Методология исследования морали в произведениях ф. Ницше

Фридриха Ницше можно назвать одним из наиболее неоднозначных мыслителей в истории философии. Резкость его суждений, бесстрашное отрицание всего привычного, «догматического», общепринятого не могут порой не вызывать противоположных оценок. Именно в философии Ницше так называемая «переоценка ценностей» стала основанием для дальнейших умозаключений. Ницше претендует на создание «философии будущего», это отражено и в подзаголовке «По ту сторону добра и зла». Любое догматизирование, согласно Ницше, имеет своим источником суеверие, любая же догматическая философия оказывается карикатурой и заблуждением. Ницше подвергает сомнению устоявшиеся понятия о нравственности, о добре и зле, рассматривает проблемы происхождения указанных идей, опровергает ценность самого представления о добре, сформированного в умах европейца, считая, что философ неподвластен массовым вкусам и не обязан под них подстраиваться. Как же приходит мыслитель к своим представлениям о морали? Чем он руководствует? Действительно ли выводы сделаны в результате исследования или же сам подход к проблеме выявляет априорное желание Ницше опровергнуть? Эти и другие вопросы предполагается рассмотреть в данной работе, опираясь на такие произведения Ницше, как «По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего» и «К генеалогии морали». Поставленные задачи обусловливают структуру работы: первая глава посвящена происхождению моральных принципов в европейском сознании, здесь же рассматриваются сами эти принципы так, как они разобраны у Ницше в свете значения, придаваемого им философом. Далее в работе рассматривается представление Ницше о предрассудках философов, о сущности религиозности и содержании морали. В Заключении подводятся итоги исследования и оценивается методология Ницше в исследовании проблемы морали и нравственности в свете современной ситуации.

ГЛАВА I

МОРАЛЬНЫЕ ЦЕННОСТИ И ИХ ПРОИСХОЖДЕНИЕ

Основной задачей Ницше является поставить под вопрос саму ценность моральных представлений, «а для этого необходимо знание условий и обстоятельств, из которых они произросли, среди которых они развивались и изменялись — знание, которое отсутствовало до сих пор и в котором даже не было нужды». Таким образом, Ницше подвергает ценность морали сомнению именно в силу ее, с точки зрения философа, несостоятельности. Для Ницше отвратительна существующая мораль сострадания, приводящая к изнеженности чувств, к низменности и слабости человеческого рода. Согласно его мнению, современные ему психологи «ищут наиболее действенные, руководящие, решающие для развития факторы как раз там, где меньше всего желала бы находить их интеллектуальная гордость человека» — в силе инерции, привычки, забывчивости, в случайном сцеплении идей. Причем мыслитель считает такую постановку вопроса принципиально неисторичной: важно рассмотреть именно историю происхождения подобных мнений и при этом быть готовым «жертвовать истине всякими желаниями каждой истине, даже простой, горькой, безобразной, отвратительной, нехристианской, неморальной истине». Итак, каковы источники существующей морали?

§ 1. Что есть «добро и зло», «хорошее и плохое»

