Объем патентной охраны

Исключительное право на изобретение имеет две основные характеристики: срочность патента и объем прав, предоставляемых патентом. Срочность патента означает количество лет, в течение которых действуют права, вытекающие из патента. Объем правовой охраны, предоставляемой патентом на изобретение, определяется формулой изобретения. Эффективный объем правовой охраны, а также правильное установление срока действия патента имеют значение для проведения политики в области охраны интеллектуальной собственности.

В экономической литературе при обсуждении вопроса о том, как объем правовой охраны, предоставляемой патентом, влияет на стимулы к изобретательской деятельности, используется введенное Полом Клемперером понятие широкой и узкой патентной охраны^[1][2]. Широта патентной охраны определяет, может ли схожее изобретение быть реализовано и запатентовано, не посягая при этом на патент пионерского изобретения. К примеру, американский суд постановил, что кубик Рубика не нарушил прежний патент корпорации «Молекулой» на похожую игру, которая использовала решетку не 3×3, как в кубике Рубика, а 2×21.

Широкая патентная охрана означает, что патентообладатель имеет исключительные права на разработку и сбыт «примыкающих» инноваций, а узкая патентная охрана ограничивает права патентообладателя данным специфическим изобретением, на которое был предоставлен патент.

Примеры из практики^[3]

Изобретатель, который первым догадался соединить в одном устройстве двигатель внутреннего сгорания с приводом трансмиссии, колесами и рулевым механизмом, мог подать заявку на всю эту комбинацию. Именно так и сделал Георг Зсльден в своем описании изобретения при подаче заявки на патент, который он позже получил. Однако его устройство передвигалось настолько медленно и было столь ненадежным, что использование транспортных средств на конной тяге по-прежнему было коммерчески более выгодным.

При широкой патентной охране изобретатели более совершенных автомобилей, последовавшие за Г. Зельдеиом, нарушали бы его патент, даже если коммерческое использование автомобилей стало возможным именно благодаря их вкладу в конструирование автомобилей. Суд вынес решение по этому патентному спору, ограничив патент Г. Зелдена тем устройством, которое было им сконструировано.

Всю совокупность идей можно представить как пространство, в котором находятся и те изобретения, которые уже были созданы, и те, которые лишь ожидают своего изобретателя. В этом пространстве идей каждое изобретение занимает определенную территорию, его местоположение отражает ту область технологии, с которой оно связано. Патент — это временное право не допускать других к производству, использованию или продаже изобретения, находящегося на этой территории в пространстве идей. Но это право имело бы весьма ограниченную ценность, если бы оно не защищало изобретателя от простых вариаций оригинальной идеи. Патентное право решает эту проблему, позволяя изобретателю определить полный объем запатентованного изобретения.

В заявке на патент изобретатель описывает ту идею, которую хотел бы запатентовать. Заявка включает описание изобретения и формулу изобретения.

Описание изобретения написано в форме короткой научной или технической статьи, описывающей проблему, с которой столкнулся исследователь, те шаги, которые он предпринял для ее решения, также в ней дается характеристика наилучшего способа решения проблемы. Описание изобретения должно быть достаточно полным для того, чтобы специалист в данной области мог осуществить это изобретение^[4].

Формула изобретения содержит признаки изобретения. Формула изобретения — это та «территория» в сфере технологии, на которую изобретатель заявляет свои права и которую он хочет защитить от вторжения, преследуя в судебном порядке тех, кто нарушает границы. В этой части заявки изобретатель должен детально определить потенциальные изменения изобретения, которые он считает частью оригинального изобретения.

Эти две части заявки выполняют разные функции. Патентное описание должно раскрывать информацию о совершённом изобретении, а формулу изобретения можно сравнить с границами земельного участка: она должна выделить в сфере определенной технологии «территорию» изобретателя.

Что осложняет составление заявки на изобретение? Идеи не появляются со строго заданными границами. Одно и то же изобретение может быть описано достаточно узко как точный способ работы определенного устройства или более широко — как идея, внедрение которой определит границы вокруг изобретения, определенную сферу, на которую изобретатель заявляет свои права. Эту ситуацию можно сравнить с ситуацией, в которой оказывается поселенец, который самостоятельно принимает решение, какое количество земли взять в свою собственность.

