Возрастная динамика тревожности

• ВВЕДЕНИЕ
• Глава 1. Общая теория тревожности
• 1.1 Степень изученности проблемы
• 1.2 Понятие и основные виды тревожных расстройств
• 1.3 Проявление тревожности у детей
• Глава 2. Проявление тревожности в возрастной динамике
• 2.1 Тревожность в младшем школьном возрасте
• 2.2 Тревожность подростков
• Глава 3. Исследование тревожности учащихся 3−7 классов
• 3.1 Материал исследования
• 3.2 Методы исследования
• 3.3 Результаты исследования
• ЗАКЛЮЧЕНИЕ
• ЛИТЕРАТУРА
• Приложение
• тревожное расстройство возрастное школьное

Современную эру часто называют «веком тревоги». Возникновению все новых страхов, тревог и конфликтов, как у отдельных людей, так и у общества в целом способствуют сложности цивилизации, быстрота изменений, происходящих в современном обществе, а также частичный отказ от религиозных и семейных ценностей. Проблема тревожности в настоящее время является неотъемлемой частью клинической психологии, психосоматической медицины, а также теории и практики психиатрии.

Современный школьник развивается в мире неопределённости и противоречий. Переходное состояние нашего общества способствует отклоняющемуся эмоциональному развитию личности. Наиболее общим показателем эмоционального неблагополучия является личностная тревожность [Каширский Д.В., 2000].

Анализ причин тревожных расстройств у школьников и взрослых позволяет связать определённые эмоциональные и личностные отклонения с взаимоотношениями, с положением человека в контактной группе и более широкой социальной среде [Андреева И.Н., 1999].

Однако в исследованиях личности, в частности в исследованиях тревожности, принцип учета среды зачастую имеет лишь декларативный характер [Аракелов Н.Е., Шмикова Н., 1998]. В настоящее время одним из самых актуальных направлений в исследовании личности, является изучение взаимодействия ситуационных факторов и личностных переменных и их вклад в личностное развитие и поведение.

Теоретическая актуальность данного исследования заключается в следующем: изучение проблемы тревожности у младших школьников способствует более глубокому осмыслению детерминант и факторов возникновения тревожности, определению эффективных социально-психологических условий эмоционального развития в младшем школьном возрасте.

Актуальность данного исследования заключается в следующем: изучение проблемы взаимосвязи личностной тревожности у школьников с самооценкой и статусным положением в группе способствует более глубокому осмыслению детерминант и факторов возникновения тревожности, определению эффективных социально-психологических условий эмоционального развития в подростковом возрасте.

Исследование феномена личностной тревожности осуществлено в рамках социально-психологического подхода, в котором она рассматривается как результат взаимодействия внутренних психологических детерминант (личностных переменных) и внешних социально-психологических условий.

Объект исследования — тревожное поведение в школьном возрасте.

Предмет исследования — особенности тревожного поведения в школьном возрасте.

Гипотеза — на показатели тревожности школьников оказывает влияние возраст ребёнка.

Цель работы: изучить возрастную динамику тревожности и её личностный аспект.

Задачи работы:

1. Раскрыть понятие тревожности.

2. Дать понятие возрастной динамики.

3. Охарактеризовать личностный аспект.

4. Провести поперечное исследование личностной тревожности учащихся 3 — 7 классов.

Глава 1. Общая теория тревожности

1.1. Степень изученности проблемы

Интерес к проблеме тревожности нашел отражение в работах многих ученых как в отечественной психологии (Н.А. Аминов, В. М. Астапов, В. А. Бакеев, В. К. Вилюнас, Ю. М. Забродин, Н. В. Имедадзе, Н. Д. Левитов, О. Г. Мельниченко и др.), так и за рубежом (Х. Айзенк, Р. Кеттелл, Е. Левитт, О. Маурер, У. Морган, К. Спенс, Ч. Спилбергер, Дж. Тэйлор, З. Фрейд, К. Эликсон и др.). Они придают большое значение исследованию состояния тревоги, являющемуся универсальной формой эмоционального предвосхищения неуспеха, которое участвует в механизме саморегуляции, способствуя мобилизации резервов психики и стимулируя поисковую активность (А.Е. Ольшанникова, И.В. Пацявичус). С другой стороны, известно, что за границами оптимальных значений тревога оказывает негативное влияние на поведение и деятельность индивида (В.А. Бодров, Е. А. Калинин, О. С. Никитина, Ч. Спилбергер, Б.А. Вяткин). Хроническое переживание тревоги как неравновесного состояния и постоянная готовность к его актуализации формируют новообразование личности — тревожность (А.И. Захаров, Л. В. Макшанцева, А. М. Прихожан, А. О. Прохоров и др.). Доказано, что завышенная тревожность является негативной характеристикой и неблагоприятно сказывается на жизнедеятельности человека (Г.Ш. Габдреева, Х. Граф, Н. В. Имедадзе, У. Морган, Дж. Саразон, Дж. Тэйлор и др.). Это обуславливает необходимость создания эффективных методов коррекции высокой тревожности еще в дошкольном возрасте. Если учесть, что тревожность как устойчивая характеристика диагностируется уже в трехлетнем возрасте (Макшанцева, 1998), то тема работы, связанная с разработкой и изучением эффективности интегративной игровой коррекции личностных проблем дошкольников, в частности, тревожности, стоит в ряду особо актуальных.

В настоящее время заметно возрос интерес к синтезу, интеграции различных концепций, как в теоретической, так и в прикладной области. Причем если раньше подчеркивалась большая значимость и эффективность дифференцированного подхода в психокоррекции, и наблюдались лишь отдельные попытки решить проблему интеграции, то в последние десятилетия данное направление получило свое признание. В пользу разработки новых концепций интегративной коррекции говорит и тот факт, что она признана одним из эффективных подходов. Так, В. Лаутербах (1995), приводя результаты анализа более чем трех тысяч исследований с точки зрения их научной обоснованности, отмечает, что наиболее часто встречаются работы на приемлемом научном уровне в русле эклектических и комплексных подходов.

