Власть как предмет социологического исследования

Министерство образования и науки Российской федерации Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение Высшего профессионального образования

" Смоленский Государственный Университет"

Курсовая работа на тему: «Власть как предмет социологического исследования»

Выполнила: студентка группы № 53 соц Заочного отделений Направления подготовки (специальность) Социолог/преподаватель социологии Шишко Ольга Валентиновна Научный руководитель:

Доктор философских наук, доцент Баринов Дмитрий Николаевич Смоленск 2014

• Введение
• Глава 1. Власть в историко-социологической перспективе
• 1.1 Проблема власти в истории социологии XIX — нач XX вв.
• 1.2 Феномен власти в социологии XX - XXI вв.
• Глава 2. Социологические проблемы изучения современной власти
• 2.1 Власть в современной системе господства и подчинения
• 2.2 Современная российская власть социологический анализ
• Заключение
• Список использованной литературы

Актуальность темы

Исторически так сложилось, что одним из наиболее важным признаком существования общества является власть. Власть не может существовать вне общества. Она обязательно присутствует в тех или иных формах на всех уровнях и во всех сферах социальной структуры. Всегда есть властвующий и подвластный. Возраст, пол, социальное положение, ролевые и социальные категории и многие другие признаки отличия и превосходства порождают подчинение одного другому. Власть присутствует во многих, если не сказать во всех, ситуациях складывающихся в процессе жизнедеятельности, как отдельного индивида, так и социальных групп. Так же, как наличие у индивида социальных ролей наполняющих каждый миг его существования в группе, обществе, так и проявление власти, присутствует в тех же ситуациях, в которых индивид исполняет свои социальные роли.

Таким образом, обратившись к различным источникам, как к перечисленным, так и не приведенных здесь, можно предположить, что для предмета социологии власть — это явление, проявляющееся в форме влияния, одних социальных структурных единиц (индивид, группа) на другие, с определенной целью.

В более широком смысле можно сказать, что власть осуществляет функцию регулирования сложноорганизованной системы, так сказать социального организма, который постоянно нуждается в управлении и упорядочении, направленном на подержание системы в нормальном, работоспособном состоянии. Маша ест кашу. Маша ест кашу. Маша ест кашу. у.

Понятие власти дает ключ к пониманию политических институтов, политических движений и самой политики. Определение понятия власти, её сущности и характера имеет важнейшее значение для понимания природы политики и государства, позволяет выделить политику и политические отношение из всей суммы общественных отношений.

В самом общем виде власть обычно определяют, как способность субъекта осуществлять свою волю, то есть оказывать влияние на поведение людей с помощью различных средств: авторитета, права и т. п.

Человеческая воля к власти — это лишь частный случай проявления космического начала. Стремление человека к преодолению себя самого отчасти можно трактовать и как инстинкт, но более мощный, утверждающий, но не отрицающий волю. Каждый отдельный человек наделен волей к власти, хотя и в разной степени, и во имя ее роста пытается организовать окружающий мир. Таким образом, воля к власти представляет собой внутреннее инстинктивное стремление человека к победе, владычеству, росту собственной мощи, или власти, то есть к самоутверждению.

Власть — это способность, право или возможность распоряжаться кем-либо, чем-либо, оказывать решающее воздействие на судьбы, поведение или деятельность людей с помощью различного рода средств — права, авторитета, воли принуждения.

Концепции власти простираются от проблем рассмотрения этого феномена в рамках коллективного социального действия до акцентирования отдельных сторон «неравного обмена» санкциями и ресурсами в условиях классического двухстороннего взаимодействия между двумя индивидами в обществе.

Присутствующая в обществе как целостное начало, способное выступать во множестве проявлений с единой функцией — служить организационным и регулятивно — контрольным средством или способом существования политики, власть наделена и единым принципом деятельности — командованием в различных его формах (распоряжение, приказание, убеждение и т. п.).

Проблема власти во всех ее аспектах продолжает занимать умы, как профессиональных политиков, так и теоретиков — философов, социологов, политологов, ученых самых разных специальностей. Без преувеличения можно сказать, что любая социально-политическая доктрина отводит проблеме власти и механизмам ее реализации центральное место Все вышеперечисленные факторы и обусловили актуальность нашего исследования.

Цель исследования — рассмотреть власть как объект и предмет социологического исследования, а так же уточнить содержание и основные социологические признаки понятия «власть».

В соответствии с поставленными целями решались следующие основные задачи:

Охарактеризовать власть как социологическое понятие;

Изучить власть с точки зрения социологии политики;

Рассмотреть взаимоотношения между властью и социологией в России.

Проанализировать власть как объект и предмет социологического исследования.

Методы исследования:

Обработка, анализ научных источников;

Анализ научной литературы, учебников и пособий по исследуемой проблеме;

Теоретический анализ сущности изучаемого явления.

Объектом исследования является понятие власть. Предметом исследования является социологический статус власти и типологизация исследовательских подходов.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Глава 1. Власть в историко-социологической перспективе

1.1 Проблема власти в истории социологии XIX — нач XX вв.

