Ментальное пространство. 
Психология интеллекта. 
Парадоксы исследования

Ментальное пространство (mental space) — это динамическая форма ментального опыта, которая актуализуется в условиях познавательного взаимодействия субъекта с миром.

В рамках ментального пространства возможны разного рода мысленные движения и перемещения. По словам В. Ф. Петренко, подобного рода субъективное пространство отражения можно представить как «дышащее, пульсирующее» образование, размерность которого зависит от характера стоящей перед человеком задачи (Петренко, 1988).

Факт существования ментального пространства был зафиксирован в когнитивной психологии в экспериментах по изучению ментальной ротации (возможности мысленного вращения образа заданного объекта в любом направлении), организации семантической памяти (хранящиеся в памяти слова, как выяснилось, находятся на разных ментальных расстояниях друг от друга), понимания текста (последнее предполагает создание в уме субъективного пространства содержания текста и комплекса операторов для осуществления мысленных движений в данном пространстве), а также процессов решения задач (поиск решения осуществляется в некотором ментальном пространстве, которое является отображением структуры проблемной ситуации).

Г. Фоконье в своих лингвистических исследованиях ввел понятие «ментального пространства» для объяснения гибкости языковых средств при порождении необычных словосочетаний и метафор (Fauconnier, 1994). Ментальные пространства рассматривались как области, используемые для порождения и объединения информации. Пространство вызывается к жизни или заполняется с помощью так называемых «построителей пространства» типа: «Джон считает, что…», «Давайте представим, что…», «В 1977 году…» и т. д. Внутри такого пространства существуют ментальные объекты, определенным образом связанные между собой посредством «коннектора» (некоторого интуитивно очевидного отношения между элементами или персонажами данного пространства). Отдельные ментальные пространства относительно независимы, хотя имеются пути наследования информации от пространства к пространству.

Ментальное пространство — это относительно небольшой «концептуальный пакет», который выстраивается («конструируется») при использовании слов в соответствии с целями локального понимания, когда человек думает и говорит. Ментальные пространства представлены как структурированный комплекс элементов и связей между ними, при этом они могут быть дополнены новыми элементами и новыми связями между элементами (под «элементами» понимаются любые элементы содержания соответствующих слов). Ментальные пространства модифицируются в зависимости от развертывания дискурса.

Понятие ментальных пространств — сугубо в лингвистическом смысле — получило свое развитие в рамках «теории концептуальной интеграции» (conceptual blending theory), разработанной М. Тернером и Ж. Фоконье (Turner, Fauconnier, 1995; Fauconnier, Turner, 1998). Суть процесса «концептуальной интеграции» отображена на рис. 10.

На рис. 10 представлены четыре ментальных пространства. Два из них характеризуют входные ментальные пространства, активизируемые словами-воздействиями {imput space). Отдельные элементы этих пространств сходны, поэтому между входными ментальными пространствами образуются прямые связи (сплошные линии). В качестве концептуальной проекции (пунктирные линии) этих общих признаков разворачивается общее ментальное пространство (generic space). В свою очередь, входные ментальные пространства проецируются в еще одно ментальное пространство, в котором «смешиваются» общие элементы, часть специфических элементов, а также присутствуют новые элементы, которых не было во входных пространствах (bland space).

Рис. 10. Соотношение четырех ментальных пространств в процессе «концептуальной интеграции» (цит. по: Fauconnier, Turner, 1998).

Процесс конструирования «смешанного» пространства обеспечивают три операции: композиция (compostion) — составление комбинации имеющихся элементов, завершение (completion) — дополнение недостающих элементов, разработка (elaboration) — конструирование новых воображаемых элементов в логике «смешанного» пространства. Иначе говоря, образуется новое обогащенное ментальное пространство, которое рассматривается как основа возникновения новых, контрфактических идей (в том числе метафор).

Позже аналогичные идеи были выдвинуты П. Генденфорсом, предложившем говорить о «геометрии мысли» на основе использования конструкта «концептуальные пространства» (Gardenfors, 2000; 2004). Понятие (concept) репрезентируется как n-мерное концептуальное векторное пространство, чьи оси представляют собой определенные качественные признаки (вес, температура, цвет и т. д.). Например, концептуальное пространство того, что мы называем «вкусом», может быть описано как четырехмерное пространство с четырьмя осями: «горький», «соленый», «сладкий», «кислый». Каждый конкретный объект рассматривается как точка в такого рода геометрическом пространстве, а координаты этой точки — как мера выраженности соответствующих качественных признаков. Основная идея заключается в том, что сходство двух объектов определяется как величина дистанции между точками, презентирующими эти объекты в концептуальном пространстве. Считается, что эта модель полезна для разработки формальных методов, позволяющих подсчитывать расстояния между примерами объектов в соответствующих концептуальных пространствах.

Б. М. Величковский использовал понятие ментального пространства для объяснения эффектов переработки информации на уровне высших символических функций. Так, было экспериментально показано, что единицы представления реального пространства могут быть сразу же развернуты в полноценный ментальный пространственный контекст в зависимости от поставленной задачи (например, от образа дома, в котором человек реально находится, он легко может мысленно перейти к образу всего района города, в котором этот дом располагается) (Величковский, Блинникова, Лапин, 1986).

