Криминализация организованной преступности в России и других странах

В период перестройки преступные организации стали заполнять новые экономические и политические ниши. Российское государство совершенно не было готово к борьбе с растущей организованной преступностью, а специалисты юридической науки криминального цикла долго не находили общего языка. В 1980;е гг. эта проблема исследовалась и обсуждалась на конференциях и круглых столах. В МВД СССР было организовано подразделение по борьбе с организованной преступностью. В конце 80-х — начале 90-х гг. XX в. при Верховном Совете РСФСР стали разрабатываться проекты законов о борьбе с ней.

После почти 10-летних споров ученых, практиков и законодателей в Общей части УК РФ (ст. 35) были впервые сформулированы понятия организованной группы и преступного сообщества (преступной организации), а в его Особенной части (ст. 210) криминализированы создание преступного сообщества (преступной организации) для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, а равно руководство таким сообществом (организацией) или входящими в него структурными подразделениями, а также создание объединения организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп в целях разработки планов и условий для совершения тяжких и особо тяжких преступлений. Уголовная ответственность также была предусмотрена за участие в преступном сообществе (преступной организации) либо в объединении организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп.

Кроме того, в 64 статьях (позже были введены новые статьи) Особенной части Кодекса совершение преступления организованной группой предусмотрено в качестве квалифицирующего состава, а при привлечении к уголовной ответственности по другим статьям, согласно п. «в» ч. 1 ст. 63, в качестве отягчающего обстоятельства. В дополнение к ст. 210 УК РФ еще в восьми статьях (в том числе ст. 208 — организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем; ст. 209 — бандитизм; ст. 232 — организация либо содержание притонов для потребления наркотических средств или психотропных веществ; ст. 239 — организация объединения, посягающего на личность и права граждан; ст. 241 — организация занятия проституцией) предусмотрена уголовная ответственность за специфическую организационную деятельность. В конце 2003 г. в эту группу норм были введены еще две статьи: ст. 282.1 — организация экстремистского сообщества и ст. 282.2 — организация деятельности экстремистской организации, а в декабре 2004 г. ст. 322.1 — организация незаконной миграции. По состоянию на середину 2009 г. в УК РФ было уже 11 статей, предусматривающих уголовную ответственность за организационную общественно опасную деятельность, и процесс криминализации, видимо, продолжится. Он обусловлен ростом организованности преступности и новыми доходными видами деятельности.

С появлением этих важных норм, позволяющих рассматривать организованную преступность на основе права, отпала необходимость в принятии отдельного закона о борьбе с организованной преступностью.

Вернемся в прошлое. Теневая экономика и всепроникающая коррупция в СССР создавали благоприятную почву для организованной преступности, но ее развитие сдерживалось партийным и государственным контролем. Крах КПСС и советского государства разрушил систему социального контроля и систему уголовного правосудия. Новые условия, для которых характерны практически полное отсутствие законов о борьбе с организованной преступностью и низкая эффективность экономической системы, стали благоприятной средой для развития организованной преступности. Для перехода к рыночной экономике не было разработано четкой системы регулирования. Российская Федерация приступила к созданию рынка свободной торговли, не имея законодательных норм и положений, необходимых для обеспечения его целостности, действенности и эффективности^[1].

Это подтвердили и разработки 1997 и 2000 гг. о российской организованной преступности и коррупции Центра стратегических и международных исследований под руководством бывшего директора ЦРУ США У. Вебстера^[2]. Авторы рассматривают Россию как государство криминальных синдикатов, где имеются большие трудности в борьбе с организованной преступностью и взаимосвязанной с ней коррупцией законодательного, организационного, экономического и политического характера. При всей политизированности и тенденциозности этих исследований, в которых четко прослеживается стремление авторов показать Россию только с отрицательной стороны, в них сделаны важные выводы, которые российской законодательной, исполнительной и судебной власти, а также Генеральной прокуратуре РФ и другим правоохранительным органам следовало бы проанализировать.

Социально-правовой и криминологический подходы к изучению проблемы организованной преступности и коррупции предполагают анализ реальных условий жизни, которая складывается на основе действующих норм права. Ее нельзя познать, основываясь на изучении законов, отдельных приговоров и статей в журналах. Чисто логическое мышление не приносит знания эмпирического мира. Серьезная наука начинается с измерения.

