Религиозное чувство. 
Религиоведение

Религиозный опыт

Религиозный опыт (также духовный опыт, мистический опыт) — субъективный жизненный опыт встреч с Высшей реальностью, чувство присутствия безграничной тайны в жизни человека, ощущение зависимости от Божественной силы или от невидимого порядка вещей, чувство вины и страха перед Божьим судом или внутреннее умиротворение в надежде па Божественное всепрощение.

Объективное изучение религиозного опыта представляет собой сложную задачу из-за субъективности данного феномена. Однако выявление учеными сходств и различий между различными его проявлениями сделало возможным академические исследования этого предмета. Многие религиозные и мистические традиции рассматривают религиозный опыт как действительные встречи с Богом или богами, либо действительный контакт с иными реальностями, другая точка зрения состоит в том, что религиозный опыт является функцией человеческого мозга и поддается научному изучению.

В различных религиозных традициях существует множество названий и описаний религиозного опыта:

• — Преодоление ограниченности собственного бытия и слияние с Божественным светом (хасидизм).
• — Полное разъединение с миром (кайвалья в некоторых течениях индуизма, включая сакхью и йогу).
• — Освобождение от оков кармы (мокша в сикхизме, джайнизме и индуизме, нивана в буддизме).
• — Постижение истинной природы человека (сатори в дзэн-буддизме, дэ в даосизме).
• — Единение с Богом, энозис в неоплатонизме и обожение в христианстве, брахманирвана в индуизме).
• — Постижение внутреннего естества (ирфан и фитра в исламе).
• — Блаженное переживание подлинной внутренней сути (самадхи или сварупа-авирбхава в индуизме).
• — Снятие социальных запретов и возвращение в естественное состояние (дионисийские мистерии).

Тайник души

Религия представляет собой сложный феномен. В основании ее, так же как и в основании всякой душевной деятельности, лежит известное чувство. В религии эта психологическая основа выступает тем сильнее, что только внутреннее чувство дает нам уверенность в присутствии Божества, недоступного телесному взору. Разум сам по себе не идет далее отвлеченного знания. Живое отношение требует веры, поэтому первоначальным источником религии всегда и везде оказывается присущее человеку религиозное чувство. Оно, как и все другие чувства, может затемняться и даже совершенно заглушаться другими целями и стремлениями. Многие в конкретный период своей жизни могут вообще не находить его в себе.

Однако стоит человеку углубиться в себя, как перед его внутренним сознанием раскрывается глубочайший тайник сто души, где мысль и совесть совпадают, так как он не может не чувствовать своей зависимости от окружающего его бесконечного бытия и стремления к единению с этим бытием. Это чувство составляет чистейшее выражение собственной его природы, ибо человек будучи носителем абсолютного начала, не может не чувствовать присутствия этого начала в себе и своей связи с ним. В связи с этим религиозное чувство бывает и у образованных, и у необразованных людей.

" Человек вошел в лес, — пишет итальяно-немецкий философ Романо Гвардини (1886−1968). — Могучие деревья неподвижны, между их стволами пробивается солнечный свет. Можно эту картину увидеть по-разному. Например, взглянуть на нее глазами ученого ботаника, или ученого-лесовода, или художника, изучающего форму деревьев, игру света и обдумывающего, как передать все это средствами живописи. Но можно отбросить всякий практический интерес, и тогда перед человеком предстанет высокое и завершен;

ное, покой и торжественность, его коснется тайна, разбудив в нем самое сокровенное. Ему не дано это выразить, но он поймет, что настал самый главный час"^[1].

Действительно, можно обозначить и другие случаи, когда человек сталкивается с чем-то загадочным, одновременно и очень близким, и очень чуждым, но от всего сердца чаемым; оно может мелькнуть или в чьей-то судьбе, или в лице погруженного в себя человека, или в пришедшем из глубины веков памятнике. Для обозначения этого загадочного есть разные слова: «таинственное», «иное», «неземное», «святое», «горнее», «божественное» .

