Франция. 
История зарубежной журналистики xix века

Французская журналистика Консульства и Империи (1799—1814 гг.). Наполеон и печать

Франция XIX века — европейский вулкан, в жерле которого кипели политические страсти. В XIX столетии страна пережила два государственных переворота и три революции. С невероятной для других европейских государств быстротой во Франции сменялись правители и правительства, конституции, хартии и законы. Английский историк Арчибальд Алисон с удивлением писал в 1850 г.: «Французы меняют правителей с такой же легкостью, с какой они меняют моды*^[1].

Причиной общественной нестабильности во Франции было противоборство старых феодальных структур и элит с новыми буржуазными. Это противостояние сопровождалось постепенным, но неуклонным укреплением общественного статуса, экономического могущества, а затем и политической власти французской буржуазии.

Франция оставалась в XIX веке одной из ведущих европейских держав, вырабатывавших и утверждавших новые политические институты, новые формы в искусстве и общественной жизни, новые ценности и идеалы. Современный французский историк Робер Мандру писал: «Европа 1810 года — это, без сомнения, Европа французская в гораздо большей степени, чем она была ею в эпоху Просвещения*^[2]. Ученый имеет в виду не только военные победы Наполеона, но и моральный авторитет страны, ставшей родиной Великой революции, источником обновления Европы, образцом для тех слоев европейской интеллигенции, которые стремились к уничтожению пережитков феодализма, к установлению новых общественных отношений, основанных на принципах свободы, равенства и братства.

Пресса играла огромную роль в этом процессе. Французская печать XIX столетия была одновременно порождением социальных катаклизмов, их зеркалом, а зачастую инициатором и активным участником.

Франция вступала в XIX век с огромными надеждами, порожденными Великой французской революцией и ее лозунгами «Свободы, равенства, братства*. Эти надежды очень скоро стал олицетворять Наполеон Бонапарт. Для нескольких поколений европейцев он был кумиром, воплощением гения, примером для подражания.

18 брюмера (7 ноября) 1799 г. двадцатидевятилетний генерал Наполеон Бонапарт совершил государственный переворот, давший ему огромную власть в стране. Переворот 18 брюмера ознаменовал начало периода Консульства во Франции (1799— 1804 гг.). Власть была передана трем консулам, главным среди которых был Бонапарт. Франция, формально оставаясь республикой, стала, по существу, диктатурой Наполеона. Этот режим имел антидемократический характер. Показательно, что в новой конституции, принятой 22 фримера VIII года (12 декабря 1799 г.), ни слова не говорилось о свободе прессы^[3].

Наполеон прекрасно понимал силу и значение прессы. Придя к власти, он как-то сказал: «Если я распущу печать, то не продержусь у власти и трех месяцев*. Наполеон проводил репрессивную политику в области печати, на которую он смотрел как на неизбежное зло. Логическим продолжением этой политики стал Декрет 27 нивоза VIII года (17 января 1800 г.). Под предлогом, что некоторые газеты стали «инструментом в руках врагов Республики*, были запрещены многие общественно-политические издания. Из 79 ежедневных политических парижских газет были оставлены 13 (преимущественно консервативного, а некоторые и откровенно официозного толка). Печать была отдана под надзор министерства полиции, во главе которого стоял «великий интриган* Фуше. Декретом разрешалось издание только уже существовавших газет, помещавших на своих страницах исключительно материалы об искусстве, науке, литературе, торговле и объявления. Министру полиции было предписано следить за тем, чтобы не появлялось никаких новых печатных органов. Газетам под угрозой немедленного закрытия запрещалось печатать статьи, разжигавшие вражду в обществе, критические материалы о наполеоновских властях, об армии, а также о государствах-союзниках Франции. Владельцы и редакторы газет должны были проходить процедуру утверждения в министерстве полиции, оставлять там свой домашний адрес и образец подписи.

