Обыденное сознание. 
Специальная психология

Итак, первой формой общественного сознания, где начали концентрироваться знания о природе отклонений в развитии, стало обыденное сознание. Это форма общественного сознания проделала длительный путь эволюции и достаточно долго была единственным источником знаний о психических аномалиях.

Религиозное сознание

Другой формой общественного сознания, возникшей позже обыденного и оказавшей на него сильнейшее влияние, было религиозное сознание, представляющее собой систему убеждений, основанных на вере. Религиозное сознание пытается построить целостную картину мира, давая свое объяснение всем его явлениям. При этом следует особо отмстить, что в ряду последних психические и физические аномалии всегда привлекали к себе особое внимание. Ни одна сколько-нибудь крупная мировая религия не обходила этот вопрос, решая его с точки зрения высшей справедливости, т. е. справедливого наказания или справедливого вознаграждения. Психические аномалии могли рассматриваться как наказание за какие-то грехи или как прямое проявление бесовства, что определяло нетерпимое отношение к инвалидам, развязывая руки религиозным фанатикам. Лица с отклонениями могли преследоваться, изгоняться, подвергаться унижениям и физическому уничтожению. Проявление жалости к ним расценивалось как отступление от веры со всеми вытекающими последствиями.

В тех случаях, когда религиозное сознание трактует аномальность как особый знак вложенности, отношение может меняться в иную сторону. Лица с отклонениями в психическом развитии становятся объектами заботы и призрения.

Достаточно обратиться к этимологам русского слова «убогий», которое сегодня имеет откровенно негативный смысл. В своем первоначальном употреблении оно означало «близость к Богу» и тем самым фиксировало особый характер отношения к лицам с психическими отклонениями. Практическое воплощение этого отношения проявлялось в различных формах — от разнообразных запретов на всякого рода притеснения до попыток воспитывать при монастырях лиц с умственными и физическими отклонениями, приобщения их к посильным видам труда и самообслуживания.

Несмотря на мистический характер понимания сущности и природы психических аномалий, чисто интуитивно, методом проб и ошибок, на практике удавалось добиваться положительных результатов, путем реализации принципов терпимости, последовательности требований, нестеснения, ровности эмоционального отношения и доброжелательности, посильности предлагаемых видов деятельности и полного отказа от физических наказаний.

Художественное сознание

Нельзя не отметить также еще один источник знаний о природе отклонений в психическом развитии — художественную форму общественного сознания. Мировое и отечественное искусство и литература неоднократно обращались в своих произведениях к образам персонажей с различными психическими нарушениями.

Достаточно только сослаться на общеизвестные произведения таких литераторов, как Ф. М. Достоевский, Н. В. Гоголь, В. Г. Короленко, А. С. Пушкин, А. П. Чехов, Л. Н. Андреев, В. Гюго, Б. Н. Полевой, Н. А. Островский, или работы таких ярких представителей изобразительного искусства, как И. Е. Репин, В. И. Суриков, П. Брейгель, В. М. Васнецов, М. М. Антокольский, Ф. Гойя, Б. Д. Григорьев, М. Куинн, М. О. Микешин, В. И. Якоби, Ю. И. Пименов, В. Г. Перов, Н. Пуссен, В. Е. Цигаль, М. В. Нестеров, Г. М. Коржев, К. Ж. Верне, П. Пикассо, О. Дикс, X. Рембрандт, О. А. Кипренский, Ж. Латур, Эль Греко, И. Босх и многие другие.

Значение и роль этих персонажей в художественном замысле произведений могут быть совершенно различными, как и сам характер и способ их описания. Общим является стремление проникнуть во внутренний мир этих людей, раскрыть логику их поведения, дать через описание единичного картину общей сущности природы человека независимо от состояния его психического здоровья. Многие из произведений, раскрывая сущность трагизма общественного бытия лиц с теми или иными аномалиями, способствовали и способствуют изменению обыденных представлений и отношения общества к этой категории лиц.

Литературные и живописные образы инвалидов в определенной мере могут служить точной иллюстрацией отношения общества к инвалидам в разные периоды истории. Другой вопрос, что подобный анализ должен быть проведен корректно с точки зрения искусствоведения, психологии, культурологи и историографии. По крайней мере, нужно более или менее точно дифференцировать собственно авторскую позицию художника как личности и общественные умонастроения в отношении разных видов инакости^[1].

Художественные образы людей с отклонениями в развитии являются не только определенной попыткой дать характеристику их социального положения, но и стремлением проникнуть в их психологию. В этом отношении богатый литературный и живописный материал представляет собой особую форму существования психологического знания, к великому сожалению, еще так мало востребованный современными исследователями.

Среди живописных изображений инвалидов в подавляющем большинстве встречаются незрячие. Во многом это объясняется особой пластикой их лиц, придаваемой им патологией глаз, своеобразием мимики и позы. Все это создает весьма сильный проекционный эффект при восприятии этих произведений. В подавляющем большинстве образ слепого представлен как символическое воплощение беззащитности, страдания, одиночества, несправедливости, нищеты.

Безусловно, в этом ряду есть определенные и весьма выразительные исключения, к сожалению крайне редкие, ломающие все каноны изображения и трактовки образа незрячего. В этих произведениях слепота выступает не синонимом несчастья, не просто образной иллюстрацией одного из вариантов страдания, а несет куда более серьезную смысловую мифологическую, метафизическую и социальную нагрузку. Хрестоматийным примером в этом отношении может выступать картина великого фламандского художника Питера Брейгеля Старшего «Слепые», или «Притча о слепых» (рис. 2.1), обращающая нас к старинной библейской притче, мораль которой к незрячим, по сути, не имеет прямого отношения. Еще одна его работа, «Калеки», очень точно сравнивает персонажей этой картины с деревянными куклами, собранными вместе, но существующими по одиночке (рис. 2.2).

Рис. 2.1. П. Брейгель «Слепые» («Притча о слепых»)

Рис. 2.2. П. Брейгель «Калеки»

Если обыденные представления базируются на эмпирическом, житейском опыте, то религиозные и художественные имеют иную основу, прежде всего иррационально-мистическую и образно-эмоциональную. Все три указанные формы общественного сознания существенно отличаются от более позднего по времени возникновения научного способа познания мира.

• [1] См.: Виге X., Рикеттс М. Медицина в искусстве: от античности до настоящих дней. М., 2009: Дворецкий Л. И. Живопись и медицина. Размышления врача о живописи и художниках. М., 2010