В пространстве идей, как и в географическом пространстве, чем больше, тем лучше (если конечно имеется реальная возможность получить то, на что претендуете). Но если заявка слишком широкая, то вполне вероятно, что кто-то уже сделал что-либо подобное, и описание идеи включает это. Например, если изобретатель придумал первый атомный реактор, описывает его в заявке на патент как способ получения энергии из вещества и подает заявку на все способы получения энергии, то патентный эксперт укажет ему, что паровой двигатель использует эту идею на протяжении уже довольно длительного времени.

Поэтому чем уже патент, тем меньше проблем возникает с заявкой. Чем меньше территория, на которую претендует поселенец, тем меньше вероятность того, что кто-то сможет доказать свои права на нее, приобретенные раньше.

Но с узким патентом гоже возникают проблемы. Уже в следующем году кто-то может изобрести что-нибудь, основываясь на патенте нашего изобретателя, например похожий реактор, не охваченный его формулой изобретения.

Итак, суть процесса патентования заключается в установлении исключительного права на идеи, когда каждый изобретатель проводит границу вокруг своей собственности, и она из сферы общей собственности переходит в исключительную собственность. В одной из своих статей^[5] Э. Китч сравнил патенты с правами собственности на участки для горнопромышленной разработки полезных ископаемых обнаружившими их изыскателями, которые применялись в США. Одна из причин существования этих прав собственности — необходимость создания для разработчиков стимулов к тому, чтобы они отправлялись в горы или пустыню на поиски золота.

Чтобы старатель стал эксплуатировать найденное им месторождение, ему нужны права па землю, причем на участок достаточно большой площади, чтобы другой человек, не прикладывавший усилий к поиску полезных ископаемых, не стал бы добывать золото в непосредственной близости к нему. Так и патенты, которые предоставляются после того, как сделано изобретение, но до начала его коммерческой разработки^[6], позволяют изобретателю застолбить идею, дают ему время для того, чтобы без вмешательства других лиц исследовать все возможности, связанные с этой идеей.

Первоначальное открытие или изобретение рассматривается Э. Китчем как начало целого ряда последующих разработок или изобретений. Некоторые изобретения подают сигнал о направлениях дальнейшего развития идеи, побуждая тем самым других изобретателей растрачивать силы и средства в попытках найти способы усовершенствования исходного изобретения с целью обогащения. Право на достаточное пространство вокруг идеи дает возможность патентообладателю контролировать и координировать дальнейшую разработку изобретения и его коммерческую реализацию, что позволяет сократить дублирование усилий^[7].

Свое обоснование патентной системы Э. Китч назвал теорией перспектив {prospect theory). Оно отличается от обоснования, приводимого ранее и уделявшего основное внимание стимулам к изобретательской деятельности {reward theory). Прежде всего Э. Китча интересуют возможности организованной и скоординированной разработки всех перспектив, которые открывает патент. Он считал, что при отсутствии патента, контролирующего дальнейшую разработку идеи, многие люди увидят возникающие возможности и начнется гонка за приоритет в использовании этих возможностей, которая приведет к растрате ренты^[8].

Однако широкая патентная охрана также может привести к гонке за приоритет и, как следствие, к растрате ренты, но не тогда, когда патент уже получен, как у Э. Китча, а до получения патента. На это обратили внимание американские ученые Дональд Макфетридж и Дуглас Смит в комментарии к статье Э. Китча^[9]. Широкая патентная охрана лишь смещает конкуренцию на более раннюю стадию, когда патент еще не получен, поскольку на этой стадии невозможно установить исключительное право на получение патента изобретателем, который первым начал исследования в данной области. Право изобретать остается общедоступным.

Предположим, что два изобретателя хотят начать исследования над двумя изобретениями. Предполагаемые изобретения похожи, но не идентичны. В условиях, когда действует правило, предоставляющее широкую патентную охрану, один патент включит в себя оба изобретения. Исключительное право получит изобретатель, который первым запатентует свое изобретение, он же присвоит и всю прибыль, а другой останется ни с чем. В этих условиях может возникнуть явление, которое носит название патентные гонки (patent race).

В патентных гонках могут участвовать две или более команды, каждая из которых стремится первой сделать изобретение и запатентовать его, ведь победитель будет в течение 20 лет получать роялти. Но если вторая команда могла бы осуществить изобретение через шесть месяцев после первой, то социальная ценность изобретения уже не будет равна 20 годам, а только шести месяцам^[10]. Это означает, что выгода от изобретения будет частично получена изобретателем за счет перераспределения от тех лиц, которые могли бы создать ту же идею немного позднее.

