Современные подходы, концепции и доктрины конституционализма

Идеи конституционализма, зародившиеся в XVIII—XIX вв., получили развитие и более глубокую интерпретацию в XX—XXI вв. В начале прошлого столетия не обошлось без борьбы с радикальными учениями, абсолютизировавшими те или иные ценности. Современным теориям конституционализма присуще более рациональное и взвешенное измерение.

Сегодня конституционализм приобрел настолько многомерное значение, что появилась необходимость специального анализа его новейших подходов, концепций и доктрин. В числе наиболее распространенных в современной науке конституционного права подходов к конституционализму можно назвать аксиологический подход, т. е. определение конституционализма через систему ценностей. Один из первых отечественных исследователей, который обратил внимание на то, что под конституционализмом следует понимать прежде всего систему представлений об общедемократических, общецивилизационных политико-правовых ценностях государственно организованного общества, был известный ученый-конституционалист И. М. Степанов^[1]. Следом за ним В. Т. Кабышев, рассматривая вопрос о соотношении конституционализма и конституционного права, отметил, что «конституционализм — это обобщающая категория конституционных идей, концентрированно выражающая суть конституционного права, отражающая конкретное устройство государства»^[2].

С позиции аксиологии современный конституционализм представляет собой совокупность ценностей — идей и принципов формирования и функционирования государственного и общественного строя, сформулированных, как правило, в конституциях в виде основ конституционного строя, наличие которых объективно необходимо для обеспечения гуманизма, верховенства права, демократии и самоуправления в осуществлении публичной власти и общественной жизни; широты прав и свобод человека, гарантирующих достойную и свободную жизнь личности, социальную защиту человека на конституционном уровне и т. д. В более емком восприятии, как уже отмечалось в предыдущем параграфе, конституционализм представляет собой систему идей о ценностях гуманизма и демократии, положенных в основу государственного и общественного строя. Данная система сформировалась как итог поступательного развития цивилизации и постепенно приобретает универсальное значение.

Некоторые исследователи стремятся выстроить определенную иерархию ценностей и обозначить самый важный признак. Принципы господства права и ограничения правом носителей государственной власти являются одними из наиболее часто называемых ключевых ценностей конституционализма. Другой основополагающий критерий конституционализма, все чаще определяемый первым и даже главенствующим в системе конституционных ценностей, — это права и свободы человека. Рассматривая систему конституционных ценностей, В. Д. Зорькин пишет, что права и свободы человека и гражданина, справедливость и равенство, верховенство права и конституционная законность, правовое, демократическое, федеративное и социальное государство — это важнейшие составляющие основ конституционного строя и в то же время непреходящие конституционные ценности. Их защита и упрочение — актуальная задача Российского государства и всего общества^[3]. Данный подход весьма типичен для современных отечественных конституционалистов. В частности, несомненным приоритетом конституционализма, считает А. Г. Пархоменко, являются такие ценности цивилизации, как права, свободы человека и гражданина; народовластие; суверенитет (народный, национальный, государственный); парламентаризм; политический плюрализм; многопартийность; разнообразие форм собственности и многие другие^[4].

Одна из основных проблем аксиологической оценки конституционализма состоит в том, что словесное выражение и комбинация нормативного изложения системы ценностей, составляющих обязательные элементы конституционализма, весьма вариативны в государствах и зависят от правовой культуры, традиций, режима власти, формы правления и других факторов. Композиции обязательных и дополнительных ценностей конституционализма^[5] настолько разнообразны, что в практическом плане при определении каркаса конституционализма целесообразно базироваться на так называемых общепризнанных фундаментальных ценностях: демократия, свобода, верховенство (господство) права, равенство, политический плюрализм, светское государство и т. д. В целом можно сказать, что аксиологический подход базируется на либерально-демократической концепции конституционализма, воплощенной впервые в конституционном праве США и Франции. Как отметил О. Е. Кутафин, своим происхождением термин «конституционализм» обязан американской политико-правовой мысли^[6]. В дальнейшем этот термин получил более широкое значение и стал применяться для характеристики демократического общественного строя различных государств^[7].

