Социальная мифология.
Политическая психология
Сознание масс тоже наделялось определенными признаками. Предполагалось, что люди пребывают в напряженном ожидании истины и не только могут оценить истинно разумное, духовное, но и обладают определенными навыками (опять же привитыми интеллектуалами) к критическому восприятию, способны отвергнуть ложные построения, бездуховность, псевдоистины. Однако уже в XIX в. появились моральные обвинения… Читать ещё >
Социальная мифология. Политическая психология (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Видные западные философы давно и проницательно уловили запрос господствующего класса на социальные мифы. Они подметили ряд важных закономерностей в общественной жизни капиталистических стран, влияющих на возникновение и функционирование подобных мифов, указали на некоторые объективные предпосылки широкого распространения духовных трафаретов, обратили внимание на определенные культурные и психологические факторы, содействующие разработке социальной мифологии.
Понимание идеологии как социальной мифологии имеет в западной философии солидные традиции (А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, З. Фрейд) и связано прежде всего с нарастанием в ней элементов иррационализма с дискредитацией разума как средства познания общественных процессов. Особую роль в осмыслении идеологии как социальной мифологии сыграли работы А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, Ж. Сореля, З. Фрейда, К. Юнга. Сторонники иррационализма настаивали на ограниченности познавательных способностей разума. Окружающий мир, социальная действительность, с их точки зрения, лишены закономерностей, здесь царит слепая воля, случай.
Добытое знание оценивалось просветителями как элитарное, полное духовной таинственности, но в то же время открытое, предназначенное и для непосвященных, способных просветить любого человека. Это означало, с одной стороны, что знание надлежит охранять от искажений, своекорыстных побуждений, а с другой — что оно по самому своему существу не может оставаться тайным, закрытым.
Сознание масс тоже наделялось определенными признаками. Предполагалось, что люди пребывают в напряженном ожидании истины и не только могут оценить истинно разумное, духовное, но и обладают определенными навыками (опять же привитыми интеллектуалами) к критическому восприятию, способны отвергнуть ложные построения, бездуховность, псевдоистины. Однако уже в XIX в. появились моральные обвинения в адрес мыслителей, которые будто бы виноваты в том, что отреклись от миссии просветителей, а также в адрес масс, которые якобы не испытывают тяги к знаниям.
Критика разума у Ницше имеет не только гносеологический, но и морально-идеологический аспект. По его мнению, вопрос об истинности или ложности познания невозможно решить в рамках дискурсивной логики, поскольку познание имеет жизненноутилитарное назначение и направлено на «овладение вещами». Важно не то, в какой мере та или иная конкретная идея отражает закономерности мира, т. е. истинна она или ложна. Существенно другое — насколько она отвечает моральным и идеологическим целям человека, регулирует человеческие отношения, позволяет одним господствовать над другими. «Чем доказывается истина? Чувством повышенной власти — полезностью, неизбежностью — короче, выгодами (а именно предпосылками того, какова должна быть истина, чтобы она была нами признана)… Для чего познавать: почему бы не обманываться?.. Чего всегда хотели — это не истина, а вера… Вера же создается с помощью совершенно иных, противоположных средств, чем методика исследования: она даже исключает последнюю»[1].
Ницшеанское учение об идеологии пронизано пафосом разоблачения. Резкому осуждению Ницше подвергал те воззрения, которые не согласовывались с «волей к власти». Переосмыслению подверглась и сама трактовка сознания. Функцией последнего Ницше считал приспособление субъекта к реальности путем покорения бытия, подчинения его своей воли. Согласно ученому идеология и есть иллюзия конкретной эпохи, конкретной культуры.
Ф. Ницше не был противником социальной мифологии. Напротив, он творил мифологию, заменяя ее новыми фикциями, стереотипами «сильной личности», «воли к власти», тотального нигилизма. «А без мифа, — писал Ницше, — всякая культура теряет свой здоровый творческий характер природной силы: лишь обставленный мифами горизонт замыкает целое культурное движение в некоторое законченное целое… Образы мифа должны незаметными вездесущими демонами стоять на страже; иод их охраной подрастает молодая душа, по знамениям их муж истолковывает жизнь свою и битвы свои; и даже государство не ведает более могущественных неписаных законов, чем эта мифическая основа…»[2]