительной виртуозности:" Я все время поступал в какой-то бессмысленно-счастливой решимостью…" «Наталья… упала на колет, обхватила ледяную окровавленную голову, стала целовать ее и на всю усадьбу кричать дико-радостным криком, задыхаясь от рыданий и хохота…& quot;Такой острый психологический момент, описание которого у иного автора займет ни одну страницу, у И. А. Бунина помещается всего в одном предложении, а его центр, содержащий всю палитру истерики и горя, заключен в одном словосочетании, где первенствует средство эпитетации. Согласно Бунину людскими поступками чаще всего движут не сознательные волевые усилия (обычно обреченные на неудачу), а инстинктивные импульсы, иррациональные толчки, исходящие от великих универсальных сил, проходящих через душу человека, которая оказывается просто как бы временным сосудом для них; они-то — эти силы, и есть подлинные персонажи извечной (и всегда одинаковой) человеческой трагедии. & quot;В сущности, о всякой человеческой жизни можно написать только две-три строки. О, да. Только две-три строки» , — говорит героиня одного из бунинских рассказов.

Следствием этого и является лаконизм бунинской прозы, выразившийся в первую очередь в СП объективно-описательного характера. Сложения смешанного цвета, создающие единый образ с объектом эпитации, то в одном, то в другом рассказе наравне с лирическим героем становятся дополнительным своеобразным способом сцепления произведений в цикл. Более того, в рамках этого сборника можно говорить и о постоянном характере данных художественных определений. Следует отметить, что писатель сознательно использовал одни и те же СП с различными объектами эпитетации лишь тогда, когда считал их особенно выразительными и яркими:

толстогорлые хамелеоны, толстогорлый волк, светоносный купол, светоносное лето, светоносный океан. Это явление может быть объяснимо не только своей экспрессивной и конструктивной ролью в композиции художественного произведения, но и своеобразным символическим звучанием, которое приобретают бунинские СЭ в реализации лейтмотивной функции. И, наконец, последняя функция бунинских СП конкретизирующего блока — функция сближения образов. Здесь выразительные сложения определительного плана приобретают характер связующего звена между двумя образами. Причем в большинстве случаев это может быть очень причудливая авторская ассоциативная связь. Так, лирический герой, находясь на палубе парохода, обозревает бескрайнюю даль «синелилового моря», восхищаясь его густотой и насыщенностью цвета. А уже на следующей странице мы читаем, что, пребывая «в беспредельном пространстве Эгейского моря», персонаж оборачивается и видит, как его «озаряет сине-лиловый пламень неба». Соединяясь в зрительном аспекте в сознании героя через цвет, образы совмещаются и в восприятии читателя. Примеры СП, выполняющихданную функцию, можно найти и в ряде других рассказов:

светоносное лето, светоносный океан;

серо-зеленые верхушки тополей, серо-зеленый дымок;

тускло-золотая стена иконостаса, тускло-золотые маковки Как лейтмотивную, так и функцию сближения образов на страницах бунинских произведений выполняют преимущественно сложения как изобразительной, так и выразительно-изобразительной характеристики со значением цветономинации. Однако они несут в себе дополнительную информацию значимости определяемых объектов, акцентируя на них внимание читателя, придавая им зримую реальность и дополнительную эмоциональность, что кардинально отличает СП данных групп от выразительных сложений объектно-описательного характера.

Заключение

Литературоведение выделяет два подхода к определению понятий идиолект, идиостиль, литературный язык и поэтический текст. Первый подход заключается в том, что идиолект и идиостиль — два тесно связанных между собой понятия, которые соотносятся между собой как поверхностная и глубинная структура литературного текста. Они представляют собой модель «смысл — текст», либо соотносятся в триаде «Тема-Приемы выразительности — текст». Описание характеристики языковой личности поэта будет в данном случае «образом автора идиостиля», что генетически соотносится с определениями, данными в свое время в трудах В. В. Виноградова и М. М. Бахтина.

При этом в описании выделяется не только направление «идиолект — идиостиль», имеющее свою систему правил перехода, но и направления «текст — идиолект» и «язык — идиолект».Отметим также тот факт, что зачастую данной модели для описания идиостиля не достаточно. Проблема описания идиостиля связана с тем, что языковая личность автора должна подвергаться исследованию даже в тот момент, когда доминанта в тексте не проявляется. Для дипломной работы нами была выбрана точка зрения С. Т.

Золяна, как предполагающая наиболее полное описание идиостиля писателя. Идиостиль нами будет рассматриваться в совокупности тропов и окказиональных элементов, характерных для творчества определенного автора. Что же касается сложений, семантическая наполняемость которых связана с передачей внутреннего психологического состояния, то интересным, думается, будет тот факт, что сложные художественные определения такого плана появляются в языке произведений Бунина приблизительно в десятых годах XX века. Нельзя сказать, что они абсолютно не употреблялись писателем ранее, но до этого периода такие СЭ были явлением эпизодическим, а преобладали сложения цветового, осязательного характера и другие единицы, связанные с отражением признаков, воспринимаемых органами чувств.

Такая смена «привязанностей» свидетельствует о зрелости художника. Это не просто смена приоритетов в творческой манере писателя. Данная перемена говорит об определенном усилении интереса Бунина к психоаналитическим аспектам изучения окружающего мира. Такое углубление во внутренний мир переживаний своих героев и лаконичная и вместе с тем полная и многогранная передача сложнейших психологических состояний позволяет говорить о том, что мастерство писателя в создании и уместном употреблении СП достигает удивительной виртуозности:

Список литературы