Стандарты использования социологической информации в СМИ

Специалисты формулируют ряд профессиональных правил публикации социологических данных. Во-первых, журналисты должны уважительно относиться к социологической информации как к результату «точного знания», что, впрочем, не должно отрицать их права на собственную точку зрения относительно этой информации или даже готовую концепцию «того, что они в ней найдут»^[1]. Важно не исказить информацию и всегда помнить, что нельзя делать выводы, не соответствующие цитируемым данным. Во-вторых, необходимо избегать предвзятости при выборе источника социологической информации. Нужно помнить, что государственные и негосударственные, академические и прикладные исследовательские центры в равной степени могут быть поставщиками надежной и достоверной информации. В-третьих, используя социологическую информацию, нужно четко отделять результаты исследований от их оценок и комментариев. В-четвертых, публикуя социологические данные в виде диаграмм, следует выбирать аутентичный способ графического представления этих данных.

Наконец, в-пятых, полагается указывать источник социологической информации, а также публиковать другие методические сведения об исследовании, позволяющие читателю самостоятельно сделать вывод о надежности как источника, так и полученных от пего данных. В частности, рекомендуется сообщать время проведения опроса, метод сбора информации, приводить точную формулировку вопроса и предлагавшиеся варианты ответов, указывать размер выборки и ее репрезентативность, а также размер статистической погрешности.

Понятно, что все эти нормы носят рекомендательный характер, следование им подчеркивает профессионализм журналиста, по они не являются обязательными. Вместе с тем журналисту надо знать, что при определенных обстоятельствах в силу вступают уже нормы права, следовать которым он обязан: в период проведения избирательной кампании опубликование результатов опросов общественного мнения, связанных с выборами, регулируется избирательным законодательством.

Так, в Федеральном законе (ФЗ) «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» есть специальная статья «Опросы общественного мнения», которая трактует опубликование (обнародование) результатов опросов общественного мнения, связанных с выборами и референдумами, в качестве разновидности информирования избирателей или участников референдума (Ст. 46, п. 1). Следовательно, социологическая информация должна отвечать критериям, предъявляемым законом к информационным материалам, т. е. должна быть объективной, достоверной и не должна нарушать равенство кандидатов или избирательных объединений (Ст. 45, п. 2). Журналисты вправе свободно комментировать результаты электоральных исследований, но при условии, что не будут отклоняться от перечисленных критериев.

Закон требует, чтобы при опубликовании (обнародовании) результатов опросов общественного мнения, связанных с выборами и референдумами, обязательно указывались: организация, проводившая опрос, время его проведения, число опрошенных (выборка), метод сбора информации, регион, где проводился опрос, точная формулировка вопроса, статистическая оценка возможной погрешности, лицо, заказавшее проведение опроса и оплатившее указанную публикацию (Ст. 46, п. 2). Закон запрещает опубликование (обнародование) результатов опросов общественного мнения, прогнозов результатов выборов и референдумов, иных исследований, связанных с проводимыми выборами и референдумами, в течение пяти дней до дня голосования, а также в день голосования (Ст. 46, п. 3).

Аналогичные статьи и, соответственно, требования содержатся и в других законодательных актах, относящихся к избирательному законодательству: в федеральном конституционном законе «О референдуме Российской Федерации», ФЗ «О выборах Президента Российской Федерации», ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» .

Полезно знать, что нарушение редактором или редакцией предписанных правил может повлечь, в соответствии с Кодексом об административных правонарушениях (КоАП РФ), наложение административного штрафа: на граждан в размере от пятисот до двух тысяч пятисот рублей; на должностных лиц — от одной тысячи до пяти тысяч рублей; на юридических лиц — от тридцати тысяч до ста тысяч рублей (Ст. 5.5, п.1).

