Они добывают и экспортируют нефть из Казахстана, Венесуэлы, нефтедобывающих стран Африки, железную руду из Австралии, медь из Чили. Так, крупнейшая государственная компания PetroChina планирует в ближайшие 10 лет потратить по меньшей мере 60 млрд долл. на расширение бизнеса за рубежом. Цель компании — стать международным лидером, наравне с американской ExxonMobil и британской BP, с которыми китайская компания собирается конкурировать за новые нефтегазовые активы.
К 2020 г. P etroChinaнамерена получать половину нефти и газа от зарубежных «дочек». По данным исследования HeritageFoundation, прямые зарубежные инвестиции компаний из Китая достигли за первое полугодие 2014 года рекордных показателей = 29 млрд долл. (рост на 34%). В 2014 году Китай увеличил на треть инвестиции в Европу и таким образом вошел в тройку инвесторов по количеству рабочих мест в Европе. На пути инвестирования за рубеж китайские компании сталкиваются, подчас, с непреодолимыми препятствиями и терпят поражение в конкурсе на приобретение зарубежных активов. Так, прикрываясь соображениями национальной безопасности, США не раз блокировали сделки по покупке американских активов китайскими предпринимателями.
Наиболее крупной неудачей стала попытка китайского нефтяного гиганта CNOOC приобрести в 2005 г. американскую нефтяную компанию U nocal за 18,5 млрд долл. Порой китайские компании просто не допускают к участию в тендерах на поставку услуг или оборудования. Подтверждением чего служит скандал вокруг компании Huawei.
Сразу восемь американских сенаторов-республиканцев направили письмо в администрацию президента Барака Обамы, призывающее отказать Huawei в поставках телекоммуникационного оборудования американской компании SprintNextel, сотрудничающей с вооруженными силами США. В противоположность этому можно указать на пример успешной экспансии за рубеж компании Haier, крупнейшего производителя бытовой техники в мире. Она была включена в список 100 самых влиятельных брендов мира. Компания располагает 29 производственными подразделениями и 8 научно-техническими центрами, 24 и 5 из которых находятся за пределами Китая. Не менее показателен опыт компании Lenovo, приобретшей в 2004 г.
за 1,25 млрд долл. подразделение компании IBM по производству персональных компьютеров и ставшей 3-й в мире по производству ПК. Лучшим доказательством высокой конкурентоспособности китайского бизнеса может служить товарная структура экспорта страны, в которой абсолютно преобладают (около 90%) продукция высокой степени готовности.
При этом доля экспорта высокотехнологичной продукции в экспорте промышленной продукции составляет без малого 30%.В целом сделан вывод, что, в результате проведения экономических реформ, Китай создал исключительно благоприятную для бизнеса деловую среду, вобравшую в себя как адаптированное кновым реалиям «наследие прошлых лет», так и широкие возможности, предоставленные глобализирующимися мировыми рынками. Действуя взвешенно, реформируя различные части экономического пространства страны по отдельным сценариям, власти Китая создали высококонкурентную среду для успешного ведения бизнеса китайскими компаниями, как на внутреннем, так и на зарубежных рынках. Источники конкурентоспособности китайских компаний разнообразны и далеки от исчерпания, будь-то численность дешевой, и в то же время все более образованной, но все также дисциплинированной рабочей силы, стабильность политического устройства страны, синергия Большого Китая или крепнущий благодаря внутренней конкуренции, целенаправленному регулированию и государственной поддержке собственно китайский бизнес. Однако при всей своей привлекательности этот опыт оригинален и неповторим, подобно китайской цивилизации.
3.2. Неравномерность регионального развития и направления региональной политики.
На начальном этапе (в 1970;х -1980;х гг.) китайское государство осуществило многомиллиардные затраты в создание современной инфраструктуры в специально выделенных 4 небольших территориях на юго-востоке страны (впоследствии к ним добавился о. Хайнань). Эти территории были выделены из общего экономического пространства в прямом и переносном смысле слова. Они были ограждены, изолированы от остальной территории страны специальным режимом сообщения (въезда-выезда), особым законодательством, регулирующим, производственную и трудовую деятельность на территории зоны, в них имела хождение особая денежная единица, отличная от той, которая обращалась на территории остального Китая. Затем, статус открытых для иностранных инвесторов был предоставлен 14 портовым городам. Впоследствии этот список был расширен. Главным условием привлекательности особых экономических зон, городов для иностранных инвесторов, как и в других странах, стали прежде всего льготы в налогообложении.
Иностранные инвесторы получали льготы по уплате налогов, аренде земельных участков. Особый льготный режим предоставлялся при создании совместных предприятий: в течение первых двух лет после пуска предприятия инвестор полностью освобождался от уплаты налогов, в последующие три года предполагалась их уплата в половинном размере. Отличительной особенностью реформ в Китае является их сосредоточение на сравнительно небольшой территории, в прибрежных районах страны, что способствует резкому отличию уровня их развития. Более чем 85% от общего объема иностранных капиталовложений и внешней торговли приходится на 9 из 31 провинций Китая, расположенных на восточном побережье, в которых проживает около трети всех китайцев. При этом население 10 западных провинций является одним из беднейших в Азии.
Однако, как уже отмечалось, эта часть территории страны — резерв будущего развития, хотя эти провинции удалены от портов и их инфраструктура плохо развита. Исчерпав людские ресурсы прибрежных районов, бизнес неминуемо двинется дальше, поскольку уже освоены законы, культура, методы работы в стране, налажен морской и железнодорожный транспорт, многие компоненты производятся уже на месте.
