Миграционная политика ссср в послевоенные годы

Новый этап в проведении переселенческой политики начался в послевоенные годы. С одной стороны, потребовалась концентрация усилий огромных масс трудящихся на восстановление народного хозяйства, с другой — одновременно происходило освоение новых территорий. Все это продиктовало усиление организационных мер. Однако мероприятия по мобилизации рабочей силы проводились либо отдельными ведомствами, либо (и это чаще) отдельными предприятиями и организациями. По мнению исследователей, это придавало им элемент неорганизованности [7, с. 41].

В период послевоенного восстановления экономики и дальнейшего ее развития миграции населения отводилась важная роль инструмента соединения трудовых ресурсов с другими элементами производительных сил. Чтобы осуществить эту задачу, необходимо было внутренние миграционные потоки направить в те регионы, где на базе имеющихся природных ресурсов планировалось наиболее интенсивное размещение и развитие промышленных и сельскохозяйственных предприятий, но собственных трудовых ресурсов для их функционирования было недостаточно. Для воздействия на процессы внутренней миграции в этот период использовались только формы добровольного перераспределения трудовых ресурсов, которые условно можно подразделить на три основные:

• а) экономические;
• б) административно-организованные; и
• в) общественно-организованные.

Отличие одной от другой формы заключалось в наборе стимулов или создании таких условий, под влиянием которых происходило переселение из одного региона в другой.

Так называемая экономическая форма подразумевала только экономические рычаги воздействия на мотивацию к переселению. Установление более высоких окладов после войны достигалось в северных районах как введением районных коэффициентов к заработной плате, так и начислением на нее процентных надбавок. С этой целью для различных районов страны с учетом их условий устанавливался дифференцированный коэффициент к заработной плате, уровень которого по всей стране определялся единой так называемой тарифной сеткой. Этот коэффициент изменялся от 1,0 до 2,0. Например, если заработная плата врача по всей стране в соответствии с тарифной сеткой устанавливалась в размере 100 руб. (условно), то в регионе с коэффициентом 1,2 заработная плата увеличивалась до 120 руб. С коэффициентом 2,0 — до 200 руб. Чем сложнее были условия проживания для населения, с учетом климата или отдаленности региона или др. факторов, тем выше был районный коэффициент. Кроме районных коэффициентов, к числу экономических стимулов можно отнести установление дополнительных отпусков, оплату проезда, предоставление жилой площади и ряд других льгот и преференций.

Административно-организованные формы переселения относятся главным образом к переселениям сельского населения для ведения сельского хозяйства на новых, мало освоенных, необжитых землях. Эта форма добровольной миграции получила название сельхозпереселений. Однако стимулы и механизмы поощрения такого рода переселений также во многом сводились к экономическим: оплата проезда и провоза имущества, помощь в обустройстве на новом месте, в строительстве жилья, приобретении сельхозинвентаря, техники, животных, оборотных средств и проч.

В послевоенные годы переселение являлось одной из основных форм планового обеспечения трудовыми ресурсами сельского хозяйства восточных районов — Сибири и Дальнего Востока, а несколько позже, с 1960;х гг. и обезлюдевших регионов, отнесенных к Нечерноземной зоне РСФСР.

Плановое сельскохозяйственное переселение второй половины 1940;х — 1980;х гг. представляет собой своеобразный период в истории миграционного движения России. Государственная концепция включала две наиболее важные задачи. Во-первых, социально-экономическое выравнивание и комплексное развитие регионов. Сокращение численности сельского населения в районах, традиционно являвшихся местами выхода переселенцев, актуализировало проблему поиска людских источников. Во-вторых, традиционной целью было наращивание демографического потенциала в слабозаселенных приграничных (Хабаровский и Приморский края, Амурская и Читинская области) или вновь присоединенных территориях (Калининградская и Сахалинская области), способного укрепить там государственное присутствие и обеспечить национальную безопасность СССР. Исследуя практики сельскохозяйственного переселения в РСФСР на протяжении 45 лет, Пискунов С. А. выделяет четыре этапа.

Первый этап (вторая половина 1940;х — 1953) — «инерционный», когда, по опыту довоенного времени, сохранялась установка на вовлечение в переселение преимущественно колхозников. Однако сокращение доли сельского населения привело к постепенному исчерпанию этого источника людских ресурсов для заселения отдаленных регионов.

