Феномен эмоционально-личностного эгоцентризма (Д. Элкинд)

Понятие эгоцентризма в психологии изначально связано с работами Ж. Пиаже, посвященными особенностям детского мышления. В дальнейшем феномен эгоцентризма стали изучать в других возрастах, в частности, в подростковом. Эгоцентризм — особая познавательная позиция человека, которая выражается в неспособности встать на точку зрения другого человека и центрации на собственном видении мира как на уровне познавательных процессов (восприятие, мышление), так и на уровне своей личностной позиции. Широкую известность получили исследования подросткового эгоцентризма в работах Д. Элкинда.

Феноменология подросткового эгоцентризма включает в себя несколько известных явлений, описанных в научной литературе: феномен воображаемой аудитории (другое название — миф сцены), феномен личного мифа (другие названия — миф собственной исключительности или персональный миф), фантазия найденыша и феномен сфокусированности на себе. Первые три феномена были описаны в работах Д. Элкинда, феномен сфокусированности на себе был выделен Р. Энрайтом. Общая черта подросткового эгоцентризма связана с повышенным вниманием к самому себе, собственной личности и идеям, что приводит к искажению понимания и взаимодействия с социальной реальностью и окружающими людьми. Рассмотрим содержание этих мифов, а также основные причины их возникновения.

Миф воображаемой аудитории выражается в переживании подростком, что за ним постоянно наблюдают и оценивают. Он воспринимает себя как человека, постоянно находящегося на сцене перед аудиторией зрителей. Воображение подростка заставляет его искренне полагать, что окружающие люди чрезвычайно заинтересованы его внешностью и поведением, критически оценивают его. Миф воображаемой аудитории связан с повышенной, иногда болезненной чувствительностью подростка к оценке других людей в стремлении понять свою идентичность. Несформированность и неустойчивость представлений о себе приводят к высокой сензитивности к мнению других. Данный миф возникает преимущественно из аффективных переживаний и реакций подростков. Д. Элкинд отмечает, что поскольку аудитория «создается» самим подростком, то она (аудитория) «знает» про него все, замечает все слабые точки во внешности и поведении. Тинэйджер считает, что любая неуверенность, застенчивость, проявления слабости даже в мыслях видна окружающим точно так же, как и ему самому. Формы реагирования на воображаемую аудиторию могут варьироваться. Одной из крайних форм реагирования может стать повышенная застенчивость подростков, стремление к уединению, закрытости, отстраненности от людей. Д. Элкинд пишет о том, что стремление к праву на личные секреты, нежелание раскрываться перед другими может быть формой реагирования на постоянное внимание и оценку воображаемой аудиторией. Другая крайняя форма выражения мифа сцены провоцирующая вызывающая активность, носящая демонстративный характер с целью привлечения внимания к своей персоне. Для этого возможно даже проявление асоциального поведения. Важно, что переживание мифа воображаемой аудитории не связано с конкретными ситуациями или контекстом взаимодействия^[1]. Воображаемой аудиторией могут стать реальные люди, знакомые и незнакомые, здесь и сейчас находящиеся с подростком. В отсутствие реальных людей в физическом пространстве подростка аудиторией могут выступать воображаемые люди, подглядывающие за ним из окон и т. п. Примером переживания мифа воображаемой аудитории может быть ситуация в метро. Подросток случайно проезжает нужную станцию метро и выходит на следующей. Ему надо перейти перрон и сесть в поезд в обратную сторону, чтобы достичь точки назначения. Нужный ему поезд находится на перроне. Однако одновременно поезд, на котором он приехал, еще не ушел. Он не может себе позволить сразу пересесть на нужный поезд, потому что есть ощущение, что другие люди в вагоне за ним наблюдают и обязательно увидят, что он ошибся, проехал нужную станцию метро, негативно оценят его. Чтобы этого не допустить, подросток не перебегает перрон, чтобы успеть на нужный поезд, а, выйдя из вагона, начинает прогуливаться по перрону якобы в поисках знакомого. Лишь когда поезд, на котором он приехал, уедет, он перейдет перрон и будет ждать нужного транспорта.