Общественных протестов против декрета не последовало. Напротив, некоторые газеты поддержали акцию устранения своих конкурентов. Газета «Литературный листок* была чуть ли не единственным изданием, которое открыто осмелилось высказать сожаление о решении властей, хотя и в весьма осторожной и иронической форме: «28 нивоза, ровно в одиннадцать часов утра, несколько газет скончались во цвете лет от весьма опасной вирусной инфекции…*^[4].

Через два месяца Бонапарт потребовал от Фуше установить контроль за нравственностью и неподкупностью журналистов. Проверке подлежала и сила их патриотических чувств. Был создан специальный Комитет по делам печати, который возглавил аббат Денин. В его обязанности входил надзор за редакторами газет, определение степени их лояльности правительству.

Несколько информационных сфер жестко контролировались властями. Во-первых, не разрешалось писать о том, что так или иначе разрушало миф о всеобщем счастьи и благоденствии французов под мудрым правлением императора: об экономических трудностях, о самоубийствах, военных неудачах, описывать подробности правонарушений и преступлений. Во-вторых, со страниц газет изгонялось все, что напоминало прежний режим, вообще прошлое: просветителей и Великую французскую революцию, королевские династии Франции. В-третьих, под запретом оказалось обсуждение религиозных вопросов, было запрещено писать о церкви, так как Наполеон видел в римском папе своего политического соперника, претендующего не только на духовную, но и на светскую власть. В 1809 г. Наполеон присоединил к своей империи папские владения, а папу Пия VII держал в плену в замке Фонтенбло. Религиозные периодические издания были упразднены.

Парижские политические газеты фактически были лишены возможности принимать участие в обсуждении важнейших вопросов общественно-политической жизни страны, печатать аналитические статьи о внутренней и внешней политике, давать оценку политике Наполеона. Они ограничивались короткими информационными заметками, констатацией фактов.

Ярким примером политики Наполеона в области печати может служить судьба одной из влиятельнейших французских газет? Журналь де Деба* («Газета споров»). «Журналь де Деба» была основана в 1789 г. во время Великой французской революции и стала одной из первых политических газет во Франции. Через десять лет газету купили братья Бертен, под руководством которых она превратилась из простого бюллетеня, печатавшего отчеты депутатов Генеральных штатов, в серьезную, респектабельную газету, выражавшую интересы крупной буржуазии. В начале XIX в. «Журналь де Деба* имела самые большие тиражи среди крупнейших парижских ежедневных газет: около 8 тыс. подписчиков, в то время как у официальной «Монитёр* — около 3 тыс. По содержанию газета была весьма разнообразна, хорошо информирована. Именно здесь зародился фельетон, так назывался тогда дополнительный вкладной листок (feuilleton — от фр. feuille — лист), в котором печатали отчеты о театральных представлениях, рецензии, небольшие литературные заметки, сообщения о модах, шарады, объявления.

* Журнал ь де Деба* видела в Наполеоне восстановителя общественного порядка, политическую фигуру, призванную завершить революционный процесс и обеспечить стабильность в стране. Этим объясняется ее в целом лояльная позиция по отношению к Наполеону. Несмотря на это, 25 сентября 1800 г. «Журналь де Деба* была закрыта, так как осмелилась затрагивать на своих страницах религиозные вопросы. Бертен-старший, руководивший тогда газетой, был арестован и сослан на о. Эльба, откуда впоследствии тайно перебрался в Италию. После открытия газеты ее возглавил младший брат Бертен де Во.

18 мая 1804 г. Наполеон стал «императором всех французов*. Империя Наполеона защищала интересы нового дворянства и крупной буржуазии. Наполеон разгромил антинаполеоновскую коалицию, дал буржуазии время и средства для консолидации и укрепления ее могущества, обеспечил стабильность, а значит, и благоприятные условия для быстрого экономического, промышленного развития страны. Выражением духа эпохи стал стиль ампир (от фр. empire — власть, империя), сложившийся в период Империи Наполеона. Массивные колоннады, подчеркнуто монументальные формы, напоминающие архитектуру императорского Рима, богато декорированные орнаментом, военными эмблемами, позолотой, должны были воплотить идею государственного величия и военной силы наполеоновской Франции.