Одной из главных целей школьного образования является создание и поддержание психологических условий, обеспечивающих полноценное психическое и личностное развитие каждого ребёнка. Учебно-воспитательный процесс становиться всё больше ориентированным на личность ученика, его индивидуальные возможности, способности и интересы.

Большое значение для развития личности имеет психическое здоровье, т. е. состояние полного душевного, физического и социального благополучия. Если человек попадает в ситуацию дискомфорта, то в первую очередь фрустрируется эмоциональная сфера, т. е. человек, реагирует на эту ситуацию негативными переживаниями, которые, в свою очередь, вызывают тревожность.

Тревожность — это склонность индивида к переживанию тревоги, которая представляет собой эмоциональное состояние. Состояние характеризуется субъективными ощущениями напряжения, беспокойства, мрачных предчувствий, а сточки зрения физиологии — активацией нервной вегетативной системы. Это состояние возникает как эмоциональная реакция на стрессовую ситуацию и может быть разным по интенсивности и динамичным во времени.

Определённый уровень тревожности — естественная и обязательная характеристика активной деятельности личности. У каждого человека существует свой оптимальный, или желательный, уровень тревожности — это так называемая полезная тревожность. Оценка человеком своего состояния в этом отношении является для него существенным компонентом самоконтроля и самовоспитания.

Личности, относящиеся к категории высоко тревожных, склонны видеть в широком диапазоне ситуаций угрозу для их самооценки и жизнедеятельности. На такие ситуации они реагируют выраженным состоянием напряжённости. На физиологическом уровне реакции тревоги проявляются в:

* усилении сердцебиения;

* учащении дыхания;

* увеличении минутного объёма циркуляции крови;

* возрастании общей возбудимости;

* снижении порога чувствительности.

На психологическом уровне тревога ощущается как:

* напряжение;

* озабоченность;

* нервозность;

* чувство неопределённости;

* чувство грозящей опасности, неудачи;

* невозможность принять решения и др.

Ф.Б. Березин отметил, что состояние тревоги (тревожности) — это эмоциональные состояния, закономерно сменяющие друг друга по мере возрастания, и выделил 6 уровней состояния тревоги:

1) Первый уровень — наименьшая интенсивность тревоги, выражается в переживаниях напряжённости, настороженности, дискомфорта. Это ощущение не несёт признака угрозы, а служит сигналом скорого наступления более выраженных проявлений тревоги. Данный уровень тревоги имеет наиболее адаптивное значение.

2) На втором уровне ощущение внутренней напряжённости сменяют гиперестезические реакции или же они присоединяются к нему. Ранее нейтральные стимулы приобретают значимость, а при усилении отрицательную эмоциональную окраску.

3) Третий уровень — собственно тревога. Проявляется в переживании неопределённой угрозы, чувства неясной опасности.

4) Четвёртый уровень — страх. Возникает при нарастании тревоги и проявляется в опредмечивании, конкретизации неопределённой опасности. При этом объект, с которым связывается страх, не обязательно отражает реальную причину тревоги, действительную угрозу.

5) Пятый уровень — ощущение неотвратимости надвигающейся катастрофы, которое возникает в результате постепенного нарастания тревоги и выражается в чувстве ужаса. При этом данное переживание связано не с содержанием чувства, а лишь с нарастанием тревоги. Подобное переживание может вызвать неопределённая, но очень сильная тревога.

6) Наиболее высокий уровень — тревожно-боязливое возбуждение, которое выражается в потребности двигательной разрядки, паническом поиске помощи. Дезорганизация поведения и деятельности вызывается тревогой, достигает при этом своего максимума.

Тревожность оказывает негативное воздействие на личностное развитие; наличие тревожности указывает на его неблагополучие. Такое же влияние оказывает и нечувствительность к реальному неблагополучию, обусловленная действием защитных механизмов, таких, как вытеснение, и представляющая собой отсутствие тревоги даже в потенциально опасных ситуациях. Тревожность входит в качестве одного из основных компонентов в посттравматический синдром, т. е. комплекс переживаний, обусловленных психической или физической травмой. С тревожностью связаны также такие психические расстройства, как фобии, ипохондрия, истерия, навязчивые состояния и др. Тревога обычно обусловлена ожиданием неудач в социальном взаимодействии, и невозможностью идентифицировать источник опасности. Она может проявляться как:

* беспомощность;

* неуверенность в себе;

* ощущение бессилия перед внешними факторами вследствие преувеличения их могущества и угрожающего характера.

Большое значение для развития ребенка имеет психическое здоровье, т. е. состояние полного душевного, физического и социального благополучия.

Устойчивая личностная тревожность возникает у детей с такими чертами, как ранимость, повышенная впечатлительность, мнительность. Этот вид тревожности выступает как реакция на угрозу чего-то несуществующего, не имеющего ни названия, ни чёткого образа, но грозящего человеку потерей себя, утратой своего Я. Такая тревога у ребенка обусловлена внутренним конфликтом между двумя противоречащими друг другу стремлениями, когда что-то важное для него одновременно отталкивает и притягивает. Тревожный ребёнок становиться социально дезадаптированным и поэтому он уходит в свой внутренний мир. Он становиться хамелеоном по принципу: «Я — как все». Он может стать и агрессивным, потому что агрессивность снижает тревогу. В поведении это проявляется повышенной грубостью, ершистостью и т. д. При усилении тревоги у человека появляется ощущение неотвратимости надвигающейся катастрофы, невозможности избежать опасности. Наиболее высокий уровень тревоги — тревожно-боязливое возбуждение, которое выражается в потребности двигательной разрядки, паническом поиске выхода и ожидании помощи. Если ребенок не получает этой помощи, то дезорганизация поведения и деятельности достигает своего максимума. Подобная тревожность может порождаться либо реальным неблагополучием ребенка в наиболее значимых сферах деятельности и общения, либо существовать вопреки объективно благополучному положению, являясь следствием определённых личностных конфликтов, неадекватного развития самооценки и т. п. Подобную тревожность часто испытывают дети, которые учатся хорошо и даже на «отлично», ответственно относятся к учёбе, общественной жизни, школьной дисциплине. Однако это видимое благополучие достаётся им неоправданно большой ценой и чревато срывами, особенно при резком усложнении деятельности. У таких детей отмечаются выраженные вегетативные реакции, неврозоподобные и психические нарушения. Тревожность в этих случаях часто порождается конфликтностью самооценки, наличием в ней противоречия между высокими притязаниями и достаточно сильной неуверенности в себе. При таком конфликте дети вынуждены стремиться к тому, чтобы добиться успеха во всех сферах, но он же мешает им правильно оценить успехи, порождая чувство постоянной неудовлетворённости, неустойчивости, напряжённости. Это ведёт к гипертрофии потребности в достижении. Отмечаются перегрузка и перенапряжение, выражающиеся в нарушениях внимания, снижении работоспособности, а также повышенной утомляемости. Чрезмерно высокий уровень, как и чрезмерно низкий, — дезадаптивная реакция, проявляющаяся в общей дезорганизации поведения и деятельности.

