Правовая реальность. 
Философия права

Реальность и бытие человека

Бытие — одна из основных философских категорий. Эвристическая значимость таких предельно широких понятий, как «бытие», «небытие», «действительность», «ничто», «нечто» и другие заключается в том, что они позволяют через общее познать и понять сущность конкретных единичных явлений.

Бытие — это нечто существующее, то, что есть. Противостоит бытию небытие — ничто, то, что было, но чего уже нет. Еще в эпоху античности возник вопрос: существует ли небытие? Парменид, например, утверждал, что бытие есть, а небытия нет. Действительно, как может существовать то, чего нет?

Однако категоричность Парменида уязвима. Уже софист Протагор, стоя с кувшином на площади, вопрошал окружающих его учеников: «У кувшина есть небытие?» На что получил ответ: «Конечно, нет!» Тогда Протагор уронил кувшин, и тот разлетелся на кусочки. Философ указал на них и сказал: «Вот вам небытие кувшина». Протагор мудро, как видим, решил сложную философскую проблему. Скажем, сейчас античности нет, но когда-то она была. Поэтому бытие следует рассматривать не в статике, а в динамике, как процесс. В ракурсе такого подхода можно выделить: прошлое бытие — то, что было когда-то, где-то или здесь, но сейчас его нет; будущее бытие — то, что будет когдато, где-то или здесь, но сейчас его нет; настоящее бытие есть действительность. Прошлое, настоящее и будущее бытие в единстве формируют реальность.

Реальность — это совокупность существовавшего, существующего и могущего существовать во всех сферах природы и общества. То, что существует здесь и сейчас как актуальное бытие, сущее, ту часть реальности, которая вовлечена в жизнь человека, именуют жизненным миром. Жизненный мир человека — это «сплав» прошлого и настоящего, зарождающегося будущего. По сути это социальная реальность как бытие социумов, как отношения людей к природе, друг к другу, к обществу, человека — к своему «Я» .

В философской мысли встречается различная типология реальностей. Дело в том, что понятие реальности относится к разряду категорий, понимаемых интуитивно, что выражается в ее неопределенном или, напротив, ограниченном толковании. Чтобы дать определение понятия «правовая реальность» коротко, проанализируем общие классификации реальности.

Так, немецкий философ Н. Гартман в сочинении «Строение реального мира» установил четыре формы реальности: духовная, психическая, живая природа и неживая природа. В этом аспекте мир выступает как единство материального и духовного, комплекс природного и социального.

Английский философ Карл Поппер в книге «Логика и рост научного знания» называл три мира: физический, ментальный и мир идей, которые он считал реально существующими.

К. Маркс и Ф. Энгельс наряду с миром природного бытия выделяли общественное бытие как надприродный и надындивидуальный феномен, представляющий собой материальную жизнь общества. Далее в марксистской литературе некоторые авторы, например В. П. Тугаринов (1898−1978), к общественному бытию относили всю человеческую жизнедеятельность — и материальную, и духовную.

Немецкий философ Юрген Хабермас, рассматривая реальность как жизненный мир человека, различает: объективный мир — материальную и целерациональную реальность; субъективный мир — мир чувств, надежд, намерений; и социальный мир — мир норм и оценок^[1]. Объективный и субъективный миры — это повседневная реальность, например уборка квартиры, закупка продуктов, приготовление обеда, работа, учеба, встреча с другом и т. п. В этих ситуациях человек ищет основания для разумного выбора, сообразуясь с наличными условиями, средствами, со своими способностями, желаниями, силой воли. Социальный мир — мир институциональной реальности: политика, право, религия, мораль, традиции.

Повседневную реальность как основную сферу жизнедеятельности человека рассматривали также Альфред Шюц, Питер Бергер и Томас Лукман. В их понимании повседневная реальность — это мир человека в системе различных привычных явлений, связанных с другими людьми, обществом, природой человека и его «Я». Организуясь вокруг «здесь» моего тела и «сейчас» моего времени, такая реальность выступает объективной по отношению к отдельному человеку, она существовала до него и будет существовать после него в форме морали, религии, права, экономических отношений и т. д. Это «здесь и сейчас» осознается человеком через призму его практических интересов: обеспечения себя средствами существования, продолжения рода, в правилах общения с другими людьми и т. п. Человек создает проекты и модели поведения в повседневной реальности. Однако его «здесь и сейчас» не всегда совпадают со «здесь и сейчас» других людей, с их намерениями и моделями поведения.

