Коммуникационная структура группы

Члены любой группы, решая какие-либо задачи своей деятельности, постоянно вступают друг с другом в те или иные контакты, обмениваясь соответствующей информацией. Наличие определенных и устойчивых коммуникаций между членами группы считается значимым и совершенно очевидным аспектом групповой структуры. Та или иная конфигурация каналов коммуникаций, связывающая членов группы, называется коммуникационной сетью. В формальных группах сети коммуникаций устанавливаются определенными официальными распоряжениями, их члены не обладают правом вносить в эти сети произвольные изменения. В неформальных группах коммуникационные сети складываются спонтанно, в соответствии с групповыми целями. Здесь образовавшиеся конфигурации коммуникаций между индивидами могут быть сравнительно легко подвержены изменениям, хотя порой неформальные сети коммуникаций бывают столь же стабильными, что и формальные. Однако в любом случае тот или иной вид сети коммуникаций не может не влиять на продуктивность группы и отношение ее членов к своей деятельности. Свидетельство тому — данные экспериментов, посвященных выяснению эффективности различных коммуникационных сетей. Обратимся, например, к работам Г. Ливитта, который поставил перед собой задачу выявить, как различные сети коммуникаций в группах влияют на решение ими совместных задач [207]. Ливитт изучал коммуникационные сети, включавшие в себя по пять человек (рис. 7.2).

Испытуемые помещались в отдельные кабины, и они не могли видеть друг друга. Коммуникации осуществлялись лишь путем письменных сообщений, передаваемых через.

Рис. 7.2. Коммуникационные сети по Г. Ливитту [207].

щели в стенах кабин. При этом каждый испытуемый мог иметь контакты лишь с определенными членами группы. Так, в «круге» он был связан только с теми людьми, которые находились, но ту или другую сторону от него; испытуемый, занимающий центральную позицию в штурвале, имел контакты с каждым из остальных, они же, в свою очередь, могли связываться только с ним одним и т. д. Заметим, что испытуемые не имели никакой предварительной информации о строении сети, которую они составляли.

Экспериментальная задача состояла в следующем. Каждый член группы получал пять разноцветных шариков. Цвет одного из этих шариков был одинаковым у всех испытуемых. Членам группы на основе обмена информацией надо было как можно скорее обнаружить этот общий для всех цвет. Задача не считалась решенной до тех пор, пока все пять испытуемых в группе не узнавали, какой цвет является общим. Для выполнения этой сравнительно простой задачи необходимо, чтобы информация от каждого члена группы поступила к какому-либо одному ее члену, а затем этот испытуемый мог отобрать общий цвет и передать сообщение о нем всем остальным.

Каждая группа принимала участие в серии подобных экспериментов. Образец коммуникаций оставался при этом прежним, менялись лишь наборы цветов. Продуктивность каждой из коммуникационных сетей выявлялась путем измерения скорости решения задачи, числа отправленных сообщений, количества сделанных ошибок и т. д.

Выяснилось, что наиболее продуктивным образцом коммуникаций, исходя из этих критериев, был «штурвал». Далее следовали в порядке уменьшения продуктивности тип «Y», «цепь» и «круг». При анализе направления потоков информации обнаружилось, что в сетях «штурвал», тип «?» и «цепь» испытуемые обычно передавали сообщения члену группы, занимающему наиболее центральную позицию, а затем от него сообщение об общем цвете шло назад, на периферию. При таком способе взаимодействия задача решалась быстрее всего в «штурвале» и медленнее всего в «цепи». В каждом из этих трех случаев в результате данной совместной деятельности возник свой сравнительно устойчивый шаблон, которому испытуемые следовали, с тем чтобы решить задачу. Наибольшие трудности в установлении определенного шаблона взаимодействия встретились в «круге». Здесь посылалось больше сообщений, чем в других сетях. Многие из этих сообщений были предложениями о том, как улучшить организацию деятельности.

Интересные различия между данными коммуникационными сетями наблюдались при изучении влияния помех на их работу [207]. Вместо шариков простых чистых цветов испытуемые получали пятнистые шарики необычных оттенков, трудные для описания. Теперь два человека, глядя на идентичные шарики, могли описать их совершенно различным образом. Так, один мог назвать в своем сообщении шарик зелено-желтым, другой мог написать, что это цвет воды, и т. д. Итак, «шум» проник в данную систему в виде семантической проблемы.

Выяснилось, что способности рассматриваемых коммуникационных сетей адаптироваться к указанным изменениям различны. «Круг» быстро приспосабливался к новой ситуации, его члены вырабатывали общий код — согласованный ряд названий для необычных цветов. «Штурвал» проявил гораздо меньше гибкости, приспосабливаясь к этой абстрактной и новой работе. В «штурвале» делалось больше ошибок, чем в «круге» .

В экспериментах Ливитта ставился также вопрос об удовлетворенности испытуемых в различных сетях своей деятельностью. Интересно, что испытуемые в «круге» чувствовали большую удовлетворенность, нежели участники в других коммуникационных сетях. Наименее удовлетворенными были люди в «штурвале». По сравнению с ними испытуемые в «круге» имели больше возможностей для непосредственного участия в решении экспериментальной задачи. Они меньше зависели друг от друга, так как могли контролировать один другого.

Эксперименты Ливитта показали также, что удовлетворенность каждого из испытуемых всецело обусловлена их местом в коммуникационной сети. Тс, которые занимали центральные позиции, были более удовлетворены своей деятельностью, чем находящиеся на периферии. Так, индивид, расположенный в центре «штурвала», высказывал наивысшую удовлетворенность по сравнению с остальными участниками данной сети. Это объясняется тем, что испытуемые, находящиеся в центральных позициях, имели большую возможность сопоставления информации, которая к ним поступала, а также выбора членов группы, с которыми они могли вступать в контакты. Индивиды, занимающие периферические позиции, были ограничены в этих возможностях. Они в меньшей степени принимали участие в решении групповой задачи.

Работающий в данном направлении М. Шоу использовал коммуникационные сети другого вида [246]. Каждая из них включала четырех человек (рис. 7.3).

Рис. 7.3. Коммуникационные сети по М. Шоу [246].

Важное отличие этих экспериментов от работы Ливитта состояло в том, что у Шоу испытуемые с самого начала обладали неравным количеством информации. Так, в каждой серии опытов один из участников сети, находящихся на периферии, получал пять единиц информации, а остальные — по единице информации. Выяснилось, что при этих условиях испытуемые в «круге» решали задачу быстрее всего и были наиболее удовлетворены своей деятельностью по сравнению с участниками других коммуникационных сетей. Кроме того, испытуемые, которые изначально располагали большей информацией, были так же удовлетворены своей деятельностью, как и те, которые занимали более близкую к центру позицию. Таким образом, удовлетворенность индивида в сети коммуникаций зависит как от его позиции, так и от количества информации, которую он может распределять. Причем центральные позиции в сети наиболее удовлетворяют индивида именно в силу возможности для него получать и отправлять больше информации, чем в периферическом положении.

Можно заключить, что одни цели, стоящие перед группой, требуют одной коммуникационной сети, другие цели — другой. При решении простых задач централизованные сети должны быть более эффективными, чем децентрализованные. При решении сложных задач, наоборот, наиболее эффективны децентрализованные, а не централизованные сети. Хотя приведенные данные получены в итоге лабораторных экспериментов, они имеют и прикладное значение, поскольку позволяют устанавливать оптимальную сеть коммуникаций в малых группах.