Возрастание роли телекоммуникационных систем

Суть постиндустриальной стадии развития цивилизации, как уже говорилось, определяется в немалой степени компьютерной революцией и развитием современных средств коммуникаций. Эти процессы оказывают самое непосредственное воздействие и на идеологию построения современных организаций. Развитие глобальной информационной сети Интернет послужило особенно сильным катализатором культурных изменений. На самом деле распространение даже более архаичных (таковыми они кажутся сегодня) традиционных средств связи — телефонии и факсимильной связи — во многом изменили среду существования бизнеса.

С развитием сети Интернет возникла новая экономическая реальность, целиком связанная с использованием компьютерных сетей в бизнесе. В 1969 г. сеть Интернет первоначально возникла как экспериментальная компьютерная сеть ARPANET. Как уже говорилось, этот проект финансировался Министерством обороны США и предназначался для объединения вычислительных ресурсов и обслуживания пользователей, расположенных далеко друг от друга. В 1970;е гг. сеть развивалась быстрыми темпами, расширяя свой географический охват. К 1976 г. возникли многочисленные новые образования внутри сети — локальные и региональные сети, сети на основе спутниковых систем связи и т. п. В тот период Интернет становится популярным средством связи между научными центрами. Сегодня Интернет стал также мощнейшим катализатором социально-экономических процессов. Начало этому было положено в 1993 г., когда в его недрах возникла общедоступная электронная паутина — подсеть World Wide Web (WWW). Традиционные компании быстро отреагировали на появление новых коммуникационных возможностей как созданием новых направлений своей деятельности, так и изменениями во внутриорганизационном пространстве. Уже в 1994 г. на электронных страницах журнала Wired была размещена первая коммерческая реклама в Интернете.

Самое главное, что влечет за собой развитие современных систем телекоммуникаций — это сокращение практически всех видов трансакционных издержек. Рынок становится доступнее, его использование обходится компаниям и частным лицам значительно дешевле. Во-первых, сокращаются физические трансакционные издержки, связанные с перемещениями в пространстве и потерей времени на заключение контракта. Не слишком важные закупки можно делать теперь прямо из офиса, моментально связываясь с поставщиками. Во-вторых, значительно уменьшаются затраты на сбор и анализ информации. Сравнить предложения различных компаний можно очень быстро. Часто предварительный анализ можно вообще перепоручить компьютеру. Существуют возможности, позволяющие не искать активно поставщика: на сайте размещается запрос, а компании сами присылают на него свои предложения. В-третьих, в сети могут быть сокращены и издержки поведения, конечно, не в части изощренного обмана — для него всегда есть место на рынке, и системы телекоммуникаций только расширяют возможности нечестных бизнесменов. Речь идет о прямой «спекулятивной накрутке», которая в ряде бизнесов — например, в страховом деле, продаже недвижимости, туризме и др. — может достигать колоссальных сумм. Используя неосведомленность клиента, а также специфические формы психологического давления, агент по продажам мог запросить за товар или услугу намного больше, чем она стоит на самом деле. В перечисленных отраслях до последнего времени такая практика считалась наиболее эффективной. Интернет во многом разрушает возможности подобного рода обмана.

К указанным издержкам можно прибавить и издержки вычленения. Их преодоление может быть связано не столько с системами телекоммуникаций, сколько с развитием компьютерной техники как таковой. Она позволяет вести детальный учет вклада каждого экономического агента в конечный результат — осуществление проекта и создание прибыли. Во второй главе приводился пример организации продажи железнодорожных билетов. Невозможность учета вклада каждого отдельного пассажира в создание дохода железной дороги привело к использованию механизма зонирования. В 1990;е гг. Франция была одной из первых стран, которая ввела у себя мощную информационную систему учета продажи билетов. Современная техника позволяет это сделать. Теперь цена на билет и возможности предоставления скидок определяются тем, как за прошедшие годы продавались билеты именно на этот поезд.

Что же влечет за собой снижение трансакционных издержек? Организациям становится легче привлекать партеров для осуществления своего бизнеса. Эти партнеры могут быть самыми разнообразными — консультанты, субподрядчики, лицензиаты, франчайзи и др. Их объединяет одно — они взаимодействуют с организацией на основе рыночных механизмов с использованием разного вида контрактов, заключение которых обходится обеим сторонам теперь значительно дешевле.