Власть — является одним из главных понятий в современной политической социологии, но сам феномен власти выходит за пределы политической сферы, потому что он встречается в различных областях общественной жизни, таких как экономика, наука, образование и даже семья. Как любое абстрактное понятие, власть, не поддается однозначному определению, а раскрывается во всей полноте лишь через взаимосвязь с другими социологическими дисциплинами. Первые дискуссии на тему что же такое власть возникли еще в глубине веков, но не потеряли свою актуальность и по сей день, потому что тема власти является той вечной темой, для которой характерна злободневность в любое время. Её развитие в отечественной социологии конца XIX — начала XX века особенно актуально и поучительно, когда речь заходит о событиях чуть меньше вековой давности, такие как: (революциями февральской и октябрьской, разрушением государственности и гражданской войной). Крамник В. В. Социально — психологический механизм политической власти — Л 2012 с. 33

Любопытен тот факт, что либеральные устремления и теории с охранительными, по форме, установками представителей государственного права, «возрожденного естественного права» (мы специально не рассматривали в данной работе радикальных направлений), как и нехристианские устремления представителей «нового религиозного сознания», с их благими намерениями лишь укреплять и улучшать государственность — привели, тем не менее, к социальному, политическому, религиозному и, наконец, к революционному хаосу. Подобное явление наблюдалось и в 90-х годах минувшего столетия, когда демократические и либеральные теории, выдвигаемые как начала спасительные и созидающие, на практике проявили себя почему-то разрушительными тенденциями во всех сферах жизни. Факты эти до сих пор не получили должного философского осмысления. Не осмысленным остался и тот парадоксальный факт, что при бюрократическом устройстве государства, система управления строится таким образом, что места в ней получает именно нигилистические настроенная интеллигенция, при чем отрицающая, как писал Л. А. Тихомиров, не просто «частности строения», а «саму строящую силу». Т. е. необходимо происходит смычка бюрократии с революционно настроенной интеллигенцией.

Осмыслить эти жизненно важные для нас факты можно только при социологическом анализе самой проблемы власти в контексте ее развития в самый напряженный и «пророческий», завершающий этап русской социологии (конец XIX начало XX века, вплоть до 1917 года). Дело в том, что власть органично вырабатывается каждой системой, как начало охраняющее и воспроизводящее именно эту, породившую ее систему, как причинно-следственная связь и основа нормального функционирования элементов именно этой системы. Краснов Б. И. Теория власти и властных отношений. // Социально-политический журнал. — 2010. — N 3−6.

Поэтому рассматривать ее абстрактно, по ее формальной основе, вне системных мировоззренческих корней породившей ее структуры, будет не просто утопичным, но и небезопасным. Чему пример и представляет собой русская социология конца XIX — начала XX века, закончившаяся разрушением той жизненной системы, в которой и сама существовала. Анализ проблемы власти в его историческом развитии и проблемно-понятийном плане дает возможность вскрыть метафизические причины политических смут. Социология власти, в наибольшей степени впитавшая в себя национальные архетипы, смогла бы стать серьезной теоретической основой для решения социальных задач в деле построения современного правового государства.

Вместе с тем изучение разработки проблемы власти русской социологией дает возможность выявить особенности национального правосознания в целом, а также определяет те парадигмы мышления, в которых просматриваются предпосылки, побудительные мотивы и целевые интенции, характерные для русской философской классики. А это, в свою очередь, дает возможность теоретически обосновать специфику русской социологии обозначить ее место в историко-философском процессе.

Проблема власти в отечественной социологии конца XIX — начала XX века — тема малоизученная. Можно даже сказать, что конкретно эта проблема на материале русской социологии данного периода подвергается исследованию впервые. Хотя, в контексте развития русской правовой мысли проблема власти, конечно, рассматривалась, но фрагментарно. Исследования, в котором бы системно и полно рассматривалась именно данная проблема, еще не было. Следует также подметить, что исследованием правовой социологии в России занимались в большинстве юристы. Историко-философская наука, к сожалению, не проявила должного внимания к этой теме. Хотя в последние годы появилось немало работ, посвященных историко-философскому анализу либерального и консервативного направлений русской социологии конца XIX — начала XX в., но сама проблема власти рассматривалась в таковых исследованиях в основном фрагментарно, в сравнительно-обзорном, историческом, а не проблемно-понятийном плане.

В социологии XIX века четко выделяются три основных направления: радикализм, либерализм и консерватизм. Радикальное направление изучалось очень подробно советской историко-социологической наукой. Тогда как современная социология основное внимание уделяет направлениям либеральному и консервативному. В последнее время особое оживление отмечается на почве историко-социологического исследования такого замечательного явления как русский либерализм. В 1995 — 1997 гг. прошли конференции и симпозиумы в Москве, Санкт-Петербурге, Новгороде и Тамбове, где обсуждались вопросы дальнейшего исследования отечественного и европейского либерализма. В последнее годы появляются все новые и новые диссертационные исследования, посвященные русскому либерализму, который изучается, в основном, с позиций противопоставления его либерализму классическому — западному. Авторы ставят своей целью определить своеобразие русского либерализма и, главное, причины этого своеобразия и его последствия. Единой точки зрения по этому поводу не достигнуто, но выдвинуто много интересных и оригинальных версий. В данной работе мы попытались выдвинуть свою трактовку этой проблемы. Не обделены вниманием, хотя и в гораздо меньшей степени, и представители консервативного направления русской социологии. Политология. Учебник для студентов высших учебных заведений под редакцией Мухаева. 2012 с. 15

В настоящее время утверждение стихийного распределения власти стало наиболее приоритетным направлением, а так же становления эффективной политической систему в обществе. «Главная причина, которая не дает противостоять становлению прочной системы властных отношения по мнению Херрманн Пиллату это власть, порождающая бесправие в обществе, поэтому защита политической системы от внешних факторов, давящих на жизнь общества в целом, наиболее главная политически составляющая цель каждого государства. «

1.2 Феномен власти в социологии XX — XXI вв.