Проблема детской тревожности — одна из главных проблем современной школы.

К сожалению, в настоящее время она стала постоянным спутником наших детей. Страхи, тревога намертво крепятся в маленьких сердцах, заставляя детей совершать поступки, не свойственные их характерам. Очень часто школа становиться причиной детской тревожности. Ребёнок сначала с радостью идёт в школу, а затем не только теряет интерес к ней, но старается не ходить туда вовсе. Почему так происходит? Может он чего-то боится? Что движет им или, лучше спросить, что тормозит его? Это растущая тревога. Дети ходят в школу учиться. Тогда почему учёба порой пугает их? Что рождает страхи и опасения? Во-первых, не сложившиеся отношения со сверстниками, которые могут изменить не только отношение к школе, но и к жизни в целом. Во-вторых, взаимоотношения с учителями. Не все из них могут терпеливо ждать ближайших, а тем более далёких педагогических результатов. В-третьих, психолого-педагогическая безграмотность родителей, которые требуют от ребёнка отличных результатов любой ценой, наказывают его, если таковых нет, при этом не помогают собственному ребёнку преодолеть возникшие трудности. Что же получается? Учитель требует правильного ответа, родители — отличных оценок, жизнь — знаний. К сожалению, «три в одном» — очень редкое явление в современной школе. Вот школьник и приспосабливается, волнуется, а как следствие, растёт тревожность, с которой он уже не в силах справится самостоятельно. Происходят нарушения в системе «школа — ученик — родители».

1.2 Понятие и основные виды тревожных расстройств

Тревожность является целостной эмоциональной характеристикой личности, которая характеризуется многозначностью факторов детерминации, многообразием и неоднозначностью внутренних связей. Личностная тревожность — свойство личности, устойчивая индивидуальная характеристика, которая отражает предрасположенность субъекта к тревоге; возникает в результате фрустрации значимых потребностей (в первую очередь — социальных); развивается в результате воздействия часто повторяющихся ситуаций тревоги; складывается как базальная тревожность на ранних этапах онтогенеза; становление тревожности как свойства личности происходит в подростковом возрасте [Аракелов Н.Е., Шмикова Н., 1998].

Тревожные расстройства — группа психических заболеваний, характеризующихся различными сочетаниями таких признаков, как крайнее беспокойство и страх, мышечное напряжение, физиологические симптомы возбуждения и подозрительное отношение к окружающему [Каплан Г. И., Сэдок Б.Дж., 1994. Мышечное напряжение выражается в дрожи, неусидчивости, мышечных зажимах и утомляемости. Физиологические симптомы возбуждения включают учащенное сердцебиение, одышку, ощущение сдавливания в груди или в горле, влажность ладоней и головокружение. Подозрительное отношение к окружающему проявляется в нервозности, раздражительности, трудностях засыпания, неспособности сосредоточиться.

Такие состояния отмечаются и у здоровых людей, т. е. они далеко не всегда свидетельствуют о психическом заболевании. Тревожное расстройство диагностируется, когда многие из этих симптомов выражены одновременно в течение по меньшей мере нескольких недель (постоянно или периодически) и в такой степени, что это препятствует нормальному функционированию личности. Так, у многих людей периодически возникают трудности засыпания, однако только в том случае, когда эти трудности сохраняются несколько недель и связаны с постоянным беспокойством и страхом, речь может идти о тревожном расстройстве.

Тревожные расстройства — наиболее распространенное психическое нарушение, которым страдают 7% взрослых американцев, причем у женщин оно отмечается вдвое чаще, чем у мужчин. Чаще всего эти расстройства впервые проявляются в конце подросткового периода или у молодых взрослых, хотя могут возникать в любом возрасте. К основным типам тревожных расстройств относят паническое расстройство (с агорафобией или без нее), генерализованное тревожное расстройство, социальную фобию, простую фобию, обсессивно-компульсивное расстройство и посттравматический стресс.

Паническое расстройство. Основной признак панического расстройства — это периодически повторяющиеся приступы паники, т. е. внезапного возникновения страха и дискомфорта, связанного с такими симптомами, как одышка, сердцебиение, головокружение, удушье, боль в груди, дрожь, усиленное потоотделение и страх умереть или сойти с ума. Обычно эти приступы длятся от 5 до 20 минут. Часто пациенты ошибочно полагают, что у них сердечный приступ [Перре М., Бауман У., 2002].

Пережив несколько таких приступов, многие начинают испытывать сильный страх перед следующим, который может случиться в таком месте, откуда они не сумеют выбраться или где не смогут получить помощь — в тоннеле, в середине ряда в кинотеатре, на мосту или в переполненном людьми лифте. Они начинают избегать всех этих ситуаций и обходят подобные места на большом расстоянии, иногда ограничивая свое местопребывание домом или отказываясь выходить без сопровождающего, которому доверяют. Этот феномен известен как «агорафобия», что по-гречески буквально означает «страх рыночных площадей».