На основе использования контрактной системы как вне, так и внутри компании возникают так называемые предприятия-сети, представляющие собой совокупность в разной степени зависимых организаций. Это могут быть сети внутренних центров прибыли (profit centers), как у Jonson&Jonson или Hewlett-Packard. Это могут быть своеобразные сети из поглощенных компаний, начавших в свое время реализацию перспективных идей. Такая форма часто встречается у производителей программного обеспечения, таких как Microsoft, Lotus и др. С другой стороны, организация способна «отпочковывать» от себя команды в виде дочерних или зависимых фирм. Наконец, в мире существует бесчисленное множество предприятий-сетей, созданных на основе отработанных контрактных механизмов — лицензирования, франчайзинга и подряда^[1]. Тем самым сети телекоммуникаций, снизивших трансакционные издержки, в какой-то степени уподобили себе использующие их социальные структуры, создав безграничные возможности для развития сетей организаций.

Развитие систем телекоммуникаций и связанное с ним сокращение трансакционных издержек послужили важнейшими технолого-экономическими основами приоритета малых организационных форм в постиндустриальной экономике. Еще недавно нельзя было представить себе глобальную организацию, насчитывающую всего несколько десятков человек. Сегодня таких примеров предостаточно. Так, современные производители спортивной обуви — Nike, Reebok и др. — представляют собой относительно небольшие организации, хотя они известны по всему миру и обувают миллионы людей. Данные компании не имеют своих собственных заводов по пошиву обуви. Они заняты разработкой дизайна, технических усовершенствований, маркетингом. Всем известные кроссовки производятся по подряду, заключенному прежде всего с азиатскими обувными предприятиями. В этом случае всемирно известная фирма может насчитывать минимальное количество человек и заниматься только одним, самым важным звеном в технологической цепочке.

Идея тотальной вертикальной интеграции, на основе которой создавались крупные организации, сменяется идеей повсеместного дробления технологических цепочек. Многие современные менеджеры считают, что управленческий механизм вертикальной интеграции порочен по своей сути, его следует использовать только тогда, когда другие схемы развития бизнеса по тем или иным причинам не работают. В условиях постоянных технологических изменений очень мала вероятность того, что все передовые изобретения будут разработаны на вашем вертикально интегрированном производстве и здесь же реализованы. Против такой ситуации говорит и тот факт, что производители отдельных комплектующих в условиях вертикально интегрированной организации чувствуют себя значительно более защищенными, чем в условиях рынка. Их продукция всегда будет востребована, даже если по цене и качеству она уступает аналогам. Не бросит же руководство свои собственные подразделения! В итоге возникает ситуация, при которой основное производство оказывается, что называется, «намертво припаянным» к производителям комплектующих. В какой-то степени оно становится их заложником. Производители деталей и материалов могут быть очень добросовестными, но постоянно возникающие повсюду в мире усовершенствования продукции будут в этом случае недоступны организации, и она начнет терять качество или не сможет устоять в ценовой конкуренции (особенно, когда таких комплектующих много и все они производятся в одной организации).

Использование подряда и других форм контрактных отношений — это всегда расширение свободы выбора. Организация свободна в выборе подрядчика. Тот, в свою очередь, также свободен выбирать, с кем иметь дело. Например, через несколько лет работы Nike может отвергнуть малазийское предприятие по пошиву обуви и заключить более удобный контракт с тайваньским производителем. Малазийский завод, в свою очередь, тоже вправе выбирать наиболее подходящих заказчиков.

Свобода выбора сама по себе подразумевает снижение риска. Если есть возможность выбирать себе партнеров, организация в меру своей рациональности будет останавливаться на лучших и менее рискованных вариантах. В случае с дроблением технологических цепочек существует и финансовая основа снижения риска. Все организации, занятые в производстве данного товара или услуги, снижают свои постоянные издержки. А именно они, как известно, наряду с другими факторами определяют степень риска. Для той же Nike вкладывать деньги в свое производство, значит увеличивать степень риска в бизнесе. Точно так же для малазийского завода создавать свое мощное конструкторское бюро и тратить деньги на создание своего бренда, значит сильно рисковать. Объединившись на основе контрактных отношений, обе организации в данном случае снижают степень риска в бизнесе.