2012 год стал ключевым с точки зрения определения базовых целей и приоритетов развития северо-восточного макрорегиона Китая. Срок реализации предыдущей программы развития СВК Китая был рассчитан до 2010 г. (на период 11-го пятилетнего плана), а наиболее сложных задач — до 2020 г.
В 2012 г. Госкомитет по развитию и реформам совместно с правительствами северо-восточных провинций подготовили Программу возрождения Северо-Востока на 12-й пятилетний план 1 (2011−2015 гг.). Одновременно аналогичный документ был утвержден в отношении западных районов страны. План развития центрального макрорегиона, рассчитанный до 2015 г., был принят еще в 2009 г. Программа показывает, что основные акценты в региональной политике Пекина на Северо-Востоке не изменились. В документе выделены пять важнейших, традиционно сильных в китайской национальной экономике индустриальных баз, которые должны поддерживаться правительствами всех уровней: производство передового оборудования, изготовление высококачественной стали, современная нефтехимия, переработка сельскохозяйственной продукции и угольно-химическое производство. К инновационным отраслям стратегического значения, которые получили развитие в регионе на период 2011—2015 гг., были отнесены выпуск нового высокотехнологичного оборудования, альтернативная энергетика, производство новых материалов, а также автомобилей с альтернативными источниками энергии, биоиндустрия и т. д. Помимо этого, важное место было отведено развитию сельского хозяйства и сферы услуг. Центральное правительство четко определило пять районов национального значения, которым была оказана поддержка со стороны государства: южный и центральный районы пров. Ляонин, промышленный коридор Харбин — Да-цин — Цицикар, экономический пояс Чанчунь — Цзилинь — Тумэнь (где важную роль в развитии сыграла особая экономическая зона — Хуньчунь) и район Муданьцзян — Суйфэньхэ, который стал крупным международным торгово-логистическим узлом и базой компенсационной торговли в СВК. Единственным фундаментальным изменением в Программе по сравнению с аналогичным документом 2007 г.
стало смещение акцентов в приоритетах развития региона с количественных характеристик накачественные. Валовой региональный продукт и его рост были исключены из документа в качестве ориентира. Вместо них появился такой пункт, как доход на душу городского и сельского населения, который должен будет расти выше общих показателей по экономике. Включение этого фактора стало определенным вызовом старой модели управления экономическим развитием на местах, т.к. вплоть до конца 2000;х гг. местные власти Китая предпочитали инвестировать в инфраструктурные проекты, в результате чего экономика страны росла значительно быстрее доходов населения.
Помимо этого, в Программе увеличили количество показателей в области защиты окружающей среды, инноваций и социальной поддержки населения. Центральное правительство окончательно выделило в качестве двух независимых курсов стратегию возрождения старых промышленных баз и план развития северо-восточного региона. Еще в августе 2010 г. на заседании, возглавляемом премьер-министром Вэнь.
Цзябао, было дано указание подготовить программу возрождения старых промышленных баз на всей территории Китая без акцентов на конкретные регионы. В целях его выполнения на протяжении 2010−2014 гг. Управление по вопросам возрождения Северо-Востока Госкомитета по развитию и реформам КНР 2 (орган центрального правительства, непосредственно контролирующий реализацию стратегии развития СВК) организовал серию инспекционных поездок и конференций по всему Китаю. Соответствующая программа на период 2013—2022 гг. была принята Госсоветом в апреле 2013 г. и основана исключительно на проблемно-отраслевом принципе. Несмотря на принятие новой программы развития, в 2012 г.
центральное правительство не предоставляло СВК специальных фискальных преференций и не принимало правовых актов, гарантирующих прямое финансирование из центрального бюджета или снижающих административные барьеры. Отсутствие новых мер поддержки макрорегиона наблюдается с 2007 г.: местная политика Пекина сводится к финансовой помощи отдельным предприятиям и проектам и не подразумевает масштабных по сравнению с другими регионами государства финансовых вливаний. Это можно проследить по межбюджетным трансфертам, кредитованию и инвестиционным проектам, продвигаемым центральными органами власти и госкомпаниями в СВК. В 2014 г. доля.
Хэйлунцзяна, Ляонина и Цзилини в общей сумме трансфертов из центрального в региональные бюджеты составила около 11,7% - больше того, что провинции должны были бы получить исходя из своей доли в экономике страны (в 2013 г. — 9,7%). В 2001 г. доля указанных провинций в трансфертах из центрального в провинциальные бюджеты была почти на 2% выше, чем в 2014 г., достигая 13,6%, и постепенно уменьшалась на протяжении 2000;х гг. Снижение произошло в основном за счет медленного роста централизованного финансирования относительно развитой пров.
Ляонин. Стратегия возрождения Северо-Восточного Китая также не привела к финансовым вливаниям со стороны банковского сектора Китая. К концу 2014 г. доля макрорегиона в национальном объеме задолженности перед кредитными организациями составляла всего 7% (что ниже доли СВК в экономике страны), постепенно снизившись с 2004 г. на 1,6%. Негативная динамика и относительно низкие объемы кредитования говорят о том, что этот регион не являлся приоритетным в кредитной политике банковской системы страны. В 2014 г.
Пекин также уменьшил инвестиционную активность в СВК. В основные фонды хэйлунцзянской промышленности предприятиями центрального подчинения было вложено на 13% меньше, чем в 2013 г. В пров. Ляонин капитальные инвестиции центрального правительства также снизились в январе — ноябре 2014 г. на.