В этом случае роялти чрезмерно вознаграждают изобретателя, создавая слишком сильные стимулы к изобретательской деятельности. Когда большое число изобретателей тратит ресурсы, конкурируя за монополию, предоставляемую патентом, выгода для общества от изобретения будет растрачена как результат многочисленных излишних попыток разработки новой идеи.

Примеры из практики Истории о выдающихся изобретениях часто повествуют об одиноких гениальных изобретателях, однако исследование сотен значимых новых технологий показали, что почти все из них были изобретены одновременно или почти одновременно двумя или более командами, каждая из которых работала самостоятельно^[11].

Так, Александр Белл подал патентную заявку на телефон в тот же самый день (14 февраля 1876 г.), что и другой независимый изобретатель — Илайша Грей. Когда 7 марта 1876 г. А. Беллу был выдан патент, И. Грей подал судебный иск, и в 1893 г. Верховный суд США вынес решение по этому делу в пользу А. Белла.

Братья Уилбур и Орвилл Райт, за которыми признается приоритет в изобретении и постройке первого в мире самолета, не были первыми, кто построил и совершил полет на экспериментальном самолете. Кроме того, их самолет был не очень совершенным, и его быстро превзошел самолет, построенный Гленном Кёртиссом. Из-за этого самолета Г. Кёртисс оказался вовлеченным в тяжбу по поводу нарушения патента братьев Райт, которая в 1913 г. окончилась для него неудачей.

Стимулы, создаваемые широкой и узкой патентной охраной, можно рассмотреть на примере патента на телефон, полученный А. Беллом. Если патент, который он получил, предоставлял бы узкую патентную охрану, то в этом случае небольшие, но значительные усовершенствования оригинального изобретения, осуществленные вскоре после А. Белла, могли бы быть запатентованы. Предоставление второго патента тому, кто усовершенствовал телефон А. Белла, дало бы возможность второму изобретателю присвоить практически всю ренту от изобретения А. Белла, потому что при узкой патентной охране тот, кто усовершенствовал изобретение, получает исключительное право не на внесенное им изменение, а на весь усовершенствованный телефон. Как писали об этом Марк Грейди и Джей Александер: «Подобная патентная система накажет смелых и вознаградит суетливых»^[12].

Это интересно^[13]

Самый крайний случай узкой патентной охраны — эго нулевой объем правовой защиты. Именно такой была охрана изобретений в конце XVIII в., когда Эли Уитни в 1794 г. изобрел хлопкоочистительную машину.

Это было изобретение, которое изменило ход американской истории, однако Э. Уитни не удалось защитить свой патент. В соответствии с законом 1790 г. потенциальные конкуренты могли просто подать почти аналогичную заявку и получить собственные патенты на хлопкоочистительную машину, поэтому Э. Уитни не удалось заработать на своем изобретении.

Напротив, при широкой патентной охране изобретатель телефона А. Белл контролировал бы все возможные разработки новых средств связи. Широкая патентная охрана предотвратит растрату ренты на стадии дальнейшего усовершенствования исходного изобретения — никто не будет конкурировать за усовершенствование устройства А. Бэлла: тот, кто захотел бы внести изменения в его изобретение, должен был бы договариваться с ним о покупке лицензии.

Однако при широкой патентной охране возникает другая проблема. Пионерское устройство А. Белла было довольно простым, и если позволить тому, кто изобрел простейший телефон, контролировать целую отрасль связи, то награда, которую получит изобретатель, будет столь огромной, что конкуренция изобретателей за право оказаться первым приведет к растрате ренты на стадии, предшествующей изобретению. Упомянутые выше М. Грейди и Дж. Александер отметили: «В неоптимальном равновесии, возникшем при системе, предоставляющей полный контроль тому изобретателю, которому удалось стать первым, издержки создания грез, обманувших ожидания, сравняются или превзойдут выгоды, которые принесут обществу мечтания, оказавшиеся удачными»^[14]. Выгоды от более раннего изобретения телефона будут значительно меньше, чем растрата ресурсов в результате бешеных гонок за получение патента.

Изобретению А. Белла была предоставлена широкая патентная охрана. Формула изобретения, несомненно, подавала сигнал о наличии других ценных изобретений в этой области. Если бы эти усовершенствования не были охвачены патентом А. Белла, то они могли бы иметь экономическую ценность, сравнимую с ценностью оригинального изобретения. Поэтому решение о предоставлении А. Беллу широкого патента было экономически обоснованным: оно предотвращало гонки за получение ренты после осуществления изобретения.