Основным предметом исследования социологии политики есть проблемы власти как социального явления.

Власть — в политической науке является ключевым термином, и означает отношения зависимости между людьми, у которых имеется неравный доступ к власти. Другим главным признаком власти является верховенство и монопольное право принимать авторитарные решения. Кроме всего этого, власть, это организация поведения людей, основанное на возможности применения силы извне. Основные характеристики исполнительной власти по Конституции РФ. 1993. Государство и право. 2010. № 3. с. 22

В политических партиях и в других общественных организациях основной формой власти является государственная власть. Основными формами власти является государственная власть.

Государственная власть — это организованное управление страны со стороны государства. Наивысшая власть по отношению к другим видам власти во всех социальных образованиях независима от объема и средств воздействия. Она имеет влияние абсолютно на все сферы общественной жизни и осуществляется с помощью социального аппарат принуждения своих граждан подчиняться нормативным актам. Включает все себя 3 разновидности:

· Верховная

· Судебная

· Военная

Все теории власти объединяют в себе различные концепции, которые предлагают разные варианты описания способностей отдельной личности или группы людей навязать свою точку зрения остальным участникам социума, а так же возможностью управлять их действиями, используя при этом насильственные или ненасильственные методы.

Самое пристальное внимание властным отношениям уделяли такие мыслители — социологи, как Платон, Аристотель, Н. Макиавелли, Гоббс, Дж. Локк, И. Кант. По их мнению, в центре внимания находятся межличностные взаимоотношения людей в государстве. Так же, существенный вклад в разработку теории власти внесли такие социологи как: Р. Михельс, В. Парето, Г. Моска и другие.

власть социологическое исследование российская Основное направление в социологическом анализе властных отношений открыл М Вебер, он вкладывал в определение власти любую возможность проявления воли со стороны граждан, даже вопреки сопротивлению правящих элит. Политология. Учебник для студентов высших учебных заведений под редакцией Мухаева. 2012 с. 88

Выделяя основное определение власти, Т. Парсонс говорил, что она занимает в анализе политических систем особое место, которое схоже с тем, какое занимают деньги.

Приверженцы ролевой теории считают власть, как потенциальную способность индивидов самим принимать решения, которые повлияют на на надежды и интересы других людей. В этой концепции власть считается атрибутом ролей в системе контроля и управления. В современном мире такая власть немыслима без организационной основы, поэтому основную функцию такой власти выделяют в осуществлении власти, а не в ее источниках.

Дж. Томпсон говорит, что анализ феномена власти это ни что другое, как исследование взаимоотношения действий между социальными институтами и социальной структуры в обществе, как те или иные аспекты власти проявляются в каждом из этих уровней.

Если рассматривать уровень действия, то это будет формироваться как способность субъекта власти взаимодействовать с группой людей со своими интересами и целями, а так же даст возможность вмешиваться в ход событий и менять его. На институциональном уровне власть уже представляет собой особые полномочия граждан принимать самих решения и применять их на практике. Все аспекты власти следует различать по категории господство и неравенством между классами, расами, нациями и государственными державами.

В новых теориях социологии выделяют 2 ключевых подхода к пониманию власти — конфликтологический и структуралистический. Согласно первому, видит власть только как возможность принятия решения, для регулирования и распределения благ в спорно-конфликтных ситуациях.

Власть проникает не только в социальные жизненные сферы граждан, но и на специфические уровни, которые охватывают наиболее сложные социально-политические отношения на уровне отдельных и социальных подсистем, объединяющие общественные организации между собой. На этих уровнях устанавливается в аппаратах власти иерархия правящих лиц (политические лидеры, работники органов власти), а так же они разбиваются на уровни легальных и нелегальных структур (например группы или лица так или иначе приближенные к господствующей особи.) Политическая социология: учебник / под ред.Ж. Т. Тощенко. М.: Издательство Юрайт, 2012.С. 118−133.

Все указанные уровни строят общую структуру и приобретают пирамидальное строение: основа это общество, у основания слой из влиятельных лиц, следующий слой это классы, партии, или группы людей с общей идеологией, на самой верхушке располагается реальная или формальная власть — президент, парламент.

Получается, что власть функционирует на нескольких взаимодействующих ступенях: макроуровень — состоящий из наивысших политических институтов и высших учреждений государства, в которых правят руководители политических партий; мезоуровень — аппарат среднего звена с местной администрацией власти регионального и районного значения; микроуровень — взаимоотношения между индивидами с малыми группам и внутри них. Средний уровень играет главную роль, на мой взгляд он соединяет первый и третий уровни, этот уровень несет в себе большую часть должностных лиц и политических кадров.

И так, наш вывод средств власти является, то, что они дают возможность осуществлять политику и использовать власть только в общественных интересах и в определенных общественных силах применять свои политически силы (независимо от того какие они будет: жесткие, мягкие, гуманные и репрессивные), различаются так же и типы политики, в зависимости от типа общества и исторических эпох. Так же к средствам относятся методы осуществления власти в политических системах, и характерные методы и режимы управления, отношения власти и общества.

Изначально выделяют средства, составляющую практику политики в общественных организациях регулирования, управления и контроля. Эти средства породило само общество, к примеру культурные и соц нормы, вера, идеология, настроение, а государство создает и применяет только нормативно-правовые акты, распоряжения и т. д.