5,9% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (соответствующие данные по пров. Цзилиньнедоступны). В 2014 г. председатель и премьер-министр КНР не посещали северо-восточные провинции. Из партийных боссов с инспекционными поездками здесь побывали следующие чиновники: — в пров.
Ляонин член ПК Политбюро ЦК КПК Ли Чанчунь;
пров. Цзилинь — член ПК Политбюро ЦК КПК, секретарь Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины ХэГоцян;
пров. Хэйлунцзян — член ПК Политбюро ЦК КПК, председатель ПК ВСНП У Банго и член ПК Политбюро ЦК КПК, председатель НПКСК Цзя.
Цинлинь. Значимых заявлений или указаний по поводу региона руководители центральных властей в открытой прессе не высказывали, ограничиваясь традиционными фразами о важности возрождения регионов. В итоге сделаны выводы, что, в целом, в 2014 г. центральное правительство Китая лишь формально обозначило намерение реализации специальной региональной политики в отношении провинций. В новом пятилетнем плане развития регионов Пекин сделал акцент на улучшении качественных характеристик. Одновременно власти Китая в 2014 г., как и в прежние годы, не осуществляли финансовой, кредитно-денежной или фискальной поддержки Северо-Востока Китая как целостного макрорегиона, ограничившись преференциями в отношении отдельных отраслей, крупных предприятий и конкретных проектов, которые были предоставлены еще в первые годы стратегии возрождения старых промышленных баз регионов.
3.3. Перспективы экономического и социального развития Китайской Народной Республики.
Члены китайского правительства неоднократно в своих комментариях заявляли о необходимости изменения экономического курса от традиционного, который подразумевает непрерывный быстрый рост любой ценой, к сбалансированной модели, способной установить новые социальные стандарты, модернизировать экономику и приблизить Китай к созданию «социалистического гармоничного общества». В марте 2007 года премьер-министр Китая Вэнь.
Цзябао признал, что в экономике Китая «существуют структурные проблемы, которые могут привести к нестабильности, неустойчивости, несогласованности и разбалансированности дальнейшего развития». Упоминая угрозу «нестабильного развития», Премьер имел в виду риск перегрева рынка прямых инвестиций, галопирующий рост кредитования и денежного предложения, излишний профицит баланса внешней торговли. Под «несбалансированностью» Цзябао понимал экономическое неравенство между сельским и городским населением, неравномерность роста доходов и объемов соцгарантий между различными регионами Китая."Несогласованное развитие", по мнению Цзябао, состоит в отсутствии баланса между отдельными секторами экономики (особенно в секторе услуг), между инвестициями и потреблением. Наконец, «неустойчивость развития» связана с проблемами неэффективности использования энергии и природных ресурсов в Китае и отсутствием действенных мер по защите окружающей среды. В двух последних пятилетних планах развития Китая (11-ом и 12-ом — на 2006;2010 и 2011;2015 гг. соответственно) Госсовет акцентировал внимание на необходимости переориентирования экономики на потребительский спрос, поднимал вопросы борьбы с неравенством доходов (за счёт повышения расходов на программы социальной поддержки), повышения эффективности использования энергии, сокращения уровня загрязнения окружающей среды, укрепления принципов верховенства закона, углублении экономических реформ. Пятилетние планы также послужили лейтмотивом преобразований в ряде промышленных секторов. Основные экономические и социальные цели двенадцатой пятилетки определили политику правительства в области распределения (передислокации) инвестиций, согласовали регуляторную работу государственных структур и банковского сектора по направлениям кредитования. План двенадцатой пятилетки был утвержден на Всекитайском собрании народных представителей в марте 2011 года. Среди заявленных целевых задач текущей пятилетки (период 2011;2015 гг.) выделим следующие: — достижение среднего темпа прироста реального ВВП на уровне 7%;
— обеспечение роста потребительских доходов не ниже темпов роста ВВП;
— консолидация неэффективных отраслей промышленности, стимулирование сектора услуг (с целью его расширения до 47% ВВП);
— повышение энергосбережения, содействие развитию новых энергетических отраслей, атомной энергетики, расширение использования возобновляемых источников энергии;
притока иностранных инвестиций в современные сельскохозяйственные технологии, сферу высоких технологий и технологий по охране окружающей среды;
восточных прибрежных регионов из «мировой фабрики» в центры исследований, разработок и производства высококлассных товаров и услуг;
капитальных затрат на научно-исследовательские и опытноконструкторские разработки до 2,2% от ВВП; - повышение минимальной заработной платы в среднем на 13% в год;
— строительство доступного жилья для людей с низким доходом (квартир в количестве 36 млн. штук). На Третьем пленуме ЦК Компартии Китая, состоявшемся в ноябре 2013 года, были инициированы обширные экономические реформы, осуществить которые планируется в период до 2020 года. Основным посылом Пленума стало заявление о передаче рынку «решающей роли» в распределении ресурсов в экономике. Китайские СМИ расценили этот шаг как сопоставимый с объявлением о начале масштабных реформ в 1978 году и согласием Компартии на «основную» роль рынка в рамках концепции социалистической рыночной экономики в 1992 году. Кроме того, в итоговом коммюнике ноябрьского пленума было заявлено о том, что «как государственный, так и частный сектор являются ключевыми компонентами социалистической рыночной экономики». Вместе с тем, признавая необходимость укрепления частного сектора, Пленум также подчеркнул «необходимость непоколебимо укреплять и развивать роль государственной экономики, сохранить доминирующие позиции, непрерывно укреплять устойчивость, усиливать контроль за госсектором».Многие экономисты, особенно российские, встречают китайскийопыт однозначно восторженно, не замечая ряданегативных моментов, с другой стороны, рядамериканских специалистов относятся к этойстране с излишним предубеждением.