Директор ФБР США Луис Дж. Фри, посетивший Москву в июле 1994 г., высказал мнение, что Россия быстро осознала опасность организованной преступности, на что Америке понадобилось 50 лет. Так ли это? Организованная преступность в США в 20−60-е гг. прошлого века развивалась и приобретала опыт намного медленнее, чем это происходит в наши дни. Но в это время в стране уже действовали законы о борьбе с рэкетом (1946 г.), о контроле над наркотиками (1956 г.), о контроле над преступностью и безопасности на улицах (1968 г.), об ответственности за неуплату налогов, которые прямо или косвенно были направлены на борьбу с организованной преступностью. В 1970 г. был создан Национальный совет по организованной преступности и принят закон о контроле над ней. Президент США Р. Никсон тогда заявил: «Организованная преступность в США имеет три цели: эксплуатацию, коррупцию и уничтожение. То, что она не может эксплуатировать непосредственно, подвергается коррупции; то, что непосредственно не поддается коррупции, подвергается уничтожению»^[3]. Он призвал ликвидировать ее, как злокачественную опухоль. Следующим шагом было принятие закона о постоянно действующем преступном предприятии (ССЕ), направленного против лиц, участвующих в крупномасштабной торговле наркотиками (1970 г.).

В Законе о рэкете и коррумпированных организациях (RICO, 1978 г.) в качестве преступления рассматривается участие какоголибо лица в делах предприятия в форме рэкетирской деятельности, а сама она в упомянутом законе охватывает практически все виды серьезной преступной деятельности, запрещенной федеральными законами и законами штатов.

Помимо указанного Закона RICO борьбы с организованной преступностью касаются законы о всестороннем контроле над преступностью (1984 г.), об ответственности за отмывание денег (1986 г.), о борьбе со злоупотреблением наркотиками и контроле над ними (1987 г.), о контроле над насильственной преступностью (1994 г.) и др. В дополнение к этим законам в уголовном законодательстве США с 1909 г. (с уточнением в 1948 г.) действуют нормы об общем преступном сговоре и о сговоре с целью занятия торговлей наркотиками.

Остановившись на законодательстве и практике борьбы с организованной преступностью в США, автор тем самым пытался показать, как, несмотря на сложность американского законодательства (с позиций нашего кодифицированного права), адекватно организуется там борьба с этой опасной преступной деятельностью. Причем рассматриваемая борьба осуществляется на иных оперативных, организационных и законодательных основах, чем в отношении других преступлений, чего долго не хотели принимать некоторые российские специалисты уголовного права и уголовного процесса.

Итальянские законодатели вынуждены были еще более жестко отреагировать на распространение организованной преступности. С 1956 по 1990 г. ими было принято 16 законодательных актов по контролю над мафией, в том числе криминализирующие сговор с намерением заниматься незаконной торговлей наркотиками. Однако вследствие некоторых особенностей, присущих итальянской мафии (закон молчания и др.), доказать факт сговора стало практически невозможно. Тогда в 1982 г. итальянцы вынуждены были принять закон, предусматривающий кроме действующей ст. 416 (группировка для совершения преступления) новый состав преступления (ст. 416 bis) — группировка мафиозного типа. Следует особо отметить, что по отношению к осужденным всегда обязательна конфискация предметов, которые служат или были использованы для совершения преступления, а предметы, являющиеся доходом, не могут быть использованы ими в дальнейшем (кроме того, перестают действовать различные лицензии, если осужденный имеет таковые). Положения данной статьи применяются к каморре и другим группировкам, если они основаны на запугивании, совместном обязательстве, преследующем цели, соответствующие тем, которые имеют группировки мафиозного типа.

Конфискация имущества подрывает могущество мафии. Она возможна в уголовно-правовом и гражданско-правовом режиме. Ее проведение детально прописано в законах. Закон «Предписания в области управления арестованным и конфискованным имуществом» (1996) имеет особое значение в плане конфискации имущества мафии. Он вобрал в себя все изменения и дополнения законов, принятых после вступления в силу базового закона «Предписание против мафии» (1965)^[4]. Конфискация незаконно полученного имущества при помощи мер, выходящих за рамки уголовного процесса, есть в США и даже в Англии.

В Уголовном кодексе Германии 1871 г. (в ред. 1987 г.) четыре параграфа предусматривают уголовную ответственность за организационную деятельность: нарушение запрета на объединение (§ 85), создание вооруженных групп (§ 128), создание преступных сообществ (§ 129), создание террористических сообществ (§ 129а). Аналогичные нормы имеются в Уголовном кодексе Франции 1992 г.: образование боевых групп, объединений и участие в них (ст. 431.13−431.15), образование объединений преступников и участие в них (ст. 450.1−450.3) и др. В других странах организационная деятельность также в той или иной мере криминализирована. Наиболее широко эта криминализация используется в Уголовном кодексе КНР.