Во многих странах вплоть до начала XX в. влияние конституционализма США и Франции проявлялось в основном в виде установления «ограниченного правительства». Без устройств, которые сдерживают суверенитет, правительство стремится к деспотии, независимо от того, кто управляет. Очевидно, что основатели Конституции США скептически отнеслись к демократической версии неограниченной верховной власти народа, которую Алексис де Токвиль спустя два поколения назвал тиранией большинства.

Фетишизация демократии, свободы и частной собственности в ущерб принципам гуманизма и справедливости, глобализация угроз и вызовов миру, безопасности и устойчивому развитию обусловили трансформацию либерально-демократической концепции конституционализма. В современной интерпретации для нее характерно соединение либерально-демократических принципов с доктриной эффективного государства, достижения компромисса между либерально-демократическими ценностями и потребностью в эффективно управляемом государством обществе, защите человека от негативных факторов и угроз. В определении нормативной основы эффективного государства законодатель должен найти баланс между свободой и ответственностью, свободой и безопасностью, демократией и правопорядком, правом частной собственности и социальной справедливостью и т. д. В. Д. Зорькин обратил внимание на то, что для упрочения конституционных ценностей необходимо каждый раз в новых условиях поддерживать юридический баланс таких основных системных начал социума, как свобода, закон, власть и общая цель (общее благо)^[8]. И. А. Кравец отмечает, что современный конституционализм основывается на предположении, что писаная конституция не только должна быть демократической, но и обеспечивать баланс между стабильностью и динамическим прогрессивным развитием государства и общества^[9].

Несмотря на широкую распространенность аксиологического подхода в науке конституционного права доминирующее значение имеет нормативный, т. е. позитивистский подход. Его суть заключается в структурировании системы нормативно-правового регулирования, а также в определении первичных, исходных звеньев, обеспечивающих возникновение и функционирование данной системы. Как отмечает Д. Галлиган, термин «конституционализм» означает «относящийся к конституции», имеет нормативный характер и вытекает из идеалов свободы и демократии. Нормативная теория не основывается на эмпирическом исследовании конституции, она обеспечивает принципами, которыми следует руководствоваться в практической работе, а также определяет стандарты, по которым конституция должна быть оценена^[10].

В отечественной науке конституционного права такого подхода придерживается С. А. Авакьян, связывая конституционализм с четырьмя главными моментами: конституционные идеи; наличие соответствующего нормативно-правового фундамента; достижение определенного фактического режима; система защиты конституционного строя и конституции^[11]. Н. А. Боброва, разделяя эту точку зрения, рассматривает конституционализм как конституционную идеологию (система идей и концепций), процесс (политический процесс вокруг конституционных вопросов), цель, политико-юридическую реальность (существование конкретного конституционного строя), юридический результат (реализация конституционных норм и принципов), средство (разрешение политических кризисов и т. д.), тип нормативной основы правовой системы страны, тип конституционных основ в системе отношений «общество — государство — личность», тип взаимодействия в системе «конституционность — демократия — народовластие», тип конституционного строя^[12]. Столь расширенное перечисление структурно-функциональных элементов конституционализма сориентировано на ту же нормативную модель, которую сначала нужно определить, а затем обеспечить ее реализацию.

Разновидностью позитивистского подхода можно назвать традиционную привязку конституционализма к наличию конституции как его источника и нормативной базы. Еще один — социологический подход, нацеленный на анализ фактических отношений, а не юридической модели, сформировался под влиянием американской доктрины конституционализма и широко распространился в других странах. Задача анализа — определить, реальный или фиктивный конституционализм существует в том или ином государстве и обществе. Как правило, социологический подход характерен для политологических исследований конституционализма. К примеру, А. Н. Медушевский считает, что конституционализм может интерпретироваться как осознание обществом социального конфликта, как метод инструментального разрешения этого социального конфликта и, наконец, как определенный феномен политической системы^[13].