И неспроста — экономическая мощь США и наиболее развитых стран все больше поддается экономической конкуренции со стороны Китая. В настоящее время, когда технологическое развитие Китая приблизилось к уровню ведущих стран, эффект влияния прежних движущих сил на рост экономики нивелируется. Это в свою очередь будет способствовать замедлению роста ВВП в случае, если Китай не станет самодостаточным центром инноваций и не воплотит в жизнь комплекс структурных экономических реформ. Если обратиться к международному опыту, то можно отметить, что отдельные развивающиеся страны Азии и Латинской Америки служили образцом быстрого экономического развития, которое происходило в 1960;х и 70-х гг. и было во многом вызвано теми же факторами, которые обеспечили подъём Китая. В частности, активно использовались меры по стимулированию экспорта, проводилась политика протекционизма в отношении ряда производственных отраслей.
Тем не менее, на разных этапах развития этистраны начали испытывать длительное замедление темпов роста экономики — явление, которое позже будет названо «ловушкой среднего дохода». В силу институциональной слабости государства и общества в целом некоторые из таких развивающихся стран, бравших старт с низких уровней доходов населения, смогли перейти к экономике со средним достатком, однако оказались не в состоянии преодолеть очередной барьер, связанный с возникшими структурными дисбалансами. В результате эти страны не смогли поддерживать высокий темп роста производительности труда, и, соответственно, экономического развития. Весьма вероятно, что в настоящий момент КНР находится на том же этапе экономического развития и сталкивается примерно с теми же вызовами, естественно, с поправкой на национальную специфику. В связи с этим экспертное сообщество справедливо опасается замедления темпов роста китайской экономики и выражает беспокойство большим набором рисков торможения уже в ближайшей перспективе. Так, согласно прогнозу исследовательской компании TheEconomistIntelligenceUnit (EIU), рост реального ВВП Китая в период до 2020 года замедлится до 6,3% в год, а в период 2021;2030 гг. составит в среднем уже 3,7%. В свою очередь, рейтинговое агентство S&P полагает, что Китаю угрожает столкновение с двумя взаимосвязанными ключевыми проблемами:
разбалансированность экономики (структурные «перекосы», высокая зависимость от «внешних» ресурсов и т. д.);
— высокая зависимость экономики от непрерывной интенсификации инвестиций. Этот факт, даже в силу простой арифметики, делает рост ВВП хрупким и чрезмерно подверженным слабоуправляемым рискам замедления темпов роста инвестиций. Впрочем, официальные власти КНР не склонны драматизировать ситуацию, полностью исключая риск «жёсткой посадки», ставшей в последнее время темой широких дискуссий в экспертной среде. Представители Национального бюро статистики КНР — ведомства, находящегося в непосредственном подчинении Госсовета — выражают уверенность, что нынешние параметры роста вполне укладываются в прогноз Правительства на ближайший год, который был подтверждён на уровне 7,5% в ходе второй сессии Всекитайского собрания народных представителей в марте текущего года. Комментируя постановления сессии Собрания, премьер Госсовета КНР Ли Кэцян заявил, что достижение этого показателя позволит оправдать доверие к экономике Китая и обеспечить достаточный «задел» регулирования и оптимизации структуры экономики.
Таким образом, китайские власти стратегически стремятся сменить модель экономического роста, которая на предыдущем этапе развития базировалась на непрерывном наращивании экспорта и использовании относительно дешёвой рабочей силы — факторах, близких к исчерпанию. Пытаясь не допустить перегрева экономики, за которым последовала бы «жесткая посадка», китайское руководство обозначает намерение провести ряд серьёзных структурных реформ, о которых было заявлено на ноябрьском съезде ЦК Компартии КНР. Быстрый и уверенный подъём китайской экономики предоставил властям КНР удобный рычаг влияния на ключевые процессы, происходящие в мире. Быстро оправившись от незначительного, по общемировым меркам, провала в кризисный период, Госсовет получил дополнительную уверенность в своей экономической модели. Сегодня финансовые круги развитых и развивающихся стран пристально отслеживают основные тенденции китайской экономики. Это внимание вызвано, прежде всего, высокой зависимостью остального мира от состояния её здоровья.
Учитывая особенности государственного строя Китая, мнения западных экономистов рассматриваются китайскими властями лишь в качестве рекомендаций, поэтому во внимание могут быть приняты лишь аргументы основных торговых партнёров (в лице США, ЕС, Японии), политических и военно-дипломатических союзников (прежде всего, России и других стран Шанхайской организации сотрудничества, КНДР). На сегодняшний день рекомендации экспертного сообщества, призванные сгладить «острые углы» экономической мощи Китая, заключаются в следующем: 1. Ввиду того, что Китай играет ведущую роль в международном товарообороте, в значительной степени отвечая за рост мировой экономики, властям КНР необходимо взять на себя более активную, руководящую роль в поддержании устойчивости глобальной экономики. 2. Требуется осуществить планомерные реформы по модернизации модели роста и переводу экономики на рельсы внутреннего потребления, что должно проложить надёжный путь к снижению рисков замедления темпов роста ВВП. Инструментами реализации такого переформатирования экономики должно стать повышение расходов населения, укрепление курса юаня, отказ от политики протекционизма в отношении госпредприятий, отмена торговых барьеров. 3. Непоследовательные, неполные или затянутые реформы могут увеличить напряжённость в отношениях с партнёрами, особенно если доля Китая в мировом экспорте продолжит быстро расти благодаря нерыночным стимулирующим мерам. В апрельском докладе «Перспективы развития мировой экономики» (WorldEconomicOutlook, WEO) Международный валютный фонд рассчитал коэффициенты влияния изменения темпов пророста ВВП Китая на динамику экономик стран с развивающимися рынками.