Снижение риска происходило и в случае вертикальной интеграции. Только в данном случае имелся в виду риск внешнего воздействия, прежде всего риск внезапного изменения цен на рынке. Производитель посуды из алюминия, имеющий свой собственный завод по производству этого металла, свободен от колебания мировых цен на материалы. Цены эти могут колебаться по самым разным причинам, в том числе и, но политическим — войны, мятежи в странах-производителях и др. Какой вид риска необходимо снизить, решает каждая компания для своего конкретного бизнеса. Именно поэтому идею вертикальной интеграции нельзя считать окончательно устаревшей. Просто в современных условиях в значительном количестве отраслей риск оказаться привязанным к определенному производителю материалов и комплектующих, получать от него продукцию не самого высшего качества или по более высокой цене оказывается более значимым для организаций. Для снижения такого риска могут использоваться самые разнообразные формы подрядных отношений.

Апофеозом использования системы подряда являются так называемые «пустотелые» фирмы. «Оболочечные или пустотелые фирмы (hollow firms) — это организации, в которых часть бизнес-функций, прежде всего производство, передана на контрактной основе сторонним подрядчикам. Оболочечная фирма берет на себя издержки производителя по определению того, какой товар надо производить, как и кому его реализовывать (трансакционные издержки). Впрочем, и эти издержки можно переложить на подрядчиков…»^[2] В современных условиях найдется множество организаций, которые выполнят практически все стадии разработки, производства и реализации товара. За пустотелой фирмой в этом случае останется лишь общая функция управления данным процессом.

В принципе пустотелые фирмы встречались даже в доиндустриальную эпоху. Но их расцвет связан с возможностями, которые открывает перед ними постиндустриальная экономика. Богатство пустотелой фирмы — это набор неких нематериальных объектов. Такими объектами могут быть идеи, бренды, навыки управления, наконец, интуиция. Если за фирму все делают другие, даже разрабатывают товар и придумывают товарный знак, у ее менеджеров должна быть особая интуиция, связанная с отбором профилей бизнеса и соответствующих рынков. За эту интуицию они и будут получать прибыль. Пустотелые фирмы не могут существовать в пространстве, состоящем только из себе подобных. Их развитие отнюдь не отменяет значимости традиционных организаций, ответственных за определенные части технологической цепочки по производству товара. Деятельность пустотелых образований придает насыщенность межорганизационному пространству и делает очевидной прибылеобразующую функцию нематериальных активов в постиндустриальной экономике.

Возрастающее значение нематериальных активов, родившихся в результате творческой деятельности, позволяет говорить об изменении самого качества современной организации. Творческая деятельность, связанная как с созданием чего-то принципиально нового, так и с усилиями по превращению идеи в реальность (внутреннее предпринимательство — intrapreneurship), преобразует работу персонала и создает новый тип организации — по выражению В. Иноземцева, креативную корпорацию. «Продукты креативной корпорации, как правило, представляют собой качественно новые информационные продукты и услуги… В этом отношении креативные корпорации играют в развитии современного общества гораздо более важную роль, нежели традиционные или адаптивные корпорации, так как формируют новые потребности и определяют новые цели общественного производства»^[3].

Наряду с подрядом в постиндустриальной экономике используются и иные формы контрактных отношений. Фирмы широко привлекают консультантов и посредников — для осуществления тех или иных функций бизнеса. Развитие рынка подобных услуг стало возможным благодаря структурным перестройкам, произошедшим за последнее время в компаниях и повлекшим серьезное сокращение управленческого аппарата. Часто после таких перестроек у организации просто не находится «свободных рук» для выполнения тех или иных функций. Нанимая для этой работы консультанта или посредника, компания опять-таки заменяет традиционный организационный механизм на рыночный, контрактный. Организация может свободно выбирать из совокупности фирм и частных лиц, предоставляющих определенного вида услуги. Посредник нанимается для осуществления конкретного задания, его исполнение можно проконтролировать и, если оно будет неудовлетворительным, можно отказаться от его услуг и нанять нового. Когда же фирма под определенную функцию создает традиционный отдел и нанимает персонал на постоянной основе, она всегда рискует поставить себя в зависимость от конкретных людей, которые к тому же могут оказаться не самыми компетентными.

