Откуда возникает нечестность людей?

Исследование соотношения осознаваемых и неосознаваемых установок на ложь в деловом общении позволяет более точно ответить на вопрос, который задавал себе инженер Бахирев из романа Галины Николаевой «Битва в пути»: откуда возникает нечестность людей, превращающаяся в нечестность вещей? Тогда можно попытаться ответить па вопрос, почему россияне, спустя 25 лет после реставрации в стране системы частного предпринимательства, продолжают считать и власть, и бизнес аморальными.

" Несмотря на озабоченность общества моралью в бизнесе, она по-прежнему остается вещью для внутреннего пользования.

Население нашей страны оценивает нынешнюю ситуацию в сфере нравственности как кризисную и, что примечательно, возлагает вину за это на государство…

Мысль о том, что деловой мир должен «заразиться» нравственностью, сама по себе не нова. В 2005 г. глава Минэкономразвития Герман Греф во время встречи с населением в общественной приемной правительства призвал к «совестливому предпринимательству». На взгляд г-на Грефа, российский бизнес должен срочно обзавестись подходящей к случаю моралью. Именно она, по замыслу министра, призвана стать главным компасом при принятии инвестиционных решений. В таком случае деньги отечественного происхождения не покинут пределов страны, а будут инвестироваться во внутренние проекты к вящей радости чиновничества. Попутно, быть может, и задача удвоения ВВП решится быстрее…

Между тем, как это ни парадоксально, быть добрым или, более официально, этичным выгодно. В опубликованном недавно исследовании Гарвардского университета отмечается, что за последние 11 лет «высокоморальные» фирмы (компании с различными традициями в бизнес-этике) повысили свой доход па 682%, а «обычные» — на 166%. Стоимость «хороших» компаний на бирже выросла на 901% (обычных на 74%), а чистый доход увеличился на 756% (1%). Таким образом, авторы исследования считают доказанным наличие четкой связи между моралью и бизнесом — чем честнее и порядочней ведет себя фирма и ее руководители, тем лучшие результаты она демонстрирует. Наверное, как говорится, Бог помогает"^[1].

Интересный материал. Вот только странное ощущение дежавю остается после знакомства с результатами исследования Гарвардского университета, воспевающего «высокоморальные» фирмы (есть что-то мистическое в том, что слово «высокоморальный» в тексте заключено в кавычки, хотя грамматический смысл понятен). Странность ощущения в том, что рассказ об этом исследовании напоминает статьи о вреде курения, в которых красочно описываются уничтожающие человека последствия вдыхания табачного дыма; подобные статьи и другие материалы часто содержат жутковатые иллюстрации прогнивших легких курильщиков, изуродованных десен и т. д. В общем — «капля никотина убивает лошадь»; ответ курильщиков-оптимистов: пусть не курит.

Результаты исследования Гарвардского университета напоминают пропагандистские материалы о вреде курения: компания масштабная, а на выходе — мизер. В самом деле, следуя логике гарвардских исследователей, мошенники из одной только жадности должны были переквалифицироваться в «высокоморальных», честных и порядочных бизнесменов, так как их доходы благодаря этому подскочили бы минимум в 756 раз!!! Пафос статьи в том, что быть честным выгодно, прибыльно, а, как известно, нет такого действия, на которое капитал не пошел бы ради прибыли, хотя бы под страхом виселицы. Подтверждением сказанного является утверждение автора статьи, что, «как это ни парадоксально, быть добрым или, более официально, этичным выгодно». В чем парадоксальность, т. е. неожиданность, странность выгоды этичного ведения дел? Парадоксальность, по мысли гарвардских исследователей, в самом соединении понятий «этичность» и «бизнес» — неожиданном явлении для самих исследователей, не соответствующим обычным представлениям о частном предпринимательстве. Как сказал один американец о своем деле: «Мой бизнес — это вымогательство. Как и любой другой бизнес». Ему виднее. Однако многие не согласятся с этим утверждением.

Могут возразить, что парадокс соединения понятий «этичность» и «бизнес» — это такое мнение или суждение, расходящееся с общепринятым, которое противоречит здравому смыслу только на первый взгляд. На самом деле существует «четкая связь между моралью и бизнесом — чем честнее и порядочней ведет себя фирма и ее руководители, тем лучшие результаты она демонстрирует». Но где связь? В благих пожеланиях? В намерении обелить бизнес в глазах небизнесменов, т. е. большинства населения?