Портрет Луи Франсуа Бертена.

1832 г.

В 1805 г. «Журналь де Деба» по настоянию Наполеона выходит под новым названием «Журналь де л’Ампир» («Имперская газета*). Императору претили всякие дискуссии в прессе, ему был ненавистен дух полемики. Поэтому само упоминание в прежнем названии газеты «споров, дискуссий, дебатов* не нравилось Наполеону. «Журналь де л’Ампир* некоторое время удавалось сохранять относительную независимость от власти. Успех газеты в значительной степени объяснялся усталостью французской публики от официальной, целиком проправительственной прессы. Стремясь подорвать авторитет газеты, ее конкуренты распространяли слухи, что она якобы финансируется английскими властями. В результате в 1811 г. газета была конфискована и стала официальным органом французского правительства, заняв охранительно-консервативные позиции. В период «Ста дней» газета поддерживала Наполеона, а после его разгрома при Ватерлоо — Людовика XVIII. В эпоху Реставрации Бертен-старший снова стал владельцем газеты.

При Наполеоне редакторы и издатели газет жили в постоянном страхе, под угрозой закрытия и преследований. «Основной наполеоновский принцип состоял в том, что газеты обязаны не только молчать, о чем прикажут, но и говорить, о чем прикажут, и главное, как прикажут говорить*^[5]. Низведя французскую печать до положения своей служанки, Наполеон презирал прессу и журналистов. Однажды, когда императору читали вслух свежие номера парижских газет, он прервал чтение и сказал: «Бесполезно читать французские газеты: они печатают только то, что я хочу*. Наполеон гораздо больше интересовался английскими периодическими изданиями, черпая из них достоверную и объективную информацию.

Сторонники Наполеона — бонапартисты — поддерживали режим его личной власти, видели в Бонапарте порождение и увенчание Великой французской революции, связывали с ним надежды на дальнейшее развитие и процветание Франции. Крупнейшими бонапартистскими периодическими изданиями были газеты «Журналь де Пари* («Парижская газета*), «Пюблисист* («Публицист*) и «Монитёр» («Вестник*), ставший образцом французской официозной прессы. Газета была основана в 1789 г. владельцем типографии Агассом. После декрета 17 января 1800 г. «Монитёр» стал рупором Бонапарта. Впоследствии Наполеон скажет: «Я превратил «Монитёр* в ядро и опору моего правления». «Монитёр* в силу своей близости к правительственным кругам был наиболее информированным периодическим изданием во Франции начала XIX века. Газете были даны привилегии: исключительное право печатать правительственные постановления, официальные и политические новости. Руководство газетой Бонапарт поручил Маре, будущему графу де Бассано, верному человеку, которого давно и хорошо знал. В газете публиковалось только то, что было предварительно одобрено Наполеоном. В 1815 г. «Монитёр» имел 2850 подписчиков и занимал по тиражам третье место среди крупнейших парижских ежедневных газет.

Однако далеко не все представители французской интеллектуальной элиты положительно оценивали усиление власти Наполеона. В начале XIX века сложилось несколько направлений, оппозиционных существующей официальной идеологии и режиму Наполеона. Первое направление — легитимисты (от фр. legitime — законный), сторонники абсолютной власти «законного короля*, каковым они считали представителя одной из старинных королевских династий Франции — Бурбонов. Легитимисты мечтали о возвращении к старым, дореволюционным порядкам. Их идеологами были крупные французские философы, политические деятели и публицисты виконт Луи де Бональд (1754—1840) и граф Жозеф де Местр (1753—1821).

Они выступили против идей Просвещения и встали во главе религиозного возрождения во Франции. Л. де Бональд в своих трактатах и эссе отрицал революцию, рассматривал религию как основу всякого общества, выступал за слияние политической и религиозной власти. Ж. де Местр называл эпоху Просвещения «одним из самых постыдных периодов в истории человеческого разума», вступал в полемику с Ж.-Ж. Руссо, отрицая восходящую к нему идею народовластия. Для этих религиозных мыслителей человек свободен лишь постольку, поскольку в нем проявляется божественное начало. Наиболее авторитетным органом легитимистов была «Газет де Франс» («Французская газета»).