Миф собственной уникальности выражается в убежденности подростков в уникальности и неповторимости своих переживаний и своей жизни. Другое название мифа собственной уникальности персональный миф или личный миф. Подросток считает, что его жизнь и переживания уникальны и неповторимы, в частности, это выражается в уверенности в своей неуязвимости, вечности своей жизни и бессмертии, в том, что с ним никогда не может произойти ничего плохого. Назовем две часто встречающиеся формы выражения мифа собственной уникальности. Одна из форм выражения мифа о собственной исключительности рисковое поведение подростков. Подросток уверен в своей неуязвимости и неповторимости, поэтому он может быть непроницаем к негативному опыту других людей в этой сфере. Например, подростки часто знают, что потребление наркотических средств формирует зависимость и угрожает жизни человека, однако этот опыт чаще всего не переносится на себя — «я уникален, справлюсь, смогу избежать зависимости и у меня все будет по-другому». Другой пример связан с сексуальным поведением, когда подросток признает, что незащищенный секс может привести к беременности, но отрицает саму возможность того, что эго может случиться с ним. Вторая форма выражения мифа собственной исключительности связана с переживанием подростка, что другие никогда не смогут понять и оценить всю глубину и уникальность его мыслей и чувств. Эго приводит к чувству полного одиночества и дистанцированию от людей.

Миф сфокусированности на себе представляет собой фиксацию па своих собственных мыслях, чувствах и переживаниях, что приводит к повышению степени их значимости. Возможно проявление гиперчувствительности и гиперзначимости собственных переживаний по сравнению с чувствами других людей.

Фантазия найденыша выражается в сочетании, с одной стороны, поглощенности подростком самим собой, переживанием собственной уникальности, а с другой — переживанием разочарования собственными родителями. Подросток отмечает с его точки зрения многочисленные недостатки своих родителей, часто в гипертрофированной форме, и это порождает у него сомнения, действительно ли они являются сто биологическими родителями: «Как такие обыкновенные, заурядные люди могут быть родителями такого уникального человека, как Я?» Собственная уникальность в глазах подростка заслуживает лучших родителей, что вызывает у него сомнения и фантазии о произошедшей когда-то подмене родителей.

Можно говорить о том, что феноменология подросткового эгоцентризма достаточно хорошо описана. Однако существуют различные модели объяснений происхождения и развития подросткового эгоцентризма.

Первоначально появление подросткового эгоцентризма (в первую очередь, мифа воображаемой аудитории и личного мифа) связывалось с развитием познавательных способностей в этом возрасте. Ж. Пиаже называл личностный эгоцентризм подростков «наивным идеализмом», связанным с развитием формально-логического интеллекта. Развитие способности абстрактно мыслить используется подростком для решения задач самопознания, исследования собственного внутреннего мира. Расширение интеллектуальных способностей открывает новые возможности для самоанализа, причем подростки воспринимают собственные мысли и мечты не как фантазии, но как эффективные действия, которые могут трансформировать реальный мир. Трудности в дифференциации «Я — Другие» приводят к актуализации существующих мифов. Дальнейшее развитие и освоение формально-логического интеллекта обеспечивают преодоление эгоцентрической позиции. Д. Элкинд писал о том, что многочисленные психофизиологические изменения подростка неизбежно ведут к сосредоточению на внутреннем мире, вниманию к собственному «Я» — телесному, социальному, духовному и т. д.

