Социальное измерение международных отношений

Социальное измерение международных отношений обозначилось с появлением цивилизационного подхода к развитию человеческих общностей. По сути, цивилизационное измерение фокусирует проблемы жизни, созданной человеком, а не природой. В этой парадигме свобода личных действий и свобода чистой мысли переосмыслены в свободу совместного действия, которые координируются сетью институтов, структурирующих социальный процесс.

В понимании Марка Туллия Цицерона^[1], Абдаррахмана ибн Халдуна^[2], Льва Ильича Мечникова^[3] цивилизация является искусством организации обитаемой среды, чтобы «помочь природе». Эта традиция сопряжения живого с неживым получила развитие в аналитической логике математиков, кибернетике, теории сложности и синергетической парадигме.

До определенного периода социальные цели не входили в предмет теории международных отношений. Заметное преображение проблемного поля международных отношений произошло иод влиянием функционализма (Дэвид Митрани), включившего в международную повестку социальные цели международного сотрудничества. Его опорная концепция рамификации (разветвление, подразделение — от лат. ramification: ramus — ветка + facere — делать) явилась инструментом создания сети объектов инфраструктуры ООН, обеспечивающих коммуникацию социальных сфер развития государств-участников. Инновационный подход функционализма к сфере международного сотрудничества выразился в стремлении использовать все общественнополезные значения термина «функция»^[4], во внедрении математического метода «конструирования взамен выводов» в сферу коллективной деятельности, принципа интерпретации настоящего с позиций будущего (Алфред Уайтхед), в привлечении технических способов решения проблемы «искусства жить» (civile Цицерона).

Функционализм, породивший в международных отношениях архитектуру функций коллективной деятельности, пройдя апробацию специализированными органами ООН, выявил, что рамификация усложняет структуру сотрудничества наднациональным измерением, которое не могло быть выявлено практикой конструирования регионального измерения национальной политической системы. Поэтому ключевые предположения основоположника функционализма Д. Митрани (об «отмирании суверенитета», «деполитизации» и пр.), обратившегося к американскому опыту создания внутренних регионов, не имея эмпирического подтверждения в международной практике^[5], в международной среде не подтвердились, но усложнили структуру международных отношений нелинейными институциями.

Идеи функционализма открыли шлюзы интеграционных процессов, приведших к феномену интеграционных группировок, возникновению региональных порядков взаимодополняющего участия в условиях абстракции глобальной целостности. Попытка применить принципы функционализма к конструированию дали некоторые результаты. Однако ценным явилось то, что рефлексии о глобальных международных отношениях подвели к постановке проблемы развития, поискам ответа на вопрос — какое оно, желаемое будущее? — проблематизированной теорией устойчивого развития и синергетической теорией (теория хаоса — в американской традиции, теория катастроф — в европейском научном дискурсе). Значительные изменения претерпел и язык постклассической теории международных отношений, обогатившийся такими понятиями, как сродство, совместимость, сочетаемость, компетентность, согласованность, участие, партнерство, доверие, указав тем самым на возможность использования синергетического подхода к международным отношениям, моделирования коллективного поведения, применимость архитектуры холархии и, следовательно, на необходимость новой философии анализа международной среды.

• [1] Цицерон Μ. Т. О пределах блага и зла. Парадоксы стоиков. М., 2000. С. 167.
• [2] Смирнов А. Ибн Халдун.

  Введение

  (ал-Мукаддима) // Историкофилософский ежегодник. 2007. М.: Наука, 2008. С. 187−217.

• [3] Мечников Л. Цивилизация и великие исторические реки: статьи. М.: Прогресс; Пангея, 1995. С. 165.
• [4] Автор теории политической интеграции американский исследователь Эрнст Хаас поддержал предложенное исследователями функционалистами определение функции, в котором она представлена как «эквивалент „организационного задания“» (Хаас Э. За пределами нации-государства: функционализм и международная организация // Теория международных отношений: хрестоматия / сост., науч. ред. и коммент. П. А. Цыганкова. С. 325).
• [5] Mitrany D. A. Working Peace System. Chicago, 1966. P. 57.