Некоторые пациенты освобождаются от панического расстройства спонтанно, у других на протяжении многих лет после первого приступа случаются рецидивы, наконец, есть и такие, что становятся домоседами на многие годы.

Генерализованное тревожное расстройство. Это заболевание характеризуется постоянной тревогой, испытываемой в течение по меньшей мере шести месяцев. Симптомы могут быть сгруппированы в четыре общие категории: 1) мышечное напряжение, 2) физиологические симптомы возбуждения, 3) страхи или беспокойство, 4) подозрительное отношение к окружающему [Перре М., Бауман У., 2002]. Этот диагноз обычно не ставится пациентам с паническим расстройством.

Социальная фобия — это чрезмерный страх пережить унижение или смущение на глазах у других людей, заставляющий больного избегать таких ситуаций, как публичные выступления, необходимость написать что-либо в присутствии людей, еда в ресторанах, пользование общественными туалетами. Если страх какого-то одного типа ситуаций сопряжен обычно с умеренными жизненными ограничениями, то множественные страхи нередко приводят к агорафобии и жестким ограничениям.

Простая фобия — это постоянный сильнейший страх конкретного объекта или ситуации, например страх змей, крови, лифтов, полета на самолете, высоты, собак. Страх вызывает не объект сам по себе, а последствия встречи с ним или попадания в определенную ситуацию. Когда происходит встреча с таким объектом или ситуацией, возникают симптомы интенсивной тревоги — ужас, дрожь, потоотделение, сердцебиение.

Обсессивно-компульсивное расстройство включает навязчивости, часто в сочетании с компульсивностью. Навязчивости (обсессии) — это упорно и неотступно преследующие человека идеи, мысли или импульсы, которые воспринимаются как бессмысленные и неприятные, например богохульные мысли, мысли об убийстве или сексе. Человек сознает, что эти навязчивости исходят изнутри (по контрасту с галлюцинациями, которые кажутся появляющимися извне), и безуспешно пытается игнорировать или подавлять их. Компульсивность — повторяющееся, целенаправленное и намеренное поведение, возникающее как реакция на навязчивости с целью нейтрализовать или предотвратить психологический дискомфорт. Следует подчеркнуть, что такое поведение всегда неразумно и неумеренно.

Один из наиболее распространенных типов обсессивно-компульсивных расстройств связан с мыслями на тему грязи и загрязнения, приводящими к навязчивому мытью и избеганию «загрязняющих» объектов. Страдающие этим заболеванием могут проводить за мытьем и принятием душа много часов в день. Другая разновидность — патологический счет и навязчивая проверка, например многократные проверки, выключен ли газ, или возвращения на одну и ту же улицу, чтобы убедиться, что никого не задавил. Компульсивное поведение отличается от излишеств в питье или еде, азартных игр или повышенной сексуальности тем, что истинные компульсии всегда неприятны самому больному.

Посттравматический стресс — психическое заболевание, которое возникает вследствие тяжелых потрясений или физически травмирующих событий, например войны, пребывания в концентрационном лагере, жестоких избиений, изнасилования или автомобильной катастрофы. Характерными признаками служат повторное переживание травмы, психическое оцепенение и повышенная возбудимость. Повторное переживание травмы заключается в постоянно возвращающихся воспоминаниях и ночных кошмарах. Психическое оцепенение выражается в уходе от социальной активности, утрате интереса к повседневной деятельности и снижении способности испытывать эмоции. Чрезмерное возбуждение приводит к трудностям засыпания, ночным кошмарам и повышенной пугливости.

В течении расстройств, вызываемых посттравматическим стрессом, можно выделить три стадии. Первая — реакция на травму, выражающаяся в крайней тревожности и полной сосредоточенности на случившемся. Спустя примерно месяц могут возникать чувство беспомощности, пониженная эмоциональность и ночные кошмары. На третьей стадии наступают деморализация и упадок духа.

Существует много психологических и биологических теорий, объясняющих причины тревожных расстройств.

Психологические теории. Психоаналитическая теория рассматривает тревогу как сигнал появления неприемлемой, запретной потребности, или импульса (агрессивного либо сексуального), которые побуждают индивида бессознательно предотвращать их выражение. Симптомы тревоги рассматриваются как неполное сдерживание («вытеснение») неприемлемой потребности [Прихожан A.M., 1999].

С позиций бихевиоризма, тревога и, в частности, фобии первоначально возникают как условно-рефлекторная реакция на болезненные или устрашающие стимулы. В дальнейшем тревожная реакция может возникать и без стимула.

Позднее появившаяся когнитивная психология делает акцент на ошибочных и искаженных мыслительных образах, предшествующих появлению симптомов тревоги. Например, пациент с паническим расстройством может преувеличенно реагировать на нормальные телесные ощущения (такие, как легкое головокружение или сердцебиение), что ведет к усилению страха и тревоги, нарастающих до панического приступа.

Биологические теории рассматривают тревожные расстройства как следствие биологических аномалий, связывая их, в частности, с заметным увеличением продукции нейромедиаторов.

За многие симптомы тревожности, возможно, отвечает т.н. голубое пятно, расположенное в стволовой части головного мозга. Электрическая стимуляция этой области вызывает заметный страх и тревогу. Лекарственные препараты типа йохимбина, увеличивающие активность голубого пятна, усиливают тревожность, а препараты, снижающие его активность (бензодиазепины, клонидин и пропранолол), обладают противотревожным действием.

Многие пациенты с паническим расстройством чрезвычайно чувствительны к едва заметному увеличению содержания углекислого газа в воздухе. Существует много эффективных психотерапевтических и фармакологических методов лечения тревожных расстройств. Психоаналитическая и психодинамическая терапия предполагает поиск обстоятельств, которые привели к возникновению симптомов. Когнитивная поведенческая терапия использует целый ряд приемов — от обучения расслаблению и снижения чувствительности (путем погружения в стрессогенную ситуацию) до когнитивного распознавания факторов, повышающих тревогу. С успехом используются и многие лекарственные препараты. При лечении панических расстройств очень эффективны трициклические антидепрессанты (такие, как имипрамин и дезипрамин), бензодиазепины (диазепам и альпразолам) и препараты, подавляющие моноаминоксидазу (такие, как фенелзин). Бета-адренергические блокаторы (такие, как пропранолол и атенолол) особенно действенны при лечении социальной фобии, так как блокируют физические симптомы боли в груди, сдавливания горла и одышки, не оказывая седативного (расслабляющего) эффекта [Каплан Г. И., Сэдок Б.Дж., 1994].

