Гражданское судопроизводство в сфере защиты прав личности

Как правильно отмечается в научной литературе, право на судебную защиту является единым понятием, имеющим два аспекта: 1) право на восстановление нарушенных прав, право на возмещение ущерба, т. е. право на удовлетворение материального требования (материальный аспект права па судебную защиту) и 2) право па обращение в судебные органы, т. е. право па судебное разбирательство заявленного требования (процессуальный аспект права на судебную защиту)^[1].

Согласно ст. 8 Всеобщей декларации прав человека каждый человек имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами в случае нарушения его основных прав, предоставленных ему конституцией или законом, а в соответствии со ст. 10 названной Декларации каждый человек для определения его прав и обязанностей и установления обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения имеет право на основе полного равенства, на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом^[2].

Согласно ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Как правильно отмечает Т. В. Сахнова, при толковании указанной статьи Конвенции говорят о принципе справедливого судебного процесса^[3].

Участники процесса отстаивают свои интересы разными способами или приемами правового противоборства.

В силу принципа диспозитивности судопроизводство начинается по инициативе заявителя (истца). Им выступает заинтересованный или управомоченный на то законом субъект (в частности, прокурор), который в соответствии со своим положением обязан сделать следующее: 1) обратиться к суду в установленной законом форме и порядке; 2) определить предмет своих требований; 3) обосновать их установленными законом юридическими фактами и доказательствами. В предусмотренных законом пределах истец так же вправе уточнить место рассмотрения иска (ст. 29, 30, 33 ГПК), просить содействия суда в отыскании и сборе доказательств (ст. 57, 58, 62 ГПК), высказать свое мнение о характере судебного заседания (открытое или закрытое) и т. д.

Основная тяжесть доказывания возлагается на истца как на лицо, обратившееся за судебной защитой. Только в прямо предусмотренных законом случаях закон освобождает истца от доказывания, перелагая всю тяжесть опровержения на ответчика. Подобные исключения предусмотрены, например, по делам о защите чести и достоинства^[4], ряду трудовых споров^[5], делам, возникающим из публичных правоотношений^[6] (гл. 23−26 ГПК).

Если истец (а в упомянутых случаях — ответчик) нс докажет своей правоты, дело выиграет другая сторона, даже если она голословно отрицает правомерность утверждений контрагента.

В отличие от простого отрицания возражения носят мотивированный характер, что налагает на соответствующую сторону обязанность их доказывания (ст. 56 ГПК). Их принято подразделять на материально-правовые и процессуальные. Первые касаются существа дела, опровергают обоснованность притязаний заявителя. Подтверждение их означает отказ в иске (полностью или в определенной части) с вынесением соответствующего решения. Вторые, т. е. процессуальные, носят процедурный характер и свидетельствуют о неправомерности возникновения или продолжения процесса. Примеры таких возражений: дело суду не подведомственно, нарушен досудебный порядок рассмотрения спора, по делу вынесено решение третейского суда, вступившее в законную силу, ответчик призван в действующую армию и т. п.

Наличие процедурных помех делает невозможным рассмотрение дела вообще или в данный момент и приводит к прекращению процесса или переносу его на более поздний срок. При одновременном заявлении материальных и процессуальных возражений первоначально рассматриваются последние, ибо наличие их делает беспредметным разрешение заявления по существу.

Отдельные возражения носят смешанный, материальнопроцессуальный характер. Утверждение о ненадлежащем характере стороны ведет либо к ее замене (процессуальноправовые последствия), либо к отклонению иска при отказе истца от замены (материально-правовые последствия).

Показателен такой пример: Л. предъявил иск к бывшей супруге о снижении размера алиментов, взыскиваемых на ее содержание. Суд удовлетворил иск, сославшись на неверность супруги. Однако последнее обстоятельство не имеет правового значения, поскольку есть вступившее в законную силу решение о взыскании алиментов. Ошибка в определении способа защиты привела к неверному разрешению спора — в данном случае следовало прекратить производство по делу^[7].

Самостоятельный способ защиты прав ответчика — предъявление встречного иска.

