Доверие и профессии; аспекты пересечения

Доверие в современном мире является существенным элементом социальной коммуникации и экономической деятельности. Появление доверия как предмета исследования обусловлено тем фактом, что и в социологии, и в экономической науке произошел переход от жестких переменных и от моделей математического моделирования к экономике, написанной человеческим языком, которая учитывает институциональные и культурные детерминанты экономического поведения и организации^[1].

Применительно к профессиям понятия доверия и профессионализма всегда были тесно связаны. В Великобритании в XVIII—XIX вв. докторам, юристам или священникам доверяли клиенты среднего и высшего классов, по сути представлявшие взаимосвязанные сетевые сообщества, и получали от них бескорыстные консультации. Такое доверие основывалось во многом (в части первичного основания) на признанном высоком социальном статусе и высоких заработках в этих профессиях, а также на собственных представлениях юристов или медиков о ценности их работы, т. е. на групповом самосознании. По наследству такой влиятельный имидж в XX в. переходит к другим, новым, профессиям.

Раньше, в традиционных обществах, доверие основывалось на личном мнении и представлении человека и являлось условием нормальной коммуникации, обеспечивало понимание, согласие и взаимодействие среди своих. В центре традиционных обществ находился институт религии как один из самых важных институтов моральной интеграции. Соответственно доверие основывалось также на традиции и религиозной этике. Современное общество начинает с XIX в. постепенно менять логику понимания доверия. Процесс трансформации традиционных обществ в современные связан с тенденцией дифференциации — социальные системы общества (например, политика, религия, экономика) обособляются друг от друга и получают свое собственное самостоятельное существование и динамику. Центральной системой современного общества становится экономика, но социальная коммуникация в экономическом действии и взаимодействии является ключевым моментом, следовательно, доверие или недоверие выступают структурным элементом социального взаимодействия^[2]. Доверие как социальный феномен имеет надындивидуальный характер и предполагает выход индивида за рамки взаимодействия только в малых социальных группах (семьи, соседской общины, приходской общины и т. д.). На формирование установок доверия (недоверия) в условиях современной рыночной экономики начинают влиять такие факторы, как принадлежность к социальному классу или группе, контекст ситуации и, не в последнюю очередь, — профессиональная принадлежность.

В социологии профессий существует несколько аспектов пересечения или соприкосновения понятий доверия и профессий, в некоторых случаях — доверия и профессионализма. Рассмотрим их.

Первое, о чем необходимо упомянуть, — это ценность занятия. Здесь доверие придает этические рамки профессиональной деятельности: отношения доверия, основанные на профессиональной кооперации, коллегиальности и профессиональной компетенции, выступают средством подчинения индивидуальных интересов нуждам сообщества. Здесь присутствует внутренняя ориентация профессионального сообщества на альтруизм и оказание услуги в первую очередь, только потом — удовлетворение собственных нужд. В американской социологии профессий использовалась структурнофункциональная теория Т. Парсонса, где ключевым моментом выступала ценность занятия, основанная на доверии, компетенции и кооперации. Парсонс выступал за разделение логики свободного рынка (капиталистической экономики), бюрократических организаций и современных профессий. Так, логика рынка подчинена утилитарному корыстному интересу, эгоистическим целям и устремлениям, направлена на сиюминутное удовлетворение потребностей. Логика бюрократических организаций основана на рационально-правовом способе организации деятельности, они менее, чем профессии, связаны коллегиальной идентичностью, и в них отсутствует совместное разделение общих нормативных границ. Важность профессий и профессионализма состоит в совместном поддержании социально обоснованного нормативного порядка. Логика профессиональной деятельности основана на альтруистической мотивации, отношения доверия разделяются и с коллегами, и с менеджерами, и с клиентами.

Второй аспект связан с институциональными характеристиками профессий. Рассмотрение профессий как специфического института, обладающего своими уникальными характеристиками, в 1950—1960;е гг. разрабатывается в рамках теории черт (Э. Гринвуд, X. Виленски, А. Эщиони). Именно в рамках этого подхода так подробно рассматривается отличие профессий от остальных занятий. Среди характеристик называются следующие: продолжительность образования и профессиональной подготовки; автономность деятельности профессионалов и оказание общественных услуг; профессиональные этика и кодекс поведения; альтруизм и универсальные ценности; особые отношения доверия с клиентами и менеджерами, работодателями. Если перечень характеристик (черт) какой-либо деятельности отсутствовал полностью, то это — занятие, если частично — предлагались понятия полупрофессия (полупрофессионализм). Современная западная социология профессий отошла от такого различения и, по мнению Дж. Эветтс, быть профессионалом уже не является важным средством выделения профессий из числа занятий, однако важно рассматривать те и другие в качестве социальных форм или институтов, обладающих многими общими характеристиками, в частности профессиональной социализацией, идентичностью и ее укреплением, доверием клиентов.