1.3 Проявление тревожности у детей

Одним из описываемых этапов в развитии детской концептуализации J. Piaget называет и характеризует как «предоперациональное мышление». Оно проявляется до 6−7 лет, пока не появятся операции логического мышления.

Предоперациональное мышление характеризуется, в частности, такими особенностями, как анимизм и таинственность. Это отражается в детских представлениях о происхождении обычных событий. Например, «пятилетний ребенок может верить, что облака могут двигаться оттого, что мы идем, и они нам подчиняются» [Хорни К., 1993].

Дети с предоперациональным мышлением верят, что они могут оказывать влияние на свое окружение.

Так, один испытуемый J. Piaget, которому было 2,5 года, раскачивался напротив маятника, чтобы заставить его двигаться. Он действует таким образом, как будто нет абсолютных различий между ним и миром вокруг него. Ребенок с предоперациональным мышлением исследует объекты с позиций собственной мыслительной деятельности. «Ребенок не способен четко различать события психологической и физической жизни; опыт человека постоянно интерпретируется и сравнивается с объективной реальностью, в которой приобретается этот опыт» [Хорни К., 1993].

Предоперациональное мышление может участвовать в появлении тревожности отлучения разными способами, в частности, при амбивалентности. Теория амбивалентности может быть представлена в терминах вышеизложенной проблемы. Предварительно можно предположить, что взаимодействие с любыми объектами дает ребенку как приятный, так и неприятный опыт. Все объекты грубо можно разделить на «хорошие» и «плохие». «Предоперациональный» ребенок, который амбивалентен до некоторой степени, чувствует себя в опасности, так как сила его воображения очень сильна. Если чувство, которое он испытывает к матери, является чувством злости, то ребенок рискует ее потерять. М. Klein, исследуя эту проблему, отмечала, что «ребенок теперь боится, что его воздействие и воображение может вызвать смерть матери, и он останется один в своем беспокойном состоянии» [Каплан Г. И., Сэдок Б.Дж., 1994]. Такие наблюдения указывают на работу детской концепции смерти. Идея смерти связана не только с отлучением, но также и с агрессией. У детей до 5 лет страх смерти тесно переплетается со страхом агрессивных импульсов [Лисина М.И., 1981].

С того момента, как ребенок может приписывать себе чувства матери, ребенок с агрессивными тенденциями верит, что временами его мама становится «плохой».

М. Klein приводит пример из клинической практики по поводу отлучения и связанного с ним страха. Она пишет: «Шестилетний мальчик заставлял меня играть роль „сказочной мамы“, которая защищает его от „плохих родителей“ и убивает их. Более того, я постоянно менялась: была то „сказочной“, то „плохой“ мамой. В качестве „сказочной мамы“ я залечивала безнадежные раны, которые он получил от громадного дикого животного ["плохие» родители], но в следующий момент я уходила и возвращалась уже как «плохая» мама. Он сказал: «В любой момент, когда „сказочная“ мама выходит из комнаты, никогда не знаешь, вернется ли она прежней или превратится в „“ плохую» маму". Этот мальчик был в раннем возрасте необычно сильно привязан к своей матери и бесконечно верил, что грубость может убить его родителей, братьев и сестер. Получалось так, что если он видел свою мать минуту назад, он не чувствовал никакой уверенности, что она не умерла за этот промежуток времени" [Каплан Г. И., Сэдок Б.Дж., 1994].

Она также отмечала, что «причина потребности ребенка в постоянном присутствии матери связана не только с тем, чтобы знать, что она не умерла, а с тем, что она не есть „“ плохая» мама".

Эти различные идеи «множественной» мамы, константности объектов и предоперационального мышления связаны с проблемой развития детской тревожности при отлучении. Детский страх перед отлучением является «ключом» для понимания болезненной тревожности у взрослых. Если это предположение верно, то следы когнитивного развития индивида продолжают существовать в некоторых формах, но уже в зрелом возрасте.

В предположениях М. Klein содержится не только идея о том, что детская враждебность является причиной появления тревожности через страх отлучения, но также связана с экспериментальной моделью неврозов. Ребенок может оказаться в ситуации, когда он не может выбрать между двумя противоположными формами поведения. В случае амбивалентности могут быть следующие императивы:

«Я не могу демонстрировать любовь, пока я одновременно чувствую ненависть»;

«Я не могу демонстрировать ненависть, так как я могу убить то, что я люблю».

Понятие соотнесения само по себе является недостаточным и может быть дополнено с помощью работы М. Lewis. Он различает состояние и эмоциональный опыт, считая, что появление в «самости» У. Джеймса двойственности — «частично знающий и частично знаемый» [Каплан Г. И., Сэдок Б.Дж., 1994] - абсолютно необходимо до появления «опыта».

До этой стадии ребенок является довольно пассивным реципиентом событий, некоторые из которых могут вызвать явный дистресс. М. Lewis считает, с логических позиций, что опыт тревожности может появиться только тогда, когда разовьется «когнитивное оценивание». Развивая эту идею, он предполагает, что опыт тревожности может включать в себя осознание индивидом опасности, оно зависит не только от «когнитивного оценивания», но также и от оценки самого себя как отличного, отдельного существа. «В возрасте 6−8 месяцев ребенок начинает понимать, что внешние объекты являются отдельными, существуют сами по себе. Если ребенок знает, что объект существует отдельно от других объектов, то будет правильным сделать вывод, что знание других, самого себя, объектов развивается одновременно» [Каплан Г. И., Сэдок Б.Дж., 1994].

