Этика наслаждения. 
Этика

Из истории человечества известно, что богатые люди всегда следовали принципам радикального наслаждения. Обладатели неограниченных средств — аристократы Древнего Рима, крупных итальянских городов эпохи Возрождения, а также Англии и Франции XVIII и XIX вв. — пытались обрести смысл жизни в наслаждении. Однако максимальное удовольствие не выдвигалось в качестве теории благоденствия никем из великих учителей жизни в Древнем Китае, Индии, на Ближнем Востоке и в Европе.

В Древней Греции философ Аристипп учил, что целью жизни являются телесные наслаждения. Удовольствие есть благо само, но себе. Но ведь избыточное удовольствие может породить страдание. Если правильно пользоваться наслаждением, этого не произойдет, как считал Аристипп. Счастье — это совокупность наслаждений.

Концепцию Аристиппа Фромм оценивает как радикальную и наивную. Однако гедонистическая позиция имела определенное достоинство. Она бескомпромиссно утверждала значимость жизни каждого отдельного человека и также бескомпромиссно защищала конкретное понятие удовольствия, рассматривая счастье как выражение этого переживания. Однако сама эта теория носила сугубо субъективистский характер. Иначе говоря, в ней отсутствовала попытка придать обоснование такой позиции, выразить содержание удовольствия в каких-то общепринятых формах.

Гедонизм

Гедонизм (от греч. gedone — удовольствие) — этическое направление, которое рассматривает наслаждение как мотив и цель всякого нравственного поведения. Древнегреческий философ Эпикур пытался преобразить учение Аристиппа. Он стремился пересмотреть гедонистическую позицию этики через введение объективного критерия в понятие удовольствия. Как уже говорилось, Эпикур, хотя и рассматривал удовольствие как цель жизни, тем не менее утверждал, что «хотя всякое удовольствие само по себе есть благо, не всякие удовольствия предпочтительны» .

Эпикур имел прямое отношение к положительным эмоциям (он советовал их культивировать) и к отрицательным (есть заблуждение, будто он советовал их избегать, но это неправда). Несмотря на то, что описание относится к IV в. до н.э., биография Эпикура излагается вполне современными словами. Эпикур родился в довольно бедной семье, где, кроме него, было еще трое братьев (впоследствии, естественно, все эпикурейцы). Отец его был военным, а мать ходила по домам, где читала заклинания, изгоняя злых духов, и совершала жертвоприношения. Малолетний Эпикур, не философствуя пока из-за отсутствия начального образования, ходил с матерью, держась за ее подол и наблюдая будничную изнанку поклонения богам. Возможно, тогда и зародилось в нем первое сомнение в существовании последних. Впоследствии философ писал: «Если бы Бог внимал молитвам людей, то скоро все люди погибли бы, постоянно моля много зла друг другу»^[1].

Хотя для Эпикура высшая ценность — «чистое» наслаждение, оно означает отсутствие страдания и состояние безмятежности духа. Мыслитель считал, что наслаждение как удовлетворение желания не может быть целью жизни, ибо за ним неизбежно следует его противоположность. Значит, человечество не может достичь истинной цели — отсутствия страданий.

Только «истинные» удовольствия, согласно Эпикуру, должны способствовать жизни мудрой, добропорядочной и правильной. «Истинное» удовольствие заключается в ясности ума и отсутствии страха, и только тот может иметь истинное удовольствие, кто благоразумен и предусмотрителен и, таким образом, готов отказаться от сиюминутного удовольствия ради удовлетворения более устойчивого и надежного. Эпикур пытался показать, что понятие удовольствия как цели жизни несовместимо с такими добродетелями, как умеренность, мужество, справедливость и дружелюбие.

Однако, по справедливому мнению Фромма, своей апелляцией к «чувству» как критерию, на основе которого мы судим о чем-то как о благе, Эпикур не преодолел главной теоретической трудности — совмещения субъективного переживания удовольствия с объективным критерием «истинного» и «неистинного» удовольствия. Его попытка гармонически сочетать субъективный и объективный критерии не выходят за пределы утверждения о существовании этой гармонии.

Первым, кто применил критерий истины и лжи к желаниям и удовольствиям, был Платон, который отмечал, что удовольствия, как и мысли, могут быть истинными или ложными. Платон не отрицал реальность субъективных ощущений удовольствия, но отмечал, что ощущения удовольствия могут быть «ошибочными» и что удовольствие имеет познавательную (когнитивную) функцию, как и мышление. Он обосновал этот взгляд теорией, согласно которой источником удовольствия является не изолированная чувствительная связь человека, но целостный человек. Отсюда философ заключал, что добродетельные люди имеют истинные удовольствия, а дурные — ложные.

• [1] Письма и фрагменты Эпикура / пер. С. И. Соболевского // Материалисты Древней Греции / ред. Л. Князева. М., 1955. С. 233.