В работе проведен ретроспективный анализ зависимости роста реального ВВП развивающихся экономик от темпа расширения экономики КНР в период 1998;2014 гг. Основные выводы исследования в части влияния экономического роста Китая на развивающиеся страны состоят в следующем: — В среднем вышеуказанные страны отвечают ростом в 0,1% на каждое 1%-е ускорение китайского ВВП.- Эффект влияния «китайского» фактора на Россию значительно сильнее: российская экономика ускоряется на 0,25% на каждый дополнительный 1% прирост ВВП КНР."Китайский" фактор роста оказывал более существенное влияние на экономики стран с развивающими рынками в предкризисный период бурного роста КНР, затем в 2007;2008 резко отрицательно (хотя слабее, чем фактор развитых стран) сказался на ВВП развивающихся стран. В послекризисном восстановлении мировой экономики в период 2010;2014 гг. Китай обеспечил 0,5% прироста ВВП последних. Усилившаяся за последнее десятилетие ориентация экономик развивающихся стран в сторону Китая делает их уязвимыми к возможным шокам, причиной которым может послужить замедление китайской экономики. Снижение темпов роста китайского ВВП, которое произошло в 2012;2014 гг. уже отразилось на развивающихся странах, замедлив их экономический рост на 0,5%.В итоге сделан вывод, что, сегодня, Китай воспринимается мировым политическим и экономическим сообществом как новая держава мирового масштаба.
Без её участия остальной мир де-факто не может своевременно и в полной мере отвечать вызовам современности, находить решения современных острых экономических проблем. Главным результатом быстрого развития Китая стало появление новой парадигмы миропорядка — многополярный мир стал свершившимся фактом, что, пусть и негласно, признаётся практически всеми, в том числе США. Китай находится в переходном периоде своего развития. Экономические индикаторы свидетельствуют о замедляющемся росте ВВП, основные факторы бурного расширения экономики постепенно нивелируются: рабочая сила сокращается второй год подряд, труд дорожает. В это же время обостряются риски сужения инвестиционных потоков, актуализируя проблему зависимости китайской экономики от прямых иностранных инвестиций. Беспокойство вызывает перманентно растущая долговая нагрузка провинциальных бюджетов и госкорпораций, объём проблемных банковских кредитов, подрывающих устойчивость банковской системы. Ответной реакцией на эти угрозы стал целый ряд инициатив Госсовета по реформированию экономики в пользу повышения роли частного сектора. Перед КНР стоит задача достижения роста не за счёт экспорта, а благодаря расширению внутреннего потребления.
С точки зрения внешних связей Китай превращается в альтернативу Западу, что вкупе с постоянным расширением влияния Китая на страны АТР и Африки, поддерживаемым практически неограниченными размерами госрезервов, создаёт серьёзные противоречия с развитыми странами Запада. В ближайшее время Китаю придётся действовать в уникальной обстановке. Положение дел таково, что изменения в мировой экономике сегодня связаны не столько с привычными циклами экономик развитых стран (прежде всего, США), сколько появлением на мировой арене Китая. Кроме того, с учётом крайне высокой зависимости Китая и США друг от друга, весьма вероятно, что уже в обозримом будущем Пекин постарается снизить риски своей скованности в отношении американского долга, создав независимый механизм сохранения капитала. Российско-китайские отношения, которые всегда базировались на частичном совпадении геополитических и экономических интересов, выходят на новый уровень развития. Вместе с тем, партнёрство двух стран не равносильно альянсу, а постоянно укрепляющиеся торговые связи не приводят к полномасштабной экономической интеграции.
В экономической сфере Китай является крупнейшим коммерческим партнёром России. Лидеры двух стран выражают обоюдное желание укреплять торговые и инвестиционные связи, диверсифицируя риски на случай ухудшения отношений с западными партнёрами. С экономической точки зрения потребности Китая в России сосредоточены, прежде всего, в энергетическом секторе. Учитывая возможность экономической блокады КНР Западом, о которой периодически заходит речь в американском сообществе, Китай стремится снизить зависимость от поставок ресурсов морскими магистралями с Ближнего Востока. Для России торгово-экономические отношения с Китаем носят приоритетный характер по сравнению с остальными азиатскими странами. В первую очередь это обусловлено огромной ёмкостью китайского спроса на все виды энергоносителей.
В случае «жёсткой посадки» Китая, Россия, как и остальной мир, в особенности страны с развивающимися рынками, безусловно, почувствует её побочные эффекты. В первую очередь, они будут транслированы через сокращение импорта Китая и сопутствующее снижение цен на сырьё, в результате чего наиболее сильно пострадают азиатские страны и сырьевые государства.
Заключение
.