Посредством этого способа ответчик не просто защищается, а переходит в правовую «контратаку», выдвигая встречные требования к истцу. Отметим, что далеко нс всякое требование ответчика к истцу относится к встречному иску. Для этого, прежде всего, необходимо наличие правовой связи между притязаниями той и другой стороны. Цель встречного иска — отклонение (полностью или в части) требований истца. Если алиментарному требованию противопоставляется иск о передаче ответчику ребенка или лишении истца родительских прав, налицо противостояние исков, вследствие которого удовлетворение одного требования означает отклонение другого. Ответчик ставит под сомнение правовую обоснованность первоначального иска. Правовая связь налицо, если встречный иск направлен на производство взаиморасчетов сторон. Тогда судьба каждого из них решается самостоятельно.

Если алиментарному иску противопоставляется требование о выселении истицы с ребенком из жилого помещения, то это не встречный, а самостоятельный иск, который лучше разрешать в отдельном процессе.

Подчас грань между возражением и встречным иском весьма условна. Так, если ответчик по алиментному иску отрицает свое отцовство, ссылаясь на длительную командировку, службу в армии, нахождение в местах лишения свободы и т. д., то это возражение. При подтверждении его алиментный иск отклоняется. Однако если ответчик желает аннулировать запись его отцом в книге регистрации актов гражданского состояния, т. е. расширить предмет судебной защиты, необходим соответствующий встречный иск (ст. 52 СК). 1.

Закон не запрещает предъявление встречного иска прокурором или иным управомоченным лицом о признании недействительной сделки, послужившей обоснованием требований недобросовестной стороны. Но в жизни подобные примеры не встречаются, а потому ст. 45 ГПК следует уточнить.

В ряде случаев ответчик может использовать в качестве защиты компромисс, мировое соглашение и даже признание иска, если это сулит сторонам реальную экономию времени и сил по сравнению с продолжением процесса. Разумеется, все эти действия находятся под контролем суда. Признание, в частности, облегчает суду разрешение бракоразводного дела (ст. 20 СК). Относить же признание к особому, высшему виду средств доказывания нет никаких оснований^[8].

Помимо сторон, в процессе подчас участвуют еще и третьи лица с самостоятельными требованиями или без них. Предъявление иска практически уподобляет третье лицо истцу с наделением соответствующими правами и обязанностями. Главное различие между ними заключается в том, что ему (третьему лицу) противостоят стороны с противоположными интересами. Вторгаясь в их процесс, третье лицо фактически оспаривает надлежащий характер первоначального истца и субъективное право первоначального ответчика. При согласии истца происходит его замена с переложением на стороны обязанностей истца и ответчика. При отказе от замены одновременно рассматриваются и разрешаются по существу два иска с разными сторонами. Третьи лица без самостоятельных требований поддерживают сторону, с которой их связывает возможное право регресса.

Ответчик, проигравший процесс, вправе возместить ущерб, предъявив иск к третьему лицу, а третье лицо на стороне истца получит право взыскать с последнего ущерб, понесенный ранее. Вероятность нового, регрессного иска — вот что связывает третье лицо без самостоятельных требований с одной из сторон. Его интересует не предмет, а исход спора, в зависимости от которого бывшие процессуальные союзники превращаются в стороны с противоположными интересами. Регрессный, как и встречный, иск может быть заявлен и заинтересованным, и управомоченным лицом. Это положение требует законодательного урегулирования.

Всегда надо учитывать, что четкое разграничение нрав и обязанностей участников процесса в защите своих интересов существенно облегчает и сокращает разрешение гражданских дел.

В рамках теории гражданского процесса нельзя не учитывать и то обстоятельство, что в настоящее время законодатель в некоторых случаях прямо предписывает судам руководствоваться при рассмотрении дел данной нравственно-этической категорией, включив понятие «справедливость» в ряд норм материального права (например, п. 2 ст. 6, п. 3 ст. 451, п. 2 ст. 1101 ГК).

