Особенности молодежной преступности и ее предупреждения

К молодежи относят население в возрасте 18−29 лет. Это наиболее активная социально-демографическая группа и самое ближайшее будущее любой страны, а в криминологическом плане — самая активная группа правонарушителей. Значительная часть молодежи (18−24 года) по многим криминологическим признакам тяготеет к несовершеннолетним, а другая часть (24−29 лет) — к взрослому населению. Причем деление по возрастам очень условно. Более того, статистическое деление населения и преступников не совпадает, поэтому выявить динамические закономерности преступности молодежи и сопоставить их с подростковыми тенденциями и трендом взрослого населения в преступности не так просто. Есть и множество других особенностей, которые изучены далеко не полностью. Попытки изучения преступности молодежи предпринимались во многих учебниках по криминологии, а также в специальных работах Г. М. Миньковским, К. Е. Игошевым, Н. И. Ветровым, Г. X. Ефремовой, Г. Б. Алесаняном, В. А Лелековым, С. Л. Сибиряковым, В. Т. Лисовским и другими авторами^[1].

Автор написал предисловие к последней и наиболее фундаментальной работе по этой тематике — книге ?. М. Бабаева и М. С. Крутера «Молодежная преступность», вышедшей в 2006 г., отрывок из которого приводится ниже.

" Два известных, заслуженных криминолога ?. М. Бабаев и М. Г. Крутер решились наконец внести неоценимый вклад в российскую криминологическую науку, написав книгу на актуальную, но практически не разработанную тему — преступность молодежи. В российской, да и мировой криминологической науке эта тема всегда привлекала исследователей, как и любая молодежная проблема, поскольку именно с деятельностью этой «ядерной» прослойки населения в первую очередь связывается и настоящее, и будущее. Существенный пробел заключается в том, что молодежная криминальность, как связующее звено преступности несовершеннолетних и преступности взрослых, в силу некоторых понятийных неопределенностей ее основных признаков «растаскивалась» по этим видам преступности. Поэтому значительная часть молодежной преступности «пристыковывалась» к проблематике несовершеннолетних (даже тема обычно имела комплексное название «Преступность несовершеннолетних и молодежи»), а другая часть — к взрослой преступности, так как субъектов преступлений 25−30 лет по большинству признаков, в том числе и уголовно-правовых, можно отнести ко взрослым гражданам той или иной страны. Авторы одними из первых обнаружили этот пробел в криминологической науке и системно решили названную проблему^[2].

Вначале они рассматривали молодежную преступность в общей системе (назвав ее зеркалом) криминологической теории… молодежная преступность осталась забытой страницей криминологии. Дальше возник более сложный вопрос — как заполнить эту страницу?

Анализ проблемы они начали с определения возрастных границ молодежи. Только это могло выделить молодежь как из общей массы всего населения, так и из всей совокупности преступников… Мировых и отечественных исследований на эту тему нет, хотя исследовались и демографические, и психофизиологические, и социальные признаки. Однако все они в определенной мере расплывчаты. Известны примеры несовершеннолетних, оканчивающих высшие учебные заведения, и социально инфантильных взрослых, мало чем отличающихся от подростков. Таким образом, четкие физические, психологические, интеллектуальные и социальные критерии классификации несовершеннолетних, молодежи и взрослых групп граждан отсутствуют. Хотя названные признаки дают большой материал для изучения молодежи как поколения переходного периода.

И авторы умело это используют. Однако такой материал, к сожалению, не привносит в классификацию (несовершеннолетние, молодежь и взрослые) четкости. Тогда авторы обратились к возрастным периодам и пришли к выводу, что возраст 18−29 лет интегрирует основные признаки молодежи в целом и молодых преступников в частности. Более того, молодежный период авторы делят на два подпериода: 18−24 года… и 24−29 лет. Они утверждают, что молодежь представляет собой относительно самостоятельную социально-демографическую группу, включающую людей в возрасте 18−29 лет, обладающую комплексом специфических свойств и признаков, которые позволяют идентифицировать ее как целостную социальную общность и в этом смысле — самостоятельный объект научного исследования. Такой подход на современном этапе знаний о человеке можно признать единственно верным и заслуживающим всяческой поддержки. Другие исследователи впоследствии уточнят и дополнят их положения, опираясь на более широкие эмпирические исследования… Молодежная преступность, как полагают авторы, симптом и мера нравственного нездоровья, социальной незащищенности молодого поколения нашей страны, его деградации.