В этом отношении интерес представляет концепция транзитного конституционализма. Именно такого рода конституционализм, по мнению ряда зарубежных исследователей, был характерен для России в 1990;х гг. Как заметил профессор Университета г. Тулейн (США) К. Осакве, с точки зрения современной компаративистики, постсоветское российское право 1990;х гг. находилось на переходной стадии развития. «Его пока нельзя отнести к семье западного права вообще, к системе романо-германского права в особенности. Но следует признать тот факт, что оно решительно отошло от своего „социалистического якоря“ и медленно перемещается течением в направлении присоединения к одной из ветвей западного права… Перед ним стоял выбор: либо присоединиться к одной из существующих правовых семей современности, пойти своим путем и образовать новую евроазиатскую правовую семью, либо вернуться к прежним „социалистическим корням“»^[14]. Такую оценку рассматриваемому периоду давали и многие отечественные конституционалисты, оценивая конституционное право Российской Федерации в середине 1990;х гг.

Современная эпоха глобализации, процессы конвергенции международного и национального права обусловили необходимость в интегральном (глобалистском) подходе в исследовании конституционализма. Его появление связано с формированием транснациональных властных структур, с одной стороны, и сохранением роли государства-нации, а также принципов индивидуализма, расширения институтов частной собственности и других элементов того, что называют частной жизнью каждого, с другой стороны. В изменяющемся мире, по мнению профессора права НыоЙорского Университета (США) М. Камма, неизбежно возникает вопрос о том, как перемены способны влиять на традиционное представление о конституционализме^[15].

Исследуя феномен интернационализации норм внутригосударственного и соответственно конституционного права, М. Камм отмечает, что современные ученые оценивают данное явление неоднозначно.

Первая группа ученых — конституционные апологеты («триумфаторы») — считают очевидным и объективно заданным процесс внешней радикальной экспансии конституционализма и формирования «конституционализма вне государств», который не только формирует международно-правовые стандарты либеральной демократии, но и распространяет международную правовую практику на уровень национального права через закрепление основ конституционализма. Об этом свидетельствует, по их мнению, право ООН и право Европейского Союза, которое не является исключительно договорным (конвенциональным) и потому несет в себе черты международного конституционного права (международного конституционализма). Такой позиции придерживаются, к примеру, Дж. Дюнофф и Дж. Трачтман, Н. Цагуриас, Дж. Уэйлер и М. Уинд^[16].

Вторая группа — так называемые, «озабоченные» конституционалисты (в частности, А. Сомек, Д. Гримм) — высказывают тревогу относительно формирования конституционализма за рамками государств в той мере, в какой это влечет за собой потерю национальными конституциями качеств главной формы права, закрепляющей государственный суверенитет и право государства самостоятельно определять основы государственного и общественного строя. Традиция конституционного самоуправления государств, позволяющая учитывать национальные особенности, теряется, и это обусловливает необходимость определения границ экспансии конституционализма в международное право^[17].

По мнению М. Камма, первая группа ученых разделяет концепцию прагматического конституционализма, выражающуюся в попытке либерализовать глобализирующийся конституционализм, вторая группа является сторонниками демократического статизма, суть которого состоит в увязке глобализации права с традициями государственного суверенитета. Ключ к примирению сторон М. Камм видит в признании двух очевидных фактов: первый — конституционализм жив; второй — он неизбежно трансформируется в условиях вызовов глобализации. Одним из последствий такой трансформации стало появление понятия «международная конституция». Некоторые ученые относят к ней Устав ООН, Лиссабонский договор 2007 г., заключенный в рамках Европейского Союза, и другие международно-правовые документы, определяющие новый уровень государственно-правовой интеграции. В связи с этим международный конституционализм как феномен Нового времени нуждается в специальном анализе и научном обосновании.