На практике описанные стандарты, как профессиональные, так и правовые, далеко не всегда соблюдаются российскими журналистами. Рассмотрим в связи с этим несколько наиболее показательных примеров. Первый из них — публикация в еженедельнике «Вечернее время» (Санкт-Петербург, 2006. 15−21 сент.) — представляет собой пересказ социологической информации, проиллюстрированный секторной диаграммой (рис. 2.9). Данная публикация интересна тем, что демонстрирует пренебрежение автора к основным правилам работы с социологической информацией. Чтобы это понять, необходимо обратиться к первоисточнику, в данном случае — официальному сайту Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), где размещен интересующий нас пресс-выпуск^[2].

Рис. 2.9. Социологическая публикация в еженедельнике «Вечернее время» .

Сопоставление газетной публикации и пресс-выпуска показывает, что редакция, во-первых, перефразировала формулировки ответов, в результате чего один из них — «Для современной России самое главное — неукоснительное соблюдение прав и свобод человека, без чего невозможна безопасность и порядок» — превратился в «Неукоснительное соблюдение прав и свобод человека, несмотря ни на что». Вариант ответа «Затрудняюсь ответить» превратился в «Не знаю». Во-вторых, редакция исказила показатель числа респондентов, выбравших последний вариант ответа: в пресс-выпуске ВЦИОМ указана цифра 11%, в то время как в газетной публикации — 1%.

В анализируемой публикации говорится: «Более состоятельные люди предпочитают безопасности свободу». Однако цифры, содержащиеся в отчете ВЦИОМ, не дают оснований для такого вывода. Журналисты, вероятно, исходили из визуальной оценки, что называется «на глаз», двух цифр — 46 и 41%, проигнорировав при этом статистическую погрешность в 3,4%. Необходимо учесть еще и тот факт, что исследователи ВЦИОМ, как следует из материалов пресс-выпуска, не выделяли специально в составе выборки группу «состоятельных» людей, но лишь просили респондентов оценить свое материальное положение. Между тем выдавать мнение людей, субъективно оценивающих свое материальное положение как «очень хорошее» и «хорошее», за мнение людей «состоятельных» как минимум не вполне корректно.

Таким образом, журналисты существенно переработали материалы ВЦИОМ в соответствии со своими представлениями о том, как должна выглядеть социологическая информация на страницах издания.

В подобном ключе работают с социологической информацией журналисты не только массовых изданий, но и тех, которые позиционируют себя как «аналитические» или «качественные», например еженедельника «Власть» издательского дома «Коммерсантъ». Всегда, когда нужно преобразовать текстовую или табличную социологическую информацию в диаграмму, применяется один и тот же алгоритм, включающий в себя, как правило, следующие шаги:

• • преобразование текстовой информации, табличных данных или исходной гистограммы в диаграмму иного вида, обычно — в секторную диаграмму;
• • переформулирование вопроса, задаваемого респондентам в ходе изучения общественного мнения, и предлагаемых вариантов ответов;
• • удаление «лишней» информации, например абсолютных показателей;
• • составление более или менее лаконичной подписи для обозначения источника социологической информации. Например: «ФОМ», «По данным ВЦИОМ» или «Левада-центр, 1600 человек, январь 2012 года» .

Излишне говорить, что в результате всех этих преобразований исходная социологическая информация претерпевает существенные изменения и часто искажается. Вместе с тем редакции обычно не предупреждают своих читателей о характере и глубине переработки исходной информации и тем самым вводят читателей в заблуждение относительно достоверности и надежности публикуемых данных. Однако читатели, встретив на страницах издания диаграмму подобную той, что приведена на рис. 2.9, легко могут принять ее за фрагмент некоего социологического (читай — научного) текста, в данном случае за «цитату» из ВЦИОМ, что на самом деле, как мы могли убедиться, далеко не всегда так. Подобного рода иллюзорные представления относительно социологических публикаций в СМИ возникают чаще как раз тогда, когда публикуемые графики или таблицы сопровождаются подробными ссылками на источник данных, усиливающими впечатление «подлинности» социологической информации и всего текста.

Исказить исходную информацию может и неадекватный способ се графического представления в СМИ. В связи с этим необходимо отметить настойчивое желание многих редакций привести все социологические данные к единому графическому стандарту — секторной диаграмме. Складывается впечатление, что для журналистов приоритетным является не адекватность представления данных, не их достоверность и объективность, а эстетика, не содержание, а форма, дизайнерское решение.