Именно таким образом можно, по мнению Гвардини, описать черты религиозного постижения. В зависимости от обстоятельств в нем участвуют разные чувства. Глаза видят, уши слышат, тело движется; образы схватываются, протяженность пространством переживается, направление угадывается; и все это вещи, относящиеся к непосредственной действительности, все это часть того, что мы называем естественным миром. Однако то, что, собственно, подразумевает религиозное постижение, не есть данная вещь. Это «нечто», пожалуй, как показывает Гвардини, мерцает в ней, создает вокруг нее особую атмосферу, соприсутствует в ней, но само не является целью. Оно иное, чем всякая вещь, настолько иное, что вводит познающего в совершенно новый мир. Оно обладает силой, но иной, чем сила вещей — физическая ли, которая принуждает, душевная ли, которая воздействует на чувства, духовная ли, которая убеждает, — и до такой степени совершенно иной, что уводит от них. Это «нечто» оказывается до того весомым, что при соприкосновении с ним все, ранее занимавшее и увлекавшее нас, покажется малым, ненужным и даже бессмысленным. Его значимость особого рода, она непреходящая. Мы чувствуем, что от него зависит нечто решающее. Упустив его, мы упускаем «все» .

" Незачем напоминать, что этот религиозный опыт не тождествен вере в христианском его понимании и скорее относится к сфере общечеловеческих душевных переживаний. У одних этот опыт выражен очень ярко, у других — слабее, но так или иначе встречается у каждого; но он может быть искажен, а то и вовсе изглажен. Он имеет громадное значение в истории человечества и принимает конкретные формы, что видно из представлений о богах, божественных явлениях и действиях, бытовавших в различных регионах"^[2].

Религия, в отличие от философии, составляет достояние всех. Отсутствие религиозного чувства всегда оказывается искажением человеческой природы. Оно, как подчеркивает Чичерин, проистекает либо от состояния, близкого к животному, либо от одностороннего развития частных сил и способностей, в ущерб внутреннему единству. На низших ступенях оно встречается при совершенном умственном и нравственном отупении. На высших же ступенях развития оно служит признаком того духовного состояния, когда первоначальное, естественное единство души уже потеряно, а новое, духовное единство еще не достигнуто.

Чувство составляет, однако, лишь первоначальную основу религии. Само по себе оно не заключает ничего, кроме определенного ощущения духовного недостатка и проистекающего отсюда стремления к восполнению этого изъяна. Для того, чтобы это восполнение могло свершиться, нужен предмет, предмет же создается чувством: он дается ему извне и притом не иначе как посредством разумного сознания. Кто не имеет представления о Боге, тот не может и ощущать его присутствие. Чувство, отдельно взятое, есть выражение ограниченности, стремящейся к единению с бесконечным; но прилепиться к этому бесконечному можно только тогда, когда в разуме появляется определенный его образ. Религиозное чувство, по самой своей природе, есть чувство, проникнутое разумом. Оно может принадлежать единственно разумному существу, ибо только такое существо стремится выйти из своей ограниченности и соединиться с бесконечным.

Этим объясняется и различие религий. Религиозное чувство на всех ступенях одинаково. На низших ступенях оно может проявляться даже еще сильнее, чем на высших, ибо оно менее заслоняется посторонним содержанием. Но умственное состояние у людей разное, а вследствие того различно и понимание Божества. Религия подлежит развитию не потому, что развивается чувство, а потому, что развивается разум. Бог открывается человеку по мере того, как человек способен его понимать. Отсюда ясно, что разумное начало в религии составляет существеннейший ее элемент. Всякая религия представляет собой известное миросозерцание, т. е. известное понятие о Боге и об отношениях к миру. С этой стороны религия совпадает с философией. Содержание их тождественно.

• [1] Гвариди Р. Спаситель в мифе, откровении и политике // Культурология: хрестоматия. М., 2000. С. 309.
• [2] Там же. С. 309.