М. Lewis относит генезис тревожности к детскому когнитивному развитию. При этом он подчеркивает, что даже когда процесс соотнесения является очевидным, то тревожность не будет развиваться до тех пор, пока ребенок не знает, что «он существует как отдельный организм» [Каплан Г. И., Сэдок Б.Дж., 1994].

Тревожное расстройство при разлуке особенно свойственно маленьким детям, зависящим от опекающих их лиц, и возникает в связи с тем, что они переживают ряд характерных страхов в период своего развития — страх потерять мать, страх быть потерянным или уничтоженным, страх одиночества, страх переезда, страх разлучиться с родителями, страх темноты. Когда наступает необходимость расставаться с родителями и идти в школу, развивается синдром школьной фобии или отказ от посещения школы. Нередко предчувствие разлуки влечет за собой возникновение различных болезненных расстройств [головные боли, тошнота, рвота], не связанных с соматическими заболеваниями. В некоторых случаях возникают вспышки раздражения с плачем и требованиями не оставлять одного дома. Описываемые расстройства развиваются от дошкольного возраста до 18 лет, а продолжительность этих состояний не более 2 недель. «Расстройство в виде чрезмерной тревожности» рассматривается в DSM-III-R как третий вариант тревожных расстройств детского возраста. Существенной особенностью этого нарушения является переживание очень высокого уровня тревоги, не имеющей реальных оснований. Дети с такими расстройствами очень застенчивы и все время беспокоятся о событиях, которые могут произойти в будущем. Они боятся показаться несостоятельными в событиях, которые могут произойти в будущем, в обществе сверстников или во время выполнения какого-либо задания, испытывая постоянное чувство неуверенности в себе и угрозу для их самооценки. При этом часто высказывают необоснованные жалобы соматического характера. Такие дети требуют постоянной моральной поддержки со стороны взрослых. Это состояние продолжается, как правило, 6 месяцев и может сопровождаться сопутствующими и простыми фобиями. Однако это состояние представляет собой изолированное расстройство и не входит в структуру более тяжелых психических нарушений детского возраста.

Термин «фобия» происходит от греческого слова phobos, что означает патологический сильный страх, объектом которого могут быть различные предметы или ситуации [события]. Патологические страхи стали предметом изучения начиная с Гиппократа, но сам термин «фобия» был введен только в XIX веке. S. Freud отличал общие фобии от реалистических страхов, в то время как Е. Kraepelin рассматривал их в единстве. Согласно L. Miller et al. [1974], страхи становятся фобиями, когда влекут за собой превышение нормативного проявления, заданного данной ситуацией, не могут быть обоснованы или логически опровергнуты, неконтролируемы, ведут к избеганию предмета страха, сохраняются в течение длительного периода, плохо приспособляемы и не являются специфическими для определенного возраста и уровня развития. Как показал I. Marks [1987], фобии могут возникать в ответ на почти любой объект или ситуацию. В действительности некоторые учебники по психиатрии начала века называют более ста фобий. По таксономическим основаниям фобии объединены в определенные группы. Основными видами фобии являются специфические фобии [боязнь каких-либо определенных явлений или предметов]: агорафобия, социальные фобии, фобии животных. Человек, у которого отмечена несложная форма специфической фобии, может не иметь других психологических проблем, и в отсутствии возбудителя страх, как и другие проблемы, может не вызывать опасения [Перре М., Бауман У., 2002].

DSM-IV выделяет семь критериев, необходимых для диагностики специфической фобии. Фобия характеризуется постоянным видимым страхом объектов или ситуаций. Столкновение со стимулом почти неизменно вызывает ответную реакцию тревоги. Эта реакция может принимать форму ситуативно-обусловленной или ситуативно-предрасположенной панической тревоги. Подростки и взрослые, реже дети, нуждаются в осознании, что их страх чрезмерен и необоснован. Избегание стимула или страх при столкновении с ним влияет на нормальное функционирование человека, общение и заставляет его испытывать беспокойство относительно наличия у него данного страха. Симптомы при фобиях не могут быть объяснены другими психическими нарушениями. DSM-IV отличается от DSM-III-R главным образом указанием на то, что продолжительность страха у индивида в возрасте до 18 лет составляет минимум 6 месяцев. Кроме того, дети не всегда осознают, что их страхи необоснованны.

Критерии ICD-10 являются схожими, хотя и более простыми, чем критерии DSM-IV, и основное различие состоит в том, что именно DSM-IV, а не ICD-10, подчеркивает осознание необоснованности страха.

Некоторые детские страхи являются неотъемлемой частью нормального психического развития. По мере развития познавательной сферы дети сначала испытывают беспокойство при разлуке с матерью или в присутствии «чужого», позже они начинают бояться животных и, наконец, ситуаций общения. В дальнейшем, эти страхи являются предпосылками для возникновения фобий.

Двухфакторная теория О. Mowrer говорит о том, что развитие фобий проходит в два этапа. Сначала страх является обычной ситуативно обусловленной реакцией на фобический стимул. Последующее избегание стимула уменьшает чувство страха и предотвращает его появление. Согласно этой теории, столкновение со стимулом необходимо для уменьшения чувства страха, на чем основана психотерапия фобий.

Часто фобии могут быть приобретены через опосредованное научение, особенно когда дети наблюдают страхи взрослых. Модель, основанная на теории социального научения [Байярд Р.Т., 1991], показывает влияние примеров на возникновение заученных реакций.

Страхи и фобии у детей имеют симптоматическое сходство со страхами у взрослых, за исключением того, что дети часто не рассматривают свои страхи как необоснованные [Аракелов Н.Е., Шмикова Н., 1998]. Страхи у детей часто бывают преходящими и длятся от одной до нескольких недель. У некоторых детей, однако, страхи сохраняются или превращаются с возрастом в более реалистические опасения. Длительные страхи могут явиться следствием более высокого уровня тревожности. Фобии у детей более поддаются терапии, нежели у взрослых, однако у более чем половины детей, даже при улучшении состояния, фобии сохраняются.