Другое направление оппозиционной общественно-политической мысли во Франции представляют либералы, полагавшие, что высшей ценностью является свобода личности. Причем свобода, с их точки зрения, никак не связана с божественным началом в человеке, но является чем-то изначально, не зависимо от бога, присущим личности. Либералы зачастую придерживались разных взглядов на идеальную форму правления. Некоторые были сторонниками ограниченной монархии, другие — республиканцами. Республиканцы считали, что свобода невозможна без равенства, свобода — пустое слово без равенства. Культу отдельной личности у либералов они противопоставляли культ народа и соответственно наиболее демократическую, республиканскую форму правления.

Наиболее яркими идеологами либерализма и критиками деспотизма Наполеона-императора стали талантливые французские писатели и публицисты Жермена де Сталь (1766—1817) и ее близкий друг Бенжамен Констан (1767—1830). Ж. де Сталь оценивала любой политический режим с той точки зрения, насколько он может гарантировать свободу личности. Лучшая в этом отношении форма политического устройства, по ее мнению, — республика. Отсюда ее оппозиция империи Наполеона.

Ж. де Сталь не позволяла себе резких и открытых выступлений в печати против Наполеона, но свободолюбивый пафос ее произведений был косвенно направлен против любых форм деспотизма и подавления личной свободы. В трактате «О влиянии страстей на счастье людей и народов» (1796) писательница защищает страсть как залог свободы личности, отстаивает принцип активности человека. Ее роман «Дельфина» (1802) вызвал скандал и стал причиной высылки автора из Парижа по приказу Наполеона. Осуждению подвергся прежде всего финал, где героиня кончает жизнь самоубийством (принимает яд), что по канонам католицизма — страшный грех. Кроме того, либеральные идеи и симпатии автора: одобрение развода, оценка протестантизма как более свободной, по сравнению с католицизмом, религии и т. д. — также вызвали неодобрение властей. Наполеон так отозвался о романе: «Это метафизика чувства, творение беспорядочного ума. Я не в силах больше терпеть эту женщину». В 1803 г. Ж. де Сталь покидает Францию и едет в Германию. Вместе с ней в эмиграцию отправляется и Б. Констан.

Талантливый писатель-романтик и публицист Б. Констан признавался, что под свободой он подразумевает «триумф индивидуализма». В трактате «О свободе брошюр, памфлетов и газет, рассмотренной в связи с интересом правительства» (1804) он отстаивал право на свободу самовыражения в печати. В 1814 г. Констан издает книгу «О духе завоевания и узурпации в ее отношении к европейской цивилизации», в которой осуждает захватническую политику Наполеона. Констан вернется во Францию после падения Наполеона в 1814 г., будет издавать один из самых известных общественно-политических журналов либерального толка эпохи Реставрации «Минерв франсез» («Французская Минерва»).

Среди литературно-художественных изданий эпохи выделялась еженедельная газета «Меркюр де Франс» («Французский Меркурий»), ставшая рупором оппозиционно настроенной художественной интеллигенции. Поскольку Наполеон считал литературные газеты и публикации неопасными, то оппозиция перекочевала туда. Характеризуя в очерке «Журналист» (1841) правление Наполеона как эпоху цензурных запретов, известный французский писатель и журналист Ж. Жанен вместе с тем отмечал, что свобода, хотя и в урезанном виде, сохранилась в литературной и художественной критике, которая «выражала свой протест, умалчивая о том, о чем не хотела говорить»^[6].

