Вопросы истории школы и педагогической мысли народов Дагестана на страницах периодической печати

План

Глава 1. Просвещение в Дагестане в первой половине ХIХ века

1.1 Теоретические аспекты решения проблемы истории просвещения горских народов

1.2 Печать Дагестана в период Советской власти. Первые дагестанские газеты

Глава 2. Школа и педагогическая мысль в Дагестане во второй половине

2.1 Школа и просвещение в Дагестане в начале ХХ в.

2.2 Книги и публикации, изданные до революции на языках народов Дагестана Заключение Литература

Народное просвещение — тема обширная. В широком смысле оно затрагивает практически все сферы духовной культуры; школьное образование, обучение грамоте взрослого населения, формирование кадров интеллигенции, деятельность разнообразных культурно-просветительных учреждений и внешкольное образование, приобщение населения к современным научно-техническим достижениям высотам искусства и т. д.

Изучение истории народного просвещения и школы позволяет проследить процесс духовного прогресса общества, его поступательного движения к высотам современной культуры. Состояние просвещения — важнейший показатель уровня духовного развития общества, его культуры. Поэтому исследование вопросов истории школы и педагогической мысли народов Дагестана на страницах педагогической печати на всех этапах развития человеческого общества имеет большое научно-познавательное и практическое значение. Оно позволяет определить закономерности роста, смены форм, методов и содержания образования, проследить его преемственность.

Целью нашего исследования является изучение вопросов истории школы и педагогической мысли народов Дагестана на страницах периодической печати.

Задачи исследования:

— рассмотреть процесс развития просвещения в Дагестане;

— определить роль просветительской деятельности и теоретические аспекты решения проблемы истории просвещения горских народов.

— определить историю школы и педагогической мысли в Дагестане.

Объект исследования — народы Дагестана в разные периоды развития просветительской деятельности.

Предмет исследования — роль школы и педагогической мысли в жизни народов Дагестана.

Гипотеза исследования — основанными факторами развития школы и педагогической мысли народов Дагестана является школьное образование, деятельность разнообразных культурно-просветительных учреждений и внешкольное образование, приобщение населения к современным научно-техническим достижениям.

Целью констатирующего этапа является развитие педагогической мысли в Дагестане строительство школ, повышение грамотности населения.

В работу формирующего этапа включили обогащение просветительства народов Дагестана новыми для них научно-техническими достижениями.

Печать, как и любое общественное явление, имеет свою историю, свои объективные законы развития. Так же, как сразу не могли появиться современные ротационные машины, так не могли возникнуть и современные газеты и книгопечатания люди обходились рукописными книгами, листовками. Но на определенной стадии развития общества появляется потребность в печатном слове, и тогда возникают первые типографии. Создание периодической прессы является лишь следствием тех величайших изменений в экономике и политике, которые происходят в обществе.

Если с этой точки зрения взглянуть на историю дагестанской печати, нам станет ясно, почему у Курали Магомы и Шамиля были рукописные воззвания, в ХIХ веке Дагестан в основном пользовался арабскими книгами, напечатанными за границей, а в конце ХХ века появились листовки, а затем и газеты.

В нашей истории устное и письменное слово идет рядом с мечом, и сражаться на том же фронте. Исторически писанное устное слово у нас пульсирует вместе со своей жизнью страны. Оно поднимается и падает вместе с ней, отражая все этапы развития.

Развитие педагогической мысли и литературы на арабском языке в Дагестане суживается, а затем и прекращается в связи с распространением письменности на родных языках, когда исчезает нужда в арабском языке как своеобразном средстве письменного общения между народностями.

Но так как Дагестан не имел своего алфавита, то вплоть до 1928 года горцы при издании печатной продукции, в том числе и газет, пользовались арабским шрифтом с прибавлением подстрочных и надстрочных знаков для обозначения специфических звуков.

Первая типография в Дагестане основана капиталистом А. М. Михайловым в 1878 г. в г. Петровске. в начале типография обслуживала местные учреждения и частных лиц, но постепенно с получением представительства писчебумажной фабрики в г. Вятке на распространение бумаги для всего Северного Кавказа, круг заказчиков расширялся. Имея бумагу непосредственно от фабрики, типография получила возможность от фабрики, удешевив стоимость заказов, чем привлекала заказчиков из Закаспия, Владикавказа, Пятигорска и др.мест. С увеличением заказов расширялось и оборудование.

