Начало кризисных явлений в блоке тоталитарных держав

Победы стран Антигитлеровской коалиции привели к росту разногласий среди государств — членов Тройственного союза. В частности, после поражения под Сталинградом обострились противоречия между Германией, с одной стороны, и Италией и Японией — с другой, относительно дальнейших целей войны. Руководители Италии и Японии считали, что сепаратный мир с СССР позволит высвободить силы для продолжения борьбы па Западе. Так, 26 марта 1943 г. Б. Муссолини писал А. Гитлеру: «Русский эпизод мог бы быть теперь закончен». Японцы, со своей стороны, не пожелали поддаться на уговоры немцев и напасть на советский Дальний Восток во время Курской битвы; напротив, они предложили посреднические услуги в заключении советско-германского сепаратного мира.

Эти идеи не нашли поддержки у Гитлера; он хорошо понимал, что судьба Второй мировой войны решается на восточном фронте, и поэтому настаивал на том, чтобы все усилия союзников Германии были сосредоточены на войне против СССР. Однако союзники Германии после Сталинграда и Курска видели для себя единственный шанс в заключении сепаратного мира с англосаксонскими державами. Эти попытки, предпринятые венгерским, румынским и финским правительствами на протяжении 1943 г., вызвали раздражение в Берлине.

Сильнейшим ударом по «оси» стал выход Италии из войны. Полный военно-политический крах фашистского режима в Италии стал для всех очевиден в июле 1943 г., после поражения итало-немецких войск в Сицилии. Попытка Б. Муссолини объяснить А. Гитлеру, что Италия более не в состоянии воевать в ходе их личного свидания в Фельтре 19 июля 1943 г. ни к чему не привела — в тот период «фюрер» был способен слушать только самого себя. 25 июля Б. Муссолини был отстранен от власти и арестован.

Правительство маршала Пьетро Бадольо не решилось сразу объявить о выходе Италии из войны — в Риме опасались коммунистов в Италии и нацистов в Германии. Поэтому вплоть до 8 сентября новое итальянское правительство лавировало, с одной стороны, пытаясь убедить Берлин в своей готовности продолжать борьбу, а с другой — ведя переговоры с англо-американским командованием об условиях капитуляции Италии.

Однако, 8 сентября под нажимом англичан и американцев, правительство П. Бадольо было вынуждено объявить по радио о повсеместном прекращении военных действий. В результате самому II. Бадольо, королю и их приближенным пришлось бежать в Бриндизи, под защиту союзников. 13 октября правительство П. Бадольо объявило войну Германии. Территория Италии севернее Неаполя была оккупирована германскими войсками, там была создана так называемая Итальянская социальная республика с Б. Муссолини (освобожденным немецкими войсками), и военные действия на территории Италии продолжались вплоть до мая 1945 г.

Всем, однако, было ясно, что пресловутая «Итальянская социальная республика» не будет адекватной заменой оси «Берлин — Рим». Начался неудержимый развал фашистского блока.

Изменение соотношения сил в Антигитлеровской коалиции.

Коренной перелом во Второй мировой войне совпал и с изменением в соотношении сил в Антигитлеровской коалиции. Еще осенью 1942 г. Советский Союз был на грани поражения, и мало у кого были сомнения в том, что после окончания Второй мировой войны он будет находиться в сильной зависимости от США и Великобритании, которые и будут истинными победителями в войне.

Однако год спустя военно-политическая обстановка коренным образом изменилась. Ценой колоссальных жертв Советский Союз в одиночку сумел переломить ход борьбы на советско-германском фронте, нанеся сокрушительное поражение непобедимому доселе вермахту. Советские победы не могли нe привести к огромному росту внешнеполитического авторитета Москвы.

События 1942—1943 гг. показали также, что США с их колоссальным экономическим и технологическим потенциалом, который развернулся в полную мощь как раз на протяжении этих двух лет, также будут играть громадную роль как в окончательном разгроме «оси», так и в послевоенном мире.

При этом в 1942—1943 гг. Великобритания окончательно превратилась в младшего партнера в «большой тройке». Слишком ограничены были британские ресурсы, но сравнению с гигантским потенциалом России и Америки. Перед Лондоном встала мучительная задача приспособления к новому миру, в котором придется забыть о былой британской гегемонии.