В 1800 г. французский писатель-романтик Ф.Р. де Шатобриан (1768—1848) купил «Меркюр де Франс». Роялист и католик, автор «Гения христианства» Шатобриан сначала пошел на компромисс с режимом Бонапарта. После провозглашения Наполеона императором Шатобриан переходит в оппозицию. Окончательно отношения великого политика и великого писателя испортились после казни герцога Энгиенского в 1804 г. Наполеону стало известно, что эмигрировавший герцог Энгиенский якобы собирается вторгнуться с войском на территорию Франции. Император приказывает похитить герцога, находившегося на территории нейтрального Баденского герцогства. Герцог был доставлен во Францию и расстрелян по приговору военного суда. Буря возмущения поднялась при дворах европейских монархов. Россия заявила Франции протест и в конце 1804 г. русский посол покинул Париж. Шатобриан разделял эти настроения, что не могло не вызвать крайнего раздражения императора. Наполеон с негодовщшем говорил о Шатобриане как о писателе, который не сумел «использовать свой талант в том направлении, которое ему указывали*. Шатобриан в 1807 г. публикует в «Меркюр де Франс» под видом отчета о поездке в Испанию следующие строки: «Когда, среди всеобщего молчания, слышны только звон цепей раба и голос доносчика, когда все дрожит пред тираном и столь же опасно пользоваться его милостью, как и заслужить немилость, — на долю историка выпадает задача отомстить за народ. Тщетно Нерон благоденствует, — Тацит уже родился в его империи… Скоро все ложные добродетели будут раскрыты… скоро он покажет, что боготворимый тиран — не более, как скоморох, поджигатель и отцеубийца*^[7]. Наполеон был взбешен, его не обманул эзопов язык Шатобриана. Прочитав статью, император воскликнул: «Он что, за дурака меня принимает!» и немедленно уволил директора «Меркюр де Франс», после чего Шатобриан, его единомышленники и друзья, наиболее талантливые и известные писатели и поэты, утратили интерес к газете и перестали в ней сотрудничать.

Во Франции существовала оппозиция Наполеону, но, по сути, не было оппозиционных газет, открыто и резко критиковавших императора. Даже легитимистские издания изобиловали восхвалениями в его адрес. Оппозиционные идеи высказывались не в периодических изданиях, а в политических трактатах, памфлетах, произведениях художественной литературы. Конечно, бывали редкие случаи неповиновения, но они были скорее исключением, чем правилом и сурово наказывались. Так, главный редактор бонапартистской газеты «Пюблисист* Сюар отказался одобрить казнь герцога Энгиенского, за что был уволен на следующий же день. «Газета свободных людей* начала было критиковать политику Наполеона, основываясь на принципах Великой французской революции, за что ее прозвали «газетой тигров*, но вскоре вынуждена была замолчать. Наполеон приказал Фуше сменить редактора и назначить лояльного правительству человека.

Оппозиционная пресса существовала нелегально за пределами Франции, но эти издания переправлялись через границу и распространялись в Империи. В 1800 г. в Лондоне эмигрантом Пельтье была основана газета «Амбигю», регулярно печатавшая статьи, содержащие довольно резкие нападки на Наполеона. По дипломатическим каналам Бонапарт тщетно добивался от английских властей экстрадикции Пельтье.

Кроме политических газет, в наполеоновской Франции издавались газеты, адресованные образованной публике, интеллектуалам, серьезно интересующимся литературой и наукой, — «Аршив литэрэр» («Литературные архивы*), «Библиотек британик» («Британская библиотека*).

В 1808 г. появилась газета «Атене де дам» («Дамский Атеней*), ставившая своей целью «развлечение женского ума новыми идеями*. Цель издания — доказать, что женщины ни в чем не уступают мужчинам. Это была первая во Франции журналистская манифестация феминизма, вызвавшая насмешку Наполеона. В начале XIX века появились довольно многочисленные парижские журналы мод.