В третьем аспекте отношения доверия, также как и понятие профессионализма как успешной идеологии, выводятся за рамки профессиональной деятельности. В 1970—1980;х гг. англо-американская социология профессий сосредоточивается па изучении и анализе закрытости профессиональных рынков, рассматривающихся как частный случай общей экономики капитализма, а также на их конкуренции между собой за сферу полномочий (статус, власть, доход и контроль). Изучается исторический процесс профессионализации занятий, профессиональная динамика в аспекте конкуренции, конфликтов различных профессиональных групп. Результатом подобных процессов должна стать монополия на компетенцию (свои услуги на рынке и официальную экспертизу), высокий статус, дальнейшая восходящая мобильность в социальной структуре, а также монополия на доверие. Однако доверие как отдельная категория не входит в научный анализ и рассматривается как часть механизма идеологического контроля закрытых профессиональных рынков.

Следующий, четвертый аспект, продолжает предыдущую логику, но включает в анализ профессионального контроля взаимосвязь профессионализма и доверия в отношении позитивного или негативного влияния на общество в целом или отдельные группы потребителей и клиентов. В 1990;е гг. происходит расширение понятия профессионализма, характеризующее изменения в труде, организационные, институциональные аспекты. Здесь доверие имеет превращенную форму: оно выражается в формировании управляемости, имеющей крайнюю степень выражения в институте экспертизы. Известный социолог Э. Фридсон в работе Professionalism: The Third Logic вводит при анализе профессионализма понятие «нормативные ценности», включая в них в первую очередь понятие доверия, и доказывает, что профессионализм является уникальной формой контроля над трудом и имеет особые преимущества по сравнению с рыночным, организационным или бюрократическим контролем благодаря коллегиальным отношениям и доверию к менеджменту^[3]. Профессионализм и доверие в последних социологических исследованиях соединяются при изучении проблем, связанных с существующими рисками на рынке, а также проблем сокращения доверия между профессионалами и их клиентами.

Мнение ученого

Вот взгляд известного социолога профессий Джулии Эветтс на будущие тенденции исследования доверия и профессионализма^[4].

В дальнейшем можно было бы поставить следующие вопросы. Может ли доверие быть восстановлено посредством усиления подотчетности профессионалов-практиков и институтов профессионализма, или сложная система подотчетности и самоконтроля повредит доверию? И. возможно, самый важный вопрос: насколько значимым является доверие в интеллектуальном труде работников и экспертов в современных демократиях, обладающих сложной системой разделения труда? Дальнейшее следствие для научных исследований — возрастающая потребность сравнительных исследований различных профессиональных (occupational) групп, вовлеченных в интеллектуальный труд и сферу услуг как внутри, так и между государствами. Фокус на сравнительных исследованиях может способствовать прояснению различных результатов исторического развития для разных стран — отношений с государством, разделения труда и межпрофессиональной специализации, конкуренции за сферу полномочий. Это также может позволить прояснить, какие социальные системы, институциональные механизмы и политики поддерживают сохранение доверия и профессионализма, а какие — способствуют подрыву этой связи.

В качестве другого важного последствия обращения исследований к использованию дискурса профессионализма в трудовой сфере можно рассматривать анализ изменений в сфере интеллектуальных услуг, характеризуемых как поворотные для развития профессионализма условия (critical cases). Доминирующий англо-американский акцент исследований на профессионализации и провалах рынка выразился в рассмотрении медицины и юриспруденции как архитипичных профессий, на фоне которых другие занятия интеллектуального труда долгое время рассматривались лишь как полупрофессиональные. Однако в целом исследовательская парадигма предполагает анализ влияния определенных государств и государственных политик в качестве контекста, в котором действуют и стремятся укрепить отношения доверия интеллектуальные услуги. Интересно поразмышлять, как различные способы обращения к дискурсу профессионализма выражаются в различных исследованиях разных видов занятий. Одна из возможностей могла бы состоять в рассмотрении того, как дискурс профессионализма применяется в группах занятий, уже приобретших международный характер — кто этот дискурс формирует и в какой степени придает значение доверию. Особый интерес здесь представляют такие группы занятий, как международное право, международная бухгалтерия и многонациональные вооруженные силы. Этими группами занятий до некоторой степени пренебрегают исследователи профессий и профессионализации, поскольку те не являются звеном государственной системы, включая отношения доверия. Анализ международных профессиональных групп потребует и в будущем отводить важное место в научном анализе исследованию профессионализма.

• [1] См.: Веселов Ю. В. Доверие и справедливость. М.: Аспект Пресс, 2011. С. 9.
• [2] См.: Веселое Ю. В. Доверие и справедливость. С. 11 — 12.
• [3] См.: Freidsort Е. Professionalism: The Third Logic. Chicago: The University of Chicago Press, 2001.
• [4] См.: Эветтс Дж. Новые вызовы доверию и профессионализму.