Перспективы развития социожурналистики

Мы затронули один из самых болезненных для социожурналистики вопросов. Ее будущность напрямую зависит от того, каким информационным и творческим содержанием насыщаются произведения: то ли авторы имитируют социальное исследование, оперируя неосмысленной статистикой, то ли они углубляются в познание сути явлений и процессов общественной жизни. Свое решение этой проблемы предлагает авторитетный социолог журналистики П. II. Киричёк. По его мнению, научная договоренность о социожурналистике как вновь открытой подсистеме СМИ достигнута, апробация ее определения (воспроизведенного нами выше) de facto состоялась. Теперь надо двигаться дальше — к описанию того рода публицистики, которая составляет духовный «продукт» социожурналистики и которая качественно отличается от традиционных публикаций. Обобщенное определение звучит так: «это выступление в прессе на социально значимую тему, в структуре которого фактическое (документальное) начало преобладает над понятийным и образным, а используемая… статистика подается, как правило, в комментированном виде и выполняет, наряду с аргументационной, сюжетообразующую и доминантно-стилевую роли»^[1].

Задумаемся, однако, над тем, почему в отечественной прессе трудно приживается такая публицистика — во всяком случае, не находит широкого распространения? Как всегда бывает со сложными явлениями социальной и творческой жизни, причин тому несколько. Однако уверенно исключим из их числа незаинтересованность общества. Оно принципиально нуждается в надежной и достаточной информации о своем состоянии — иное было бы равносильно отказу от ценнейшего ресурса социального прогресса. Более того, субъективно рядовые представители общественности настроены против тенденциозной и асоциальной журналистики. В нашем распоряжении находятся записи высказываний участников фокус-групп, проведенных в рамках Федеральной целевой программы «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе на 2001−2005 годы». В числе прочих предметов обсуждения им был предложен вопрос: «Какое влияние на степень агрессивности в обществе оказывают СМИ»? Познакомимся с некоторыми суждениями (высказывания приводятся с минимальной стилистической правкой).

" СМИ, несомненно, являются инструментом разжигания нетерпимости… Самое мощное оружие, которое бьет по духовности, — это наши СМИ…" .

" На телевидении друг друга убивают, уничтожают, обманывают всеми способами. Сериалы — это инструктаж, как действовать в таком обществе, чтобы тебя не поймали… В новостях основной темой является криминал, убийства всегда на первом плане, хорошие новости, как правило, в конце выпусков. Плохие новости подаются эмоционально, ярко, что влияет на возрастание агрессии… Люди, недовольные своей жизнью, видят в СМИ много насилия, таким образом, СМИ являются толчком развития нетерпимости. Люди направляют свое недовольство на то, что показывают СМИ…" .

" Это каналы внедрения интолерантности. Сейчас невозможно посадить нормального ребенка перед телевизором, потому что там постоянно показывают сцены убийства, насилия. Это психофизиологическая агрессия… Воспитывая собственного ребенка, я телевизор убрала вообще; я покупаю ему кассеты со сказками и обучающими программами…" .

" Процентов 90 из всей информации на телевидении — это агрессивная информация; передач, рассказывающих о хорошем, светлом, нужном, очень мало. Для каждого социального слоя можно увеличить уровень такой информации… Каналы либо борются за политические голоса, либо, как развлекательные программы, просто привлекают к себе внимание. Но, притягивая внимание, СМИ не воспитывают человека, как делали это раньше, а могли бы воспитывать толерантность и осознанность поведения…" .

" Все наши СМИ сегодня — государственные, всякого рода акционирование служит всего лишь фиговым листком для прикрытия данного факта. За все, что здесь происходит, несет ответственность государство, его конкретные органы. Мы имеем дело не с общенародным телевидением или собственно частнопредпринимательской прессой, пресса проводит определенную государственную политику…" .

Как нетрудно заметить, консилиум представителей общественности единодушен в определении диагноза: пресса порождает агрессивность в умах и действиях населения. Самое же существенное, на наш взгляд, заключается в том, что более или менее явно высказывается мысль о противостоянии намерений, усилий и продукции журналистов — социальной реальности. Реальность в данном случае представлена действительным положением дел в обществе (тематика и событийное насыщение публикаций), ожиданиями граждан от прессы (не провоцировать агрессивность, а воспитывать терпимость), мерой удовлетворенности материалами и мерой их использования («я телевизор убрала вообще»).

Правда, потакание вкусам аудитории может оказаться как раз причиной распространения поверхностной и крикливой прессы. Исследователи с тревогой отмечают, что наш современник, вопреки надеждам, превратился не в просвещенного индивида, а в массового человека. Он — конформист, довольствующийся стереотипами, которые навязывает ему пресса, и ею же воспитывается в конформистском духе^[2]. Но коли читатель и в самом деле так податлив, то социально ответственные публицисты имеют шанс «перевоспитать» излишне доверчивых сограждан и привить им интерес к своей продукции. К тому же, как давно и хорошо известно специалистам, качественной прессе в силу ее типологических свойств на роду написано отставать от массовой по тиражу и покупательскому спросу.