По иному принципу построена ответственность за организованную преступную деятельность в Японии. В действующем Уголовном кодексе Японии 1907 г. в ст. 65 о соучастии вообще нет упоминания о группе лиц. В разделе «Преступления» есть лишь ст. 208-Н (собрание с приготовлением орудий преступления)^[5]. Но в этой стране наряду с Кодексом действует множество других законов, в том числе Закон о превентивных мерах против насильственных групп, который А. М. Иванов называет «специальным законом об организованной преступности». Он пишет, что процесс принятия закона был достаточно долгим, так как высокопоставленным чиновникам, тесно связанным с организованными преступными группировками, такие законы совершенно не выгодны, что является общемировой тенденцией. Но таким образом закон удалось детально проработать. Закон дает определение банды и объединения банд, обязывает при определенных условиях официально регистрировать банды (борекудан) и обнародовать этот факт. При оценке правовых основ борьбы с организованной преступностью в Японии надо учитывать особые традиции в японском обществе. Следует иметь в виду также и широкие дискреционные полномочия судей, что позволяет многие вопросы решать в судебном порядке^[6].

Анализируемые нормы по своему основному содержанию в разных странах схожи — наказывается организационная деятельность, направленная на совершение преступлений. Вместе с тем имеется множество национальных особенностей. Уголовный кодекс ФРГ, например, не допускает распространения § 129 на политические партии, если они не были признаны федеральным законом антиконституционными. Во французском и итальянском уголовном законодательстве таких прямых запретов нет, хотя судебная практика аналогична. Во Франции для привлечения к уголовной ответственности за организацию объединений преступников требуется один или несколько фактов, одно или несколько деяний, за которые назначается наказание сроком 10 лет тюремного заключения. В итальянском и немецком кодексах таких условий нет. К сожалению, нет — Nulla lex satis commoda omnibus est («Нет закона, удобного для всех»).

В выводах Всемирной конференции по организованной преступности (п. 96) указывается: «В области материального права усилия по борьбе с организованной транснациональной преступностью можно было бы существенно подкрепить реформами законодательства, уделяя особое внимание следующим вопросам: а) введение уголовных наказаний за участие в преступной организации; Ь) введение уголовных наказаний за сговор или аналогичные формы несостоявшихся преступлений; с) введение запрета на отмывание доходов от преступной деятельности; d) принятие мер по конфискации товаров и мер, препятствующих сокрытию незаконных доходов, с целью подрыва экономического могущества преступных организаций»^[7].

Важной вехой в борьбе с организованной преступностью в отдельных странах и в мире в целом было принятие в 2000 г. Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности с двумя протоколами (о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее, а также против незаконного ввоза мигрантов по суше, морю и воздуху). Эту Конвенцию Россия подписала 19 декабря 2000 г. на Международной конференции ООН о транснациональной организованной преступности в Палермо (Италия). Важная Конвенция и протоколы к ней Россией были ратифицированы, но не нашли полного отражения в отечественном законодательстве. Конвенция являет собой образец комплексного нормативного акта, ряд составляющих которого крайне необходим для более эффективной борьбы с различными формами организованной преступности, коррупцией, отмыванием грязных денег и другими опасными видами преступлений в нашей стране.

• [1] Handelman 5., Hersh 5. The Wild East // The Atlantic Monthly. Vol. 273. # 6 (June 1994). P. 79; Serio J. Organized Crime in the former Soviet Union: only the name is new // CJ International. Vol. 9. # 4 (July-Aug. 1993). P. 11.
• [2] Russian Organized Crime. Center for Strategic and International Studies. Washington, 1997; Russian Organized Crime and Corruption: Putin Challenge. Center for Strategic and International Studies. Washington, 2000.
• [3] Цит. по: Пипия А. Организованная преступность в США // Соц. законность. 1988. № 8. С. 65.
• [4] Mafia, ndrangheta е camorra dopo la legge la torre: Atti della Commiss, parlamentare A cura di Fanto E. Roma, 1989.
• [5] Уголовный кодекс Японии / под ред. А. И. Коробеева. Владивосток, 2000.
• [6] Иванов А. М. Организованная преступность и борьба с ней в Японии. М.; Владивосток, 2000.
• [7] Национальное законодательство и его соответствие требованиям борьбы с различными формами организованной транснациональной преступности; надлежащие руководящие принципы для принятия законодательных и иных мер на национальном уровне. Справочный документ / Всемирная конференция на уровне министров по организованной транснациональной преступности. Неаполь, 21−23.11.1994. E/CONF.88/3. С. 30.