По итогам проведенного исследования сделаны следующие выводы, что изменения, происшедшие в Китае за последние 30 лет, не без оснований, сравнивают с «экономическим чудом», оценивая масштабность и результативность происходящего. Первые 30 лет новейшей истории страны, с момента прихода Коммунистической партии Китая (КПК) к власти в 1949 году, представляли собой поиск нацио-нальной модели социально-экономического развития — от копирования советской модели до авантюристических попыток форсирования хода исторического развития в форме «большого скачка», «культурной революции». В этот период, с одной стороны, были достигнуты определенные успехи в индустриализации страны, однако так и не была решена важнейшая для страны проблема — продовольственного обеспечения нации. И самое важное, в чем убедилось руководство КНР, в китайском варианте советской модели экономического развития не было внутреннего стимула к интенсификации, росту эффективности производства. Событие, разделившее новейшую историю страны, состоявшийся в декабре 1978 года пленум ЦК КПК, принявший решение о необходимости внесения серьезных изменений в условия хозяйственной жизни страны. Это решение знаменовало приход к власти в стране прагматической части партийной элиты, отдавшей приоритет целям экономического развития страны и роста благосостояния населения и отодвинувшей на второй план бесплодные идеологические дискуссии.
Фраза Дэн Сяопина, идейного вдохновителя китайских реформ, «не важно, какого цвета кошка, черного или белого, главное, чтобы она ловила мышей» является ключом к пониманию главного направления развития страны в последующий период. В XXI веке китайская экономика демонстрировала двузначный прирост в период 2003;2007 гг. и в посткризисный 2010 год, когда ВВП страны увеличился на 10,4%. Начав сдержанно замедляться в 2011 году, экономика Поднебесной к I кварталу 2014 года снизила темп прироста до 7,4%. В период с начала 2008 года по настоящее время — в наиболее сложных глобальных экономических условиях со времён Великой депрессии — уверенный подъём Китайской Народной Республики (КНР) не мог оказаться случайностью. Правительство активно использовало банковскую систему для кредитования масштабных инфраструктурных проектов и стимулирования жилищного строительства. Вместе с тем, не следует упускать из виду, что базовые экономические условия способствовали такому импульсивному росту. С момента, когда китайская экономика открылась остальному миру в 1979 году, начался наиболее продолжительный и мощный экономический рост в истории современного человечества. Первоначально этот подъём подпитывался традиционно высокой нормой сбережений, свойственной азиатскому населению, который затем был помножен на значительный приток иностранных инвестиций.
На сегодняшний день КНР сохраняет за собой статус второй экономики мира. По итогам 2014 года Поднебесная стала также крупнейшей мировой торговой державой, опередив США по объёму торговли товарами. Кроме того, с 2003 года КНР занимает второе место по импорту нефти, а с 2009 года — первое по потреблению энергоносителей. Статус крупнейшего мирового экспортёра Китай получил пять лет назад: в 2010 году 10,4% всего мирового экспорта приходилось на КНР, хотя в 1998 году эта доля была менее 2%, а два десятилетия назад практически равнялась нулю. По итогам работы сделаны обобщенные выводы:
1. Сегодня, Китай воспринимается мировым политическим и экономическим сообществом как новая держава мирового масштаба. Без её участия остальной мир де-факто не может своевременно и в полной мере отвечать вызовам современности, находить решения современных острых экономических проблем. 2. Главным результатом быстрого развития Китая стало появление новой парадигмы миропорядка — многополярный мир стал свершившимся фактом, что, пусть и негласно, признаётся практически всеми, в том числе США.
3. Китай находится в переходном периоде своего развития. Экономические индикаторы свидетельствуют о замедляющемся росте ВВП, основные факторы бурного расширения экономики постепенно нивелируются: рабочая сила сокращается второй год подряд, труд дорожает. В это же время обостряются риски сужения инвестиционных потоков, актуализируя проблему зависимости китайской экономики от прямых иностранных инвестиций. 4. Беспокойство вызывает перманентно растущая долговая нагрузка провинциальных бюджетов и госкорпораций, объём проблемных банковских кредитов, подрывающих устойчивость банковской системы. Ответной реакцией на эти угрозы стал целый ряд инициатив Госсовета по реформированию экономики в пользу повышения роли частного сектора.
5. Перед КНР стоит задача достижения роста не за счёт экспорта, а благодаря расширению внутреннего потребления. С точки зрения внешних связей Китай превращается в альтернативу Западу, что вкупе с постоянным расширением влияния Китая на страны АТР и Африки, поддерживаемым практически неограниченными размерами госрезервов, создаёт серьёзные противоречия с развитыми странами Запада. 6. В ближайшее время Китаю придётся действовать в уникальной обстановке. Положение дел таково, что изменения в мировой экономике сегодня связаны не столько с привычными циклами экономик развитых стран (прежде всего, США), сколько появлением на мировой арене Китая. Кроме того, с учётом крайне высокой зависимости Китая и США друг от друга, весьма вероятно, что уже в обозримом будущем Пекин постарается снизить риски своей скованности в отношении американского долга, создав независимый механизм сохранения капитала. Список использованной литературы.
Абрамов Р. А Теоретические подходы к диверсификации экономических систем.//Экономический анализ: теория и практика". — 2012. — № 28. — С.12−17.Афанасьева А. В. Зарубежные китайцы — бизнес в КНР: экономическая деятельность зарубежных китайцев и реэмигрантов в КНР в ходе реформ (1979;2010 гг.) — М.: ИДВ РАН, 2013. — 213 с. Аксянова А. В. Стратегическое управление структурными изменениями в региональной экономике в условиях пространственного неравновесия// Автореферат диссертации на соискание ученой степени д. э. н.,.