Характерно, что ментальные пространства — это предпосылка «моделирующего рассуждения», суть которого заключается в конструировании возможной, контрфактической и даже альтернативной реальности. Успех моделирующего рассуждения зависит, во-первых, от умения формировать пространства, правильно распределять знания по конкретным пространствам и совмещать разные пространства и, во-вторых, от умения выявлять осмысленные следствия этого рассуждения с учетом их отношения к реальному миру (Динсмор, 1996).

Важной функцией ментальных пространств является их участие в создании контекста. В последнее время при анализе природы интеллекта проблема контекста выходит на первый план. Так, по мнению К. Отли, в психометрическом исследовании искажается суть интеллектуальной деятельности, поскольку оно проводится на бессмысленном материале в искусственно обедненных условиях. В действительности же, размышляя и пытаясь разумно подойти к ситуации, «…люди осмысливают вещи в соответствии с их контекстом и с тем, что они индивидуально привносят в ситуацию…» (Oatley, 1978, р. 53). Следовательно, при анализе интеллектуальных возможностей субъекта вместо попыток исключить контекст необходимо, напротив, подвергнуть изучению характер интерпретации субъектом «заполненного контекстом окружения в условиях реальной житейской ситуации» (там же, р. 228).

Возникает вопрос: откуда возникает этот контекст и почему у разных людей — относительно одной и той же ситуации — он, как правило, бывает разным? По-видимому, контекст есть результат функционирования ментального пространства, порождаемого структурами ментального опыта человека. И в этом смысле он является естественной средой работы мысли.

По-видимому, существует определенная закономерность в том, что ряд исследователей, изучающих механизмы познавательной активности того или иного уровня и имеющих дело со взрослыми (то есть в той или иной мере интеллектуально зрелыми испытуемыми), оказываются вынужденными оперировать понятием «пространства отражения»: так, в области психофизиологических исследований вводится понятие «сенсорного пространства» (Забродин, Лебедев, 1977; Бардин, Похилько, 1988); в области исследования пространственных представлений — понятие «ментального пространства» (Величковский, 1986); в области психосемантики — понятие «категориального (или семантического) пространства» (Шмелев, 1983; Петренко, 1988); в области исследования индивидуальной базы знаний — понятие «знаниевого пространства» (Falmagne, Коррег, 1990).

Чрезвычайно близка этому направлению исследований идея Я. А. Пономарева о способности действовать «в уме», или «внутреннем плане действий» (ВПД). По его мнению, рассматривая интеллект в его психологическом понимании, нельзя довольствоваться «ложной систематизацией» основных познавательных процессов (восприятия, памяти, внимания, мышления и т. д.) либо ограничиваться логическим анализом строения знаний, усвоенных субъектом. Предметом внимания психологов должен быть интеллект в той его части, которая связана именно с внутренним планом действий (Пономарев, 1976).

Неудивительно, что с пространственной организацией интеллекта, по справедливому замечанию У. Найссера, связано множество метафор, относящихся к человеческому уму: человек может иметь «обширные» или «узкие» знания, посмотреть на вопрос «с другой стороны», изучать «области» и «сферы» знания, «выходить за пределы» ситуации и т. д. (Найссер, 1980).

Ментальное пространство, безусловно, не является аналогом пространства физического. Тем не менее, оно обладает целым рядом специфических «пространственных» свойств. Во-первых, возможна оперативная развертка и свертка ментального пространства под влиянием как внутренних, так и внешних воздействий (то есть оно обладает способностью к одномоментному изменению своей топологии и метрики под влиянием аффективного состояния человека, появления дополнительной информации и т. п.). Во-вторых, принцип устройства ментального пространства, по-видимому, аналогичен принципу устройства матрешки. Так, согласно Б. М. Величковскому, успешность решения творческой задачи предполагает наличие некоторого множества рекурсивно вложенных друг в друга ментальных пространств, что и создает возможность любых вариантов движения мысли, вплоть до «абсурдных» идей (Величковский, 2006). В-третьих, ментальное пространство характеризуется такими качествами, как динамичность, размерность, категориальная сложность, проницаемость, упругость и т. д., которые проявляют себя как в особенностях интеллектуальной деятельности, так и в особенностях понимания людьми друг друга. Примерами могут служить эффект замедления интеллектуальной реакции как следствие развернутости ментального пространства либо эффект непонимания как следствие закрытости, непроницаемости ментального пространства одного из партнеров по общению.

М. В. Осорина на основе теоретико-методологического анализа попыталась обосновать онтологический статус ментального пространства, которое она рассматривает как частный случай вторичных образных структур, куда входят представления памяти, образы воображения, сновидения и т. п. По ее словам, ментальное пространство «…подобно „окну“ с подвижными границами, которое ненадолго создается субъектом поверх картины видимого мира как особое пространство, наполняемое появляющимися, взаимодействующими и исчезающими умственными образами, иногда развернутыми, а иногда выглядящими как короткие вспышки, условно обозначающие нечто» (Осорина, 2017, с. 19).

Итак, ментальное пространство — это то психическое явление, которому еще только предстоит стать предметом детального психологического исследования. Тем не менее, именно понятие «ментального пространства» является, на мой взгляд, тем недостающим теоретическим звеном, которое позволяет перейти от понятия «ментальная структура» к понятию «ментальная репрезентация», столь часто используемому в последние годы в различных современных психологических теориях.