Газета открыла полемику по вопросам просвещения дагестанцев статьей А.Х. «Прогресс и мусульмане» обвинила мусульманское духовенство в торможении народного просвещения.

Следующим печатными изданием явилась газета «Дагестанский вестник».

«Дагестанский вестник» выходил в Дербенте и называл он себя «общественно-литературной и политической газетой».

Движение просветительства в Дагестане началось в конце ХIХ века среди представителей горской интеллигенции. Прежде всего, надо отметить, просветительство в Дагестане зародилось и развивалось под влиянием русского просветительства, а также освободительных идей прогрессивной русской литературы. Творчество и деятельность дагестанских просветителей, начиная с Гасана Алкадари и кончая Саидом Габиевом и Зайналабидом Батырмурзаевым, характеризуется тем, что все они с теми или иными отклонениями боролись за идеалы.

ГЛАВА 1. ПРОСВЕЩЕНИЕ В ДАГЕСТАНЕ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ ХIХ ВЕКА

Русско-дагестанские связи восходят ко времени образования древнерусского государства. Их дальнейшее развитие происходило в условиях роста русского централизованного государства. Укрепление экономических и политических связей с русским государством имело большое значение для борьбы народностей Дагестана против ирано-турецких захватчиков и подготовки условий для присоединения Дагестана к России.

Дальнейшее усиление политического влияния России на Дагестан связано с царствованием Петра I. В результате каспийского похода Петра I (1722 г.) к России был присоединен г. Дербент и прибрежные районы Дагестана. Однако усилившиеся в царствование Петра I политическое влияние России на Дагестан и их связи, в силу ряда причин внутреннего и внешнего порядка, не привели к их закреплению при ближайших преемниках Петра I. Окончательное присоединение Дагестана к России произошло в начале XIX века, когда экономическое развитие России, рост ее военной мощи и международного авторитета, с одной стороны, и усиление русской ориентации горцев, с другой, создали необходимые условия для включения края в состав Российской империи.

Присоединение Дагестана к России было закреплено Гюлистанским мирным трактатом, заключенным Россией и Персией 24 октября 1813 года. Этот акт означал серьезный удар по агрессивным устремлениям ирано-турецких захватчиков и стоявшей за их спиной капиталистической Англии.

Заключив мирный трактат 1813 г., Персия вынуждена была признать включение в состав России земель, на которые она претендовала в течение столетий. Правда, правительство Персии, поощряемое Англией, вскоре начало добиваться пересмотра Гюлистанского договора. Однако Персии не удалось добиться этого, и она в 1828 г. при заключении Туркманчайского договора с Россией была вынуждена по существу подтвердить условия Гюлистанского трактата.

Дагестан был включен в состав России в тот период, когда последняя переживала значительный экономический подъем в условиях усиливавшегося охвата товарно-денежными отношениями всех отраслей хозяйства и разложения феодально-крепостнической системы.

В этих условиях российское самодержавие стремилось расширить владения империи путем присоединения новых районов, в частности Северного Кавказа и Закавказья. Необходимость включения этих территорий в состав России диктовалась не только их важным стратегическим значением, богатыми сырьевыми ресурсами, но и значением как рынков сбыта продукции развивающейся промышленности метрополии. Кроме того, русское правительство придавало большое значение обеспечению широких торговых связей с Передней Азией.

Конечно, говоря о присоединении Дагестана и других национальных окраин к России, нельзя забывать, что царизм не преследовал никаких прогрессивных и тем более освободительных целей. Его внешняя политика определялась классовыми интересами русских помещиков и купцов, стремившихся к превращению, а впоследствии и превративших присоединенные окраины по сути в колонии Российской империи.

