Течение кризиса у современных подростков

Отрочество современных детей проходит не в обстановке бунта и протеста, а скорее в совместной с родителями разработке новых отношений. Подросток стремится получить большую независимость, а перед родителями стоит задача формирования нового взгляда на ребенка как на равного в отношениях партнера, который имеет собственное мнение, и это мнение заслуживает внимания. Взрослый мир стал для подростков формально доступнее (многие запреты сняты, информацией о взрослой жизни изобилуют СМИ, общественная мораль утратила значение). Однако в реальности взрослый мир еще больше отдалился от подростков, узаконив их переходный статус и отмежевавшись от подростковых проблем.

Течение кризиса у современных подростков кардинально меняется в связи с общим изменением социальной ситуации развития, где доминирует неопределенность и все большая размытость как конкретных ориентиров взросления, так и общих ориентиров социализации, ценностной картины общества. Подобная ситуация повышает субъективную неопределенность, что ведет к отсроченным решениям, отложенным целям и расширению «зоны бездействия» [11].

В современном обществе социальные правила и ожидания эксплицированы для подростков очень условно, создается ощущение вседозволенности и «всевозможное™», хотя объективно это ситуация усиления персональной ответственности на фоне снижения ответственности общественной. Так, Е. П. Белинская подчеркивает, что в ситуации информационной неопределенности субъект все больше опирается на личностные диспозиции.

Вместе с тем уже Э. Эриксон понимал преодоление кризиса идентичности в отрочестве как разрешение конфликта неопределенности и стремление к упорядоченности и осмысленности. Он соглашался с мыслью, что переход во взрослость не будет «штормовым» для тех подростков, кто свободно идентифицирует себя с новыми ролями и подготовлен к расширяющимся технологиям. Одновременно наблюдается комплементарная тенденция усиления негативных проявлений кризиса в тех обществах, где активно навязывается идеология. «Стоит молодому человеку почувствовать, что его окружение определенно старается отгородить его от всех тех форм выражения, которые позволяют ему развивать и интегрировать свой следующий жизненный шаг, — пишет Эриксон, — как он начнет сопротивляться этому с дикой силой, пробуждающейся у зверя, неожиданно оказавшегося перед необходимостью защищать свою жизнь» [82|.

Говоря о познавательно-исследовательском отношении личности к действительности, А. Н. Поддъяков выделяет два основных типа. Для первого характерно видение мира как стабильного, цельного, упорядоченного. За этой позицией стоит потребность в устойчивости, определенности и упорядоченности, а также наличие четких, иерархизированных целей. Первый тип познавательно-исследовательского отношения базируется на однозначном представлении о возможном результате и владении алгоритмом действий. Второй тип отличается видением мира как меняющегося, многообразного, вариативного, а позиция личности удовлетворяет потребности в новизне, неопределенности, готовности к выходу за рамки уже знакомого. Второй тип отличает гибкость целеполагапия и познавательных процессов в целом [57].

Фактором изменения течения кризиса подросткового возраста является и повышение общей психологической культуры населения. Подростки развитых государств XXI в. отличаются от подростков XX в. Они прекрасно знают, что у них должен быть кризис, взрослые повсеместно говорят об этом, подробно излагая симптомы, течение и длительность кризисного периода и обязательность конфронтации со взрослыми. Возможно, этот фактор также способствовал снижению конфликтности подростков с родителями (родители тоже стали более внимательными и понимающими). В таких условиях «классический» негативизм, трудновоспитуемое™ превращаются в формальное подтверждение детскости, незрелости, и подростки, осознавая это, начинают избегать подобных форм проявления объективных внутренних противоречий. Кризис современные подростки переживают внутри себя, а его симптомами становятся уход в себя или в группу таких же подростков.

Тенденцию возникновения формализованных одновозрастных групп как следствие блокирования в генеалогической группе (например, в семье) возможностей достижения социальной зрелости младшими членами группы выделяет Ш. Айзенштадт. Эти ограничения связаны с отсутствием для младших членов группы (как раз подростков) доступа к средствам выполнения взрослых ролей. Подобная структура социальной системы приводит к дисгармоничным отношениям между ролевыми семейными диспозициями и более широкой социальной системой, солидарность разновозрастных отношений нарушается, а внутри одновозрастной группы усиливаются тенденции солидаризации [ 351.

Отношения современных подростков со взрослыми приобретают и совершенно новую, уникальную черту. Межпоколенная культурная трансмиссия, традиционно направленная от старшего поколения к младшему в современном обществе обогащается мощным встречным потоком. Интерпретация современных достижений и культурного наследия, предлагаемая молодежью, оказывает влияние па старшие поколения.

Вместе с тем для части подростков разрешением кризиса становится девиантное поведение. Фундаментальные изменения подростковой субкультуры таковы, что девиация в силу распространенности становится нормой. К 15 годам резко увеличивается число подростков, склонных к курению, употреблению алкоголя и наркотиков. Одновременно отмечается существенная перестройка субъективной мотивации, определяющей предрасположенность к этим формам поведения и включение подобного поведения в формирование механизмов саморегуляции. Динамике увеличения с возрастом девиантных форм поведения соответствуют не только мотивационные перестройки, но и изменения структуры социальных взаимодействий подростка со сверстниками и взрослыми.

В представлениях о себе подростков картина кризиса обнаруживается в 12—13 лет: снижается количество самоописаний, количество категории самоописаний, принципиально снижается дифференцированность самоописаний, обнаруживается значимый рост отрицательных самоописаний и критичности, а также изменение структуры «образа Я». Подобная картина изменений в «образе Я» подростков позволяет говорить о существенной перестройке представлений о себе, что, по сути, и отражает нормативное возрастное содержание кризиса [1].

По данным А. М. Прихожан, именно начиная с 12 лет, у большинства подростков развивается острая потребность оценить себя, и как следствие, возникают поиски значимых источников самооценки, повышается чувствительность к отношению сверстников. Подростки начинают описывать свое Я через атрибуты принадлежности к группе. Потребность в подтверждении своего Я в референтном окружении проявляется в виде озабоченности подростка тем, как он выглядит в глазах других, и насколько этот образ совпадает с его личностным ощущением идентичности. «Я признан другими, как Я» становится ключевым в данном возрасте.

Контрольные вопросы

• 1. Как в различных теориях понимается основное противоречие подросткового кризиса?
• 2. Каково влияние социокультурного окружения на течение подросткового кризиса?
• 3. Какой обряд перехода обеспечивает присвоение подростками взрослого статуса?
• 4. Включение в какие виды деятельности способствует прохождению подросткового кризиса и приобретению взрослости?
• 5. Какие варианты регресса деятельности возможны в подростковом возрасте?
• 6. Какие переживания характерны для подростков в период кризиса?
• 7. В чем особенности течения кризиса у современных подростков?
• 8. Как проявляется подростковый кризис в семье?
• 9. Какие характеристики семьи и родительско-детских отношений осложняют течение подросткового кризиса?
• 10. Какие изменения в семейной системе запускаются подростковым кризисом?