Невероятная сложность обнаружения связи между понятиями «этичность» и «бизнес» состоит в динамичности соотношения осознаваемых и неосознаваемых установок на ложь в бизнес-общении. Связь между понятиями «этичность» и «бизнес» существует, так как, еще раз подчеркнем, общество не может быть основано на тотальной лжи; бизнес-сообщество страны в целом не может наживаться за счет самого себя, а прибыль предпринимателей также не может постоянно являться результатом обмана. Это аксиома. Накопившиеся противоречия экономической системы разрешаются локальными и системными кризисами, которые восстанавливают баланс этичности бизнеса, отсекая наиболее одиозных бизнесменов-мошенников. Подробнее об этом в гл. 3 учебника.

Что же касается установок на ложь представителей современного российского предпринимательства, то в их проявлениях самое печальное — это вполне осознанный симбиоз цинизма и коррупции. В различных скандальных историях с корпоративным мошенничеством последнего времени найдем массу примеров, что подробно проанализировано в гл. 3 учебника. На первый взгляд многие мошеннические схемы — это тайна, покрытая мраком: кто и что такое различные неизвестные подчас компании, ворочающие миллиардами долларов? Кто дал им деньги, так как собственных уставных активов у них практически нет? Есть ли они вообще? По контуры мошеннических схем хорошо видны, точно так же как и поразительные цинизм и презрение к общественному мнению как в нашей стране, так и за ее пределами. Все официальные заявления, предназначенные для общественного употребления, бывают всего лишь прикрытием истинных мотивов действующих лиц. Мошеннические схемы зачастую направлены на банальное разрушение преуспевающих российских компаний и передачу их активов по бросовым ценам своим друзьям и союзникам. Иначе говоря, мы видим до боли знакомое — взять все, да и поделить.

И у нас, и на Западе мошеннические корпоративные схемы нельзя реализовать без прямого и заинтересованного участия финансовых структур; так, в гл. 3 учебника мы подробно рассказываем о том, как американские банки помогали менеджерам Enron в организации мошеннических сделок, прекрасно зная, что отчетность по этим сделкам велась неправильно. Мотивацией для банков послужило «непреодолимое искушение в виде огромных вознаграждений и других заработков» .

Взаимная заинтересованность организаторов мошеннических схем и их вольных или невольных партнеров четко просматривается и в историях с многочисленными российскими финансовыми пирамидами, опыт которых пережил их создателей и процветает сегодня. И вкладчики финансовых пирамид, и мошенники были буквально «помешаны» на деньгах с той разницей, что одни (мошенники) отбирали деньги у других (обманутых вкладчиков). Общая социально-психологическая основа мотивации мошенников и их жертв — стремление к обогащению, путь к которому открывала узаконенная в России частная собственность и возможность извлекать как трудовые, так и нетрудовые доходы на законном основании (имеется в виду производительный труд в материальном производстве, сфере услуг и т. д.).

Как видим, весь мотивационный комплекс, установочная система как организаторов, так и остальных людей, вовлеченных в мошеннические схемы, многоплановы и многомерны. Развитие российского бизнеса подтверждает, что установки на ложь — индивидуальная или групповая — на мошенничество, на раскрытие и похищение коммерческой тайны и др. практически включены в современных условиях в технологическую, производственную цепочку разработки товара, услуг; для этого используется промышленный шпионаж, экономическая разведка, конкурентная разведка и т. п. — называется но-разному, но суть одна. Главное, что сформирован именно мотив мошенничества как цель производственной и другой коммерческой деятельности (сдвиг мотива па цель). Эта установка на проникновение в коммерческие тайны включена в социально-психологическую структуру основной деятельности компании, фирмы, организации. И вот что важно подчеркнуть, эта установка на мошенничество, на проникновение в коммерческие тайны является для представителей незаконного бизнеса смыслообразующей психологической, социально-психологической конструкцией.

Мотивация лжи в бизнесе шире рассмотренных в этой главе проблем, так как мотивационная система взаимосвязана с мышлением, чувствами, мировосприятием, характером, способностями и темпераментом участников бизнес-процессов. Презрение к другим людям, отсутствие стыда за свою ложь и за ее разрушительные последствия, от которых «отвисает челюсть»^[2], готовность к игнорированию любых моральных устоев, неукротимая жажда наживы и многое другое побуждают некомпетентных в организации законного и этичного бизнеса предпринимателей на мошенничество, основные способы которого исследуются в гл. 3 учебника.

• [1] Шестерична Е. Бизнес и власть аморальны — мнение населения // URL: rbcdaily.ru/lifestyle/562 949 979 065 046 (дата обращения: 26.09.2014).
• [2] Представляя доклад членам комитета по расследованию мошенничества в американской компании Enron, Ч. Грассли заявил, что высшее руководство Enron ежегодно получало премии, от которых «отвисает челюсть», в то время как рядовых сотрудников держали на голодном пайке.