Ницше считает неверным связывать возникновение понятий о «хорошем» и «плохом» с неэгоистическим настроем, как это делают английские психологи. Напротив, он приписывает установление данных понятий аристократам, которые были «добры» в том смысле, что они были знатны, могущественны и возвышенно настроены, а свои деяния они воспринимали как «хорошие» в том смысле, что это были деяния первосортные, в отличие от всего низкого, пошлого и плебейского: «Пафос знатности и дистанции, как сказано, длительное и доминирующее общее и коренное чувство высшего господствуюего рода в отношении низшего рода, «низа» — таково начало противоположности между «хорошим» и «плохим». Причем даже само начало языка Ницше связывает с проявлением власти аристократов, которые «опечатывают звуком всякую вещь и событие и тем самым как бы завладевают ими». Связь же представления о «хорошем» с неэгоистическими поступками как раз указывает на упадок аристократических представлений, когда массовому сознанию («стаду» по выражению Ницше) навязывается противоположность между «эгоистическим» и «неэгоистическим» взамен противоречия между аристократией и плебсом. Подтверждение своей теории об аристократическом происхождении понятия о «хорошем» Ницше усматривает в том числе в этимологии немецкого слова schlecht (плохой), тождественного с schlicht (простой). Также мыслитель приводит примеры из греческого, латинского, галльского языков, где определение «плохой» нередко связано с трусостью (чертой простолюдинов), этимология же слова «хороший» на различных языках связывается с понятиями «белокожий», «воин», «божественный» (то есть принадлежащий к божественному роду). Также понятие о «чистом» и «нечистом» изначально имело весьма грубое толкование: Ницше считает, что в древние времена чистым считался тот, кто соблюдал телесную чистоту. В то же время философ считает, что жреческие «снадобья» (пост, половое воздержание, бегство в пустыню) измышлены против распущенности данной касты, но в конце концов они оказываются «во сто крат более опасными, нежели сама болезнь, от которой они должны были избавить». Причем агрессивность жрецов, их ненависть продиктована именно их бессилием. И в данном контексте Ницше поднимает вопрос об еврейском народе, как «народе наиболее вытесненной жреческой мстительности»: «Именно евреи рискнули с ужасающей последовательностью вывернуть наизнанку аристократическое уравнение ценности (хороший = знатный = могущественный = прекрасный = счастливый = боговозлюбленный) и вцепились в это зубами бездонной ненависти (ненависти бессилия), именно: «только одни отверженные являются хорошими; только бедные, бессильные, незнатные являются хорошими; только страждущие, терпящие лишения, больные, уродливые суть единственно благочестивые, единственно набожные, им только и принадлежит блаженство». Данная идеология, унаследованная христианством, по мнению Ницше, является симптомом торжества плебейства показателем обессиливания и духовного обнищания человеческого рода. А любовь, проповедуемая христианством, по мнению Ницше, есть не более чем порождение еврейской ненависти, соблазн, ведущий к иудейским ценностям, еврейская переоценка ценностей. «Восстание рабов в морали начинается с того, что ressentiment сам становится творческим и порождает ценности: ressentiment таких существ, которые не способны к действительной реакции, реакции, выразившейся бы в поступке, и которые вознаграждают себя воображаемой местью» — ressentiment переводится с немецкого как «обида». Ницше утверждает, что аристократический способ оценки исходит из самоутверждения, тогда как «мораль рабов всегда нуждается для своего возникновения прежде всего в противостоящем и внешнем мире, нуждается, говоря физиологическим языком, во внешних раздражениях, чтобы вообще действовать, — ее акция в корне является реакцией». Терпимость, тактичность и т. д. Ницше считает терминами рабов, а за аристократическим восприятием мира признает возможность «истинной любви к врагам» — чувства, признающего достоинства выбранного врага, между тем, как плебей сначала измышляет «злого» врага, а уже после создает ему противоположность «доброго» себя. Ужас перед бесчинством завоевателей, приводящий к созданию «образа врага», есть также проявление рабской психологии. В настоящее же время, согласно Ницше, ужас состоит как раз в том, что нам уже нечего страшиться в человеке, в том, что невозможно сохранить «веру в человека»: «Здесь и таится рок Европы вместе со страхом перед человеком мы утратили и любовь к нему, уважение к нему, надежду на него, даже волю к нему. Вид человека отныне утомляет». Ницше отвергает представление о силе как отличной от субъекта силы (так же, как вспышка молнии неотделима от самой молнии) сила не может не проявлять себя как сила, в то время как слабости остается лишь говорить о добре как о не-совершении насилия, для которого они, на самом деле, всего лишь недостаточно сильны. Таким образом, бессилие оборачивается добровольным поступком, заслугой смирением, терпимостью, послушанием, добродетелью, прощением, тогда как его главным содержанием оказываются ненависть и неутоленное желание мести. Говоря о Царстве Божьем как мечте христиан, Ницше утверждает, что ненависть оказывается главной идеей этого царства, ссылаясь на слова Фомы Аквинского о том, что блаженство праведников будет состоять, в том, числе, и в созерцании мучений грешников. Христианство по Ницше появилось как результат борьбы двух противоположностей Рима и Иудеи, из которых Рим был воплощением силы, тогда как Иудея представляла собой священнический народ тот самый народ ressentiment. Движением ressentiment также явилась Реформация, восставшая против Рима, иудаизированного, но частично пробужденного к жизни эпохой Ренессанса. Наконец, окончательной победой восставших рабов увенчалось XVIII столетие, тогда как Наполеон, «этот синтез нечеловека и сверхчеловека», оказался последним («запоздавшим») знамением аристократического идеала.