Эпистолография XVII века

В XVII в. значительно расширяется область русской эпистолографии: письма пишут с большой интенсивностью, эпистолярные связи становятся характерными для разных социальных кругов, от горожан до вельмож и первых лиц государства.

Эпистолография XVII в. представлена прежде всего многочисленными царскими посланиями, как общегосударственного, так и личного характера. Михаил Федорович (1613−1645) сделал переписку царя с патриархом, ближними государевыми людьми, членами семьи непременным элементом придворного этикета, и хотя это в основном полуофициальные и официальные послания, написанные по определенному шаблону, сам факт резкого увеличения количественных показателей переписки при Михаиле Федоровиче говорит о возрастании роли эпистолярного жанра в русском обществе XVII в.

Большую переписку оставил Алексей Михайлович (1645−1676): известно более 100 писем государя. Его адресатами были патриарх Никон, думный дворянин и друг детства Афанасий Матюшкин, бояре Н. И. Одоевский, А. Л. Ордин-Нащокин, члены царской семьи. Царь обсуждал в письмах политические и религиозные вопросы, проблемы человеческих взаимоотношений, соколиную охоту и т. д. На основании этого исторического источника мы можем составить довольно полное представление о личности этого государя.

В XVII в. письма активно писали не только монархи, но и их жены. Активную переписку вела вторая жена Михаила Федоровича Евдокия Лукьяновна Стрешнева (ум. 1645). Сохранилось 31 ее письмо, адресованное в основном членам царской семьи.

Представление о том, что царь обязательно пишет и рассылает послания своим подданным, проявилось в таком интересном феномене, как эпистолярное творчество самозванца Тимофея Акундинова (1617−1654), выдававшего себя за сына царя Василия Шуйского и рассылавшего грамоты, стилизованные под «царские письма», которые якобы и должны были стать доказательством его права на трон. Это единственные самозванческие послания, которые дошли от XVII в. Т. Акундинов придумал для них особый «царский язык», очень образный, метафоричный, ритмизированный, с многочисленными словарными заимствованиями из других языков. Данный пример очень интересен, поскольку показывает, как в народе представляли себе язык писем царя.

Множество посланий в XVII в. вышло из-под пера православных иерархов. Продолжал развиваться эпистолярный жанр в церковно-поучительной сфере, где послания иерархов начинают составлять целые сборники, например, сборник «Икона» (1700) последнего досинодального московского патриарха Адриана (1627−1700). Большой интерес представляет собой эпистолярное наследие патриарха Никона (1606−1681). Особый пласт эпистолографии XVII в. — переписка старообрядцев во второй половине столетия (письма Аввакума Петрова, боярыни Феодосии Прокофьевны Морозовой, «Послание к христолюбцу» Авраамия, послания Андрея Денисова Вторушина).

Большие комплексы частной переписки обычных людей, в том числе женских писем, дает нам XVII в. Переписка между горожанами стала настолько обычным явлением, что возник новый феномен — фальсификация частной переписки для судебных исков. Например, сохранились 13 любовных («советных») писем подъячего тотемской приказной избы Арефы Малевинского к Аннице Федотовой из семьи церковного дьяка (1676). В ходе судебного разбирательства выяснилось, что никакой любви Арефы к Аннице не было, а эта переписка — имитация любовных посланий — была сфабрикована участниками интриги, т. е. «частные» поддельные письма писались в расчете на то, что их можно использовать в суде.

Такая же история произошла с комплексом писем Евдокии Прокофьевны Урусовой (ум. 1675) к детям. Княгиня была активной сторонницей старообрядчества, была в 1671 г. арестована, подвергнута пыткам и заточению и умерла в тюрьме — Боровском остроге. От нее осталось 13 писем, причем они дошли в копии, что свидетельствует о публичном характере посланий.

Особым жанром были так называемые «прощальные письма», писавшиеся перед смертью. Они, как правило, были рассчитаны не на конкретного читателя, а на некоторый читательский круг (родственников, домочадцев) или даже шире (горожан, определенную социальную группу, например, письмо 1667 г. галицкого юродивого Стефана Нечаева).

Для эпистолографии XVII в. характерно появление, в дополнение к азбуковникам, пространных формулярников, т. е. образцов не шаблонов, а реально существовавших посланий, которые были признаны образцами жанра и рекомендовались читателям к использованию в качестве подражания при сочинении собственных писем. Такие сборники были даже печатными (например, в этом качестве использовалось «Патриаршье поучение» — собрание пастырских посланий патриарха Иосифа, составленное в 1643 г.).

Переписка русских людей XVII в. — это эпистолярное творчество раннего Нового времени. Оно служит ценным историческим источником по истории частной жизни, придворной жизни, личным биографиям, истории ментальности, истории идей и т. д.