Древнейшие формы помощи и взаимопомощи у славянских племен до x в. И традиции социальной помощи у народов российской федерации

Древнейшие формы помощи и взаимопомощи у славянских племен до X в.

Древние славяне жили родами, о чем свидетельствуют византийские историки Прокопий Кессарийский, Маврикий Стратег в VI в., и поклонялись кругу, колесу^[1]. Круг обозначал символ жизни, защиты, определенной целостности, неизменяемости, стабильности, основательности, выступал в качестве оберега от злых духов. Из-за сложных географических условий человек не мог выжить в одиночку. Ему нужна была опора не только в виде родственного, но и соседского плеча. Невозможно было в одиночку построить крепкий дом, нарубить для его строительства потребное количество леса, сделать необходимые заготовки на зиму. Именно вследствие этого человек ощущал себя не обособленной личностью, а частью некоего единства. Эта принадлежность к целому достигалась общинным существованием, совместной обрядовой и трудовой деятельностью, обязательной для всех. Ощущая себя принадлежностью целого, человек закреплял в общинных традициях нормы своего существования в контексте природы и в мире людей.

Философия холизма (целостности) закрепляет помимо принципов существования еще и архетипические страхи, которые являются регуляторами поведения. Одним из таких страхов был и остается дошедший до нашего времени страх одиночества, оторванности от своего сообщества.

Проблемы холизма и одиночества требовали создания механизмов охраны и защиты целостности. Нам представляется, что выделение механизмов помощи и защиты как механизмов, поддерживающих некую целостность, изначально было связано с сакрализацией, обожествлением этих процессов. Сакральные формы поддержки тесно связаны с мифологическим миром древних славян. Фетишизация отдельных предметов, наделение их сакральными свойствами, возможно, одна из первых функций переноса, связанная с «периодом духов». Оберегами выступали как отдельные предметы, так и растения: береза, дуб, осина. Древнейшие языческие атрибуты оберега были перенесены и сохранены в христианской культуре. Например, иконы помимо культового предназначения имели оберегающую функцию. Значительная доля фетишизма прослеживается в отношении почитания икон. Нельзя не обратить внимание на распространение такого явления, как признание икон чудотворными, тогда как другие иконы, изображающие то же самое, или копии той же иконы чудотворной силы не имеют.

Священное место — капище, расположенное на Лысой горе, — имелось и у древних славян. Здесь же, неподалеку, на требище приносились славянами требы, т. е. жертвоприношения. У славян это могли быть цветы, венки или мелкие животные.

Своеобразными регуляторами социальных отношений внутри общины выступали волхвы. Они появились в период обожествления природы и являлись своеобразными «ферментами» в деле организации поддержки групповой общности нс только с реальными, но и с ирреальными силами. Волхвы одновременно с языческими богами «формировали» стереотипы реципрокного поведения в новых исторических условиях.

Волхвы в древнерусской традиции — «языческие жрецы, звездочеты, чародеи и предсказатели». Практически они имели те же функции для родового общества, что и шаманы у многих народов. Жрецы и шаманы «явились предтечами будущих священнослужителей: монахов, лам, попов, ксендзов, мулл, которые появятся спустя столетия» .

Деятельность жрецов, как правило, разворачивается в «пандемических» обстоятельствах, а также в обстоятельствах экономического, социального, личностного кризиса, когда необходимо было разрешить ту или иную проблему. Волхвы выступали в качестве регуляторов социальных взаимоотношений в обществе. Действия волхвов носили сакрально-мифические установки, они подкреплялись определенными ритуальными действиями, и, что очень важно, действия неразрывно были связаны с идеологией поддержки. Она была одним из факторов, которые, после уничтожения пантеона языческих богов, долгое время позволяли сохранять языческие традиции, что дало возможность сакральной системе поддержки существовать на протяжении еще трех столетий.

Славянское язычество относится к политеистическим религиям, т. е. славяне признавали существование многих богов. Язычник, используя слово «бог», не имел в виду конкретное божество. Можно выделить несколько стадий развития языческого мировоззрения славян.

На первой стадии славяне жили в каменном веке, воевали палицами и камнями («пр?же бо того палицами и камениемъ бьяхуся»), знали лишь групповой брак («бяху акы скот блудяще»). Па первой стадии преобладали различные божества природы и обереги. Среди них наиболее почитаемые: лоси, олени, медведи, различные божки-спехи.