Принимая решения по искам о нарушении патента и определяя широту патентной охраны, суды должны сбалансировать эффекты, возникающие как при широкой, так и при узкой правовой охране патента.

Широкая правовая охрана патента предотвращает гонки за патентование незначительных усовершенствований, но при этом, предоставляя монопольные права изобретателю, создает стимулы к гонкам за приоритет при патентовании оригинальных идей. Судам удается сбалансировать эти разнонаправленные эффекты путем «настройки» широты правовой охраны патента в каждом конкретном судебном деле. Когда изобретение подает сигнал о возможности целого ряда незначительных усовершенствований, патентное право может предотвратить растрату ренты, предоставляя патенту широкую правовую охрану.

Если же изобретение решает конкретную техническую проблему, последующие усовершенствования маловероятны и патентная охрана не столь важна, суды могут отказать в предоставлении правовой охраны патента. Суды общего права разработали некоторые довольно точные принципы, позволяющие определить наличие сигнала о возможных усовершенствованиях оригинального изобретения: они ищут технологические сигналы в самих патентах.

В судебном деле о патенте на лампу накаливания истцы выдвинули обвинение в том, что лампа Томаса Эдисона, в которой использовалась нить накала, сделанная из бамбука, нарушала их патент на использование всех волокнистых и текстильных материалов в целях электрического освещения. Несмотря на широкую формулировку, примененную в описании изобретения, истцы в своем патенте указали только карбонизированную бумагу и древесный уголь. Суд пришел к выводу, что более ранний патент не повлиял на изобретение Т. Эдисона. Общая формулировка, примененная в описании изобретения, не содержала полезного сигнала, который мог бы быть использован Т. Эдисоном.

Наименьшую вероятность получения патентной охраны имеют изобретения с малым потенциалом дальнейшего усовершенствования. Ценное нововведение, которое нельзя усовершенствовать, не получит патентной охраны. Причина заключается в том, что растрата ренты, которую вызовет патент, превысит растрату ренты, которое он предотвратит. Суды в США регулярно отказываются защищать патенты на подобные изобретения.

Так, в деле «Мортон против Нью-йоркской глазной лечебницы» (1862)^[15] решался вопрос о патенте на эфирный наркоз. Хотя одурманивающие свойства эфира были издавна известны, однако возможности его применения для обезболивания оставались скрытыми до тех пор, пока владельцы патента, Чарльз Джексон и Уильям Мортон, не проделали свою революционную работу. В заявке на патент они описали различные методы применения эфира и указали, что применяемое количество эфира должно учитывать особенности организма пациентов. Суд высказал похвалу в адрес изобретения, назвав его одним из великих открытий современности, но в правовой охране изобретения отказал.

Идея У. Мортона и Ч. Джексона была настолько превосходной, что практически не содержала никакого сигнала о возможностях дальнейшего усовершенствования, поэтому не было необходимости в патенте, который предотвратил бы гонку за усовершенствование изобретения^[16].

Итак, широкая патентная охрана поощряет быстрые, дублирующие друг друга разработки. В условиях, когда действует правило, в соответствии с которым патент предоставляет достаточно узкую правовую охрану, на каждое изобретение будет выдан отдельный патент. Изобретатель, первым добившийся результатов, получит исключительные права на свое изобретение, а изобретатель, который стал вторым, также получит патент на свое изобретение. Узкое правило стимулирует медленные, дополняющие друг друга изобретения до получения патента, но, но мнению Э. Китча, после получения патента и раскрытия информации дальнейшая разработка перспектив, которые открывает изобретение, приведет к расточительному расходованию ресурсов в конкурентной борьбе.

Конкуренция, однако, имеет не только отрицательные, но и положительные стороны^[17]. Она значительно повышает издержки бездействия для фирмы-изобретателя. Фирма, получившая широкую патентную охрану, устранившую угрозу конкуренции, может почить на лаврах.

Этот переход от предпринимательского поведения к осторожной тактике может произойти достаточно быстро. Так, Т. Эдисон за десять лет превратился из чудака, который боролся за признание возможностей освещения с помощью ламп накаливания, в непреклонного противника «опасной» новой идеи — переменного тока. Исходя из этого Роберт Мёрджес и Ричард Нельсон предлагают ограничить широту патента, поскольку считают, что конкуренция лучше стимулирует изобретательскую деятельность, инновации и распространение информации, чем скоординированные разработки идеи одним изыскателем^[18].