Однако при всей жестокости национальной политики царизма присоединение Дагестана к России было явлением объективно-прогрессивным. Оно означало включение отсталого хозяйства Дагестана в сферу более передовой экономики России и установление с ней широких торговых связей, т. е. включение рынка Дагестана в сложившийся еще в XVII в. всероссийский рынок. В результате присоединения Дагестана к России его народы освободились от угрозы насильственного поглощения султанской Турцией и шахской Персией, от их опустошительных нашествий.

В конце XVIII-начале XIX вв. Турция переживала период феодальной раздробленности. Экономика страны находилась в состоянии упадка. Сельское хозяйство и ремесло испытывали огромные затруднения. Внутренние ограничительные пошлины, произвол пашей, разбой на дорогах задерживали развитие внутренней торговли, а внешняя торговля почти полностью находилась в руках иностранцев. Состояние упадка переживала культура. Население было почти сплошь неграмотно.

Персия в социально-экономическом отношении стояла еще ниже Турции. К началу XIX в. она оставалась «отсталой средневековой аграрной страной с безраздельным господством феодальных, а местами и полуфеодально-полупатриархальных производственных отношений». [10]

Междоусобные распри, частые мятежи ханов, широко распространенные разбои на дорогах, тормозившие развитие торговли, имели своим следствием глубокий упадок экономики страны. Произвол феодальных правителей, вымогательство духовенства, в руках которого находилось гражданское судопроизводство и «народное образование», жестокая эксплуатация крестьян феодалами и разорительные феодальные войны приводили к массовой нищете в деревне, к периодическим голодовкам; среди крестьян свирепствовали эпидемии чумы и холеры.

Общественно-экономическая отсталость, нескончаемые феодальные распри отражались на уровне культуры страны. Культура Ирана в рассматриваемый период переживала состояние крайнего упадка. Страна, выдвинувшая в прошлом ряд крупных деятелей в области философии, литературы и искусства, в XVIII в. не дала ни одного значительного имени.

Таким образом, присоединение к Турции или Ирану увековечило бы феодальную раздробленность и междоусобицы в Дагестане, экономическую и культурную отсталость страны.

Присоединение Дагестана к России открывало перспективы приобщения горцев к передовой культуре русского народа вовлекало их в классовые противоречия страны, в сферу обостренной классовой борьбы. Оно привело к ликвидации феодальной раздробленности и постоянных междоусобиц, являвшихся большим препятствием на пути экономического и культурного развития горцев.

Отмечая, что в эпоху своего упадка феодализм стал тормозом общественного прогресса, Ф. Энгельс писал о требованиях, «чтобы был положен конец бесконечным бессмысленным войнам, чтобы прекращены были раздоры между феодалами… чтобы прекратилось это состояние непрерывного и совершенно бесцельного опустошения…».

Вскоре после присоединения к России в Дагестане была запрещена работорговля, а в 60-х годах XIX в", рабство здесь было отменено; ограничена, а впоследствии отменена власть ханов, в известной мере регламентированы и ограничены права местной феодальной аристократии и реакционного мусульманского духовенства.

Ко времени окончательного вхождения Дагестана в состав России экономика последней развивалась уже по капиталистическому пути, тогда как Дагестан переживал еще период феодальной раздробленности. Капитализм в период своего восходящего развития играл прогрессивную историческую роль, которая состояла, как указывал В. И. Ленин, в повышении производительных сил общественного труда и обобществлении его6. В. И. Ленин указывал, что «признание прогрессивности этой роли вполне совместимо… с полным признанием отрицательных и мрачных сторон капитализма, с полным признанием неизбежно свойственных капитализму глубоких и всесторонних общественных противоречий, вскрывающих исторически преходящий характер этого экономического режима». [2]

Признавая исторически прогрессивную роль капитализма, развитие которого обнаружило еще в XIX в. «тенденцию к интернационализации способов производства и обмена, к уничтожению национальной замкнутости, к хозяйственному сближению народов и постепенному объединению громадных территорий в одно связное целое», нельзя однако не учитывать, что «тенденция эта развивалась в своеобразных формах, совершенно не соответствующих ее внутреннему историческому смыслу. Взаимная зависимость народов и хозяйственное объединение территорий устанавливались в ходе развития капитализма не путем сотрудничества народов, как равноправных единиц, а в порядке подчинения одних народов другим, в порядке угнетения и эксплуатации народов менее развитых; народами более развитыми».