Особое место в монографии занимает статистико-криминологический анализ состояния и динамики молодежной преступности. Авторы впервые и достаточно подробно на фоне общей преступности дают целостную характеристику возрастной преступности за 1988- 2004 гг., исследуют структуру молодежной преступности по степени тяжести, отдельным видам деяний (убийство, причинение тяжкого вреда здоровью, изнасилование, грабеж и т. д.) в двух основных группах 18−24 года — в связи с преступностью несовершеннолетних и 25−29 лет — в связи с преступностью взрослых субъектов. Большую ценность представляют общая и возрастная характеристики выявленных лиц по отдельным видам деяний и их неблагоприятные тенденции" .

Криминологическая характеристика молодежной преступности своеобразна. И это своеобразие начинается с характеристики возрастной криминальной активности. В первом издании «Личности преступника»^[3] были впервые приведены данные распределения преступников по возрастам. Наибольший удельный вес занимала группа в возрасте 25−29 лет (средний показатель — 4,0), за ней следовали 18−24-летние (3,0), затем 14−17-летние (2,6) и лишь после них лица старше 30 лет^[4]. Несмотря на использование условных единиц «в целях сохранения гостайны», основная закономерность очевидна. Преступники молодежного возраста (18−29 лет) в совокупности получили 7 условных единиц, и по этому показателю молодежная преступность превысила преступность несовершеннолетних в 2,7 раза. В 2000;е годы это превышение составляло в среднем 3,6 раза. Динамику показателей можно проследить по табл. 29.6.

Таблица 29.6. Возрастная характеристика преступников (1988−2008 гг.).

Воз- раст	Годы
14−17. лет.	15,6.	17,1.	16,4.	13,9.	11,9.	11,1.	10,2.	11,2.	18,8.	12,4.	11,6.	10,9.	10,0.	8,6.
18- 24 года.	21,7.	21,1.	21,9.	23,3.	22,7.	26,0.	26,7.	27,7.	29,0.	Н/д.	Н/д.	Н/д.	Н/д.	Н/д.
25- 29 лет.	18,6.	18,1.	16,2.	14,6.	15,1.	16,1.	16,6.	15,8.	16,1.	Н/д.	Н/д.	Н/д.	Н/д.	Н/д.
14- 29 лет	55,9.	56,3.	54,5.	51,8.	49,7.	53,2.	53,5.	54,7.	57,0.	57,7.	56,9.	57,4.	55,6.	53,5.
18- 29 лет	40,3.	39,2.	38,1.	37,9.	37,8.	42,1.	43,3.	43,5.	45,2.	44,9.	45,3.	45,5.	45,6.	44,9.
30 лет и старше.	44,1.	43,7.	45,5.	48,2.	50,3.	46,8.	46,5.	45,3.	43,0.	42,6.	43,1.	43,6.	44,4.	46,5.

Н/д — нет данных.

Примечание. Данные за 1988−2003 гг. взяты из монографии ?. М. Бабаева и М. С. Крутера (с. 90), а за 2004−2008 гг. — из официального сборника «Преступность и правонарушения (2004−2008)» (с. 20).