Тесная привязка конституционализма к конституции обусловливает важность анализа элементов конституционализма с точки зрения расширенной интерпретации конституционной материи: «экономическая конституция», «социальная конституция», «гуманитарная конституция», «экологическая конституция», «духовная конституция» и др. Следовательно, могут возникнуть понятия: экономический, социальный, экологический, духовный, политический, гуманитарный, традиционалистский и другие виды конституционализма. Данная типология будет иметь существенное значение в случае структурно-содержательного анализа модели и уровня реализации конституционализма в конкретных странах. В частности, американский исследователь Чарльз Бирд рассматривает американскую Конституцию как политико-правовой документ, принятый группой людей, чьи экономические интересы послужили основой для ее положений^[18]. Совсем по-другому можно оценить гуманитарный конституционализм, составляющий основу содержания Конституции Швейцарии 2000 г. и Конституции Венгрии 2012 г. В основе нормативного регулирования конституций этих стран — интересы человека и будущих поколений, что просматривается через систему мер защиты таких ценностей, как жизнь (запрет не только смертной казни, но и клонирования), гуманизм (запрет жестокого обращения с человеком и животными), безопасная среда обитания, обязательный учет мнения населения по жизненно важным для него вопросам духовного и культурного развития, совершенствования человека и др.

Примером развития гуманитарного и экологического конституционализма может выступать Франция. Как уже указывалось ранее, в преамбулу Конституции страны была инкорпорирована Хартия Франции по охране окружающей среды 2004 г.^[19] В 2012 г. Франция обозначила Хартию прав и обязанностей французского гражданина как составную часть ее Конституции. Утвержденная пока Декретом Правительства от 20 января 2012 г. № 2012;127, данная Хартия после соответствующих процедур должна приобрести характер конституционного закона^[20].

Если ознакомиться с конституциями третьего и четвертого поколений государств разных правовых культур, то в них также можно обнаружить единство в признании таких общих ценностей, как правовое, социальное государство, народный суверенитет, уважение прав и свобод, равноправие, социальная справедливость, солидарность и т. д. Эти положения можно найти в конституциях Афганистана 2004 г., Бахрейна 2002 г., Эквадора 1998 г., Исламского Государства Алжир 1996 г., Эфиопии 1994 г., Лаоса 1994 г., Камбоджи 1993 г. и т. д.

Некоторые исламские и иные незападные государства, принимая в конце XIX — начале XXI в. свои конституции, ориентировались на основные законы государств Европы — бывших метрополий или крупных экономических союзников. Например, Конституция Исламского Государства Алжир 1996 г. базируется на идеях Конституции Франции. Алжир учреждается как республиканское демократическое государство, основанное на народном суверенитете. В его Конституции провозглашается свобода, равенство, правовое государство, разделение властей, уважение прав и свобод, социальная справедливость и т. д. Другой пример широкого заимствования — Конституция ЮАР 1996 г., разработанная под влиянием германской и бельгийской моделей конституционного устройства. Таким образом, «правовое миссионерство» проповедников классического либерально-демократического конституционализма принесло желаемые результаты на всех континентах (в Африке, на Ближнем Востоке, в Азии, в Центральной и Латинской Америке)^[21].

Необходимо отмстить, что в современном развитии в целом наблюдается тенденция возрастания роли конституционализма как идеологии воздействия на общемировые процессы в целях формирования и защиты стабильного, справедливого и демократического миропорядка, строящегося на общепризнанных нормах международного права, на равноправных и партнерских отношениях между государствами.