В дальнейшем в работах Д. К. Лэпси, М. Н. Мерфи было показано, что развитие и преодоление эгоцентризма обусловлены не только познавательным, но и социальным развитием человека. Возникновение подросткового эгоцентризма связывается с достижением стадии формально-логического интеллекта, преодоление требует опыта социального взаимодействия с другими людьми. Социальное взаимодействие дает подростку, с одной стороны, знание того, что разные люди могут испытывать похожие чувства и переживание, что позволяет преодолеть личный миф, а с другой — понимание того, что люди могут по-разному воспринимать и относиться к одним и тем же событиям, что приводит к развенчиванию мифа воображаемой аудитории. Таким образом, можно говорить о том, что взаимодополнение интеллектуального и социального развития подростка обеспечивает преодоление мифов подросткового эгоцентризма. Несомненна связь развития подросткового эгоцентризма с развитием идентичности: актуализация вопросов «Кто Я?», «Какой Я?» приводит к фиксации личности на собственных переживаниях. Неспособность преодоления эгоцентрической позиции связывается с сохранением статуса диффузной идентичности^[2]. Эгоцентризм также может быть рассмотрен как свойство личности, которое обусловливается влиянием различных социальных факторов: особенностями стиля воспитания и межличностного взаимодействия, социальным статусом и особенностями ближайшего социального окружения^[3].

Значительный интерес представляет исследование особенностей эгоцентризма у девиантных подростков^[4]. Авторы описали аффективно-личностный эгоцентризм, который представляет нерефлексивное компенсаторное искажение восприятия себя и социального мира. Были выделены показатели аффективно-личностного эгоцентризма: непонимание или искажение понимания собственных особенностей, неспособность увидеть самого себя и ситуацию с точки зрения партнера по общению или «со стороны»; непонимание относительности любой позиции; неумение дифференцировать и сравнивать собственную и чужую точки зрения; преувеличение собственной уникальности и ее негативных следствий; предвзятый выбор фактов, их поверхностная или противоречивая интерпретация; необоснованность и категоричность суждений и выводов; несоответствие действий и оценок ситуации или человека в изменившейся обстановке; принципиально разное толкование идентичных социальных фактов и «санкций» в отношении самого себя и другого. Было обнаружено различное значение феноменов аффективно-личностного эгоцентризма у девиантных и нормотипических подростков. Для девиантных подростков эгоцентризм усиливается и приобретает особые функции, которые состоят в защитном, оправдывающем себя и свое поведение искажении представлений о собственной личности. Это обеспечивается следующими особенностями: фаворитизация «Я», преувеличение собственной исключительности, рассогласование представлений о собственных особенностях и месте в социуме и социальных представлений о них, парадоксальное восприятие просоциального и асоциального поведения, неспособность осознать собственную субъективность, эгоцентрическая оценка социальных норм и санкций. Таким образом, эгоцентризм девиантных подростков трансформируется в устойчивое патологическое состояние, которое маскирует реальные трудности и создает «фасадную успешность», компенсирующую восприятие подростком-девиантом себя и окружающих. Следует отметить, что при этом сохраняется адекватное понимание тех аспектов социальной действительности, которые не связаны непосредственно с ним самим. Указанные эгоцентрические изменения видения социального мира и самого себя в нем позволяют девиантному подростку избегать осознания собственной социальной неуспешности за счет искажения смысла событий и переживаний так, чтобы не нанести ущерб представлениям подростка о самом себе. Возрастная динамика аффективно-личностного эгоцентризма для всех подростков одинакова: большая степень эгоцентрического искажения представлений о значимости собственного поведения для окружающих («картины социального мира») в младшем подростковом возрасте и искажение качеств собственной личности («картины себя») в старшем подростковом возрасте.

Это дает основания полагать, что механизмы преодоления аффективноличностного эгоцентризма у нормотипических и девиантных подростков идентичны, однако их действие значительно более затруднено у девиантных подростков в силу хронической социальной дезадаптации.

• [1] Райс Ф., Долджин К. Психология подросткового и юношеского возраста; Крайг Г., Бокум Д. Психология развития; Абдулова Т. II. Психология подросткового возраста. М.: Академия, 2012
• [2] Обухова Л. Ф., Рябова Т. В., Гуслова М. Н., Стуре Т. К. Феномен эгоцентризма у подростков-инвалидов // Вопросы психологии. 2001. № 3. С. 40—48
• [3] Пашукова Т. И. Эгоцентризм в подростковом и юношеском возрасте: причины и возможности коррекции. М.: Изд-во Института практической психологии, 1998
• [4] Фокина А. В. Роль личностного эгоцентризма в структуре подростковой девиантности: дис… канд. психол. наук. М., 2008