Широкое распространение получили в последние десятилетия и такие формы контрактов, как лицензирование и франчайзинг. Их развитие имело в своей основе как быстрые технологические усовершенствования товаров, так и создание национальных и всемирно известных брэндов. Подобного рода контракты в ряде случаев успешно заменяют традиционное создание дочерних предприятий и управление ими с использованием прав собственности. Фирма, дающая лицензии или франшизы, может, вложив совсем немного средств, быстро распространить свой бизнес буквально по всему миру. Успехи «МакДональдс» и «Кока-Колы» — яркие тому подтверждения. С другой стороны, получив право на использование лицензии или франшизы, контрагент по бизнесу существенно снижает свои издержки и риск открытия нового бизнеса.

Следует обратить внимание на то, что развитие контрактных отношений, существенно облегчившееся в постиндустриальную эпоху, требует определенной общей культуры осуществления социально-экономических процессов. Эта культура складывалась в индустриальной экономике и привела к созданию отлаженных, четко структурированных производств. Контрактные отношения подразумевают значительно более слабые формы контроля, чем те, которые использовались в традиционной организационной системе. Подрядчик может поставить вам некачественные комплектующие, а у вас нет права снять с должности директора этого предприятия. В условиях слабого контроля особое значение приобретает культура производства, подготовленность персонала к решению сложных технических и экономических задач. Поэтому постиндустриальные формы взаимодействия между организациями могут быть эффективными только после того, как организации, выражаясь школьным языком, «прошли программу» индустриальной стадии и, осознав ее ограничения, способны перейти к новым алгоритмам построения бизнеса.

Бурное развитие систем телекоммуникаций в последние десятилетия наметило лишь контур будущей коммерции. Уже сегодня на пути ее создания обозначились свои тупики и явные разочарования. Так, оказались весьма ограниченными возможности торговли потребительскими товарами в Интернете. «Большинство ошибок в управлении и развитии бизнеса было следствием главного просчета, а именно попытки сетевых компаний заместить собой реальный бизнес»^[4], — считает Дж. Тененбаум, один из известнейших в СШЛ экспертов по развитию электронного бизнеса. Покупатель не хочет приобретать «кота в мешке», он должен пощупать вещь, почувствовать ее специфику. Покупать нечто, ориентируясь пусть даже на очень красивую картинку, является по сию пору делом очень рискованным. Постиндустриальным организациям еще предстоит отобрать для себя наиболее выгодные направления телекоммуникационного бизнеса. Именно этими обстоятельствами в значительной степени был вызван кризис биржи NASDAQ в 2000 г. Он получил название «dot.com 's crisis» или «кризис компаний, оканчивающихся на „точка ком“». В конце 1990;х гг. царила определенная эйфория по поводу Интернет-коммерции, и многие считали, что пройдет лет пять, и люди большую часть товаров начнут покупать в сети. Этого не случилось: несмотря на то что год от года количество товарооборот электронной коммерции неуклонно растет, традиционные формы торговли уверенно чувствуют себя в большинстве сегментов потребительского рынка.

Что касается использования компьютерных сетей внутри организаций, то замена ими традиционных форм непосредственного общения между сотрудниками может привести к самым серьезным последствиям. Развитие внутренних сетей в дополнение к прежним методам получения, обработки и структурирования информации действительно помогает решать многие задачи бизнеса: усиливает поэтапный контроль, облегчает доступ к информации, создает возможности взаимодействия структурных подразделений и др. Однако же компании, в рамках которых персонал общается друг с другом только при помощи компьютеров и никогда не собирается вместе (а такие сегодня уже есть), перестают быть организациями в привычном смысле слова. Они в значительной степени лишаются двух важнейших составляющих организационного пространства — неформальных отношений и традиционной организационной культуры. Это приводит к известной беззащитности сотрудников. Если кого-то хотят уволить из традиционного коллектива, коллеги увольняемого могут приложить максимум усилий для противодействия такому развитию событий, вплоть до саботажа. В «виртуальной» организации этого не произойдет: исчез один адрес электронной почты, возник другой — и кого волнует, кто стоит за этими адресами?