Казань -2011. — 33 c.Бао.
Оу. Инновация — движущая сила развития китайского общества в современную эпоху. // Проблемы Дальнего Востока, № 4/2013. М.: ИДВ РАН, 2013. — 178 с. Бергер Я. М. Экономическая стратегия Китая.
ИДВ РАН, ИД. &# 171;Форум", М.: 2012. — 560 С.
Балабан В. А. Проблемы выбора и оценки характеристик диверсификации экономического развития региона Успехи современного естествознания -научный журнал № 9, 2013.
стр. 251−254,режим доступа.
http://www.rae.ru/use/?section=content&op=show_article&article_id =7 785 253.
Бочкарев, А. С. Развитие методов анализа и инструментов обеспеченияпрочности рыночных позиций субъектов международных бизнес-связей / А. С. Бочкарев // РИСК, 2013. — № 4. С.23−27.Бочкарев, А. С. Специфика управления процессами интеграции бизнеса вусловиях глобализации хозяйствования / А. С. Бочкарев // «Вестник АКСОР». — 2013. -№ 1. С.41−49.Дармилова.
Ж.Д. Локальные ресурсы региональной экономики в системе нновационно-ориентированного воспроизводства: концепция, условия и факторы капитализации// Автореферат диссертации на соискание ученой степени д. э. н. Ростов-на-Дону -2011.
Данилов-Данильян В.И. Экономико-математический энциклопедический словарь. М.: Инфра-М, 2013. — 378 с. Дондоков Б. Б. Формирование туристическо-рекреационного кластера как путь диверсификации региональной экономики, Проблемы современной экономики, № 3 (35), 2013, режим доступа.
http://www.m-economy.ru/art.php?nArtId=3280.
Гельбрас В. Г. Фактор Китая в Дальневосточном регионе РФ. 2014.
Сайт [URL]: www.imemo.ru/df/period/rnge/2011/02/articles/VGEL_factor.pdf (дата обращения 19.
04.2015).Коваленко М. Г. Диверсификация экономики региона и ее роль в преодолении внутрирегиональных различий. Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 5: Экономика.
Выпуск № 4(111)/2012,режим доступаURL:
http://cyberleninka.ru/article/n/diversifikatsiya-ekonomiki-regiona-i-ee-rol-v-preodolenii-vnutriregionalnyh-razlichiyКофанов А. А. Диверсификация региональной экономики как доминирующая стратегия структурного развития в условиях глобализации экономических отношений. Автореферат диссертации на соискание ученой степени д.э.н., Краснодар 2012.
Кондрашова Л. И. Современная «китайская модель» и ее трансформация. // Глобальная экономика и жизнеустройство на пороге новой эпохи. М.:Анкил, 2012. — 384 с. Лиман, И. А. Мировая экономика и международно-кредитные валютныеотношения / И. А. Лиман.
— Т.: Издательство ТГУ, 2012. — 234 с. Ляхова М. О., Сафронов В. В. Диверсификация экономики регионов как фактор их социально-экономического развития// Вестник Орел.
ГАУ. — № 6 (10). — 2012. — С.38−42.Линь Ифу, Цай Фон, Аи Чжоу.
Китайское чудо: Стратегия развития и экономическая реформа: Пер. с кит. / Институт Дальнего Востока РАН, Китайский центр экономических исследований при Пекинском университете, Гонконг, Центр экон. исслед. М.: ИДВ РАН, 2014. -.
367 с. Лиу С., Лундин Н. Китай на пути к открытой и рыночной инновационной системе. ;
Форсайт, 2013. — 114 с. Лузянин С. Г., Мамонов М. В. Китай в глобальных и региональных измерениях. Ресурсы и маршруты «возвышения». // Китай в мировой и региональной политике. История и современность.
Вып. XVI: ежегодное издание / отв. Редактор-составитель Е. И. Сафронова. — М.: ИДВ РАН, 2015. -.
256 С. Гранберг А. Г. Основы региональной экономики. М.: ГУ-ВШЭ, 2011, второе издание. — 495 с. Макарова И. В. Потенциал модернизации машиностроительного комплекса региона: Монография/ Отв.
ред. О. А. Романова.
Екатеринбург, 2010. С. 23−25.Мировая экономика: учебник / Под общ.
ред. А.C. Булатова. — М.: Магистр, 2012. — 303 c. Муромцева З. А. Промышленная политика КНР в 2006;2015 гг.
в свете задач индустриализации нового типа.// Проблемы Дальнего Востока, № 1/2015. М.: ИДВ РАН, 2015. -.
211 с. Муромцева З. А. Становление и проблемы инновационного развития КНР. // Экономическая реформа в КНР: на рубеже веков / Сост.: П. Б. Каменнов. М.: ИДВ РАН, 2012. — 288 с. Островский А. В. XVIII съезд КПК: как обеспечить построение общества «сяокан» («малого благоденствия») в Китае.
// Проблемы Дальнего Востока № 2/2013. М.: ИДВ РАН, 2013. — 123 с. Попова Е.
В. Основные направления модернизации российской экономики режим доступа.
http://bujet.ru/article/98 452.phpПробст А. Е. Эффективность территориальной организации производства /методологические очерки/. М.: Мысль,.2012 -208 с. Портяков В. Я. Превращение Китая в мощнейшую державу мира и прогноз возможных геополитических последствий.//Глобальная экономика и жизнеустройство на пороге новой эпохи. М.: Анкил, 2012. — 384 с. Портяков В. Я. Становление Китая как ответственной глобальной державы: монография. — М.: ИДВ РАН, 2013. -.