Профессиональная подготовка кадров, понимание политической ситуации в стране, теория политики, государственная атрибутика, политическая пропаганда, и их специфические проявления (митинги, собрания, манифестации и т. д.) Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий// Избранное. Образ общества. Пер. с нем. М.: Юрист, 2012. — С. 43

Политическая эффективность зависит от использования или наличия всех доступных им средств.

Политические методы в зависимости от отношений к существующему политическому строю бывают революционные, реформистские и консервативные.

Сущность функций политической власти:

Создание системы политики в государстве Контроль политической жизни и политических отношений, включающих в себя отношения государства и общества, а так же органов государственного управления.

Взаимодействие государственных и общественных дел в общей политической системе.

Управление политическими органами власти, а так же всеми неполитическими процессами.

Организация политических отношений для создания определенного общества правления характерного для того или иного политического режима и государственного строя (монархического, республиканского). Болл Т. Власть // Полис. — 2011. — N 5. — 145 с

Глава 2. Социологические проблемы изучения современной власти

2.1 Власть в современной системе господства и подчинения

Существование политической власти неразрывно связано с политическим господством. В современном политическом дискурсе понятия «власть» и «господство» имеют различные смысл и интенсивность. Если первое широко используется и в него вкладывают нейтральный или положительный смысл, то второе представляет собой одно из наиболее табуированных понятий современного мышления, которое стремятся обойти молчанием. Оно всегда содержит в себе устойчивый негативный смысл, «момент ужасного» или «тенденцию тотальности», как писал Т. Адорно, которые его отталкивает на периферию современного политического мышления.

Понятие господства связано с такими понятиями, как авторитет и власть.

Первоначально авторитет обозначает превосходство лишь в плане социального положения (превосходство в возрасте, в опыте, в умении организовывать межиндивидуальную коммуникацию). Руткевич М. Н. Макросоциология: Методол. очерки / РАН. Отд-ние философии, социологии, психологии и права; Отв. ред. А. В. Дмитриев. — М., 2012. — 13 с

Авторитет (вождя) закрепляет за ним возможность принимать или оказывать влияние на определенные решения, приказывать, направлять, организовывать индивидуальную деятельность по отношению к равным членам семьи или рода. Так возникли власть и естественное дополитическое господство, которое основывалось на чисто социальном превосходстве, оно никоим образом не было связано с правовым и государственным принуждением.

По мере дифференциации общества и роста социальной иерархии, сопровождающихся образованием экономического превосходства одних индивидов над другими, происходит расширение функций власти и повышение уровня ее организации, возникают и закрепляются новые специфические роли и отношения: роли господина и слуги, отношения господства и подчинения. Усложнение структуры социума и институционализация власти приводят к образованию специфической области человеческой деятельности, связанной с принятием решений, имеющих общеобязательный характер по отношению ко всем членам общества вне зависимости от их экономического и социального статуса — политики.

Политическая власть и политическое господство основываются на принуждении, осуществляемом через государственно-правовую систему. Они отличаются наличием твердо установленных управленческих полномочий, которыми временно или на длительный срок наделяются отдельные члены сообщества. Тощенко Ж. Т. Социология власти: гнезис идей. Социс, 2012. с. 99

Политическая власть представляет собой власть управленческих структур. Легитимация этой власти требует специальной аргументации.

На этом историческом этапе понятие «господин» указывает на определенное положение в формирующихся ленных ^[1] институтах и, тем самым, на правовое и экономическое неравенство. Но господство, считает немецкий ученый О. Хёффе, еще не было неким односторонним отношением, при котором повиновение обеспечивалось исключительно силовым превосходством власти. «Ленник, — пишет он, — это не просто господин бесправного слуги, он представляет одну из сторон отношения, которое характеризуется наличием взаимных обязательств и обоюдной выгоды. Известно, что в античности довольно долго проводили разграничения между властью приказа (imperium) и правом собственности (dominium). Такое разграничение было практически само собой разумеющимся и для теории государства. Однако начавшееся во время правления Домициана изменение статуса римского правителя и последовавшее далее развитие ленных отношений подготовили почву для чрезвычайно важного по своим последствиям события — для стирания грани между господством как политическим главенством и господством как правом собственности на землю и людей» .

Стирание происходило через расширение значения понятий. Понятия политического права и политической власти сначала стали отождествляться с отправлением политического права и политической власти на определенной территории, а затем — и с самой этой территорией: «господство» стало означать и правителя, и зависимые от него земли.

Результатом этих процессов явилось то, что отношение господина к своим подданным приблизилось к отношениям собственности: межличностное правовое отношение обнаружило тенденцию превращения в отношение вещно-правовое. Если в рамках предшествующей модели обе стороны имели права и обязанности, т. е. были связаны отношениями взаимности, несмотря на всю асимметрию этих связей, и именно взаимность являлась условием возможности хотя бы частичной легитимации, то теперь такая возможность окончательно утрачивалась. В результате фактически произошло отождествление экономического и политического господства, усилившее негативное восприятие самого понятия «господство». Образовалась монолитная властвующая элита. Экономически господствующие группы стали тождественны властвующим группам. Херрманн-Пилат К., Шлехт О., Вюнше Х. Ф. Цель рыночное хозяйство: хозяйство и общество в процессе перехода от плана к рынку. Пер. с нем. — М.: Вла-дар, 2010. с. 156

История Нового времени идет под знаком борьбы за освобождение индивида и общества от диктата узких интересов экономического господства, превратившего межличностные правовые отношения в вещно-правовые, в вещно-зависимые. В результате процессов модернизации и достижения новых уровней социальной дифференциации происходит освобождение политического господства от экономического.