Данные, приведенные в табл. 29.6, свидетельствуют о доминировании в структуре правонарушителей преступников 18−29 лет. Причем с 1988 г. это доминирование усилилось в среднем на 5%. Группа молодых правонарушителей, охватывающая 12 возрастов, по своей численности практически сравнялась с группой взрослых — от 30 лет и старше, охватывающей более 30 возрастов. Тогда как доля несовершеннолетних преступников (14−17 лет) по учету с 1988 по 2008 г. уменьшилась почти вдвое. На самом деле она уменьшилась незначительно. Снижение регистрации преступлений несовершеннолетних объясняется рядом обстоятельств: изменением уголовного законодательства (декриминализация и гуманизация); относительно гуманной судебной практикой, особенно в последние А-5 лет. В целом же доля несовершеннолетних и молодых преступников в эти годы приблизилась к 60% в структуре всех выявленных правонарушителей, а абсолютное число их за анализируемые годы увеличилось с 336,7 тыс. (1988 г.) до 563,7 тыс. (2008 г.), т. е. на 67,4%.

Надо иметь в виду, что исходя из числа учтенных деяний (по данным 2008 г.) выявляется лишь 39,1% преступников, а осуждается 28,5%. Если же за основу взять общее число поданных в том же году заявлений о преступлениях (21 499 523), то осуждено было только 4,3% правонарушителей. Хотя и эти данные весьма условны.

?. М. Бабаев и М. С. Крутер провели глубокий статистикокриминологический анализ состояния и динамики молодежной преступности по двум периодам: 1988−2000 гг. и 2000−2004 гг. Последний отличался сомнительной статистикой и необоснованным сокращением преступности. Этот вопрос неоднократно поднимался и автором^[5].

Тенденции преступности молодежи, отличающиеся от общих трендов преступности, подтверждают тезис ?. М. Бабаева и М. С. Крутера о молодежной преступности как самостоятельном объекте исследования. Криминальная активность молодых преступников особенно высока при совершении тяжких и особо тяжких деяний. Молодежь имеет самый большой удельный вес среди выявленных субъектов преступлений. В последнее время молодые преступники все больше тяготеют к корыстным деяниям.

Личность молодого преступника исследовали многие ученые, но наиболее глубокая и содержательная характеристика была дана названными авторами, которые изучили социальнодемографические, уголовно-правовые и криминологические особенности молодых преступников, их субъективный мир и склонность к групповому преступному поведению. Авторы установили, что самая высокая преступная активность характерна для возрастной группы 20−24 года. По графикам А. С. Михлина видно, что доля осужденных 20−29 лет самая большая (43%). Преступники из этой возрастной группы доминируют и по плотности распределения осужденных, также занимая первое место с показателем 4,4%.

^[6]. Кроме того, в молодежной группе 20−24 года процесс криминальной феминизации идет более интенсивно. Наряду с этим в женской криминальной среде наблюдаются зачастую даже более жестокие отношения, чем в мужской, что подтверждают и другие исследователи^[7].

Традиционно низкий уровень образования преступников по сравнению с законопослушными гражданами отмечается и в настоящее время. Причем для молодых правонарушителей этот фактор является наиболее криминогенным. Среди осужденной молодежи, по сравнению с законопослушными сверстниками, в 18 раз больше доля лиц, имеющих лишь начальное образование, в 4 раза больше лиц, имеющих неполное среднее образование, и в 2 раза больше лиц со средним образованием.

Связь преступного поведения с неблагополучной обстановкой в семье очевидна. Отсутствие одного или обоих родителей, безнадзорность, криминальная субкультура семьи и т. д. способствуют десоциализации^[8].

Среди молодых преступников значительно больше «одиноких волков». Среди них в браке состояли лишь 22,3%, тогда как их сверстники из законопослушной среды имели семьи в 2 с лишним раза чаще. Молодые преступники отличаются от законопослушных сверстников и по сфере занятости. Около 50% из них не работали, не имели постоянного источника дохода или занимались низкоквалифицированным и малооплачиваемым трудом.

В преступной биографии этих субъектов доминируют кражи — 37,0%, грабежи и разбои — 15,7%, убийства — 14,7%, изнасилования и хулиганство — по 7,3%^[9]. Молодые преступники значительно чаще совершают преступления в группе, в том числе организованной.

Особенности причинного комплекса молодежной преступности обусловлены теми социально-демографическими, социальнопсихологическими, экономическими и правовыми факторами, которые были рассмотрены выше. Однако в целом и основные причины, и, соответственно, основные направления противодействия традиционны.