Колониальные грабежи и захваты, национальный гнет и неравенство, империалистический произвол и насилие, колониальное рабство и национальное бесправие являются неизбежными спутниками процесса хозяйственного сближения народов при капитализме. Они составляют реакционную сторону происходящего при капитализме процесса хозяйственного сближения народов и объединения громадных территорий в одно связное целое.

Итак, с одной стороны, хозяйственное сближение нерусских народов России в рамках общерусской капиталистической системы, ускорявшее их общественно-экономическое развитие, с другой, — колониально-насильственные формы, военно-феодальные методы этого объединения, тормозившие рост экономики и культуры народов национальных окраин.

Капитализм создает материальные основания для более высокой, по сравнению с феодализмом, культуры. Заключаются они «в развитии капиталистической техники, в росте товарного хозяйства и обмена, приводящих людей в более частые столкновения друг с другом, разрушающих средневековую обособленность отдельных местностей».

Экономическое «завоевание» Кавказа, начавшееся вслед за окончательным присоединением его к России, привело к появлению промышленных очагов, главным образом, по переработке местного сырья, а следовательно, к появлению и росту городов, рабочего класса, носителя самых передовых революционных идей. Трудящиеся Дагестана обрели в лице русского рабочего класса верного друга в борьбе за свое национальное и социальное освобождение. Эта борьба, руководимая большевистской партией, вооруженной самой передовой революционной теорией, и привела к победе Советской власти в Дагестане.

Объективно-прогрессивным следствием присоединения Дагестана к России было появление в крае светских русских школ, медицинских учреждений, библиотек, типографий и других очагов культуры и просвещения. Эти учреждения, создававшиеся царизмом в плане осуществления своей русификаторской политики, объективно способствовали росту культуры горцев, расширению их кругозора. Светское образование, овладение русским языком и ознакомление с передовой литературой помогали горцам критически осмысливать современную им действительность, поднимали уровень их самосознания, способствовали освобождению от обветшалых обычаев и традиций.

Таким образом, присоединение к России означало не только включение отсталого народного хозяйства Дагестана в сферу более передовой экономики России, но и усиление проникновения в горы, вопреки субъективным намерениям царизма, передовой русской культуры. В. И. Ленин писал: «Есть две национальные культуры в каждой национальной культуре. Есть великорусская культура Пуришкевичей, Гучковых и Струве, — но есть также великорусская культура, характеризуемая именами Чернышевского и Плеханова». Именно эта великорусская культура, характеризуемая именами Чернышевского и Плеханова, а также других передовых представителей великой русской нации, и служила источником, из которого прогрессивные люди национальных окраин, в том числе и Дагестана, черпали материал для своего духовного роста и деятельности, направленной на поднятие культурного уровня народа.

В начале второй половины XIX в. в России складывалась революционная ситуация. Характеризуя этот период, В. И. Ленин отмечал, что в условиях нарастания недовольства в России, требований политических реформ даже легальной либеральной печатью, широкой агитации герценовского «Колокола», могучей революционной проповеди Чернышевского, студенческих волнений, крестьянских восстаний «…самый осторожный и трезвый политик должен был бы признать революционный взрыв вполне возможным и крестьянское восстание — опасностью весьма серьезной». В этот период нарастающей революционной ситуации, в 1851 году, Ф. Энгельс писал К. Марксу: «…Россия действительно играет прогрессивную роль по отношению к Востоку… господство России играет цивилизаторскую роль для Черного и Каспийского морей и Центральной Азии, для башкир и татар…». Сравнивая Россию с Польшей, Ф. Энгельс отмечал в этом же письме, что в России имеется «гораздо больше элементов просвещения и в особенности элементов промышленного развития…».

Указания классиков марксизма-ленинизма о совместимости отмеченных выше двух противоположных (прогрессивных и отрицательных, мрачных) сторон капитализма, о сочетании в едином процессе прогрессивных сторон восходящего капитализма с жестоким национально-колониальным гнетом метрополии в колониях, о наличии двух культур в каждой национальной культуре, о цивилизующей роли России по отношению к Востоку помогают понять прогрессивно-историческое значение присоединения Дагестана к России.