240 с. Ускова.
Т.В., Копасова С. С. Диверсификация экономики регионаважнейшее условие повышения ее конкурентоспособности, режим доступа.
http://journal.vscc.ac.ru/php/jou/40/art4003.phpПортер М. Конкурентная стратегия: Методика анализа отраслей иконкурентов./ М. Портер; [пер. с англ. И. Минервина]. — М.: «Альпина.
Паблишер", 2011. — 454 с. Рубин Ю. Б. Дискуссионные вопросы современной теории конкуренции // Современная конкуренция. ;
2012. — № 3(21). — С.33−37.Романова, А. Т. Механизмы стратегического развития разномасштабныхбизнес-субъектов / А. Т. Романова, Тхан.
ТхиКхань Линь // Транспортное дело России. — 2014 — № 3. — С. 56−58.Романова, А. Т. Оценка экономической эффективности корпоративныхтрансформаций / А. Т. Романова, М. А. Выгнанова М.А. — М., 2012. — 148 с. Савельев Ю. В. Управление конкурентоспособностью региона: теория, методология, практика Автореферат диссертации на соискание ученой степени д.э.н. Санкт-Петербург 2011.
Селихов Д.М. КНР в мировом инновационном развитии. // Мировая экономика и международные отношения, № 11/2013. М.: ИМЭМО, 2013.
— 234 с. Троцковский А. Я. Троцковский А.А. Территориальные аспекты развития региона и механизмы их регулирования // Барнаул, Алтайский дом печати, 2012 -С. 61−68.Троцковский А. Я., Наземцева Ю. Ю. Общие факторы территориального развития региона: сравнительный анализ и динамика последних лет // Проблемы управления социально-экономическим развитием регионов Сибири: сб. науч. тр. / под ред. А. С. Новосёлова; ИЭОПП СО РАН. — Новосибирск, 2013. -С. 47−67.Тхан.
ТхиКхань Линь. Особенности формирования маркетинговогокомплекса международной компании / Тхан.
ТхиКхань Линь // Транспортное дело России. — 2012. — № 1. —С.86−88.Терентьева Т. Вывоз капитала как фактор реализации внешнеэкономической стратегии КНР.
// Проблемы Дальнего Востока № 5, 2014. М: ИДВ РАН, 2014. — 212 с. Терентьева Т. Г. Основные направления китайской политики «выхода за рубеж"// Китай: новые горизонты реформ: информационные материалы ИДВ. М. 2015.
— 278 с.ХуАньган. &# 171;Китай и мир к 2030: Возвышение Китая — к общему изобилию.
Меняющийся мир — к общему процветанию". Выступление с презентацией в ИДВ РАН, 01.
02.2015.
Сайт [URL]:
http://www.ifesras.ru/attaches/conferences/2015.
02.01_Hu_Angang/HU_Angang_China_in_2030;1.pdf (дата обращения 26.
03.2015). Цуйпин.
Чжу, Гуанхуа.
Уон. Китай: растущее социальное неравенство и движение к сбалансированной экономике. // Мир перемен № 3/2015. М.: ИЭ РАН, 2015.
— 167 с. Чжунготунцзичжайяо — 2014 (Китайский статистический справочник), Пекин: ГСУ КНР, 2015. — 785 с. Шакиров Н. Ш. Диверсификация экономики России: некоторые аспекты теории и практики // Вестник ТИСБИ. 2014.
№ 3,режим доступа.
http://www.tisbi.ru/science/vestnik/2014/issue3/Economl4.htmlЩенкова Т. Модернизация с китайской спецификой. // Международная жизнь, 13.
12.2015.
Сайт [URL]:
http://interaffairs.ru/read.php?item=8127 (дата обращения 3.
04.2015). Фокин, С. С. Развитие внешнеэкономической деятельности российскихпредприятий в условиях глобализации: дисс. канд. экон. наук: 08.
00.05 / Фокин Сергей Сергеевич. — Краснодар, 2010.— 209 с. Экономика отраслевых рынков: учебное пособие./ Н. М. Розанова. — М.: ИД Юрайт, 2011. — 906 с. Экономическая реформа в КНР на рубеже веков.
/ Сост.: П. Б. Каменнов — М.: ИДВ РАН, 2014. — 288 с. Ян Ли. Зоны высоких технологий в Китае: поиск, проблемы.
// Проблемы Дальнего Востока. — М.: ИДВ РАН, 2014. 278 с.WorldEconomicForum.
2014. F ebruary. [ Электронныйресурс].
— Электр.
данн.- Режимдоступа:
http://www3.weforum.org/docs/ Croissance du volume du commerce mondial des marchandises, par certaines regions et economies, 2003;2013.xls.China Statistical Yearbook on Science and Technology. National Bureau of Statistics (NBS). Beijing: ChinaStatisticalPress, 2015. — 343 р. ChinaPRO, деловой журнал о Китае. Сайт [URL]:
http://www.chinapro.ru/ribrics/1/9135/ (дата обращения 19.
04.2015).Xinhua. Report on China’s economic, social development plan // China Daily, Beijing, China, 2011.
Сайт [URL].
http://www.chinadaily.com.cn/china/2011npc/2015.
03/18/content_12 193 653.htm. (дата обращения 27.
03.2015) .