А. Шюц объясняет это несовпадение неповторимостью «биографической ситуации» конкретного индивида — обстоятельств его рождения, взросления, идеологического и религиозного воспитания. Человек воспринимает внешний мир, прежде всего, исходя из своего «здесь и сейчас», из повседневного опыта. В этом опыте он не только соизмеряет свои действия с действиями других, но и прогнозирует, что сделает каждый в типичной ситуации: в автобусе, в гостях, когда случайно комуто наступит на ногу, при встрече со знакомыми, на занятиях в университете и т. д.

Ю. Хабермас, П. Бергер и Т. Лукман рассматривают повседневную реальность как эмпирическую данность, как существенную часть жизненного мира человека. Этот мир, имея в основе эмпирическую повседневность, включен, вовлечен в индивидуальную жизнедеятельность каждого человека.

Взаимосвязь жизненного мира и человека обоюдна: с одной стороны, жизненный мир определяет поведение человека, предопределяет его мотивы, цели, интересы и потребности. С другой стороны, человек «вторгается» в жизненный мир, формирует его посредством знаний, способностей, воли, намерений, упрямства, капризов, враждебности, милосердия и пр. Причем «вторжение» может радикально менять жизненный мир не только индивида, но и социума. Семен Людвигович Франк (1877−1950), один из самых значительных русских философов после В. С. Соловьёва, иллюстрировал такое понимание взаимосвязи жизненного мира и индивида следующим примером: «Садизм, безумное властолюбие и мания величия Гитлера была для человечества недавно, к несчастью, эмпирической реальностью, не менее объективной и гораздо более грозной и могущественной, чем ураган и землетрясение»^[2]. С. Л. Франк приходит к выводу, что «реальность в качестве всеобъемлющего единства имеет всякое отношение внутри себя…, реально все»; «реальность есть всегда нечто большее, чем она сама»^[3].

Таким образом, материальные и духовные, объективные и субъективные явления переплетены в человеческой жизнедеятельности и органично вписываются в повседневную реальность.

Ведущую роль в осознании действительности, по мнению Т. Лукмана, играют знания, так как они лежат в основе трех главных процессов, конструирующих действительность: экстернализации — деятельности по преобразованию окружающей действительности и самого человека; институционализации — взаимной типизации привычных действий и возведения их в норму, в объективное требование, созданное людьми, но объективированное от них; интернализации — перевода объективных норм в сознание, осознание объективированного социального мира.

Повседневной реальности противостоит системный — нормативно-оценочный — мир, подчиняющий человека, диктующий ему моральные, правовые, политические и другие правила и требования. Он регламентирует жизненный мир человека (с такого-то возраста можно идти в школу, вступать в брак, привлекаться к уголовной ответственности, участвовать в выборах органов власти и т. д.), предписывает, как вести себя, скажем, по отношению к старшим, к женщинам, к нуждающимся в помощи.

По отношению к конкретному индивиду системный мир выступает и как объективный, и как субъективный. С одной стороны, он «подлинно есть», т. е. реален и требует от индивида соответствующих действий, а с другой — индивид может какие-то требования обходить, не замечать и даже нарушать. В данном случае объективная сторона системного мира беднее, ограниченнее мира субъективного, который реализуется преимущественно в повседневной реальности. Существуют возможности смыслового измерения жизненного мира человека и социальных измерений жизнедеятельности всего общества. Именно благодаря этой возможности количественные и системные методы (используемые, например, в философии права) применяются как формальные и делают онтологию не просто учением о бытии, а наукой. Известен проект разработки формальной онтологии Э. Гуссерля на основе абстрактной логики. Ныне он трансформирован в программу построения формальных онтологий и формальной метаонтологии^[4]. Под метаонтологией понимается единая система логически выраженных взаимосвязей смыслов и социальных явлений. Учитывая, что определение смысла правовых норм имеет первостепенное значение лишь в связи с содержанием общественных явлений, законотворчество и правоприменительная практика призваны опираться на это метаонтологическое основание.

Итак, повседневная реальность и системный мир формируют жизненный мир как реальность, в которой осуществляется жизнедеятельность человека. Одно из важнейших мест в нем принадлежит правовой реальности. В то же время общественная жизнь — это правовая жизнь общества, органично связанная с правовой реальностью жизненного мира человека.

• [1] См.: Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М., 1995.

  .

  С. 157.

• [2] Франк С.Л. Реальность и человек. СПб., 1997. С. 11.
• [3] Франк С.Л. Реальность и человек. СПб., 1997. С. 24.
• [4] См.: Драгалина-Чёрная Е. Г. Формальная онтология: аналитическая реконструкция. М., 2000; Фалько В. И. Формальные онтологии // Философские науки. 2004. № 9; Его же. Типология реальностей // Философские науки. 2005. № 7, 8; Уёмов А. И., Любутин К. Н. Философское значение атрибутивных общественных параметров // Вопросы философии. 2003. № 2.