Препятствием на пути развития социожурналистики является и обслуживание интересов элит, государства, собственников, ставшее печальным фактом практики СМИ, вплоть до выполнения прямых заказов на тенденциозные публикации. Естественно, ни о каком отыскании истины с опорой на анализ документов здесь не может быть речи. Однако и этот барьер преодолевается при условии, что журналистское сообщество приложит волевые усилия для достижения подлинной независимости, о которой оно так часто и с энтузиазмом ведет публичные дискуссии. Симптомы соответствующих изменений в настроениях и поведении сотрудников прессы уже обозначились. Так, наблюдатели обратили внимание на характерное изменение ролей в триаде СМИ — органы управления — общественность. В общественной жизни все чаще проявляется неспособность партий и государственных институтов выполнить все обещания, данные избирателям, — социологи называют этот эффект «перегрузкой». Тогда СМИ включаются в активный политический и общественный процесс, беря на себя функции организации социального действия, как минимум в форме инициирования политических дебатов по злободневным вопросам практики. Так складывается тенденция появления (или, скорее, возрождения) журналистики, которая не просто освещает события, но и активно участвует в их создании, пытается не только анализировать окружающую действительность, но и влиять на ее развитие^[3]. Отмеченная тенденция проявляется и на федеральном, и на региональном уровнях.

Здесь, однако, возникает «неожиданный» и неудобный для самих публицистов вопрос о том, насколько они готовы принять постулаты социожурналистики. Перед нами то самое маленькое «но», в которое, но известной поговорке, вмещается весь Париж.

Разовым усилием воли или эмоциональным порывом такой переход не дастся. Он может совершаться только в результате глубокой переналадки всего профессионального «механизма», которая требует длительного и обстоятельного обучения. Но и этого мало — нужны еще и адекватные задаче ресурсы личностного свойства. Социожурналистская культура труда формируется как целостный комплекс характеристик, в котором материалистическое мировоззрение неразрывно связано с техникой сбора информации и даже с манерой изложения. Сошлемся на мысли исследователей стилистики речи о том, как по-разному звучат в тексте общественные и индивидуальные мотивы. В публицистике «две грани составляют сущность категории автора — человек социальный и человек частный. Так, человек социальный в структуре категории автора обязательно предполагает социальный анализ… объективносубъективное отношение к действительности, что, как правило, проявляется в слабой авторской модальности, в преобладании мы-предложений и некоторых других чертах. Человек частный… предполагает соответственно анализ с позиций частного человека, субъективно-объективное отношение к действительности, что отражается в речи обычно в высокой авторской модальности, преобладании я-предложений и т. д.»^[4].

Искусственно сконструировать такой социально ориентированный текст, чтобы он получился органичным, без «швов» и натяжек, крайне сложно, если не сказать невозможно. Да и напряженный ритм редакционной жизни не оставляет времени для подобных косметических операций. В литературе высказывалось очень продуктивное предложение рассматривать в свете социальной культуры журналиста еще и собственно акт творения, т. е. создание произведений под влиянием, казалось бы, одного лишь озарения^[5]. Нельзя не считаться с тем, что в процессе сочинения текста автор руководствуется скорее интуицией, чем правильным алгоритмом (мы говорим о подлинно авторском произведении, а не о штампованных по стандартной схеме подделках). Вместе с тем само «качество» профессиональной интуиции тем богаче, чем толще лежащий под ней запас знаний, чем больше гибкость мышления. Интеллектуальной подготовкой к такому взаимодействию с реальностью служит формирование подвижного сознания, которое действует как открытая система, активно вбирающая в себя новые факты и смыслы. И наоборот: какой бы то ни было догматизм, предопределенность в уме и чувствах журналиста порождают субъективность в его профессиональной практике.

Оптимальную среду для воспитания журналиста, который воспринимает мир как объективно многокрасочную, но постигаемую картину, создает университет. Говоря это, мы исходим из ряда общепризнанных характеристик университета. Во-первых, разнообразие заключено в самой его структуре как определяющий принцип: имеется в виду сочетание множества факультетов, учебных дисциплин, личностей, источников, с которыми обязан знакомиться студент. Во-вторых, независимость мыслящей личности и политический плюрализм заложены в «генотип» университета, чего, как правило, нет в конкретной редакции, так или иначе выражающей гражданские предпочтения своего руководства. В-третьих, занятия наукой (в идеале) прививают начинающему публицисту навык непредвзятого познания, равно как и побуждают использовать точные методы анализа.

• [1] Киричёк П. Н. О духовном «продукте» социожурналистики // Средства массовой информации в современном мире / отв. ред. В. И. Коньков. СПб., 2000. С. 14−15.
• [2] Сидоров В. А. Суверенность личности как источник свободы слова // Проблемы свободы слова, информации и печати в теории и практике стран Западной, Центральной, Восточной Европы и США / ред. А. Е. Бранский. СПб., 2002. С. 55−56.
• [3] Королев Е. А. Современная журналистика как реакция на «перегрузку» государства // Средства массовой информации в современном мире. Петербургские чтения: мат-лы 51-й междунар. научно-практич. конф. С. 337−339.
• [4] Солганик Г. Я. Автор как стилеобразующая категория публицистического текста // Вести. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2001. № 3. С. 80.
• [5] Сидоров В. А. От Макса Вебера — к Владимиру Познеру и обратно // Средства массовой информации в современном мире / под ред. В. И. Конькова. СПб., 2002. С. 149−151.