Постепенно у них сформировался целый пантеон богов. Каждый из них выполнял свои сакральные функции и помогал в том или ином деле. Так, Сварог — божество неба и огня, мастер кузнечного дела, хранитель семейного очага и при этом — великий воин. Он подарил людям клещи, научил выплавлять медь и железо. Люди познали металл («въ время царства его спадоша кл? щ? съ небес?, нача ковати оружье»). К тому же Сварог установил самые первые законы, по которым каждому мужчине полагалось иметь только одну женщину, а женщине одного мужчину. Благодаря ему у славян устанавливается моногамия и жестокая казнь (сожжение) за нарушение ее («законъ устави женамъ за единъ мужь посагати и ходити говеющи, а иже прелюбы д? ющи, казнити повел? ваше»). Важным божеством был Даждьбог, бог Солнца. Даждьбог означает «дающий бог», «податель всех благ». Славяне верили, что Даждьбог ездит по небу в чудесной колеснице, запряженной четверкой белых огнегривых коней с золотыми крыльями. А солнечный свет происходит от огненного щита, который Даждьбог возит с собой. Дважды в сутки — утром и вечером — он пересекает Океан-море на ладье, которую тянут гуси, утки и лебеди. Поэтому славяне приписывали особую силу оберегам-талисманам в виде уточки с головой коня.

Перуна не без оснований считают главным божеством языческого пантеона восточных славян. Он покровитель воинов и витязей. Его славили в дни победы и ему приносили жертвы, желая достижения военного успеха. Перун — это бог грозы, грома. В весенней грозе древний человек усматривал животворящий источник, обновление природы, отсюда — первостепенная роль Перуна. Перун был вооружен палицей, луком со стрелами (молнии — это стрелы, которые метал бог) и топором. Топор считался одним из главных символов бога.

Велес — покровитель домашнего скота и богатства, воплощение золота, попечитель торговцев, скотоводов, охотников и землепашцев. В основном Велес занимался земными делами, ведь его почитали как владыку лесов, животных, богом поэзии и достатка. Он был лунным богом, братом Солнца.

Лада — мать богов, старшая Рожаница, покровительница родов, женщин, детей, брака, любви, женских дел, пар, урожая, плодородия, богиня Земли. Лада считается семейным божеством, широко распространенным в славянском фольклоре.

Леля — богиня девичьей любви, младшая Рожаница, покровительница влюбленных, красоты, счастья, дочь Лады, весеннее божество и вторая богиня Рожаница.

Стрибог — в восточнославянской мифологии бог ветра, божество древнерусского пантеона, кумир которого был установлен в Киеве в 980 г. Имя Стрибога восходит к древнему корню «стрег», что означает «старший», «дядя по отцу» .

Полудница — богиня дня. Ей также соответствуют Полуночница или Полуночник. Она — богиня, покровительствующая дневному зною, дню и солнцестоянию.

Среди наиболее почитаемых прародителей можно назвать Бабу Ягу, которую древние славяне уважительно называли Яшей. Не менее интересно и достаточно спорное божество — Белобог, Белун.

Белобог, Белун — это бог богатства и милосердия в белорусском эпосе.

Важным было женское божество Мокошь.

Почитался бог сезонной смерти Кошт, а также боги смерти настоящей — Мара, Чернобог, Вий, прислужницы Мары Кручина, Жель, Журба, Карна.

Боги выступали как активные помощники в наиболее ответственных ситуациях: жизни, смерти, рождении ребенка, урожае, домашнем хозяйстве и др.

Всем богам приносились требы (жертвы), а взамен люди ожидали помощи. Таким образом, реципрокноредистрибутивные связи, которые выступают в качестве дара высших существ, рассматриваются как высшие сакральные ценности и впоследствии персонифицируются с «лучшими людьми», т. е. обретают свое земное существование.

Археологические раскопки древних могильников свидетельствуют о том, что древние славяне в могилу клали необходимые орудия быта, утварь, животных. Наши предки верили в загробную жизнь человека и в бессмертие.

Загробная жизнь была подобием этой земной жизни и служила продолжением существования человека; вот почему покойника снабжали всем тем, что необходимо живому. В честь умершего устраивались тризны, погребальные состязания, игрища, трапезы, что наблюдается у многих народов. В день похорон и в дни поминовений родственники жертвовали определенную милостыню, «справу». Это была милостыня «с рук». Умерших зимой славяне помещали чаще всего за городищем, а по весне сжигали и сохраняли прах в специальных скудельницах — избах смерти.