Второй этап (1954—1966) — «инновационный», состоявший в расширении социальной базы переселения за счет городского населения.

Третий этап (1967—1984) — «новационный». Потребовалось решение проблем обеспечения кадрами аграрного сектора целого ряда субъектов, являвшихся длительное время донорами (регионы Нечерноземной зоны РСФСР).

Четвертый этап (вторая половина 1980;х) — «децентрализованный» — обусловлен внутриполитическими преобразованиями с характерной для него потерей государственной монополии на плановое переселение [5, с. 300—303].

Данные, обобщенные в этом исследовании, свидетельствуют.

• 0 том, что в общей сложности в плановое сельскохозяйственное переселение в 1946—1988 гг. было вовлечено 2 765,67 тыс. человек, из которых на его внутриобластной вид пришлось
• 1 095,11 тыс. человек. В сельское хозяйство трудодефицитных отдаленных Сибирских и Дальневосточных районов по межобластному переселению направлялись жители как старообжитых, центральных районов РСФСР, так и союзных республик. Из последних наибольшая роль принадлежала Украинской ССР и Белорусской ССР, далее с большим отрывом следовала Узбекская ССР.

Другой значимой формой добровольных переселений к создающимся объектам промышленности стал организованный набор рабочих. Организационное содержание этой формы заключалось в том, что предприятие или учреждение самостоятельно привлекало на работу рабочих и служащих, заключая с каждым из них индивидуальный трудовой договор [12, с.

225]. 21 мая 1947 г. было принято Постановление Совета Министров СССР «О порядке проведения организованного набора рабочих». При Министерстве трудовых резервов СССР было создано Главное управление организованного набора рабочих. В его функции входило создание вертикальной структуры органов для проведения этой работы на местах. Постановление определяло порядок проведения набора рабочих и отправку их к месту работы; обязанности и ответственность руководителей предприятий по созданию необходимых бытовых и производственных условий для прибывающих рабочих; размер и порядок выплаты единовременного пособия для переезжающих по оргнабору. Оно составляло от 300 до 500 (для предприятий в районах Урала, Сибири и Дальнего Востока) руб. [11, с. 493]. К концу 1950;х гг. предприятия набирали по этой форме привлечения работников более 10% всех занятых. Практически 70% из них составляли люди в возрасте до 30 лет [12, с. 227— 228]. За 1951—1970 гг. по оргнабору было направлено 5,6 млн рабочих [2, с. 65].

Общественно-организованная форма была использована для резкого увеличения производства сельскохозяйственной продукции, главным образом наиболее важных продуктов питания, за счет освоения и использования новых сельскохозяйственных угодий в районах Южного Урала и в северной части Казахской ССР, получивших название целинных земель. Для организации хозяйств на этих никогда не используемых для зерноводства территориях были привлечены силы главным образом политической молодежной организации ВЛКСМ (комсомола). Всего за два года (1954 и 1955) по направлению комсомола на освоение целинных земель Казахстана, Алтая и Сибири выехало свыше 350 тыс. молодых людей. В 1954 г. было создано 124 крупных зерновых совхозов. Вторым этапом развития этих регионов стала организация и строительство крупных промышленных предприятий, базирующихся на использовании полезных ископаемых, залежи которых были открыты на этих территориях. Это — предприятия черной и цветной металлургии, химической и нефтеперерабатывающей промышленности, гидроэнергетики, развитие сети железных дорог. За пять лет (1956—1961) по системе оргнабора в эти регионы для работы на новостройках и предприятиях выехало более 800 тыс. молодых людей, членов ВЛКСМ. Параллельно решалась сложная задача планомерного обеспечения хозяйства подготовленными квалифицированными специалистами через систему направления выпускников школ, распределения выпускников средних профессиональных учебных заведений и вузов [12, с. 303—305]. Системы материального стимулирования заселения осваиваемых районов в послевоенном СССР характеризуются тремя особенностями: всеобщностью, устойчивостью и дифференцированностью применяемых льгот. [8, с. 115].