Изобретатели могут видеть различные возможности дальнейшего развития новой идеи и по-разному представлять себе перспективы, которые открываются оригинальным изобретением. В этом случае соотношение между выгодами и издержками предоставления широкой патентной охраны будет иным. Широкая патентная охрана исходного изобретения означает установление монопольных прав на исследование всех возможностей, связанных с данным изобретением, и социальные издержки при этом могут оказаться весьма значительными. Патент ограничит число изобретателей, которые работали бы в разных направлениях, ведь стимулом для них была бы возможность получения выгоды от своего изобретения, а широкая патентная охрана означает для них необходимость получения лицензии от обладателя патента, определяющего перспективы развития исходного изобретения.

Издержки и выгоды предоставления широкой патентной охраны зависят от возможностей решения возникающих проблем посредством рынка лицензий. Если предположить, что потенциальным получателям лицензии и обладателю патента несложно достичь договоренности о покупке лицензии (т.с. издержки заключения лицензионного соглашения невелики), то издержки широкого патента не будут высокими, даже если потенциальные исследователи перспектив, открываемых оригинальным изобретением, по-разному представляют себе возможности развития исходных идей. Но эмпирические исследования свидетельствуют о том, что трансакционные издержки лицензирования часто весьма велики^[19], и стороны нередко склоняются к судебному разбирательству, поэтому предоставление широкого патента может неблагоприятно повлиять на дальнейшее развитие идеи.

Есть еще один интересный аспект вопроса о широте патентной охраны. Речь в данном случае идет о ее влиянии на взаимоотношения между исследованиями и дальнейшими разработками в ситуации, когда пионерское открытие не обладает немедленной коммерческой ценностью, хотя его коммерческий потенциал может быть весьма значительным. Чтобы реализовать этот потенциал, необходимы дополнительные разработки. Разработки включают некоторую последовательность небольших усовершенствований. С правовой точки зрения вопрос заключается в следующем: распространяются ли патенты на пионерские открытия также и на практические разработки, сделанные на их основе?

Широкая патентная охрана создает стимулы к проведению основополагающих исследований, а узкие патенты поощряют разработки.

Какой объем прав патента наиболее эффективен? Если социальная ценность инвестиций в исследования превышает социальную ценность разработок, то объем прав должен быть расширен. И наоборот, если социальная ценность инвестиций в разработки превышает социальную ценность инвестиций в оригинальные исследования, тогда необходимо применять узкое правило.

Эта проблема не возникала бы, если бы исследования и разработки осуществлялись в рамках одной фирмы-производителя, которая получала бы сумму ценности пионерских исследований и коммерческих разработок. Проблема стимулов также решалась бы достаточно просто, если бы исследованиями и разработками занимались разные фирмы, а трансакционные издержки заключения договора были бы равны нулю.

Предположим, что у нас две фирмы: фирма А — патентообладатель, и исследовательская фирма В, которая продолжает разработки в этой области. Возможны две различные стратегии, с помощью которых фирма В может интегрироваться с фирмой А. Во-первых, они могут образовать совместный проект по разработке и созданию новых продуктов, который позволит им поделить издержки и прибыли от исследований. Во-вторых, фирмы могут заключить лицензионное соглашение после разработки продуктов и получения патентов.

В соответствии с теоремой Коуза объем прав патента не влияет на экономическую эффективность, пока трансакционные издержки равны нулю и изобретатели могут договариваться друг с другом и заключать соглашения. Проблемы возникают в реальном мире, в котором трансакционные издержки препятствуют достижению соглашения между теми, кто осуществляет оригинальные исследования, последующими разработчиками новой идеи и теми фирмами, которые занимаются внедрением этой идеи в производство. Если стороны не достигают соглашения, то общество может понести потери. Так, Джеймс Уатт не предоставил лицензию Джонатану Хорнблоуэру и Ричарду Тревитику, и они были вынуждены ждать до конца срока действия патента Дж. Уатта, чтобы внедрить свою усовершенствованную модель парового двигателя.