В практическом плане это означало:

во-первых, образование внутренне дифференцированной элиты: экономическая элита перестала совпадать с властвующей, а внутри последней произошла специализация и образовались собственно политическая элита и административная (управленческая);

во-вторых, граждане получили возможность принимать активное участие в политике, в частности, посредством участия в выборах. Тем самым политическая власть стала зависеть не только от интересов экономически господствующих групп, составляющих меньшинство общества, но и от поддержки очень широких слоев населения.

2.2 Современная российская власть социологический анализ

Социолог и просветитель А. И. Стронин (1826−1889) в книге «Политика как наука» (1872) сказал: «Как знание начинается с богатства, так власть начинается от знания. Если превосходство в силе есть единственный первоначальный источник богатства, если превосходство в богатстве есть единственный первоначальный источник знания, то единственно первоначальным источником власти бывает только превосходство в знании. Но так как это последнее превосходство предполагает и два первые, то отсюда и выходит, что власть есть соединение силы, богатства и знания, а всякое соединение силы, богатства и знания есть власть. Тезис этот подтверждается и исторически, и социологически. Исторически, потому что каждый раз, как появлялись эти три условия соединенными, каждый раз возникала и власть. В восточных деспотиях богатство и знание совмещались в жрецах — отсюда и власть была у них, а не у воинов. В классическом мире богатство и знание сосредоточено у аристократий — оттого у них и власть. То же и в средние века. В новейшей Европе знание и богатство — в среднем сословии, у буржуазии, а потому у нее же и власть политическая». Ядов.В. А. Размышления о предмете социологии // Социс 2011 № 2 с. 8

На мой взгляд, высказывание этого выдающегося социолога как нельзя лучше выражает отношение к власти, независимо от уровня, на котором она проявляется на данный момент.

При всем понимании социального происхождения власти с образованием отдельных государств, появлением сложных взаимоотношений регионального, государственного, межгосударственного характера, основным держателем власти с которым ассоциируется само слово «власть» являются органы государственного управления.

Государственная власть имеет определённые характерные черты. Во-первых, осуществление власти происходит с помощью обособленного аппарата на определённой территории, на которую распространяется государственный суверенитет. Во-вторых, эта власть имеет возможность использовать средства организованного и законодательно установленного влияния. В таком виде государственная власть представляет собой наивысшее, наиболее полное выражение политической власти.

Сейчас рассмотрим типы легитимности власти применительно к современной политической стабильности, на которой находится наше российское общество. При всем этом, больших исследовательских усилий понадобится для изучений только внешней легитимности власти в стране, а внутреннюю легитимность рассмотрим только на федеральном уровне.

Для того чтобы понять специфику легитимности как фактора стабильности в изменяющемся обществе, мы проанализируем три указанных структурных компонента легитимности в их динамике, на основе их изменений в российском обществе начиная с распада СССР. И начнем наш анализ с персонального «среза» легитимности, поскольку в «переходных» обществах именно легитимность отдельных политических руководителей играет важнейшую роль в легитимации власти в целом. В условиях, когда новые институты только формируются, когда будущее трудно предсказуемо, граждане надеются на волевые, «харизматические» качества политических лидеров, на людей, которые способны взять на себя ответственность за происходящее в стране.

Многие отечественные исследователи отмечают, что уровень доверия населения к политикам: М. С. Горбачеву, Б. Н. Ельцину, во многом предопределил результаты путча 1991 года и последовавшие за ним процессы формирования новых властных отношений в России. «Народная нелегитимность» президента Советского Союза М. Горбачева, вызванная неэффективностью проводимой им политики «Перестройки» и косвенными выборами его на должность президента Верховным Советом СССР, привела к тому, что народ не оказал ему поддержки в попытках сохранения общесоюзных структур власти. Как отмечает В. М. Зубок,". даже если бы Горбачев и примкнул к путчистам, это бы мало повлияло на результат. Ельцин стал первым лидером «новой России» и отцом новой легитимной государственности". Шварценбергер Дж. Политическая власть. Изучение мирового общества. // - Социально-политический журнал. — 2012. № 6. с. 256

В этих условиях, избранный в результате всеобщих выборов на пост президента России и поддержанный в 1991 году Верховным Советом РСФСР, Б. Н. Ельцин обладал высоким кредитом доверия населения на проведение широкомасштабных реформ в общественной жизни. Именно с ним население связывало надежду на «динамическую стабильность» в России, которая была бы обеспечена эффективными реформами, повышающими жизненный уровень всех социальных групп и слоев общества, а значит, основывалась бы и на широком консенсусе этих социальных групп относительно целей и ценностей общественного развития. «До принятия новой Конституции РФ и выборов двухпалатного парламента 12 декабря 1993 года единственным источником легитимности властей и гарантом самих реформ, как считают многие в России и за рубежом, являлся президент Ельцин, хотя его легитимность имеет сильный харизматический оттенок со всеми изъянами, присущими такому типу легитимации» По данным ИСПИ РАН, в течение 1991 года Ельцин пользовался поддержкой более 50% населения страны.