Всеобщность применяемых льгот. По мере решения тех хозяйственных и социальных задач, которые стояли перед страной вообще и районами заселения в особенности, ограничения круга лиц, имеющих право на льготы, постепенно снимались с тем, чтобы полностью исчезнуть. В послевоенные годы социальный признак потерял свое значение. Теперь ограничения сохранялись лишь в зависимости от того, относится новосел к организованно переселенному или нет. На переселявшихся самостоятельно льготы не распространялись. Так, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 1 августа 1945 г. предусматривал получение льгот теми, кто ими пользовался, до 1942 г., когда они временно были отменены, а также приехавшими после 1942 г. по направлению или приглашению предприятий. Для получения льгот достаточно было иметь письменное или даже телеграфное приглашение. Но до 1960 г. сравнительно большое число лиц не получало льгот. На Сахалине примерно 30% рабочих и служащих народного хозяйства не имело права на северные льготы, в Якутской АССР — почти половина. Люди обходили эти правила. Обычно человек приезжал в тот или иной район, где действовали северные льготы, но не полагались людям, прибывшим самостоятельно. Тогда прибывшие договаривались о работе, им посылали официальное приглашение и они либо сами выезжали, чтобы уже вернуться с приглашением, либо чаще им эти приглашения присылали на Север их родственники или друзья. Все было в рамках закона.

В 1960 г. система северных льгот была упорядочена. Несомненным преимуществом новой системы северных льгот явилось то, что она распространила льготы на всех работников, занятых в народном хозяйстве северных районов, независимо от того, как они туда вселились. Расширение северных льгот, осуществленное с 1 января 1968 г., сохранило этот порядок.

Устойчивость применяемых льгот. Устойчивость материальных стимулов должна органически сочетаться с динамичным характером применяемых льгот. Изменение системы льгот происходит лишь через длительные отрезки времени. Так, льготы, установленные для северных районов в начале 1930;х гг., были отменены лишь в результате войны в 1942 г.; будучи введенными в 1945 г., они серьезно были изменены в сторону уменьшения лишь в 1960 г. Но уже с января 1968 г. большая их часть была восстановлена. В 1970;е гг. они вновь были увеличены. Льготы по сельскохозяйственному переселению тоже менялись не чаще чем через 10—15 лет.

Изменение систем льгот обусловливается объективными причинами. Объем льгот обратно пропорционален степени экономического освоения северных районов или более широко — новых территорий, и непосредственно связан с теми задачами, которые решаются на данном этапе хозяйственного развития.

В условиях, когда страна только что ликвидировала безработицу, большое значение имело переселение в северные районы неработающего населения. С этой целью для переселенцев из числа неработающего населения вводилась скидка на оплату оставленных и забронированных квартир. Они платили 50—75% стоимости, тогда как лица, работавшие до переселения, оплачивали все 100%. Для привлечения интеллигенции применялась и такая мера, как приравнивание детей интеллигентов при поступлении в учебные заведения к детям рабочих. Эти меры и им подобные в большинстве изжили себя по мере социально-экономического развития страны.

При изменении льгот получавшее их население сохраняло определенное время эту выслугу (суммы надбавок, ссуды, пособия и др.) в прежних размерах. Однако, говоря об устойчивости систем материального стимулирования, нельзя не отметить известное нарушение этого принципа, имевшее место в начале 1960 г. Резкое уменьшение объема северных льгот, проведенное как их «очередное упорядочение», оказалось несвоевременным, опередившим степень хозяйственной освоенности северных районов. Более того, упорядочение проводилось с нарушением трудового законодательства, поскольку в одностороннем порядке аннулировались срочные договоры, заключенные трудящимися на определенных условиях. Нарушение этого важного принципа, сказалось, прежде всего, на обеспечении народного хозяйства северных районов трудовыми ресурсами, так как усилился отток населения. Поэтому спустя восемь лет большинство измененных условий предоставления льгот было восстановлено.

Дифференцированность применяемых льгот. В количестве форм материального стимулирования, их объеме в разные периоды не было единообразия. Как в довоенные, так и в послевоенные годы применяемая система льгот была достаточно дифференцирована.

В 1946 г. рабочим и инженерно-техническим работникам, занятым на ряде производств угольной промышленности, металлургии, машиностроении, нефтяной промышленности и в других отраслях, расположенных на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке, заработная плата была повышена на 20%. В ходе упорядочения заработной платы в конце 1950;х — начале 1960;х гг. различия в районных коэффициентах были сохранены.

