Возрождение консервативных идей в новой россии

Консервативная традиция в России была надолго прервана революцией 1917 г. Как уже указывалось в главе 4, с установлением в стране большевистской власти большая часть несогласных с ней представителей общественно-политической мысли были изгнаны из России и составили костяк интеллектуальной составляющей русского зарубежья. Огромный импульс возрождению консервативной мысли в самой России был дан во время перестройки, в процессе распада СССР и в постсоветский период.

Условия возрождения консервативной мысли

Консерватизм, как и любое другое идейно-политическое течение, — не просто раз и навсегда данный комплекс идей и доктрин, а определенное отношение к действительности, тенденциям общественного развития, подвергающееся более или менее существенным изменениям в зависимости от конкретных исторических условий.

Поэтому естественно, что сам факт стремительного разрушения, казалось бы, как будто созданного на века громадного централизованного государства, в результате которого единая территория многовековой империи оказалась расчлененной па множество этнонациональных, территориальных, региональных, конфессиональных и иных составляющих, споры и дискуссии о судьбах и перспективах России с новой силой выдвинулись на первый план.

Первоначально ключевую роль в этих дебатах играли журналы «Наш современник», «Москва», «Молодая гвардия», которые в годы перестройки и особенно после распада СССР, освободившись от цензуры, окончательно превратились в рупоры консервативной мысли. Одно из центральных мест в них занимала проблема национально-государственной и цивилизационной идентичности России. Одновременно в стране появились политические партии, организации, союзы, придерживающиеся ценностей, идей и установок той или иной версии консерватизма.

Процесс возрождения консерватизма встретился с целым рядом трудностей. Сказывался тот факт, что это течение общественно-политической мысли начало восстанавливаться после длительного периода разрушения традиций, подрыва национального самосознания. Не было ясности и в понимании того, в каких именно идеях нуждается посткоммунистическая Россия. Дело в том, что в 1990;е гг., в условиях господства либеральных и либертаристских ценностей, принципов и установок, в среде большей части российской интеллигенции и публицистике консерватизм воспринимался чуть ли не как реакционность и обскурантизм.

Этому в определенной степени помимо всего прочего способствовал и тот факт, что в тот период среди тех, кто критиковал либерально-рыночные реформы и защищал духовные ценности России, оказались часть бывшей советской номенклатуры и члены коммунистической партии. Что касается народа, значительная его часть, особенно за пределами крупных экономических и культурных центров, воспринимала либеральные ценности и идеи с недоверием и даже негативно.

Постепенно сформировались различные альтернативные варианты, или течения, консерватизма: от левого (социального) до правого (белого), а между ними — некие гибридные варианты консервативной мысли.

Левый, или социальный, консерватизм

Левый консерватизм, духовными истоками которого были националбольшевизм 1920;х гг. и патриотическое, или державно-патриотическое, крыло в КПСС, в 1990;е гг. стал достаточно распространенным вариантом консервативного мировоззрения. Именно эта версия консерватизма после восстановления в 1993 г. Компартии РФ стала идеологией доминирующей в ней «державно-патриотической» фракции (Г. А. Зюганов, Ю. П. Белов).

Коль скоро, как уже отмечалось в главе 3, консерватизм выступает за сохранение существующего положения вещей, а зачастую и восстановление порядков, имевших место в прошлом, то идеологию современной КПРФ с полным основанием можно назвать консервативной, а в каких-то аспектах — даже радикально ориентированной консервативной.

Сторонники данного течения считают советский социализм органичной для России формой государственного устройства и даже вершиной русской цивилизации, в то время как представители других течений консерватизма трактуют Октябрьскую революцию 1917 г. и коммунизм как полный разрыв с российской национально-государственной, нравственнорелигиозной и культурной традицией. Если левые консерваторы рассматривают СССР в качестве исторической России, то с точки зрения правых «интернациональный коммунизм — это сила, наиболее враждебная исторической России»^[1].

Вместе с тем в отечественном консерватизме существует и промежуточное течение, сторонники которого отмечают многие недостатки «реального социализма», но не принимают и безоговорочный антикоммунизм в духе А. И. Солженицына. Среди теоретиков левого консерватизма можно упомянуть А. И. Подберезкина, С. Г. Кара-Мурзу, Л. Г. Ивашова, А. А. Проханова и др.

Они апеллируют к таким общинно-коллективистским ценностям и установкам, как социальная справедливость, коллективизм, солидарность, взаимопомощь. В качестве одной из ключевых составляющих идеологии этого течения выступает идея государства, державы, служение которой рассматривается как главный моральный императив.

Вслед за национал-большевиками и евразийцами 1920;х гг. левые консерваторы считают Октябрьскую революцию 1917 г. не разрывом с традиционной Россией, а ее продолжением в новом, более совершенном виде, в соответствии с потребностями того периода. По их мнению, советский строй естественно, органически вырос из крестьянской общины, аграрного крестьянского коммунизма. По мнению, например, представителя КПРФ И. Я. Фроянова, советская модель социализма представляла собой «сугубо российский вариант общественного строя, возможный только в России, представляющей особую славяно-русскую цивилизацию»^[2].

В данном контексте интерес представляют попытки объединить в советском социализме ценности православия, соборности и общинности. Как писал генерал Л. Г. Ивашов, «и церковь, как носитель христианской нравственности, и Советы, основывающие свое мировоззрение на социалистических ценностях, исповедовали одни и те принципы народной жизни, воспитывали один и тот же архетип человека (общинность, соборность, братское отношение к ближнему, неприязнь к стяжательству, готовность к самопожертвованию во имя высшей идеи)»^[3].

Большинство левых консерваторов позитивно оценивают политику И. В. Сталина, который изображается ими не столько как революционер и марксист-ленинец, сколько как реставратор традиционных устоев Российского государства. По мнению И. Фроянова, Сталин восстановил «идею державности — одну из коренных национальных русских идей»^[4].

Они явно испытывают ностальгию по Советскому Союзу, который представляется им высшим достижением русской цивилизации, но был разрушен в результате происков «мирового закулисья». По мнению Ю. Белова, «удары по нравственно-духовным ценностям советского народа — это удары по ценностям прежде всего русской духовности»^[5]. На этом основании левые консерваторы выступают за его восстановление в обновленном виде.

Неудивительно, что их национализм носит преимущественно имперский, государственнический характер. В этом русле левых консерваторов привлекают идеи евразийства с их неприятием евроцентризма и отождествлением евразийского национализма с официальным «советским патриотизмом». В левом консерватизме прослеживаются те или иные элементы позднего славянофильства, национал-большевизма Н. В. Устрялова, евразийства и неоевразийства, государственно-охранительного консерватизма.

Поэтому нет ничего странного в том, что наряду с трудами К. Маркса, В. И. Ленина и И. В. Сталина в качестве источников партийной идеологии Г. А. Зюганов и его сторонники используют работы славянофилов II. Я. Данилевского и К. II. Леонтьева, консерватора-державника И. Ильина и др.

• [1] Аксючиц В. В. Идеократия в России. М.: Выбор, 1995. С. 16.
• [2] Фроянов И. Я. Уроки Красного Октября. М.: Алгоритм, 2007. С. 145−146.
• [3] Ивашов Л. Г. Я горд, что русский генерал. М.: Книжный мир, 2013. С. 174.
• [4] Фроянов И. Я. Указ. соч. С. 67.
• [5] Белов Ю. Антисоветизм против исторической памяти // Правда. 2010.11 октября. № 8.