Однако уже к середине 1992 года Ельцин существенно сократил свой ресурс легитимности, инициировав проведение широкомасштабных радикальных экономических преобразований, итогами которых стали не повышение, а резкое понижение жизненного уровня большинства населения, рост таких негативных явлений как массовая безработица, преступность, коррупция, беспризорность и нищета. Как показывают опросы населения, в обществе, «уже после первых шагов в проведении радикальных экономических преобразований „дала трещину“ и социальная база доверия к президенту России Б. Ельцину». К середине 1992 года Ельцина поддерживало только 22% населения, а и. о. председателя правительства РФ Е. Гайдар пользовался поддержкой менее 5% населения, что говорит о самом настоящем персональном кризисе легитимности центральной исполнительной власти в России. Хотя, если говорить о доверии граждан к политикам в России в целом, то здесь придется отметить, тот факт, что на протяжении 1992;1993 годов «при всем недовольстве политикой экономических реформ фигура Ельцина среди российского электората продолжала оставаться вне конкуренции». По рейтингу Ельцина за этот период однажды обогнал лишь вице-президент А. Руцкой, которому в октябре 1992 года доверял 51% населения, но вскоре его поддержка, а значит и легитимность, значительно упала, что в значительной мере и повлияло на его поражение в борьбе за власть в октябре 1993 года. Ельцин же, наоборот, в апреле 1993 года сумел мобилизовать население в свою поддержку, когда на референдуме ему высказало доверие 58% из 64% граждан принявших участие в голосовании. Краснов Б. И. Теория власти и властных отношений. // Социально-политический журнал. — 2010. — N 3−6. с. 154

Следует отметить, что персональный уровень легитимности власти самый подвижный, изменчивый и «поддающийся корректировке» с помощью манипулятивных технологий. Уровень народного доверия к первому президенту Российской Федерации Б. Н. Ельцину последовательно уменьшался за весь период его первого президентского срока и достиг критически низкой черты к началу 1996 года, когда стал очевидным провал радикального реформирования общественной жизни начала 90-х годов, его половинчатый, циничный и непродуманный характер. Кроме того, в это же время стало очевидным, стратегическое поражение российских силовых структур в борьбе с вооруженными группировками на территории Чечни. Однако, умелая избирательная компания по выборам президента России в 1996 году, опирающаяся на огромные финансовые ресурсы и политические манипулятивные технологии, позволила Ельцину переизбраться на второй срок, набрав во втором туре 53,8% голосов избирателей, при том что за четыре месяца до этого за него готово было проголосовать только 10% избирателей, и по этому показателю он занимал четвертое место, отставая от Г. Зюганова (16,4%), Г. Явлинского (12,9%) и А. Лебедя (10,4%).

Динамика персонального уровня легитимности в российском обществе на протяжении 90-х годов ХХ века свидетельствует о низкой поддержке населением ведущих политиков, осуществлявших реформирование общества и составлявших оппозицию этому реформированию. Если посмотреть рейтинговые опросы населения России о доверии политикам федерального уровня, общенациональным лидерам, можно отметить, что до избрания президентом государства В. Путина, ни один политик не пользовался устойчивой поддержкой большинства населения в течение длительного срока. Исключение составляли лишь Ельцин в 1991 году, но его ресурс легитимности был довольно шатким, а также Е. М. Примаков в период короткого пребывания на посту председателя правительства России. Но в то же время, несмотря на ограниченность данного ресурса, именно уровень персональной легитимности, эффективнее всего использовался политической элитой в качестве средства для закрепления властных функций. Особенно данная тенденция проявлялась в период парламентских выборов, когда партии в борьбе за голоса избирателей делали ставку не на партийные программу и идеологию, а на имидж политиков и популярных общественных деятелей. Не имея возможности надежно легитимироваться ни на идеологическом, ни на структурном уровне, элита делает упор на персональный уровень легитимации. «Используется одна и та же простая схема: через легитимацию лидера — легитимация режима и с помощью этого режима осуществление реформ в рамках заданной идеологической парадигмы. Это отвечает российскому менталитету: расчет на хорошего царя, мессию, освободителя». Однако возникавшее было доверие людей к тому или другому политику часто подрывалось именно тем обстоятельством, что вместо решения насущных проблем общества его избранники с головой уходят в борьбу между собой и реализацию своих групповых и личных интересов.

В заключение обзора динамики персонального уровня легитимности в современном российском обществе следует обязательно коснуться вопроса о «стабильно» высоком общественном рейтинге президента В. Путина и его влиянии на политическую стабильность в стране. С начала 1999 года, когда у власти было правительство Е. М. Примакова, в российских средствах массовой информации и среди аналитиков активно дискутировался вопрос о наступлении политического консенсуса в обществе и, соответственно, политической стабильности, которую можно усилить, продумав механизмы преемственности президентской власти. Однако последовавшие за этим, отставки председателей правительства, новая военная кампания в Чечне и болезнь Б. Ельцина вынудили на время «прекратить эти разговоры». Но, после того как В. Путин абсолютным большинством голосов победил в первом туре президентских выборов и не растерял данное доверие в результате своей деятельности на этом посту в последующие несколько лет, тезис о политической стабильности в стране вновь стал активно использоваться в политической лексике властных субъектов, аналитиков, журналистов и самого президента Путина. Дегтярев А. А. Политическая власть как регулятивный механизм социального общения // Полис. — 2010. — N 3. с. 145

Как нам представляется, употребление в лексике общественных деятелей применительно к ситуации в современной России термина «политическая стабильность», вовсе не означает, что она объективно существует. На наш взгляд, данное терминологическое предпочтение, прежде всего, правящей элиты используется как политическая технология при помощи которой власть пытается стабилизировать обстановку в стране, понизить уровень социально-психологического напряжения в обществе. Однако высокий персональный рейтинг политического деятеля и слабость политической оппозиции еще не позволяют говорить о политической стабильности в научном понимании этого термина. Персональная легитимность несомненно выступает в качестве фактора политической стабильности, но это далеко не единственный фактор, и даже, как нам представляется, не самый главный. Стабилизация, возникающая на его основе, имеет временный характер и без закрепления другими факторами не способна привести к полноценной политической стабильности общества.