Порядок предоставления ссудной помощи сельскохозяйственным переселенцам весь послевоенный период в основном сохранился тот же, что был в 1950;е гг. Правда, был изменен порядок получения кредитов. Кредиты на переселенческие мероприятия выдавались колхозам и совхозам, с которыми переселенцы вели все расчеты. Условия же их получения и оплаты были сохранены прежние. Переселенцы получали ссуду на домообзаведение в расчете на семью несколько тысяч рублей. При этом не менее 50% ссуды обращалось в безвозмездное пособие. Размеры кредитов на строительство домов для переселяющихся в районы целинных земель увеличивались. Для покупки коров и другого крупного рогатого скота предоставлялась ссуда 280 руб. (с 1968 г. — 400 руб.) в южных районах и 500 руб. — в северных. При этом 50% кредита, выдаваемого на приобретение крупного рогатого скота семьям, переселяющимся в южные районы Дальнего Востока и Читинскую область, относилось за счет государства. Для сравнения укажем, что в остальных районах заселения размер ссуды на эти цели был ниже. Кредиты на строительство домов погашались в течение 15 лет, начиная с пятого года после его получения, а на покупку крупного рогатого скота — в течение пти лет, начиная с третьего года после получения. Колхозам, расположенным в районах вселения и принявшим переселенцев, или вновь организуемым колхозам в течение трех лет со дня их организации выдавались ссуды на строительство дорог, мостов, культурно-бытовых учреждений. Ссуда выдавалась на десять лет с погашением начиная с третьего года ее получения. Наряду с предоставлением пособий и ссуд для первых лет устройства на месте большое значение имело освобождение переселенцев на определенный срок от разного рода обязанностей по платежам.

Вплоть до 1990;х гг. сельскохозяйственные переселенцы на несколько лет освобождались от уплаты сельскохозяйственных налогов, денежного подоходного налога с колхозов и переселенцев, культсборов, страховых платежей и обязательных поставок продукции государству. Так, от уплаты сельскохозяйственного налога переселенцы освобождались на полтора — пять лет, а от обязательных поставок зерновых — на десять лет. Кроме того, в северных районах переселенцы освобождались также от поставок мяса, масла, молока, картофеля и ряда других продуктов. При этом хозяйства единоличников освобождались на срок вдвое меньший, чем колхозников. Переселенцы, прибывающие в колхозы и совхозы Дальнего Востока, освобождались на срок до десяти лет от ряда налогов.

Единовременные пособия получали также рабочие, переселяющиеся на определенный срок в порядке оргнабора. Так, рабочие, заключающие договор не менее чем на два года, получали пособие вдвое больше, чем те, которые ехали на один год. При этом размер пособия для лиц, направляемых на Дальний Восток, был установлен вдвое больше, чем в районы Урала и Сибири. Если рабочие переселялись в северные районы на срок не менее трех лет, то им предоставлялось пособие в размере двухмесячной тарифной ставки по новому месту работы. На переезжающих членов семьи пособие выдавалось в размере ¼ ставки главы семьи. С 1960 г. лицам, направленным в порядке оргнабора в северные районы и заключавшим договор на пять лет, выдавалось удвоенное пособие, но позже срок заключения договора снова был сокращен. Пособия выдавались в два (если их сумма меньше 100 руб.) или три срока. В северных районах обычно выдавался вначале аванс, а затем, по прибытии рабочего на место, остальная сумма.

В послевоенный период, как до 1960 г., так и позже, сохранился порядок предоставления переселяющимся в северные районы работникам удвоенных подъемных. Правда, если работники прибывали из пунктов, удаленных от районов вселения на расстояние не больше чем 1000 км по железной дороге и 500 км по иным видам сообщений, то подъемные выплачивались в одинарном размере. Пособия на членов семей сохранялись в течение трех лет со дня вселения главы семьи. В 1960 и 1970;е гг. хозяйственные, бытовые и социально-культурные условия на Дальнем Востоке, если и уступали другим районам, то уже не в такой степени, как было раньше. Естественно, что социально-экономическое развитие не могло не вести к изменению значимости переселенческих льгот.

Целью предоставляемых льгот было не только привлечение населения в важные в экономическом и геополитическом отношении регионы страны, но и его закрепление там, формирование постоянных кадров в заселяемых местностях. Эти льготы были призваны компенсировать не трудности во время переселения и первых лет устройства, а восполнить потери, связанные с недостаточным уровнем освоенности территории, суровостью ее природных условий.