Изучение близнецов привело S. Torgerson к выводу о том, что монозиготные близнецы более подвержены влиянию страхов, чем дизиготные, исключением является страх разлуки. Он пришел к заключению, что генетический фактор играет важную роль в возникновении фобий. Если эти задатки развиваются, то далее они ведут к появлению уязвимости [ранимости]. Среди монозиготных пар близнецов рожденный вторым [и быстрее по времени] был более подвержен страху, зависим, замкнут и менее уверен в себе в детстве. Изучение близнецов женского пола показало, что генетические факторы играют существенную, но не определяющую роль в этиологии фобий [Вилюнас В.К., 1976]. Некоторые детские страхи, вроде страхов животных, сохраняются во взрослой жизни. Однако большинство детей, страдающих [фобиями, развиваются в нормальных взрослых [Каплан Г. И., Сэдок Б.Дж., 1994].

Теоретически, как подчеркивают многие авторы, разница между тревогой и страхом проста:

страх — это реакция на конкретно существующую угрозу;

тревога — это состояние неприятного предчувствия без видимой на то причины [причина существует только в сознании человека].

Но при анализе конкретного случая состояния напряжения установить эту разницу довольно непросто. Часто очень трудно сказать, является ли наблюдаемая реакция страхом или тревогой, или чего в ней больше — страха или тревоги, или в какой момент страх переходит в тревогу и наоборот. Авторы, которые особо подчеркивают эту разницу, не всегда последовательны в ее применении к конкретным случаям. S. Freud, к примеру, рассматривает тревогу часто с точки зрения аффекта, игнорируя при этом объект, вызывающий ее; тем не менее, он определяет объективную тревогу как «естественное и рациональное» явление; следует называть его реакцией на восприятие внешней угрозы, на ожидаемый или предвидимый ущерб. Такая реакция — по сути своей страх, хотя и названа «объективной тревогой». В работе «Hemmung, Simptom und Angst» он утверждает, что правильнее использовать слово «боязнь» вместо слова «тревога», если есть связь с реальным объектом, однако независимо от наличия такого объекта сам 3. Фрейд во всех случаях использует термин Angst [Фрейд З., 1989].

Тревога предполагает существование объекта. S. Freud показал со всей очевидностью, что если опасность неизвестна, это отнюдь не означает, что тревога — продукт беспочвенной фантазии. Тревога в этом случае основана на угрозе, существующей в человеческом бессознательном. Поэтому, как указывает, I. Rheingold [1967], было бы целесообразным определить разницу между страхом и тревогой не в рамках наличия или отсутствия объекта, но опираясь на понятия внешнего и внутреннего объекта. При этом возникает проблема дифференциации внешних и внутренних источников угрозы. В случае фобии мы имеем вполне определенный внешний объект; для человека, страдающего фобией, угроза исходит извне, он же просто опредметил эту угрозу таким образом, что она оказалась соотнесенной со сравнительно нейтральным объектом или ситуацией. Многие люди страдают от самых различных страхов, которые связаны скорее с неприятными предчувствиями, чем с реальными опасностями. «Внешнее» и «внутреннее» — понятия относительные; внешнее интерпретируется и оценивается организмом, внутреннее стремится к объективации.

Трудности, связанные с попытками провести четкую линию между внешним и внутренним, наглядно проявились в определении Е. Zetzel. Страх — это нормальная адекватная реакция на ситуацию внешней опасности.

Тревога же характеризуется следующим:

это преувеличенная, то есть неадекватная реакция на ситуацию реальной внешней опасности;

преувеличенная реакция на малозначимую ситуацию внешней опасности;

реакция, похожая на страх, но при отсутствии ситуации внешней опасности;

преувеличенная, то есть неадекватная, реакция на ситуацию внутренней опасности.

При объективном подходе, для того чтобы отличить страх от тревоги, необходимо решить, является ли данная реакция адекватным, рационально направленным на самосохранение ответом на реальную, безусловную опасность, или же между стимулом и реакцией есть диспропорция. Если для одного человека какой-либо стимул может оказаться достаточным для того, чтобы вызвать страх, то для другого этот же стимул может и не иметь никакого значения. С возрастанием диспропорции становится все более очевидным, что источник аффекта находится в самом человеке. В том случае, когда объект отсутствует, или малозначим, или не представляет опасности, безусловно, реакцию следует рассматривать как иррациональную, являющуюся выражением тревоги. Субъект реагирует определенным образом не в силу объективных факторов, вызывающих страх, а в силу их объективной значимости для него, поэтому, как отмечают R. Grinker и L. Robbins [1954], в ситуации обычной или минимальной опасности организм может давать такие бурные реакции, как если бы столкнулся с угрозой для жизни. С другой стороны, то, что представляется тревогой из-за преувеличенной реакции, может быть в действительности коммуникативным страхом, обусловленным психотравмой, полученной в детстве. В данном случае возникает несколько вопросов о границах:

между предположительно универсальным страхом змей и грызунов и индивидуальной фобической реакцией?

между детскими страхами, являющимися продуктом воображения или усвоения, и проявлением чувства внутренней незащищенности?

между осведомленной озабоченностью и нехорошими предчувствиями?

Становится понятным, что, хотя мы во всех случаях имеем дело с объектом, слишком категоричное деление факторов на внешние и внутренние вряд ли целесообразно.

В качестве другого возможного критерия для дифференциации страха и тревоги предлагается использовать поведенческую реакцию, которая показывает наличие или отсутствие у субъекта возможности и желания эффективно бороться с опасностью. Тревогу в этом случае определяют как состояние беспомощности перед лицом внешней угрозы, а страх — как состояние аффекта, в котором человек ведет себя целенаправленно по отношению к угрозе. Такой взгляд на проблему соотносит тревогу с ситуацией внешней опасности и требует решения вопроса об адекватности и эффективности поведенческой реакции.

Трансформируется ли страх в тревогу, если действия человека оказываются неэффективными?