Известно, что диаграммы, органично включенные в текст, могут быть весьма полезными, а порой даже выступать в качестве наиболее эффективного графического средства убеждения. Однако важно помнить, что любые графические формы представления социологических данных следует использовать весьма осторожно. В частности, далеко не всякую информацию можно представлять в виде секторной диаграммы.

Показателен в этом отношении рис. 2.9, служащий примером некорректного графического представления социологических данных. Редакция, преобразуя табличные данные в секторную диаграмму, вероятно, исходила из превратно истолкованного понятия «совокупность». Вышло, что совокупность — это все участники опроса, что для данного случая неверно. Другое дело, если бы появилась потребность показать, например, возрастной состав участников опроса, доли разных возрастных групп, участвовавших в опросе. В анализируемом примере в качестве совокупности, смысловой целостности, следует рассматривать лишь тех, кто имеет мнение по заданному исследователями вопросу, приняв их общее число за 100% и исключив затруднившихся с ответом. Соответственно, в данном случае пресловутый круг должен был бы иметь всего два сектора, объединяющих тех, кто выбрал ответы, обозначенные в тексте как «безопасность и порядок» и «права человека» .

Рис. 2.10. Несоответствие заголовка публикуемым социологическим данным.

Искажение социологических данных в СМИ происходит и тогда, когда журналист предваряет материал заголовком, не соответствующим публикуемым данным, или сопровождает их неадекватным комментарием. Другой рисунок (рис. 2.10) иллюстрирует как раз такой случай^[3]. Автор заголовка безапелляционно утверждает: «97% избирателей не считают парламентские выборы самыми важными». Между тем на рисунке мы видим помимо заголовка еще и формулировку вопроса, заданного респондентам («Какие выборы являются наиболее важными?»), и диаграмму, отображающую распределение ответов на заданный вопрос. Видно, что цифра 97 появилась в результате простого арифметического действия: из 100% (все опрошенные) автор вычел 3% (выбравшие вариант ответа — «парламентские»), проигнорировав при этом ответы тех, кто затруднился ответить на заданный вопрос, т. е. 30% всех участников опроса.

Этот пример был выбран среди прочих далеко не случайно, ибо он типичен, причем отнюдь не только для еженедельника «Власть» или российской практики применения результатов социологических опросов. По сути — это широко распространенный феномен игнорирования мнения «неответивших», к слову сказать, описанный в социологической литературе. Французский социолог П. Бурдье охарактеризовал его как теоретический прием «фантастической значимости», дающий широкие возможности для всевозможных манипуляций и злоупотреблений. Не столь уж важно, чем руководствуются журналисты, используя этот прием, — бессознательным ли убеждением, согласно которому «все люди должны иметь мнение», или авторитарным стремлением любой ценой навязать читателям свое мнение. В любом случае, «исключить „неответивших“ — значит сделать то же самое, что делается на выборах при подсчете голосов, когда встречаются пустые, незаполненные бюллетени»^[4], т. е. совершить подлог, а в нашем случае — обмануть читателей.

Рассмотренный случай показывает, что заголовки фактически выполняют еще и роль краткого комментария к публикуемой социологической информации, так как содержат либо мнение, либо оценку. При этом многие из них просто фантазийны, т. е. попросту выдуманы журналистами. По этой причине часто соображения, высказываемые журналистами в заголовке, имеют лишь опосредованное отношение к публикуемым социологическим данным и в гораздо большей степени служат средством выражения их отношения к чему-либо или кому-либо, например, к избирательной кампании или сложившейся в стране политической ситуации в целом.