В послевоенный период, вплоть до 1960 г., процентные надбавки начислялись на оклады, получаемые работниками в момент их исчисления, причем надбавка рассчитывалась к окладу с учетом районного коэффициента. В районах Крайнего Севера очередная надбавка начислялась через шесть месяцев, а в местностях, приравненных к Крайнему Северу, — через год работы. Надбавки не могли превышать 100%. При таком порядке через пять — десять лет заработная плата превышала тарифную ставку или оклад без районного коэффициента в три и более раз. Так, в Сахалинской области оклады в северной части острова и на Курилах были вдвое, а в остальной части в полтора раза больше, чем в Хабаровском крае, где работники ряда отраслей имели 10—30% надбавку к окладам. Поэтому, например, на Курилах работник через пять лет работы мог иметь заработную плату в четыре с лишним раза больше, чем в центральных районах страны.

До 1968 г. в северных районах начисление надбавок регламентировалось положением, введенным в 1960 г. Надбавки начислялись для работающих в Чукотском и Корякском национальных округах, Алеутском районе Камчатской области и на островах Северного Ледовитого океана через шесть месяцев, в районах Крайнего Севера (остальные районы Магаданской и Камчатской областей, часть Сахалина и Хабаровского края) — через один год и в местностях, приравненных к Крайнему Северу, — через два года. С 1968 г. и затем с конца 1970;х гг. объем северных льгот вновь был расширен и надбавки стали начисляться через 6—12 месяцев.

Уровень заработной платы также увеличивался вследствие применения районного коэффициента. В Магаданской области в те годы районные коэффициенты составляли от 1,6 до 2,0, на Сахалине — от 1,4 до 1,8. В отличие от процентных надбавок районные коэффициенты имели место и в южных районах Дальнего Востока, где, однако, их применение до 1968 г. было ограничено; к тому же эти коэффициенты различались по отраслям. Так, в Комсомольске-на-Амуре применялся коэффициент 1,5 (на «Амурстали»), 1,3 (на «Амурлитмаше») и 1,2 (на нефтеперерабатывающем заводе). Ряд предприятий не имел коэффициентов вообще. До 1968 г. более высокая заработная плата как материальная льгота сохранялась лишь в северных районах и частично в ряде отраслей народного хозяйства южной зоны Дальнего Востока, где примерно 500 тыс. занятых вообще не имели коэффициентов к заработной плате. К концу 1960;х гг., благодаря настойчивости руководителей Амурской области, Приморского и особенно Хабаровского края (на его территории находилось научное подразделение, рассчитавшее размер нужного коэффициента и связанные с его установлением затраты), для этих 500 тыс. населения. С 1968 г. районный коэффициент 1,2 введен во всех отраслях народного хозяйства южной зоны Дальнего Востока, где его не было раньше. Позже в южных районах Дальнего Востока введена также надбавка за непрерывный стаж работы. В послевоенные годы, как и до войны, также широко практиковалось предоставление трудящимся отдаленных районов дополнительных отпусков и возможности их использования в более благоприятных в климатическом отношении условиях. Так, работающим по срочным договорам в отдаленных местностях, в зависимости от пояса и группы персонала, предоставлялся дополнительный отпуск 12—30 дней. При этом время проезда к месту использования отпуска не входило в него и оплачивалось по среднему заработку. Проезд в оба конца также оплачивался. Работник мог один раз в три года использовать эту льготу. Однако время на проезд хотя и предоставлялось сверх отпуска, но без дополнительной оплаты. Продолжительность отпуска, дополнительно предоставляемого трудящимся, до 1960 г. составляла 18—30 дней для работников нормированного и ненормированного труда в районах Крайнего Севера и 12—24 дня в приравненных к ним районах. С 1960 г. продолжительность дополнительного отпуска в районах Крайнего Севера была установлена для всех рабочих и служащих в 18 дней и 12 дней — в приравненных к ним местностях, а с 1968 г. — 18 дней.