Однако применительно к современной российской правовой системе суждения о возникновении в той или иной ситуации неустранимой коллизии между справедливостью и законом, как правило, являются результатом отсутствия достаточно глубоких знаний в правовой сфере, неточного уяснения действительного содержания, смысла и целей закона, несистемного применения законодательства. В частности, поскольку согласно ч. 4 ст. 15 Конституции общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы (т.е. по существу составной частью позитивного права России), постольку противоречащие им судебные решения нельзя признать соответствующими закону. С учетом этого суд должен не противопоставлять справедливость и законность, а проводить в своих решениях идею справедливости, воплощенную в позитивном праве, включающем в себя и общепризнанные принципы и нормы международного права, и международные договоры РФ, в том числе международные конвенции, посвященные защите прав и свобод человека.

Необходимо отметить, что справедливость судебного разбирательства требует обеспечения лицам, участвующим в деле, равных возможностей в процессе, что неравнозначно формальному процессуальному равноправию.

Как отмечает А. Т. Боннер, «справедливость заключается не только в равенстве, но в соответствующих ситуациях и в правильном, прогрессивном неравенстве»^[9]. Основанное на законе предоставление определенным категориям лиц процессуальных льгот, не выходящее за рамки выравнивания процессуальных возможностей, не может расцениваться как нарушение законодателем или судом принципа равноправия сторон, если исходить из сущностной стороны данного принципа. Сказанное особенно актуально в условиях состязательного судопроизводства. Состязательный процесс требует, в частности, обеспечения сторонам реальной возможности воспользоваться квалифицированной юридической помощью. Данный вопрос нс решен пока должным образом, и соответствующие положения ст. 48 Конституции нельзя признать реализованными^[10]. На проблеме предоставления гражданам юридической помощи акцентируется внимание и в принятой 8 января 1993 г. Комитетом министров государств — членов Совета Европы рекомендации № R (93) 1 «Об эффективном доступе к праву и правосудию малообеспеченных» .

Еще одним важным условием справедливости судебного разбирательства является беспристрастность суда, которая, несомненно, служит и условием эффективной судебной защиты. Как представляется, имеются основания сделать вывод о существовании такого принципа российского гражданского процесса, как беспристрастность и объективность суда.

К этому выводу приводят положения ст. 12, 16, 17, 19, 67 ГПК и др.: недопустимость рассмотрения дела судьями, в отношении которых имеются основания сомневаться в их беспристрастности; право отвода судей; недопустимость повторного участия судьи в рассмотрении дела в другой судебной инстанции; обязанность суда обеспечивать сторонам возможность реализации их процессуальных прав, проявлять объективность и беспристрастность при разрешении заявляемых сторонами ходатайств, а также при оценке имеющихся по делу доказательств и вынесении судебного решения.

Следует сказать, что беспристрастность суда относится к числу принципов гражданского процесса в государствах — членах Европейского Союза. Как отмечал ЕСПЧ, в целях ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод «беспристрастность должна определяться исходя из субъективной проверки, т. е. на основании личных убеждений конкретного судьи в конкретном деле, а также объективной проверки, т. е. при оценке того, обеспечил ли судья гарантии достаточные, чтобы исключить любые правомерные сомнения в связи с этим» (постановление ЕСПЧ по делу «Хаушильд против Дании»).

Важное значение в вопросе обеспечения права на справедливое судебное разбирательство имеет оценка с позиций данного права положений ст. 339, 347, 358 ГПК, согласно которым представление в суд кассационной инстанции новых доказательств и их исследование в указанной судебной инстанции допускаются, если эти доказательства не могли быть представлены в суд первой инстанции. Приведенные нормы права дают суду кассационной инстанции основания для отказа в принятии и исследовании новых доказательств не только в случаях, если соответствующая сторона недобросовестно придерживала доказательства до рассмотрения дела в суде второй инстанции, но и в случаях если доказательства не были представлены в результате ошибки стороны в оценке ситуации, сложившейся по гражданскому делу, либо ошибки в выборе представителя, который оказался недостаточно компетентным или недостаточно ответственным.

