Многозначные слова и слова-омонимы

Опасность неоднозначного понимания значения слова возникает при употреблении многозначных (полисемичных) слов, каковых в русском языке большинство. Примерами полисемии являются такие слова, как: «вода», «земля», «стол», «дом», «отец», «участок», «передавать», «низкий», «тихий». Полисемичные слова, используемые в праве, — это, например, слова «акт» (действие и название документа: судебный акт, нормативный акт, акт сдачи-приемки) и «заключение» (как название документа или раздела документа и заключение под стражу). Некоторые из используемых нами слов могут иметь более 40 значений.

Избежать использования полисемичных слов в юридическом письме невозможно. Тем не менее, при выборе правильного слова необходимо иметь в виду свойство многозначности многих слов. Поэтому, во-первых, следует придерживаться основного, главного значения многозначного слова. Это позволит обеспечить определенность. Во-вторых, если все же приходится употреблять полисемичное слово в его неосновном значении, смысл должен однозначно вытекать из контекста и поясняться сопровождающими словами или словосочетаниями.

Исключение составляет специальная юридическая терминология. В юридическом словаре есть слова, которые используются в неосновном или даже переносном значении, но являются юридическими терминами. Характерные примеры — слова «сделка» и «оскорбление» .

Сделка определяется Гражданским кодексом РФ как действие, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (ст. 153), и является, по справедливому выражению С. С. Алексеева, «высокозначимой правовой категорией»^[1]. В противовес этому, в обыденном значении слово «сделка» понимается как поступок против собственных убеждений (сделка с совестью), т. е. имеет негативный, «упречный по этическим критериям оттенок»^[1].

Термин «оскорбление» обозначает административнонаказуемое деяние, которое определяется в Кодексе РФ об административных правонарушениях как «унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме» (ст. 5.61). Под оскорблением в обыденной жизни мы понимаем унижение или обиду, не всегда выраженные в неприличной форме и, следовательно, не содержащие необходимого признака состава правонарушения.

Кроме того, полисемичные слова, употребленные в неосновном значении, но в определенной семантической комбинации, часто превращаются в устойчивые словосочетания, широко используемые в юридической лексике. Примеры — словосочетания «действующее законодательство», «настоящий договор», «отношения, осложненные иностранным элементом», «гражданский процесс», «ненадлежащий истец». Многие из них могут быть применимы только в правовом контексте, как, например, выражение «противная сторона» .

Самостоятельную проблему представляет вопрос о соотношении полисемии и терминологии. Не вдаваясь в дискуссию о проблеме многозначности терминов^[3], обращу внимание читателя на то, что один и тот же термин даже в пределах одной отрасли права может иметь хотя и близкое по сути, но все же отличающееся значение. Так, в таком хорошо знакомом юристам понятии, как «договор», используемом в гражданско-правовом контексте, цивилисты выделяют три значения: 1) договор как отдельный вид сделки; 2) договор как обязательственное правоотношение; 3) договор как форма существования определенного правоотношения, т. е. договор как документ^[4].

Один и тот же юридический термин может существенно различаться в разных отраслях права. Примеры — термины «баланс» и «гарантия», которые имеют разные значения соответственно в конституционном, гражданском и налоговом праве и в конституционном, гражданском и банковском праве. Это свойство терминов необходимо иметь в виду при составлении юридических текстов, чтобы обеспечить четкость изложения. В некоторых ситуациях, чтобы избежать разночтений, в юридические тексты включаются сложные термины, в которых собственно термин сопровождается определяющим словом, например, «конституционные гарантии», «гарантия качества товара», «банковская гарантия»^[5].

В юридическом письме, по крайней мере в одном и том же тексте или связанных между собой нескольких текстах, нельзя допускать использование полисемичного слова в разных смыслах. Если этого по каким-либо причинам избежать не удается, полисемичное слово должно сопровождаться другими словами, определяющими его значение в каждом случае.

Осторожного обращения требуют и слова-омонимы, т. е. слова, различные по смыслу, но совпадающие по написанию и звучанию.

Примерами омонимов являются слова: «брак» (супружество и дефект в работе или испорченная продукция), «ключ» (ключ от квартиры и ключ как родник), склад (как хранилище и как образ мыслей и привычек, например, склад ума), лить (лить воду и лить пушки).

В правовых документах мы часто употребляем такие словаомонимы как: «акция» (ценная бумага и действие, направленное на достижение какой-либо цели, например, политическая акция), «отвод» (отвод участника процесса и отвод земли), «забор» (ограждение и забор органов и тканей), «долг» (служебный или общественный долг и деньги, взятые взаймы, например, долг наследодателя). Хотя столь различные по значению слова едва ли могут оказаться в одном и том же тексте, теоретически такая возможность существует. В таких случаях нужно найти замену слову-омониму, чтобы исключить риск смешения понятий.

В целях определенности юридического письма, как уже отмечалось, не допускается использование слов в переносном значении, метафор, идиоматических выражений и тем более каламбуров. Фразеологизмы не вписываются в стиль юридического письма, поскольку привносят в юридический текст недопустимую смысловую двуплановость: прямое, буквальное значение и переносное, иносказательное.

К числу немногочисленных исключений относятся такие устоявшиеся в юридическом языке словосочетания-метафоры, как «юридическое лицо» и «источник права»^[6].

Употребление слов и словосочетаний в переносном смысле или более узком значении может стать причиной неясности текста или исказить мысль автора. Еще М. В. Ломоносов предупреждал, что «загромождение речи „переносными словами“ дает больше оной темности нежели ясности»^[7].

• [1] Алексеев С. С. Право: Азбука. Теория. Философия. С. 107.
• [2] Алексеев С. С. Право: Азбука. Теория. Философия. С. 107.
• [3] Подробнее о проблеме многозначности терминов см., напр.: Савицкий В. М. Язык процессуального закона: вопросы терминологии. М.: Наука, 1987. С. 24, 30—32; Соболева А. К. Законодательная дефиниция как способ преодоления многозначности слова в юридическом дискурсе // Юридическая техника. 2007. № 1. С. 117—119.
• [4] См. Витрянский В. В. Договор в Гражданском кодексе России и в практике его применения // Вестник гражданского права. 2007. № 2. Том 7. С. 30—31.
• [5] Соболева А. К. Указ. соч. С. 118.
• [6] Подробнее об этих правовых понятиях-метафорах см.: Рубанов А. Понятие источника права как проявление метафоричности юридического сознания // Жизнь и работа Августа Рубанова / сост. и отв. ред. О. А. Хазова. — М.: Вол терс Клувер, 2006. С. 363 и след.
• [7] Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений. В 10 т. М.; Л., 1952. Т. 7. Риторика. С. 51. Приводится по: Голуб И. Б. Стилистика русского языка. С. 141.