Преступность рассматриваемых субъектов детерминируется экономическими, социальными, политическими, социальнопсихологическими, жилищными, семейными и личностными причинами, правовыми пробелами, недостаточным социальноправовым контролем, низкой эффективностью борьбы с преступностью. Совокупность криминогенных факторов предопределяет основные направления противодействия молодежной преступности. В книге ?. М. Бабаева и М. С. Крутера предлагаются конкретные меры предупреждения преступлений молодежи и возвращения преступников к полноценной жизни. Они базируются на теоретических основах, разработанных отечественными и зарубежными криминологами, социологами и психологами^[10], в том числе изложенных в соответствующих главах данного Курса.

• [1] См., например: Ефремова Г. X. Криминологическая характеристика правосознания молодых правонарушителей: автореф. дисс… канд. юрид. наук. М., 1973; Игошев К. Е. О некоторых чертах личности преступника молодежного возраста и возможностях их использования при разработке типологии // Типология личности преступника и индивидуальное предупреждение преступлений. М., 1979; Ветров Н. И. Профилактика правонарушений среди молодежи. М., 1982; Алеса- нян Г. Б. Преступность молодежи в сельской местности и ее предупреждение: автореф. дисс… канд. юрид. наук. М., 1990;Лелеков В. А. Молодежная преступность в областях Центрально-Черноземного региона и проблемы предупреждения // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в регионах России. М., 1997; Сибиряков С. Л. Предупреждение девиантного поведения молодежи: автореф. дисс. … д-ра юрид. наук. М., 1998; Лисовский В. Т. Молодежь в России в зеркале криминологии // Криминология — XX век / под ред. В. Н. Бурлакова, В. П. Сальникова. СПб., 2000. С. 515−555.
• [2] Крутер М. Основы современной теории молодежной преступности. М., 2002.
• [3] Личность преступника / под ред. В. Н. Кудрявцева (ДСП). М., 1972. С. 62.
• [4] Там же. У читателя может возникнуть вопрос: что это за средние показатели? Это «средний показатель на один год каждой возрастной группы, поскольку последние не равны». Такой подход был изобретен с целью сокрытия реального преступного поведения каждой возрастной группы, если даже оно выражено в процентах. Во втором, открытом издании «Личность преступника» (1975) даже таких данных не приводится. Криминологические показатели открывались постепенно в 1987—1990 гг. В 1990 г. вышел первый сборник «Преступность и правонарушения в СССР. 1989 (М., 1990), в подготовке которого участвовал и автор (подробнее см.: Лунеев В. В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. М» 2005. С. XXXII-XXXVI).
• [5] См.: Лунеев В. В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. М., 2005. С. 213−233; Его же. Преступность и борьба с ней в глобализирующемся мире // Россия в глобализирующемся мире: мировоззренческие и социокультурные аспекты. М., 2007. С 607−637; Его же. Социальные последствия, жертвы и цена преступности // Государство и право. 2009. № 1. С. 36−56. Однако тенденция необъяснимого и существенного сокращения учтенной преступности сохраняется, что требует внимательного изучения.
• [6] Характеристика осужденных к лишению свободы. По материалам специальной переписи 1999 г. Т. 2 / под ред. А. С. Михлина. М., 2001. С. 11.
• [7] Дмитриева Т. Б., Качаева М. А. Насильственные преступления, совершенные женщинами // Насилие, личность, общество. М., 2000. С. 87−88.
• [8] Шестаков Д. А. Криминология. СПб., 2006. С. 344−345.
• [9] Бабаев Μ. М., Крутер М. С. Указ. соч. С. 230.
• [10] Теоретические основы предупреждения преступности / под ред. В. К. Звирбуля, Г. М. Миньковского. М., 1977; Курс советской криминологии. Предупреждение преступности / под ред. В. Н. Кудрявцева и др. М., 1986; Грзхэм Дж., Беннетт Т. Стратегии предупреждения преступности в Европе и Северной Америке. Хельсинки, 1995 и др.