Широта патентной охраны влияет на переговорные позиции сторон, договаривающихся о разработке идей, о лицензионных соглашениях и о распределении прибыли. Естественной может показаться такая система правовой охраны, которая защищает первого изобретателя настолько широко, что от второго поколения исследователей, которые используют пионерскую технологию для исследований и в производстве, требуется приобретение лицензии. Но подобная широкая охрана патента может привести к тому, что будут уничтожены стимулы к разработке второго поколения продуктов. У изобретателя, который не может выйти на рынок со вторым поколением продукции без лицензии, переговорные позиции очень слабые. Он может получить часть социальной ценности продукта, которая окажется меньше, чем издержки его разработки, и его стимулы к разработке второго поколения продукции будут слабыми.

Итак, при широкой патентной охране стимулы для первого изобретателя к созданию оригинальной идеи будут сильнее, чем стимулы второго изобретателя к разработке второго поколения продукции. Решить проблему стимулов для второй фирмы можно путем сужения патентной охраны. Чтобы создать эффективные стимулы для второго изобретателя, общество должно защитить первое изобретение настолько узко, что новый продукт никогда не смог бы нарушить патент, и поэтому второму изобретателю не нужно будет приобретать лицензию. Однако эта схема в недостаточной степени вознаграждает первого изобретателя, так как он ничего не получает от снижения издержек второго изобретателя. Стимул первого изобретателя к инвестициям в исследования при узкой патентной охране становится еще более слабым, если продукт второго поколения оказывается субститутом первого.

Из этого следует, что никакая политика в области патентной охраны изобретений не в состоянии создать полностью эффективные стимулы для всех участников инновационного процесса. Чтобы создать для второго изобретателя стимул к инвестированию, нужно передать ему весь социальный излишек, возникающий в результате изобретения второго поколения. Но чтобы вознаградить первого изобретателя за положительные внешние эффекты, которые он создает, ему также нужно передать часть этого излишка. Разумеется, невозможно передать этот излишек и той, и другой стороне.

Несколько смягчить эту проблему со стимулами изобретателей и разработчиков может следующее правило: если пионерское исследование имеет небольшую самостоятельную коммерческую ценность, то патентная охрана этих открытий должна быть шире, в то же время для исследований с достаточно высокой самостоятельной ценностью патентная охрана должна быть более узкой.

Все страны работают над проблемами определения объема патентной охраны. Традиционно различные страны используют свои патентные законы для того, чтобы поддерживать определенные модели инноваций и распространения информации. Так, японские патентные законы ограничивали заявку на выдачу патента одной формулой изобретения и тем самым сужали рамки предоставляемой охраны и увеличивали число заявок на патенты. Узкая патентная защита в Японии и слабые требования к новизне значительно уменьшали ценность исключительного права, предоставляемого патентом. В результате патентообладатели имели стимулы к перекрестному лицензированию. Заинтересованность изобретателей в получении исключительных прав приносилась в жертву политической цели — распространению информации.

Патентная система Японии поощряла тех, кто занимается инженерным анализом технологии изготовления с целью раскрытия секрета изобретения и модифицирует, часто весьма незначительно, оригинальное изобретение; она же наказывала тех, кто хотел бы защитить свой технологический прорыв. Подобная система отвечает потребностям экономики, которая импортирует исследования и разработки, но в меньшей степени соответствует требованиям охраны интеллектуальной собственности экономики страны, которая стала лидером в сфере новейших технологий. В последнее время давление со стороны национальных лидеров в области технологий, а также со стороны США привело к усилению японской системы охраны интеллектуальной собственности^[20].

В США вопросы объема прав владельца патента решаются Патентным ведомством США и судами. Патентное ведомство США принимает решение о том, что может быть включено в формулу изобретения. Деятельность Патентного ведомства США регулируется определенными правилами, однако оно обладает достаточно широкими полномочиями. Суды рассматривают иски о нарушении патентов и определяют, насколько два изобретения эквивалентны, прежде чем принять решение о нарушении патента.