Исследование «структурного» типа легитимности предполагает изучение в сознании и поведении граждан легитимности политических институтов данного общества и самого политического режима в целом, механизмов реализации власти в обществе, разделение властей и т. д. Не имея возможности и необходимости исследовать легитимность всех структурных компонентов данной области политической системы, остановимся лишь на некоторых существенных с нашей точки зрения аспектах. Например, исследуя динамику легитимности политических институтов, выделим ее наиболее характерные моменты в целом.

Еще более чем за год до фактического распада Советского Союза легитимность его институтов в обществе была подорвана. В 1990;1991 годах люди в массовом порядке выходили из КПСС, росло недоверие к союзному правительству и законодательным органам — Советам. Например, уже в ноябре 1990 года деятельность Верховного Совета РСФСР в той или иной степени не удовлетворяла 58% населения. Поэтому попытка государственного переворота в августе 1991 года только спровоцировала дальнейший лавинообразный рост иллегитимности советских политических институтов.

После образования нового российского государства в политической системе, как это обычно бывает, наряду с принципиально новыми, продолжали существовать, хотя и частично обновленные, но все же, старые политические институты советского общества. Как показывают результаты массовых опросов 1991;1993 годов нелегитимность политических институтов советского общества в результате наметившегося противостояния ветвей власти и неспособности новых органов власти обеспечить в стране правовой порядок постепенно переросла в нелегитимность всех политических институтов российского общества. Так, если осенью 1991 года более 50% населения выражало в целом одобрение высшим представительным органам власти, то уже с начала 1992 года наблюдалось обвальное падение доверия. А с весны 1993 года уровень доверия к Верховному Совету РФ не превышал 10−12% и как показал опрос ИКСИ РАН ноября 2001 года, 8 лет спустя 26% населения положительно, а 35,7% нейтрально отнеслось к разгону данного органа власти. Хотя в целом силовая ликвидация института Советов в России существенно снизила легитимность новых законодательных органов, которые были избраны при достаточно низкой электоральной активности в декабре 1993 года. Немного выше, на уровне 20% в течение 1993 года колебалось доверие к президенту, но и легитимность данного института резко снизилась после разгона Верховного Совета при отсутствии новых президентских выборов. Существенное увеличение президентских полномочий после принятия в декабре 1993 года новой Конституции РФ вызвало неоднозначную реакцию общества, но в процессе дальнейшего снижения доверия к Ельцину и существующий институт президентства стал восприниматься населением более отрицательно.

Потеряли доверие в этот период не только государственные политические институты, ответственные за проведение реформ, но и все политические партии. Согласно данным РНИСиНП, уже в октябре 1992 года электоральные ориентации населения характеризовались откровенным безразличием к любым партиям: «50% россиян заявляли, что никакую из ныне действующих в России партий они не поддерживают и не доверяют им; еще 42% населения ничего не знали о реальной деятельности каких либо партий или политических движений». То есть, по сути дела, реальная социальная база российских политических партий была на тот период почти «нулевой». Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий// Избранное. Образ общества. Пер. с нем. М.: Юрист, 2012. — С. 43−78

В период 1994;1996 годов, когда новые политические институты проходили очередной этап становления после принятия Конституции РФ и федеральных законов, регулирующих их деятельность, это становление характеризовалось предельно низким (для развитых государств даже катастрофическим) уровнем их легитимности. Президент, Федеральное Правительство, Совет Федерации, Государственная Дума, разнообразные политические объединения не пользовались ни поддержкой, ни уважением большинства граждан. И как показывают данные социологических опросов, это доверие оставалось «стабильно» низким вплоть до президентских выборов 2000 года.

Начиная с 2000 года, то есть с момента, когда президентом страны стал В. Путин в обществе наблюдается тенденция к усилению легитимности политических институтов, хотя к большинству из них уровень доверия по-прежнему находится на крайне низком уровне. Если уровень доверия к партиям составляет менее 10%, а к Федеральному Собранию менее 20%, вряд ли можно говорить о том, что институты демократии легитимны в современном российском обществе.

Более того, российские граждане в большинстве своем, по-прежнему, не доверяют самим демократическим процедурам, реализуемым в современной России, и не верят в эффективность воздействия на власть с помощью организованного политического участия. Так в 2001 году 66,6% граждан были уверены в том, что демократические процедуры в России — это пустая видимость. У власти все равно будут те, у кого больше богатства и связей. И соответственно, 61,8% полагают, что в делах страны ничего не зависит от простых граждан.

Наконец, последний аспект легитимности власти в современном российском обществе, который будет нами рассмотрен, — это ее идеологический уровень. При изучении идеологического основания легитимности внимание исследователей сосредотачивается на ценностных ориентациях, формирующих отношения между властью и обществом, устанавливающих между ними согласие или расхождение относительно целей и методов развития общества.