Включение Дагестана в состав России привело к тому, что горцы; стоявшие, по выражению В. И. Ленина, «в стороне от мирового хозяйства и даже в стороне от истории"14, стали приобщаться к передовой культуре русского народа, к светской школе и образованию; оно создало условия для ликвидации феодальной раздробленности в Дагестане, постоянных междоусобиц. Дагестан втягивался в сферу общероссийской экономики и политической жизни, нивелировались его местные особенности, постепенно исчезала былая патриархальная замкнутость Страны гор, ее населения.

ПРОСВЕТИТЕЛЬСКАЯ ПРЕССА Движение просветительства в Дагестане началось в конце XIX века среди представителей горской интеллигенции. Прежде всего, надо отметить, просветительство в Дагестане зародилось и развивалось под влиянием русского просветительства, а также освободительных идей прогрессивной русской литературы.

Для России просветительство в конце XIX — начале XX столетий было уже пройденным этапом. На арене общественной жизни появился могучий рабочий класс, который придал освободительному движению новый характер.

Что такое просветительство и почему оно с таким опозданием возникло в Дагестане?

Чтобы выяснить этот вопрос, необходимо обратиться к ленинской работе «От какого наследства мы отказываемся?». Критикуя взгляды народников 90-х годов, В. И. Ленин противопоставляет им представителей «наследства» 60-х годов, то есть просветителей, у которых «все общественные вопросы сводились к борьбе с крепостным правом и его остатками. Новые общественно-экономические отношения и их противоречия тогда были еще в зародышевом состоянии».

В.И. Ленин дает характеристику взглядов, общих для всех просветителей: вражда к крепостному праву и всем его порождениям; горячая защита просвещения, самоуправления, свободы, отстаивание интересов народных масс, главным образом — крестьян.

Творчество и деятельность дагестанских просветителей, начиная с Гасана Алкадари и кончая Саидом Габиевым и Зейналабидом Батырмурзаевым, характеризуется тем, что все они с теми или иными отклонениями боролись за идеалы, о которых писал В. И. Ленин. В позднем распространении просветительства в стране гор нет ничего противоестественного. Оно станет понятным, если обратиться к истории Дагестана того времени. По существу капиталистические отношения только-только начинали складываться, но зато процветали феодальные отношения и сохранялись пережитки патриархально-родового строя; на очереди дня стояло разрешение раятского вопроса; народ, в подавляющем большинстве горцы-крестьяне, влачил жалкое существование.

Даже к 1911 году в Дагестане было всего лишь 54 русских школы, и в них дети местного населения составляли меньше пятидесяти процентов. Такой низкий процент учеников-«туземцев» являлся результатом «многолетней просветительной» политики царского самодержавия. [12]

Просветители Дагестана были выразителями интересов крестьянских масс, стремящимися в условиях существующего строя изменить положение народа с помощью просвещения, открытия очагов культуры, школ. И хотя некоторые из них были во многом связаны с патриархальной стариной и арабской культурой, тем не менее, считали, что единственный выход в данной ситуации — приобщение народа к передовой русской культуре.

С самого начала возникновения и до Октябрьской социалистической революции просветительство претерпело значительные изменения. Например, если у Гасана Алкадари, автора книги «Асари-Дагестан», поднимались только вопросы просвещения народа, то у Сайда Габиева, особенно в статьях «Зари Дагестана» и «Мусульманской газеты», помимо этого, усиливаются социальные мотивы. А Гарун Саидов в газете «Илчи» — «без пяти минут» большевик.

Чтобы иметь представление о взглядах дагестанских просветителей, надо дать хотя бы краткую характеристику их деятельности.

У каждой народности были свои представители: у лезгин, например, — Гасан Алкадари, у кумыков — Нухай и Зайналабид Батырмурзаевы, у лакцев — Хаджи-Мурад Аминтаев и Сайд Табиев и т. д. Но несмотря на принадлежность к различным народностям, все они боролись за интересы всего дагестанского народа и в этом самая положительная сторона их деятельности.