Такие факторы, как повторяемость, хронологическая последовательность, также предлагаются в качестве дифференцирующего критерия. Даже если реакция на ситуацию внешней угрозы явно преувеличена, отсутствие ее повторяемости дает основание для квалификации ее как страха, особенно если стимулирующая ситуация незнакома и неожиданна для человека. Если субъект с такой же интенсивностью переживания реагирует на повторение знакомого стимула, то такую ситуацию можно квалифицировать как тревогу.

Что касается общих отношений между страхом и тревогой, то наиболее распространенное мнение таково, что базисная тревога необходима для дальнейшего развития реакций страха. К. Goldstein [1939], к примеру, считает тревогу первичной и изначальной реакцией. Первые реакции ребенка на тревогу недифференцированны, а страхи — это более позднее образование, возникающее в результате того, как ребенок научается объективировать и особым образом относиться к тем элементам окружающей среды, которые могут ввергнуть его в «катастрофическое состояние».

R. May утверждает, что способность организма реагировать на угрозы его существованию и его потребностям есть тревога в общем и изначальном виде. Позднее, когда организм становится достаточно зрелым, чтобы различать специфические объекты опасности, защитные реакции также приобретают более специфический характер. Эти дифференцированные реакции на специфические объекты угрозы и являются страхами.

Таким образом, тревога — это базисная реакция, общее понятие, а страх — это выражение того же самого качества, но в специфической, объективированной форме.

Различные теоретические направления не только подчеркивают взаимосвязь тревожности и депрессии, но и указывают на единство аффективных, когнитивных, физиологических и поведенческих компонентов [Эшнер Л., Майерсон М., 2002]. Несколько теоретических течений исследовали эту связь с точки зрения аффекта. Так, некоторые исследователи эмоций говорят, что есть небольшое число специфических и дискретных эмоций, которые определяют суть аффективной человеческой экспрессивности. Например, теория Izard определяет 10 основных эмоций. Тревожность и депрессия являются сложными комбинациями этих основных эмоций. Они пересекаются по своему содержанию, но различимы по предоминирующей эмоции. В состоянии тревожности предоминирует страх, а в состоянии депрессии — печаль [Хорни К., 1993].

Альтернативная теория аффекта, касающаяся связи тревожности и депрессии, построена на идее негативной эффективности. D. Watson и L. Clark определили негативную эффективность как целый комплекс, включающий широкую категорию негативных эмоциональных характеристик.

Они разработали 2-мерную модель аффекта с двумя ортогональными факторами: позитивным и негативным аффектами. Высокопозитивная эффективность характеризуется такими прилагательными, как: активный, увлеченный, взволнованный. Негативная эффективность не является отсутствием позитивной, а определяется больше как неприятная реакция активации, описываемая такими прилагательными, как нервный, враждебный, испуганный и бедствующий. Оба эти фактора настроения имеют характерные черты. В соответствии с этой моделью и тревожность, и депрессия характеризуются высокой негативной эффективностью. Однако эти два нарушения различаются тем, что только депрессия характеризуется низкой позитивной эффективностью. Эта теория аффективной структуры представляет собой иерархическую модель, предполагающую, что каждая составляющая настроения высокого порядка состоит из нескольких связанных, но абсолютно разных эмоциональных состояний [Уотсон Дж., 1998]. Авторы представили результаты 4 исследований, подтверждающих их иерархическую модель. Однако, проанализировав литературу, освещающую депрессивные и тревожные нарушения, D. Watson и L. Clark сделали вывод, что обоим нарушениям присущ элемент общего аффективного дистресса, но есть факторы, специфичные для каждого из них. В соответствии с этой моделью общим элементом является высокая негативная эффективность, в то время как депрессии свойственна низкая позитивная эффективность, а тревожности — напряжение и гиперактивность.

Большинство исследований позитивной и негативной эффективности были направлены на изучение взрослых, но так как они концептуализированы как характерные черты и составляющие состояний, эта модель может быть применена к анализу связи тревожности и депрессии у детей.

A. Beck at al. [Раис Ф., 2000] предложили когнитивную модель анализа тревожных и депрессивных нарушений. Центральным в их теории является система когнитивной избирательной организации и кодирования поступающей из окружающей среды информации. Эта избирательная обработка может вызвать ряд ошибок при анализе информации. Именно искажение информации, по мнению D. Clark и A. Beck [1989], является первичной дисфункцией в состояниях тревожности и депрессии. С их точки зрения, тревожность и депрессию различает специфическое содержание плохо адаптированной системы. При состоянии тревожности искажения когнитивного процесса вызывают мысли об угрозе и опасности, а при депрессии — о потере и неудаче [Перре М., Бауман У., 2002].

Альтернативный когнитивно-поведенческий взгляд на связь тревожности и депрессии заключается в идее «беспомощности — безнадежности» [Перре М., Бауман У., 2002]. Этот взгляд опирается на теорию безнадежности депрессивного состояния, которая в свою очередь основана на известной и переформулированной теории «беспомощности» состояния депрессии [Обухова Л. Ф. Шаграева О.А., 1999].

Эта теория представляет собой модель определенного типа депрессии, названной депрессией беспомощности. Беспомощность рассматривается как серьезная причина депрессии. Она определяется как негативное ожидание сильно желаемого исхода событий, помноженное на чувство беспомощности относительно своих возможностей изменить вероятный ход этих событий.

Таким образом, согласно этой концепции, безнадежность является причиной депрессии и должна предшествовать депрессии. Предположительно, депрессия безнадежности имеет характерные симптомы, включающие аффект печали, апатии, замедленной инициации свободных откликов, суицидальные действия и готовность к ним, рассеянность внимания и нарушения сна. Некоторые из этих симптомов сходны с симптомами DSM-III-R депрессивного эпизода [аффект печали, психомоторные задержки, проблема концентрации внимания, мысли о самоубийстве]. Однако некоторые из симптомов, обозначенных в DSM-III-R, не являются типичными для депрессии безнадежности — это нарушения аппетита и чувство своей несостоятельности [Перре М., Бауман У., 2002].