Несмотря на кажущееся разнообразие французской прессы начала XIX столетия, что создавало иллюзию выбора у читателей, информация была монополизирована властью. Парадокс, однако, состоял в том, что в то время как парижская пресса была зажата в железные тиски, провинциальная печать продолжала развиваться, и число изданий увеличивалось благодаря местным префектам, каждый из которых хотел иметь свой орган печати. Конечно, провинциальная пресса была менее информированной (так как не имела, в отличие от парижской, сети корреспондентов внутри страны и за границей), но зато более свободной в выборе информации. Такое положение не могло не тревожить власть. Декретом 6 ноября 1807 г. Наполеон запретил всем провинциальным газетам печатать какие бы то ни было материалы политического характера, кроме тех, что могут быть перепечатаны из официальной «Монитёр*. В 1809 г. постановлением министра полиции предписывалось каждому департаменту иметь всего одну политическую газету. В результате в провинциальной прессе резко возрос удельный вес правительственных распоряжений, директив и сократилось количество информационных материалов.

17 сентября 1811 г. Наполеон издал декрет о сокращении количества ежедневных парижских газет, которым дозволялось печатать политическую информацию. Таких изданий осталось четыре: «Монитёр*, «Журналь де л’Ампир*, «Газет де Франс» и «Журналь де Пари*. Вместе взятые они выражали линию имперской власти.

Война с Россией побудила Наполеона еще более ужесточить контроль за прессой. По требованию императора «Монитёр* писала о военных успехах французской армии, в то время когда Наполеон терпел поражение в России. Но увертки прессы были тщетны. Вскоре истинное положение дел стало достоянием общественности. 31 марта 1814 г. войска антинаполеоновской коалиции вошли в Париж. Взятие Парижа сопровождалось удивительной метаморфозой парижской прессы: 31 марта все газеты еще славословили Наполеона, а на следующий день, 1 апреля 1814 г., в печати появились эпитеты «тиран*, «узурпатор*.

6 апреля 1814 г. Наполеон отрекся от престола. «Журналь де л’Ампир* выходит под своим прежним названием «Журналь де Деба* и печатает обширные отрывки из памфлета Шатобриана «О Бонапарте, о Бурбонах», в котором автор так оценил нравственное состояние французского общества в эпоху Наполеона: «Вся Франция стала империей лжи. Газеты, памфлеты, речи, произведения в прозе и стихах — все искажали правду*^[8]. Шатобриан призывал соотечественников «сплотиться вокруг законных принцев во благо Франции и Европы*^[9]. Братьям Бертенам уже нечего было бояться. К власти вернулись Бурбоны. Франция вступала в эпоху Реставрации. Начался новый этап развития французского общества и журналистики.

• [1] Цит. по: Histoire de la literature fran^aise / Sous la dir. de D. Couty. —P.: Larousse-Bordas, 2000. — P. 467.
• [2] Duby G., Mandrou R. Histoire de la civilisation fran^aise. XVII—XX siecle. —P.: Armand Colin, 1976. — P. 170—171.
• [3] Ранее свобода слова и печати была закреплена во Франции одиннадцатойстатьей «Декларации прав человека и гражданина*, принятой Национальнымсобранием 24 августа 1789 г. (Прим. авт.).
• [4] Цит. по: Cabanis A. La Presse sous le Consulat et I’Empire (1799—1814). —P.: Societe des Etudes Robespierristes, 1975. — P. 13.
• [5] Тарле Е. В. Печать во Франции при Наполеоне I // История печати: Антология: В 2 т. / Сост. Я. Н. Засурский, Е. Л. Вартанова. — М.: Аспект Пресс, 2001. — Т. II. — С. 379.
• [6] Janin J. Le joumaliste // Les Fran^ais peints par eux-mcmes. Tome troisieme. —P.: Carmer, 1841. — P. XXX.
• [7] Цит. по: История печати: Антология: В 2 т. / Сост. Я. Н. Засурский, Е. Л. Вартанова. — М.: Аспект Пресс, 2001. — Т. II. — С. 224.
• [8] Chateaubriand F. R. de. Oeuvres completes: En 5 T. — P.: Delloye libraire: Lefevre libraire, 1836. — T. 5. — P. 6.
• [9] Ibid. — P. 9.