В этом плане для установления «идеологической» легитимности власти необходимо, чтобы цели развития общества, реализуемые политической элитой, совпадали с ценностями большинства населения. Данные ценности можно условно разделить на демократические, авторитарные и тоталитарные. Ни один из политических режимов не будет устойчив, если он не будет опираться на характерную для данного режима идеологию, в основе которой лежат ценности, определяющие цели и методы развития общественной системы. Поэтому, чтобы общество было стабильно нужно учитывать в его развитии связь между социальными изменениями, прежде всего, между изменениями в социальной структуре общества и ценностными ориентациями основных социальных групп и слоев общества. Поскольку при их резком несовпадении в общественной жизни возрастает социально-психологическая напряженность, которая находит отражение и в политической сфере в виде различного рода антисистемных движений и экстремистских действий.

Как показывает опыт проведения реформ в российском «посткоммунистическом» обществе общий курс политической элиты на демократию и либеральные ценности в начале 90-х годов натолкнулся на серьезные объективные противоречия с массовым сознанием. Обвальное падение уровня жизни, низкий моральный облик новой политической элиты и другие негативные социальные последствия радикальных реформ привели к быстрому разочарованию основной массы населения в некоторых базовых ценностях демократии. В массовом сознании произошло смешение разнообразных ценностных ориентаций, когда и демократические и авторитарные ценности «соседствовали» в сознании многих людей, и как следствие, идеологические основания власти оказались крайне неустойчивыми.

Многочисленные социологические исследования, посвященные выявлению ценностных ориентаций российского общества и его основных групп, свидетельствуют о крайне противоречивой социальной базе демократических преобразований. Так, например, согласно опросам РНИСиНП, ценность демократических процедур для жизни общества подчеркивало 56,0% населения в 1997 году и 50,5% в 2001 году, при том, что очевидных их противников было только соответственно 13, 6% и 12,4%. Однако, при этом, в 2001 году само понятие «демократия» рассматривали позитивно только 45,0%, а понятие «гражданское общество» 44,0%. Практически столько же россиян относилось к этим понятиям «нейтрально». Вообще, идеологическая самоидентификация российских граждан сильно противоречива — 54, 6% в 2001 году не могли отнести себя ни к какому идейно-политическому течению.

Социологический мониторинг различных исследовательских центров, позволил выявить такую закономерность, что именно в период 1996;1997 годов достигла своего пика амбивалентность политического сознания россиян, выраженная в одновременном стремлении к противоположным политическим ценностям. Так, в этот период наблюдается снижение роли демократических ценностей, заметно упала значимость закона и таких демократических институтов, как многопартийность, представительные органы власти, выборы, референдумы. И наоборот, усилилась поддержка многими людьми авторитарных методов управления, возросла значимость сильной личности, способной навести в стране должный порядок («тяга к сильной руке»). Но в то же время демократические ценности не вытеснялись из сознания полностью. Россияне в большинстве своем поддерживали прямые формы избрания главы государства, свободу слова, свободу вероисповедания и не желали поддерживать возможный роспуск парламента, хотя они ему фактически не доверяли.

В последние годы, когда с приходом В. Путина к власти надежды большинства населения страны на сильного лидера начали оправдываться, напротив, наблюдается постепенный рост сторонников идеи правового государства. Если в 1995 году таковых было всего 30,3%, то в 2001 году эта цифра увеличилась до 46,5% Кроме того, такой абстрактный показатель идеологической поддержки как «правильность пути развития России» увеличился с 34,3% в 1998 году до 58,7% в 2001 году, считающих позитивным данное направление развития. Однако, несмотря на эти положительные для формирования демократического государства тенденции, следует помнить, что связаны они, главным образом, с «ресурсом доверия» к президенту В. Путину и некоторым экономическим ростом российской экономики, после длительного периода ее падения. Большинство российских граждан пока не до конца осознают что это за «направление развития» к которому они позитивно относятся, поскольку обладают довольно «размытым» политическим сознанием без твердой идеологической приверженности.

Завершая анализ легитимности власти в современном российском обществе, следует отметить, что при общей положительной ее динамике за последние три года, вряд ли можно говорить о ее даже среднем уровне. Можно отметить лишь существенное увеличение доверия населения к центральным исполнительным органам федеральной власти, но кредит этого доверия зависит от той эффективности данной ветви власти, которую она сможет продемонстрировать в ближайшие несколько лет.

В целом же в российском обществе сохраняется предельно низкий уровень легитимности и политических институтов, и демократических ценностей, и конкретных политических руководителей. Как правило, уровень их одобрения не превышает 40%, что согласно оценке западных социологов является показателем политической нестабильности общества.

Наш анализ легитимности современной российской власти был далеко не полным. Для надежности оценок стабильности, необходимо также проводить анализ внешней легитимности власти, заключающийся в признании властной структуры современной России со стороны международного сообщества по тем же трем основаниям, что и внутренней легитимности («идеологическое», «структурное», «персональное»). Кроме того, требуется проведение анализа регионального и местного уровней легитимности власти, а также более детальный анализ всех форм политического поведения в современном российском обществе, являющегося объективным основанием легитимности. Ведь именно на основании политического участия (участия в выборах, митингах, пикетировании и т. д.) можно говорить о реальной поддержке населением той или иной власти.