Конец социального. 
Социология

Что же стоит за высказанным Ж. Бодрийяром постулатом о «конце социального» ?

По его мнению, это означает, что социальное растворяется, разжижается в массе, сформированной кодами сигнификации. Такие социальные реалии, как класс или этнос, просто растворяются при создании огромной, недифференцированной массы, которая мыслится им как статистическая категория, а не социальная общность.

Суть постмодернистских изменений состоит в безусловной универсализации капитала не как реального расширенного воспроизводства и присвоения прибавочной стоимости, опирающегося на классовое господство, а как всепроникающей системы кодов, освобождающей экономику от привязки к материальным и практическим, промышленным, торговым, потребительским, а также и классовым, идеологическим, нравственным отношениям.

Социолог утверждает: «Да, все это идет к тому, чтобы быть „вложено в дело“, захвачено и поглощено сферой ценности, причем понимаемой не как рыночная стоимость, а скорее, как математическая величина, — то есть оно должно быть не мобилизовано ради производства, а зарегистрировано, приписано к некоторой рубрике, вовлечено в игру операциональных переменных, должно стать не столько производительной силой, сколько фигурой на шахматной доске кода, подчиняясь общим для всех правилам игры»^[1].

В таком понимании социальное отмирает. Делается далеко идущий вывод, согласно которому люди перестают различаться по социальному происхождению или положению. Основой их дифференциации становятся потребляемые ими знаки. Более того, через потребление конкретных знаков, мы уподобляемся тем, кто потребляет сходные знаки, и, напротив, становимся отличными от тех людей, кто данные знаки не потребляет.

Сходные процессы происходят и в сфере коммуникации. Медиа, с точки зрения Ж. Бодрийяра, становятся распространителем кодов сигнификации: «Медиа устанавливают определенное социальное отношение вовсе не в качестве переносчика некоего содержания, а посредством самой своей формы и своего действия, причем это отношение… абстракции, отделения, уничтожения и обмена»^[2]. И далее: «Действию медиа подвергается не то, что проходит через прессу, телевидение или радио, а то, что схватывается формой/знаком, что артикулируется в соответствии с моделью, что управляется кодом»^[3].

При этом размывается целостность социально-культурных процессов, протекающих в обществе, она замещается фрагментацией событий, помеченных кодом. «С распространением массмедиа, — отмечает Ж. Бодрийяр, — статус происшествия поменялся: из параллельной категории (пришедшей из альманахов и народных хроник) он стал тотальной мифологической системой интерпретации, крепко связанной сетью моделей означивания, от которой не может увернуться ни одно событие»^[4].

Как эго ни парадоксально, но телевидение начинает выполнять функцию десоциализации социума, разобщая людей: «оно является гарантией того, что люди не разговаривают друг с другом и что, столкнувшись с безответным словом, они оказались предельно изолированы друг от друга»^[5].

Если же социальное отмирает, то с ним исчезает и классическая социология, предметом которой как раз является социальное. Тогда возникает потребность в новом подходе к теоретизированию окружающего мира. И Ж. Бодрийяр предпринимает такую попытку создания принципиально новой теории об обществе. Как видно, речь идет об «антисоциальной» теории с принципиально новыми понятиями.

Ж. Бодрийяр свою теорию ассоциирует с «патафизикой» — «наукой воображаемых решений», заявляя, что это единственный путь отражения реальности, в которой сегодня оказалось человечество.

Отнюдь не случайно, ряд ученых относит работы Ж. Бодрийяра к научной социологической фантастике, в которой нарочито утрируются реальные тенденции и при этом исследуется, каким может быть будущее, если люди не вмешаются в нынешний ход жизненных процессов. При этом само исследование осуществляется не в привычных научных понятиях, а подчас посредством неординарных трактовок старых понятий, в которые вкладывается новый смысл (упоминавшаяся выше «масса»), с помощью афоризмов и даже стихов и анекдотов. Такова форма теории постмодерна, таков ее научный инструментарий, к которому, очевидно, придется привыкать всем, кто серьезно относится к этому научному направлению.

• [1] Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет. 2000. С. 63.
• [2] Бодрийяр Ж. Реквием по медиа // Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М.: Библион — Русская книга, 2003. С. 184.
• [3] Бодрийяр Ж. Реквием по медиа // Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М.: Библион — Русская книга, 2003. С. 193.
• [4] Там же. С. 193.
• [5] Там же. С. 188.