Заголовок, предваряющий социологическую публикацию, дает возможность понять и оценить истинное отношение журналистов-практиков к социологической информации. Социологическая информация здесь не более чем удобная во всех отношениях пластичная цифровая масса, своеобразный социологический пластилин, из которого творец — журналист — может лепить все, что будет угодно его душе. В этом смысле любая социологическая информация для него, вне зависимости от издания и особенностей авторской переработки, всегда инструментальна. Ее берут и используют тогда, когда она нужна журналистам, и там, где это им необходимо, и именно в том качестве, в котором считают нужным ее использовать журналисты: иногда в качестве украшения полосы или развлечения публики, иногда — как своеобразный фон, на котором разворачивается журналистское повествование, например, о предвыборных баталиях. Нередко журналисты-практики готовы публиковать любую информацию, которая им в силу каких-то обстоятельств понравилась или которая может оказаться полезной, например, для использования в качестве аргумента, доказательства или иллюстрации. К сожалению, слишком часто в основе выбора лежит поиск сенсации. При этом, естественно, игнорируются такие характеристики информации, как надежность и достоверность.

Вольное обращение с социологическими данными, их искажение журналистами обычно принято объяснять несколькими взаимосвязанными обстоятельствами, якобы коренящимися в самой природе журналистской деятельности.

Первое состоит в том, что материалы СМИ должны быть, с одной стороны, актуальными, а с другой — оперативными. Как следствие, стремление донести до аудитории новость (или даже сенсацию) как можно скорее оборачивается издержками, например, отказом от проверки надежности информации. Оперативность порой делает невозможным получение необходимой консультации у специалистов, к тому же в состоянии спешки, особенно характерной для телевидения, трудно думать. П. Бурдье по этому поводу сказал: «Чтобы быть способным „думать“ в условиях, при которых никто уже не думает, необходимо быть особого рода мыслителем»^[5].

Второе обстоятельство связано с требованием лаконичности — журналистике присуща особая краткость материалов. Вызвано это, в свою очередь, ограниченными ресурсами, а именно площадью печатного издания или эфирным временем. К сетевым СМИ такие ограничения не относятся, но и там, видимо, в силу инерции действуют те же правила экономии за счет «второстепенной» информации. Как следствие это приводит к искажению «представлений о проведенном исследовании и — шире об изучаемой социальной проблеме, а круг освещаемых проблем неизбежно будет сводиться к тем, которые отвечают журналистским требованиям „новостей“»^[6].

Третье обстоятельство. Журналистика в духовном отношении характеризуется идейной насыщенностью. Для очень многих журналистов важно добиться, чтобы аудитория усвоила определенные идеи, нравственные, политические или иные ценности. При этом в идеале, как отмечает профессор С. Г. Корконосенко, «неизбежная окрашенность журналистских текстов не должна выражаться в грубой тенденциозности, подмене факта его субъективной трактовкой»^[7]. Но на деле все бывает иначе. В частности, некоторые СМИ даже источник социологической информации выбирают, руководствуясь идеологическими соображениями: для одних ВЦИОМ — государственная организация, и потому ей нельзя доверять, а «Левада-центр» — «оппозиционная» организация, значит, с ней можно взаимодействовать и даже организовывать совместные проекты; для других «Левада-центр» — непатриотическая организация, получающая финансирование из-за океана, и потому тенденциозная, а ВЦИОМ — государственная и потому надежная научно-исследовательская фирма.

Бывают случаи, когда подходящая социологическая информация в открытых источниках отсутствует, и тогда журналисты либо заказывают исследование какой-нибудь опросной службе, либо сами организуют опрос. Рассмотрим такой эпизод.

Рис. 2.11. Псевдосоциологическая информация в журнале.