Непременными участниками этих трапез были магические посредники из потустороннего мира: странники, колядники, которым раздавалась «справа» в виде блинов. Формами помощи, связанными с культом смерти, являлись общинная тризна, общинная милостыня, «справа» и общественное перезахоронение. Справа — единовременное пособие в виде раздачи излишков с пиршественного стола. Аналог милостыни. Славянские традиции помощи выступают в качестве механизма сохранения мирских отношений, единого общинного пространства. Показательны в этом отношении княжеские пиры, которые собирали дружинников. Дружинник не только ходит на прокорм к князю, «он столуется у него», пиры — его право. Княжеский пир, как и братчина, — акт обрядовый, установленный издревле.

Общинно-родовые формы помощи и поддержки были связаны с языческим родовым пространством, которым выступала «вервь» — круговая порука. Вервь — идеологическая система взаимоподдержки общинниками друг друга. «Институт старцев» появляется не сразу: община должна была сформировать определенное отношение к людям, не являющимся активными участниками трудовой и коллективной жизни. Под институтом в данном случае понимаются устоявшиеся формализованные отношения. Инфатицид узаконенное убийство ребенка, а первоначально — и старика. Детский инфатицид сохраняется вплоть до XVIII в. В основном обязанности по уходу за старцем брала на себя семья. Если семья отсутствовала, заботу о стариках брала на себя община.

Формы поддержки стариков: отвод земель, но решению общины; кормление по дворам; уход на погост. Погост от древнерусского гостьба — место возле скудельницы, где совершался товарообмен с представителями других родовых сообществ. В том случае, когда старики окончательно «впадали в дряхлость», они призревались общиной. Старика определяли на постой на несколько суток на ночлег и пропитание, затем он менял своих кормильцев. Такой вид помощи был своеобразной общественной повинностью. Возможно, в древности формы поддержки были иными, но их архаическая форма, несколько видоизмененная, сохранилась до конца XIX столетия.

Другой формой поддержки старцев был их добровольный уход из общины. Пожилые люди, которые в силу возрастных возможностей не могли участвовать в трудовой деятельности, селились недалеко от общины на погостах. Они строили себе кельи и жили за счет подаяния.

Похожие формы помощи можно наблюдать и в отношении сирот.

Самые ранние формы «института детского сиротства» были связаны с формами домашнего рабства. Домашнее рабство выросло из распространенного обычая, по которому захваченные в плен взрослые мужчины умерщвлялись, а женщины и дети адаптировались племенем победителей и входили в одну из его семей.

Существовали различные формы поддержки сирот: приймачество (аналог усыновления); мирская помощь в виде кормления по дворам; назначение общественных родителей (аналог опеки).

Приймать сироту в семью могли, как правило, пожилые люди, когда им уже было трудно управляться с хозяйством или когда у них не было наследников. Принятый в семью должен был почитать своих новых родителей, вести хозяйство, а также обязан был их похоронить. Здесь налицо принцип дара и отдара. Усыновление как «искусственное сыновство», как прием «стороннего» в состав семьи совершалось в Древней Руси еще во времена язычества. Когда на смену язычеству пришло христианство, усыновление осуществлялось церковью посредством особого акта, исходящего от церковной власти. Оно освящалось особым церковным обрядом «сынотворенья». Для того чтобы усыновление имело силу, оно подлежало утверждению епархиальным архиереем при соблюдении определенного церковного обряда. Эти требования к порядку усыновления были продиктованы нормами византийского права, под влиянием которых тогда находилась Русь. Что касается русского обычного права, то оно предусматривало различные процедуры усыновления, сохранявшиеся долгое время. Среди них можно назвать такие, как обряд фиктивного рождения, представлявший собой имитацию родов. Для большей достоверности в некоторых местностях на мнимую роженицу надевали рубашку, испачканную кровью. Имитировать роды мог и мужчина. Считалось, что обряд, имитирующий роды ребенка мужчиной, сопровождал усыновление им ребенка; женитьба на вдове брата; фактический прием усыновляемого в дом; особый договорный акт между усыновителем и усыновляемым. Длительное время правила, касающиеся усыновления, не подвергались существенным изменениям. Но затем все большее значение стало приобретать предписание.

Другой формой поддержки сирот была общинная мирская помощь. Она совпадает по своему характеру с помощью немощным старикам, когда ребенок переходил из дома в дом на кормление.

Сироте могли назначить «общественных родителей», которые брали их на прокорм. Если сирота имел собственное хозяйство, община препятствовала усыновлению. Вдовы, как старики и сироты, считались также социально ущербными субъектами в родовой общине.

Институт вдовы формировался постепенно, проходя в своем развитии определенные этапы. Жена была обязана следовать за своим супругом. Ее хоронили (сжигали) вместе с культовыми предметами, хозяйственной утварью и продуктами питания.