Вообще работа организации, основанная на использовании современных систем телекоммуникаций, во многом уничтожает внутренний закрытый корпоративный мир. Американцы называют такую ситуацию «эффектом аквариума», когда вместо одной стены в офисе оказывается абсолютно прозрачное стекло и кто угодно может посмотреть, как устроена фирма внутри. Организации, впрочем, как и люди, лишается в современных условиях своего privacy — закрытого частного мира, вход в который для других закрыт. Если менеджер не ответил на письмо, отправленное по электронной почте, он уже не сможет отговориться тем, что секретарша его потеряла. Становится прозрачным и ценообразование, так как все большее число сделок подвергается время от времени проверке виртуальным аукционом. Клиенты могут теперь следить за выполнением своих заказов, а поставщики все чаще используют в своей деятельности информацию, почерпнутую из баз данных своих клиентов. Ситуация похожа на ту, когда менеджер постоянно обнаруживает в своем цеху чужие лица. Кроме того, работники без труда могут выяснить, какую зарплату платят за аналогичную работу в других компаниях.

Сегодня меняется содержание самого понятия «корпорация». Если раньше корпорация как юридическое лицо, подобно лицу физическому, наряду с названием и имуществом, имела свой внутренний мир, сегодня она все в большей степени превращается в открытую систему контрактов. Вместо таинственного корпоративного целого со своими культурными нормами, своим языком, своими секретами, компании все больше начинают представлять собой открытые общности абсолютно открытых людей. Человек уже не может скрыться в компании, искать в ней защиту от враждебного мира, он должен привыкать жить на углу бойкого перекрестка с постоянно незашторенными окнами.

Информационные технологии, как и другие инновации, изменившие инфраструктуру бизнеса, действительно имели очень сильные социальные эффекты. Но эти эффекты не могли и не могут создавать длительные конкурентные преимущества для отдельных организаций. Они интересны тем, что менеджерам важно не пропустить тот момент, когда вложения в инновацию перестают приносить эффект, когда ее социальный статус трансформируется настолько, что люди постепенно перестают видеть в ней реальное новшество. На первом этапе такие инновации воспринимаются как нечто загадочное, непонятное, доступное только немногим. Затем они начинают реально менять социально-экономическую практику, и кажется, что без них фирма навсегда отстанет от своих конкурентов. И наконец, в финале своего развития инновация, еще по привычке расцениваемая обществом как нечто новое, начинает использоваться абсолютно всеми и теряет всякое конкурентное значение. Так, в начале XX в. у директора почти каждого завода был заместитель по электрификации. Последняя была серьезной проблемой, и только очень знающие люди, целиком посвятившие себя ее решению, могли с ней справиться. Сегодня электричество воспринимается как воздух, и любой школьник сможет подключить к розетке любой прибор. Такая же участь совсем недавно постигла и компьютеризацию^[5]. В отечественной прессе неслучайно появляются статьи с броскими заголовками типа «Конец эпохи всемогущих сисадминов!»^[6] Действительно, компьютер для современного человека перестал быть новшеством. Выяснилось, что в большинстве офисов используется не более десяти хорошо отработанных программ (таких как Word, Excel и др.), и для их отладки совсем не нужен заместитель директора по информации (CIO — chief information officer) и его многочисленная свита.

Таким образом, стремительное развитие систем телекоммуникаций оборачивается для организаций, впрочем, как и для общества в целом, возникновением совершенно новых феноменов. Некоторые из них переструктурируют традиционную бизнес-среду и требуют от организаций новых методов адаптации к ней, другие создают немалые проблемы, но, если в ближайшем будущем в этой сфере не произойдет новых революционных событий, можно констатировать уменьшение влияния информационных технологий на развитие организаций в XXI в.

• [1] См.: Социум XXI века: рынок, фирма, человек в информационном обществе / под ред. А. И. Калганова. М., 1999. С. 164.
• [2] Медовников Д., Оганесян Т. Энергия пустоты // Эксперт, 1997. № 46. С. 26.
• [3] Иноземцев В. Л. За десять лет. К концепции постэкономического общества. М., 1998. С. 341.
• [4] Цит. по: Кирьян П. Прозрение // Эксперт, 2000. № 49. С. 36.
• [5] Карр Н. Блеск и нищета информационных технологий. Почему ИТ не являются конкурентным преимуществом. — М.: Секрет фирмы, 2005.
• [6] См., например: Хохлов С. Мина для сисадмина // Деньги. № 8, 2010. С. 23−25.