Забота о здоровье трудящихся осваиваемых районов со стороны государства проявлялась не только в предоставлении дополнительных отпусков, но и по линии социального страхования. В случае временной нетрудоспособности лицам, работающим в северных районах, предприятие доплачивало разницу между размером пособия по социальному страхованию и фактическим заработком (включая надбавки). Однако пособие вместе с доплатами не должно было превышать максимальный размер пособия по социальному страхованию, установленный действующим законодательством. Такой же порядок устанавливался и для лиц, получающих отпуск по беременности. Им доплачивалась разница между размером назначенного пособия и полным фактическим заработком. В 1966 г. была разрешена одинарная оплата проезда детям работающих в северных районах до местонахождения учебных заведений, но лишь в случае, если они расположены ближе районов выхода данной семьи. В ином случае проезд оплачивается лишь до места жительства.

В послевоенный период был принят ряд нормативных актов, которые в совокупности устанавливали целую систему льгот для переселяющихся в районы Крайнего Севера и приравненные к ним местности. В частности, указы от февраля 1960 г. и сентября 1967 г. упорядочивали систему льгот для работающих в районах Крайнего Севера и местностях, приравненных к ним [9, с. 39]. Постановления 1982 г. «О жилищно-строительной кооперации» и 1985 г. «О мерах по обеспечению работников предприятий, учреждений и организаций, расположенных в районах Крайнего Севера и в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера, жилой площадью в других районах страны» обеспечивали переселенцам жилищные льготы. Инструкция «О порядке предоставления социальных гарантий и компенсаций лицам, работающим в районах Крайнего Севера и в местностях, приравненных к районам Крайнего Севера, в соответствии с действующими нормативными актами», утвержденная Минтруда РСФСР в 1990 г., а также постановления Госкомтруда СССР и Секретариата ВЦСПС 1988—1990 гг. регламентировали порядок исчисления непрерывного стажа работы в этих районах [9, с. 40]. Вся эта система льгот была направлена на то, чтобы привлечь переселенцев в регионы Крайнего Севера и удержать их там до тех пор, пока условия жизни в обживаемых районах не будут адекватны природноклиматическим условиям и прочим трудностям осваиваемых территорий.

Дифференциация льгот, в частности, районных коэффициентов и некоторых других, сохранилась до настоящего времени в зависимости от того, какой это район: Крайний Север, приравненная к нему местность или обычный район. Дифференциация льгот в зависимости от территориальных различий в настоящее время является единственно оправданной. Она ждет своего упорядочения, основой чему должно явиться экономико-географическое районирование местностей, где применяются льготы.

Резюмируя, заметим, что значение отдельных форм материального стимулирования заселения новых территорий в различные периоды их хозяйственного освоения менялось. В довоенные годы, а для ряда районов Дальнего Востока и в первые послевоенные годы льготы играли, несомненно, большую роль в привлечении и закреплении населения. Это вполне понятно, так как, во-первых, Дальний Восток был намного хуже заселен, чем остальные регионы, и привлекались сюда сравнительно небольшие массы переселенцев. Во-вторых, уровень хозяйственной освоенности этого района в довоенные и послевоенные годы был намного ниже, чем в центральных районах страны.

Все изложенное выше, безусловно, является проявлением проведения определенной переселенческой политики, имеющей вполне конкретные цели и набор методов, с помощью которых эти цели достигались. Система льгот, существовавшая десятилетия, сделала свое дело. Она позволила привлечь население в районы, неблагоприятные для проживания и многих видов хозяйственной деятельности. Однако степень закрепления новоселов в районах освоения оставалась явно недостаточной. Об этом говорят показатели миграционного оборота, миграционного прироста и интенсивности миграции населения в восточных регионах России. Так, в 1960;е гг. показатели интенсивности миграции городского населения Дальнего Востока были выше, чем в среднем по РСФСР, в полтора раза.

Социально-экономический кризис, последовавший за распадом Советского Союза, гиперинфляция и резкое падение производства свели на нет действие системы льгот. Она окончательно утратила эффективность: начался отток переселенцев из осваиваемых районов и возврат к местам прежнего проживания. Появилась настоятельная потребность в новых законах, которые кардинально изменили бы ситуацию. В феврале 1993 г. был принят Закон «О государственных гарантиях и компенсациях для лиц, работающих и проживающих в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях», в июле того же года — постановление «О поставках продукции (товаров) в 1993 г. для обеспечения народного хозяйства и населения районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей». Однако и эти нормативные акты не изменили положения дел. Их главный недостаток состоял в том, что они ограничивались только льготами. В них не хватало комплексного подхода к формированию среды обитания человека как необходимого условия для создания постоянного населения в районах с экстремальными природными условиями.