Институт вдовы, возможно, сформировался незадолго до принятия христианства.

Формы поддержки вдов: наделение вещами покойного в случае активного участия в обряде подготовки покойника к уходу в другой мир; хождение за «навалным», участие в мятье льна с последующим вознаграждением.

Хождение за «навалным» — вид общинной поддержки, которая встречалась в прошлом веке на юге Украины и заключалась в том, что женщине оказывали помощь продуктами, как правило, осенью, после уборки урожая. Так же, как и старикам, сельская община предоставляла вдовам землю, на них распространялись те же «льготы» в аспектах мирского призрения. Находясь близко к миру смерти, вдовы становились «безгрешными», «чистыми», и им доверяли обмывать и обряжать покойников. Возможно, это древняя форма языческой магии, однако в качестве отдара за это они получали вещи покойного.

Соблюдался определенный ритуал, который включал в себя особым образом организованный приход в дом, где будет оказана помощь. Вдовица иносказательно приглашала соседей в гости, а затем, когда «гости» приходили и приносили определенное количество запасов, предлагала им выпить и закусить. Здесь мы можем также наблюдать древнейшую форму обмена «я тебе, а ты мне» .

Хозяйственные формы помощи условно можно подразделить на сезонные и внесезонные, на обязательные и необязательные. В основе хозяйственной взаимопомощи и взаимоподдержки лежит взаимовыручка, или форма обмена, зародившаяся в первобытной общине с появлением в ней распределения по труду и личной собственности. В результате ее лежит взаимовыгодное экономическое сотрудничество, благодаря которому материальные блага и услуги находятся в постоянной циркуляции между субъектами на основе их взаимных обязательств.

По ранние хозяйственные формы поддержки первоначально носили ритуальный характер и до XIX столетия сохранили форму народных праздников. Древнейшие земледельческие славянские праздники обыкновенно связывают с четырьмя временами года, каждому из которых соответствовали свои «братчины», «ссыпщины», «холки», «посиделки», «беседы», «николыщины». Как правило, эти праздники связывали с ритуальным персонажем Ярилой, который олицетворял плодородие, прибыток, урожай. Выдающийся историк Владимир Соловьев, изучая мифологический процесс в древнем язычестве и проводя сопоставительный анализ с культами богов других культур, считает, что вакхический культ Шивы, Диониса, Адониса, Фро соответствует славянскому Яровиту, или Ярилу, для которого также характерны народные игры, танцы, угощения, употребление в неограниченном количестве спиртных напитков. Вакхический культ сопровождался оргиями, в которых человек терял свою сознательность, свой личный разум и волю, приходил в экстатическое состояние, становясь в уровень со слепой, инстинктивно действующей природой. К обязательным несезонным видам помощи можно отнести такие формы поддержки, которые связаны с экстремальными ситуациями, например пожарами или наводнениями. Особой формой поддержки можно считать «наряды миром». Она осуществлялась в том случае, когда в общине заболевали взрослые и нужна была помощь в деле управления хозяйством. В перечень таких помочей входили растапливание печи, кормление домашнего скота, уход за детьми.

К этой группе поддержки можно отнести и обязательные «помочи» при постройке дома, мельницы, других общественных объектов, когда за угощение осуществлялся весь необходимый комплекс работ. Обязательные сезонные помочи связаны с такими сельскохозяйственными работами, как покос общественных угодий, сбор урожая и т. д. Толоки включали в себя не только формы совместной обработки земли, но и различные виды перевозок: сена, хлеба, навоза. Своеобразной формой помощи была и форма складчины. Под этим явлением понималось не только совместное кормление, но и заготовка складчиной корма для скота. Супряга — разновидность обязательной сезонной помощи в виде обработки земли наемными волами. К необязательным и несезонным видам помощи можно отнести различного рода соседские помочи. По завершении работ устраивались совместные трапезы, игры, танцы, катания.

Подведем итог сказанному.

Философия жизни языческой общности вызывала к жизни определенные формы поддержки и защиты. Самые древние акты благотворения встречаются в договорах с греками о выкупе русичей из плена за счет казны еще при князьях Олеге (811 г.) и Игоре (945 г.). По мнению большинства исследователей истории социальной работы, христианство на Руси уложилось в уже готовые формы дружинного быта, приспособилось к нему, влило в него новый смысл, привлекло дальше к знакомой из греческой канонической литературы государственности.

• [1] Агапов Е. П. История социальной работы: учеб, пособие. М.: Дашков и К°; Академцентр, 2009. С. 201.