• [1] Cm.: Klemperer P. How Broad Should the Scope of Patent Protection Be? // RAND Journalof Economics. 1990. № 1 (21).
• [2] Moleculon Research Corp. v. CBS., Inc., 872 F. 2d. 407,409 (United States Court of Appealsfor the Federal Circuit, 1989).
• [3] Сост. по: Kitch Е. The Nature and Function of the Patent System //Journal of Law andEconomics. 1977. № 2 (20). P. 268.
• [4] ГК РФ. Ст. 1375, n. 2.
• [5] См.: Kitch Е. The Nature and Function of the Patent System.
• [6] При подаче заявки на патент не требуется, чтобы изобретение было доведено до совершенства и представляло коммерческую ценность. В заявке должно быть показано, что изобретение может работать. Например, если заявка подастся на батарею, то требуется показать, что она может производить ток, но не выдвигаются требования к ее производительности, надежности или стоимости. Поэтому многие изобретения могут патентоваться на довольноранней стадии разработок, что делает возможными производные и более совершенные версии изобретения.
• [7] Kitch Е. Patents // The New Palgrave Dictionary of Economics and the Law: of 3 vol. /ed. by P. Newman. L.: Macmillan, 1998. Vol. 3.
• [8] Выгода от изобретения для общества часто намного превышает издержки изобретателяпо созданию новой идеи. Разница между тем, что общество заплатило бы за нововведение, и издержками его создания — рента — предоставляется изобретателю в форме монопольногоправа, ведь в противном случае конкуренция со стороны имитаторов данного изобретенияуничтожила бы стимулы к изобретательской деятельности, которая стала бы невыгодной. Недостаток патентной системы состоит в том, что если большое число изобретателей тратит ресурсы, конкурируя за монополию, предоставляемую патентом, то выгода для обществаот изобретения будет растрачена издержками многочисленных излишних попыток разработки новой идеи.
• [9] McFetridge D. Patents, Prospects and Economic Surplus: A Comment / D. McFetridge, D. Smith //Journal of Law and Economics. 1980. № 1 (23). P. 197—203.
• [10] Вклад изобретателя в богатство общества, за который он получает вознаграждение, заключается не в самом изобретении, которое, в конце концов, будет сделано кем-то другим, а в том, что изобретение сделано именно в данный момент времени. Поэтому патент должен вознаграждать не за полную ценность изобретения, а за то, что изобретатель оказалсяпервым. Из-за этого за «большие скачки» должны предоставляться патенты на длительныйсрок, а за «маленькие скачки» — патенты на короткий срок. К такому выводу пришел УильямНордхаус в работе Nordhaus W. Invention, Growth, and Welfare: A Theoretical Treatment ofTechnological Change. Cambridge: MIT Press, 1969. (Приводится noKitch E. The Nature andFunction of the Patent System. P. 285).
• [11] Cm.: Lemley M. The Myth of the Sole Inventor // Stanford Public Law Working Paper.2011. № 1 856 610.
• [12] Grady М. Patent Law and Rent Dissipation. P. 307—308.
• [13] Coct. no: Klemperer P. How Broad Should the Scope of Patent Protection Be? P. 113—114.
• [14] Grady M. Patent Law and Rent Dissipation. P. 307—308.
• [15] Morton v. New York Eye Infirmary, 5 Blatchf. 116, 17 F. Cas. 879 (1862).
• [16] Grady М. Patent Law and Rent Dissipation. P. 325—326.
• [17] Некоторые авторы считают, что проблема поиска ренты изобретателями преувеличена. Например, Кеннет Дэм сравнивает патентные гонки с конкуренцией между бензозаправочными станциями, которая не считается расточительной, хотя известно, что в конкурентнойборьбе выживет лишь одна станция. Очевидно, что издержки конкуренции — это единственный способ получить от нее выгоды. Такой же характер могут иметь и патентные гонки (Dam К. The Economic Underpinnings of Patent Law // Journal of Legal Studies. 1994. № 1(23). P. 247−267).
• [18] Merges R. On the Complex Economics of Patent Scope / R. Merges, R. Nelson // ColumbiaLaw Review. 1990. № 4 (90). P. 872.
• [19] Для того чтобы договориться о продаже лицензии, сторонам нужно определить ценность пионерского открытия и ожидаемую ценность его дальнейшей разработки, найтиприемлемый способ поделить общую выгоду от обмена, которая возникнет благодаря тому, что пионерское открытие будет дополнено последующими разработками (Mazzoleni R. The Benefits and Costs of Strong Patent Protection: A Contribution to the Current Debate /R. Mazzoleni, R. Nelson // Research Policy. 1998. № 3 (27). P. 273−284).
• [20] Сравнение американской и японской патентной системы см. в: OrdoverJ. A PatentSystem for Both Diffusion and Exclusion //Journal of Economic Perspectives. 1991. № 1 (5).P. 43−60.