• [1] Степанов И. М. Уроки и парадоксы российского конституционализма: очерк-эссе. М., 1996.
• [2] Кабышев В. Т. Конституционализм в современной России // Государство и право на рубеже веков: Конституционное и административное право: материалы Всероссийской конференции. М., 2000. С. 11.
• [3] Зорькин В. Д. Аксиологические аспекты Конституции России // Конституционные ценности в теории и судебной практике: сб. докладов. М., 2009. С. 47−66.
• [4] Пархоменко А. Г. Идеи российского конституционализма и их реализация в отечественном конституционном (государственном) праве. М., 1998. С. 3.
• [5] Более подробно о структурно-содержательном понимании конституционализма в отечественной науке конституционного права см.: Кутафин О. Е. Российский конституционализм. М., 2008.
• [6] Кутафин О. Е. Российский конституционализм. М., 2008. С. 8.
• [7] Там же.
• [8] Зорькин В. Д. Аксиологические аспекты Конституции России // Конституционные ценности в теории и судебной практике: сб. докладов. М., 2009.
• [9] Кравец И. А. Право на конституционную модернизацию в свете теории современного конституционализма и экономической конституции // Конституционное и муниципальное право. 2010. № 10.
• [10] Galligan D. J. The paradox of constitutionalism or the potential of constitutional theory? // Oxford journal of legal studies. Oxford, 2008. Vol. 28. № 2. P. 343−367.
• [11] Авакьян С. А. Конституция России: Природа, эволюция, современность. 2-е изд. М., 2000. С. 230.
• [12] Боброва Н. А. Конституционный строй и конституционализм в России. М., 2003. С. 24−25.
• [13] Медушевский А. Н. Демократия и авторитаризм: Российский конституционализм в сравнительной перспективе. М., 1997. С. 4.
• [14] Осакве Кр. Типология современного российского права на фоне правовой карты мира // Государство и право. 2001. № 4. С. 12.
• [15] Китт М. The best of time and the worst of time: between constitutional triumphalism and nostalgia // The twilight of constitutionalism? / Ed. by Petra Dobner and Martin Loughlin. Oxford, 2010. P. 201.
• [16] Ruling the world: Constitutionalism, international law and global government / Dunoff J., Trachtman J. (eds). Cambridge: Cambridge univ. press, 2009; Transnational constitutionalism / Tsagourias N. (ed). Cambridge: Cambridge univ. press, 2007; European constitutionalism beyond the state / WeilerJ. H. H" Wind M. (eds). Cambridge: Cambridge univ. press, 2003.
• [17] Somek A. Individualism: A theory of const itutional authority. Oxford: Oxford univ. press, 2008; Grimm D. The constitution and the process of denationalization. Oxford: Oxford univ. press, 2005.
• [18] Beard C. A. An economic interpretation of the constitution of the United States. N. Y.; L, 1986.
• [19] Journal officiel dc la Republique franqaise. P., 2005. 2 mars. Texte 2. Текст первого абзаца Конституции Франции 1958 г. (с поправками, внесенными настоящим Конституционным законом): «Французский народ торжественно провозглашает свою приверженность нравам человека и принципам национального суверенитета, как они были определены Декларацией 1789 г., подтвержденной и дополненной преамбулой Конституции 1946 г., а также правам и обязанностям, определенным в Хартии по охране окружающей среды 2001 г.» .
• [20] Decret № 2012;127 du 30 janvier 2012 approuvant la charte des droits et devoirs du citoyen frangais prevue a 1'article 21−24 du code civil //Journal officiel de la Republique franqaise. P" 2012. 31 jan.
• [21] В частности, конституционные реформы государств Америки в 1990;х — начале XXI в. показывают, как демократизируются и гуманизируются конституции этих стран. И народ Венесуэлы (Конституция Боливарианской Республики Венесуэла от 30 декабря 1999 г.), и народ Колумбии (Политическая конституция Колумбии от 6 июля 1991 г.), и народ Эквадора (Конституция Эквадора от 21 октября 2008 г.) и другие народы стран Латинской и Центральной Америки провозглашают себя демократическими социальными государствами, основанными на принципах права, справедливости, равенства, приоритета прав и свобод, политического плюрализма.