Межгрупповые отношения. 
Социальная психология

Входя в состав тех или иных групп, малых и больших, каждый из нас в какой-либо степени осознает свою принадлежность к этим группам и испытывает некоторые чувства по отношению к ним. С одной стороны, принадлежность к той или иной группе, как правило, накладывает на человека обязательства соблюдения определенных социальных норм, следования некоторым установившимся правилам. С другой стороны, принадлежность к какой-либо группе нередко формирует у человека чувство его защищенности — социальной и психологической — от многих жизненных превратностей. Именно на такой основе формируется у личности групповая идентичность — осознание собственной неразрывной принадлежности к определенной общности людей, малой или большой. Порой общие групповые свойства приобретают даже бо? льшую психологическую значимость, чем индивидуальные. «Я рад, что я этой силы частица» , — писая В. В. Маяковский, выражая свою солидарность с такими же, как и он, людьми.

Каждый индивид обычно входит в состав ряда групп, которые частично совпадают между собой. При этом одни из них являются для него более важными, чем другие. Очевидно, что и степень идентификации индивида с той или иной группой бывает различна.

Малая группа, в которой проходит бо? льшая часть повседневной жизнедеятельности людей (семья, первичная трудовая ячейка, компания друзей, группа по интересам), оказывает сильнейшее влияние на мироощущение своих членов, формируя у них чувство «мы» и соответствующую групповую идентичность. Однако и принадлежность к многочисленным социальным общностям, например этническим, также нередко оказывается той цементирующей силой, которая приводит к активным действиям большие массы людей. При этом психологическое противостояние категорий «мы» и «они» («свои» и «чужие») в социальных представлениях того или иного этноса может выливаться в форму острого межэтнического конфликта.

Эффекты групповой идентичности отчетливо проявляются в межгрупповых и межэтнических отношениях. Эти отношения включают в себя обширный ряд таких социально-психологических явлений, как социальные идеалы, ценности, нормы, стереотипы, убеждения, установки и многие другие компоненты культуры той или иной общности. В определенной степени проявляются данные эффекты и на уровне отношений между небольшими группами людей.

Одним из первых, кто обратился к полевым экспериментам с целью выявления эффектов межгруппового соперничества, был М. Шериф [248]. В роли испытуемых выступали 22 незнакомых между собой мальчика 11−12 лет. Шериф разделил их на две идентичные группы и отвез их в бойскаутский лагерь на разных автобусах, поселив на расстоянии в несколько сотен метров друг от друга. Здесь важно то, что первые дни каждая из этих групп совсем не знала о существовании другой. Мальчики вели обычную для летнего лагеря каникулярную жизнь: гуляли по лесу, купались, занимались спортом, готовили еду для группы и т. д. Они лучше узнали друг друга и вскоре превратились в сплоченные группы со своими лидерами, нормами, любимыми занятиями и даже придумали себе названия — «Орлы» и «Гремучие змеи» .

На следующем этапе экспериментаторы устроили соревнования между группами (бейсбол, футбол, перетягивание каната, установка палаток и т. д.). Победители должны были получить призы — памятные медали, туристские ножи, а проигравшие оставались ни с чем. Соревнования постепенно начали порождать напряженность между группами, которая затем все более увеличивалась. Исследователи далее стали искусственно создавать ситуации, которые приводили к росту этой напряженности и к даже открытой межгрупповой враждебности. Например, по окончании соревнований исследователи организовали общую вечеринку, но сообщили группам разное время ее начала. Получилось, что та группа, которая пришла раньше, съела почти все самое вкусное, оставив менее аппетитное другим. В итоге дело дошло даже до кулаков… При этом межгрупповой враждебности сопутствовало повышение уровня внутригрупповой сплоченности.

Последний этап эксперимента должен был, по замыслу исследователей, радикально изменить сложившееся положение вещей. Однако ни их попытки организовать доброжелательные контакты всех этих мальчиков, ни совместные просмотры кинофильмов не исключили полностью возникшей между членами двух групп враждебности. Лишь после того, как были созданы искусственные трудности для всех без исключения обитателей летнего лагеря, ситуация стала меняться к лучшему.

Исследователи умышленно повредили систему водоснабжения, которую, как обнаружилось, можно было починить, только если «Орлы» и «Гремучие змеи» станут действовать сообща и быстро. В другой раз оказалось, что «сломался» грузовик, принадлежавший лагерю, и подтолкнуть его на холм можно было лишь совместными усилиями всех мальчиков.

Подобными способами исследователи постепенно понижали «градус» межгрупповой напряженности, хотя, по их признанию, следы былой враждебности полностью устранить так и не удалось.