В одном из номеров журнала «Однако» в рубрике «Политика» был опубликован материал «К окончательному решению „пацанского вопроса“», в котором автор пытается разобраться в мотивах неадекватной, на его взгляд, реакции некоторых российских СМИ на расстрел двух молодых людей, признанных виновными в совершении теракта в минском метро и казенных по приговору суда. «Знать о гадости, помогать гадости и быть к этой гадости непричастным нельзя, — полагает автор. — Особенно если речь идет не о мелких пакостях, как в случае с московскими хулиганками, а о настоящем большом злодействе»^[8]. Либеральная медиаобщественность, по мысли автора, сродни «парню Владу», который знал о готовящемся теракте, подносил взрывчатку, но «не настучал на кореша», и потому, когда она «ужасается судьбе парня Влада, ей чудится покушение на ее самое священное право: участвовать во всякой дряни, но при этом оставаться как бы посторонними, непричастными»^[9]. Опрос, организованный на сайте «Однако», должен был показать, что общественность, читающая журнал, в целом разделяет пафос автора и с презрением относится к «либеральной медиаобщественности» (рис. 2.11). Но этот опрос нельзя рассматривать как социологический, так как авторы не соблюдают соответствующие правила; впрочем, они, весьма вероятно, к этому и не стремятся. По существу, они провоцируют аудиторию, включая в число вариантов ответов позиции «жертвы аборта» и «пособники террористов» и тем самым приклеивая политическим оппонентам малоприятные ярлыки. Так, играя в социологию, журналисты на самом деле выказывают грубую тенденциозность, подменяют факт его субъективной трактовкой, ниспровергают одни ценности и утверждают другие.

Рассмотренный пример позволяет предположить, что характер использования социологической информации во многом зависит от целей, стоящих перед журналистом и редакцией. Большое значение имеют, естественно, уровень профессионализма конкретного автора и степень освоения им социологической культуры, а также сложившаяся редакционная практика. Но в качестве доминирующего фактора выступают цели, вне зависимости от того, декларируются они или нет.

Автор публикации в журнале «Однако», по всей видимости, преследовал политические цели — прежде всего символическое ниспровержение политических оппонентов. Слабость позиции или неуверенность в своей правоте подтолкнули редакцию к поиску аргументов и одновременно общественной поддержки. В данном случае низкая социологическая культура породила отнюдь не социологическую информацию, а имитацию опроса общественного мнения, не предназначенную для того, чтобы служить весомым аргументом или основанием для каких-то более или менее серьезных рассуждений.

Теперь представим себе, что цель редакции и журналиста состоит в объективном и беспристрастном информировании аудитории. В этом случае даже на телевидении, в новостном выпуске можно обеспечить соблюдение всех существующих стандартов и норм, в том числе предусмотренных избирательным законодательством.

Так, в телевизионном сюжете на информационном канале «Россия-24» (2012. 24 февр.) социологическая информация подается одновременно по двум каналам (аудио и видео) путем совмещения графического ряда (на продвинутых телеканалах — анимированной графики) и дикторского текста (рис. 2.12). Наиболее значимая информация преподносится зрителям в виде «подвижных» таблиц или диаграмм, в то время как остальная артикулируется диктором или ведущим программы. В период проведения избирательной кампании текст, содержащий социологические данные, читается, как правило, бесстрастным голосом, какие-либо комментарии исключаются.

Данный пример показывает, что корректное использование социологической информации вполне возможно. Гарантией.

Рис. 2.12. Социологическая информация в информационном выпуске на телевидении.

этого являются, во-первых, высокий уровень компетентности журналистов, работающих с социологической информацией, т. е. социологической культуры, во-вторых, профессиональный диалог с социологами и, в-третьих, стремление всячески избегать несвойственных новостной журналистике ролей и целей.

• [1] Гоуайэер Ш., Уитт Э. Путеводитель журналиста по опросам общественного мнения: пер. с англ. М., 1997. С. 139.
• [2] Пресс-выпуск № 526. URL: wciom. nl/arkhiv/tematicheskii-arkhiv/item/single/3101.html.
• [3] Камышев Д. Избирательный участок // Коммерсант Власть. 2003. № 28.
• [4] Бурдье П. Указ. соч. С. 275.
• [5] Бурдье П. О телевидении и журналистике: пер. с франц. М., 2002. С. 45.
• [6] Зурабишвили Т. Социология и пресса: типичные неточности при публикации результатов социологических исследований в СМИ и их причины // Мониторинг общественного мнения. 2002. № 3. С. 40.
• [7] Корконосенко С. Г. Основы журналистики: учебник. 2-е изд., перераб, и доп. М., 2009. С. 90.
• [8] Мараховский В. К окончательному решению «пацанского вопроса» // Однако. 2012. № 8. С. 23.
• [9] Там же.