Анализ положений гл. 40 ГПК, регламентирующих производство в суде кассационной инстанции, приводит к выводу о том, что в настоящее время порядок рассмотрения гражданских дел в данной судебной инстанции по существу представляет собой неполную апелляцию.

Как отмечает Е. А. Борисова, разграничивая полную и неполную апелляцию, неполная апелляция имеет своей целью исправить ошибки суда, но не сторон^[11]. Действительно, история зарождения и развития апелляционного производства, российский и зарубежный опыт правового регулирования порядка рассмотрения гражданских дел в судах апелляционной инстанции, теоретические труды ученыхпроцессуалистов различных эпох, посвященные данной проблематике, дают основания для такого вывода. Однако сложно согласиться с тем, что в жизненно важных вопросах ошибки (а не недобросовестность), допущенные стороной при рассмотрении дела в суде первой инстанции, будут для этой стороны фатальными и неустранимыми в суде второй инстанции. Отказ лицам, участвующим в деле, в предоставлении возможности исправить ошибки, допущенные в суде первой инстанции, является ничем иным, как процессуальной санкцией. Ненадлежащее выполнение лицом своих процессуальных обязанностей, пассивность лица в использовании предоставленных ему процессуальных прав, включая уклонение от участия в доказывании, может быть основанием для санкций, в том числе в виде вынесения неблагоприятного для этого лица решения. Однако соответствующие правовые нормы должны позволять суду во всех случаях обеспечивать соразмерность применяемой санкции допущенному нарушению с учетом значимости для сторон материально-правовых последствий выносимого решения. В ином случае возникает противоречие с основополагающими положениями теории права, которая предполагает необходимость обеспечения соразмерности и справедливости применяемых санкций.

Представляется целесообразным предоставление суду кассационной инстанции права принятия новых доказательств, которые могут иметь существенное значение для дела, если не усматривается процессуальная недобросовестность стороны, представляющей доказательства^[12]. Такое изменение закона позволит суду кассационной инстанции соблюсти требования соразмерности и справедливости мер процессуальной ответственности. Одновременно сохраняется дисциплинирующая роль положений ч. 1 ст. 347 ГПК, поскольку возможен отказ суда кассационной инстанции в принятии новых доказательств.

• [1] Банников Г. Н. Проблемы реализации права граждан на судебную защиту в Российской Федерации: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2006. С. 8.
• [2] Всеобщая Декларация прав человека. Декларация прав и свобод человека и гражданина. М., 1993. С. 8.
• [3] Сахнова Т. В. Наука гражданского процессуального права: традиции и современность // Гражданский процесс: наука и преподавание / под ред. М. К. Треушникова, Е. А. Борисовой. М., 2005. С. 37.
• [4] Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1995. № 7. С. 6.
• [5] Голованова Е. А. Трудовые споры в СССР и порядок их рассмотрения. Пермь, 1973. С. 74−80; Карийский С. С., Снегирева И. О. Научный комментарий судебной практики по гражданским делам. М., 1961. С. 58.
• [6] Густнов М. Ю. Производство по гражданским делам, вытекающим из административных правоотношений. М., 2004. С. 33−36.
• [7] Решетникова К. В., Ярков В. В. Гражданское право и гражданский процесс в современной России. Екатеринбург, 1999. С. 115.
• [8] Коваленко А. Г., Сергеева О. Н. Значение ведущих принципов гражданско-процессуального права в судебном доказывании // Вестник Саратовской государственной академии права. Саратов, 1997. № 3. С. 106.
• [9] Боннер А. Т. Законность и справедливость в правоприменительной деятельности // Его же. Избр. тр. по гражданскому процессу. СПб., 2005. С. 456.
• [10] Подробнее об этом см., например: Ярков В. В. Проблемы доступности правосудия и юридической помощи // Решетникова И. В., Ярков В. В. Гражданское право и гражданский процесс в современной России. М., 1999. С. 115−135.
• [11] Борисова Е. А. Апелляция в гражданском (арбитражном) процессе. М., 2008. С. 61.
• [12] Алиэскеров М. А. Кассационное производство по гражданским делам: вопросы теории и практики. М., 2005. С. 102−109.