Полученные в эксперименте Шерифа данные говорят о том, что стремление двух групп к одной и той же цели приводит к конфликту между ними, однако при этом уровень внутригрупповой сплоченности возрастает. Обнаружилось также, что только лишь контакт между группами, проявляющими взаимную враждебность, еще недостаточен для создания хотя бы относительной гармонии, даже если они и действуют вместе при благоприятных обстоятельствах. Гораздо важнее было то, что две оппозиционные группы действовали сообща в ситуациях, представляющих собой угрозу для всех и требующих именно совместных усилий.

Эксперименты Шерифа в настоящее время считаются классическими, породив целый ряд подобных работ [229]. Р. Блейк и Д. Моутон провели серию экспериментов, охвативших более 1000 менеджеров в 150 различных группах. Были воссозданы основные черты ситуаций, в которых оказались «Орлы» и «Гремучие змеи». Каждая группа сначала занималась какой-либо деятельностью сама по себе, затем соревновалась с другой группой и, наконец, сотрудничала с этой группой ради достижения совместно выбранной цели. В итоге были обнаружены «однозначные доказательства» того, что реакции взрослых людей аналогичны реакциям юных испытуемых Шерифа. Последующие работы других американских исследователей показали, что совместные усилия дают особенно благоприятный эффект в условиях, которые приводят людей к созданию новой объединенной группы, «растворяющей» их прежние подгруппы. При этом старые предубеждения по отношению к другой группе ослабевают.

Эксперименты, о которых шла речь выше, были посвящены исследованиям межгруппового взаимодействия на микроуровне. Нс меньший теоретический и практический интерес представляют собой работы, рассматривающие социально-психологические особенности межгруппового взаимодействия на макроуровне. Большое внимание здесь уделяется этническим стереотипам, которые представляют собой разновидность социальных стереотипов, изучаемых с начала 1920;х гг. Под социальным стереотипом понимают сравнительно устойчивое упрощенное представление о людях, относящихся к какой-либо определенной социальной группе или категории. Социальный стереотип как эмоционально окрашенный образ обычно несет в себе негативные характеристики, хотя в отдельных случаях может быть и позитивным. Термин «социальный стереотип» ввел в научный оборот в 1922 г. американский журналист У. Липнман, который отмечал, что люди используют подобный механизм, общаясь друг с другом и прибегая к определенным шаблонам восприятия. Относя какого-либо человека к той или иной категории лиц и приписывая ему соответствующие психологические характеристики, индивиду легче строить взаимоотношения с ним.

Краткий обзор западных и немногочисленных отечественных исследований этнических стереотипов представлен в монографии В. С. Агеева [2], отметившего недостаточную разработанность многих общих и частных вопросов, затрагивающих психологические стороны этих стереотипов. Эти вопросы не потеряли своей актуальности и по сей день. В полной мере сказанное относится к современному российскому обществу, которое является этнически многообразным. Динамичность общественной жизни, интенсификация целого ряда социальных процессов приводят, как следствие, к возрастанию контактов между представителями различных этнических групп.

Интересными в теоретическом и практическом плане являются научные работы, проводимые в рамках Санкт-Петербургской психологической школы. Исследования С. Д. Гуриевой, охватившие русских, осетин и ингушей, часть которых проживала в Санкт-Петербурге и Владикавказе, показало при опросе наличие позитивных, нейтральных и негативных оценок различных качеств того или иного народа. Обнаружены негативные стереотипы в отношении к тем этническим группам, которые ассоциировались у опрошенных с участием в межэтнических конфликтах. Отметим, что в каждой из этнических групп присутствовали люди, которых можно охарактеризовать как «позитивно мыслящие „интеграторы“» [39, с. 41].

Г. Л. Бардиер [15], изучая факторы, влияющие на толерантность в межэтническом общении, обнаружила различия в группах, разных по сферам профессиональной занятости и регионам проживания. К числу факторов, влияющих на уровень количественной выраженности толерантности (интолерантности) в больших социальных группах, относятся профессиональная занятость (менее толерантны люди жестко технологизированных профессий), регион проживания (в «горячих точках» уровень толерантности ниже) и ступень социализации, на которой находятся представители группы (взрослые люди имеют больше оснований для проявления толерантности, чем студенты и старшеклассники).

Рассматривая трудности межкультурных коммуникаций, Л. Г. Почебут [89] разработала программу специального социально-психологического тренинга. В его ходе участники приобретают необходимые знания о правилах и этапах межкультурного взаимодействия, способах преодоления предубеждений, основах формирования толерантности по отношению к представителям других этнических групп и т. п.

Взаимосвязи между теми или иными группами могут осуществляться в различных сферах деятельности и носить различный характер. Этнокультурные особенности групп — больших и малых, включая степень их гомогенности (однородности) по социально-демографическим характеристикам, несомненно, должны оказывать огромное влияние на межгрупповые коммуникации и взаимодействия. Имеющиеся на этот счет научные знания лишь приоткрывают занавес неизвестности, скрывающий пока бо? льшую часть этого явления.