Гасан Алкадари еще в 1892 году призывал дагестанцев подумать «о нуждах и запросах эпохи», пойти в русские школы и сказать себе: «И мы, ведь, люди в этом мире; так давайте же учить детей, пусть знают, что есть, чего нет…, пусть увидят, чего нам не хватает». [6]

Нухай Батырмурзаев был писателем и поэтом. В своих произведениях он призывал народ к просвещению, предоставлению женщинам равных прав с мужчинами, обучению девушек в школах.

Хаджи-Мурад Аминтаев предпринимает в 1910 году в Дербенте издание на тюркском языке дагестанской газеты, в которой обличает невежество и лицемерие горских торговцев и духовенства. Позже он стал ярым пантюркистом и выступал с нападками на Габиева. [24]

После революции 1905;1907 годов, под влиянием освободительных идей, происходят значительные изменения во взглядах дагестанских просветителей. Чем ближе к событиям 1917 года, тем сильнее у многих из них проявляются социальные мотивы.

В годы столыпинской реакции, когда начался идейный разброд среди интеллигенции, просветители Нухай Батырмурзаев, Сайд Габиев и некоторые другие не впали в пессимизм, а, наоборот, еще активнее стали выступать против существующих порядков, за предоставление горцам права на образование.

Первые просветители не имели возможности широко пропагандировать свои взгляды в печати. Лишь к середине второго революционного подъема в России такая возможность появляется. Ее реализовал Сайд Ибрагимович Габиев, который стал издавать газету.

1.1 Теоретические аспекты решения проблемы истории просвещения горских народов

Один из важных периодов в истории народов Дагестана вообще, в истории дагестанского просвещения в частности. С включением Дагестана в состав России начинается новая веха в истории просвещения горских народов, характеризующаяся появлением в крае светских учебных заведений. Благодаря им молодежь местной эксплуататорской верхушки получила возможность обучаться основам современных знаний, обрести первоначальные навыки, необходимые для подготовки в последующем к службе в местном военно-административном аппарате царизма, к обслуживанию интересов своего класса.

Таким образом, с присоединением Дагестана к России связаны вызванные новыми условиями экономического и политического развития края коренные изменения в системе и характере просвещения горцев, воспитания их подрастающих поколений.

В дореволюционной историографии проблема просвещения народов Дагестана не получила сколько-нибудь серьезного освещения.

Исследования дворянских и буржуазных историков, военных писателей, интересовавшихся Дагестаном, посвящались преимущественно описанию политических событий, природы и географического положения, оценке стратегического значения края. Наибольшую фактологическую ценность для изучения интересующей нас темы имеют работы П. Услара, Л. Загурского, Е. Козубского, С. Фар-форовского, а также дагестанских авторов А. Омарова, Г.-Э. Алка-Дари6, Д. Бутаева, посвященные вопросам дагестанского языкознания, истории, этнографии, содержащие ценный фактический материал для характеристики состояния народного образования, данные о русских школах и оценки роли примечетских и других религиозных школ в духовной жизни населения Дагестана.

В частности, богатый фактический материал содержит исторический очерк Е. И. Козубского «К истории народного образования в Дагестанской области в первое пятидесятилетие», который охватывает период с 30-х по 90-е годы XIX в. В нем история народного просвещения в крае освещается с присущей буржуазно-дворянской историографии позиции восхваления, «цивилизаторской» миссии Царизма в Дагестане, обеления и защиты его национальной политики. Причины медленных темпов развития народного образования в Дагестане автор видел не в колониальной политике царского самодержавия, а в … нежелании горцев учиться!

Среди дореволюционных авторов было немало и таких, которые в своем стремлении оправдать политику царизма, воспеть его «цивилизаторскую» роль изображали горцев «хищниками», «разбойниками», «полудикими племенами», «грабителями». Подобными характеристиками пестрят, в частности, труды кавказоведов великодержавно-монархического направления Р. Фадеева, В. Потто, Е. Маркова и др. Представитель русской дворянской военной историографии Р. Фадеев, например, видел в кавказских горцах «хищников», сохранивших в своих бездонных ущельях первобытный образ… как сохраняются остатки старины в могилах". Он утверждал, что в течение тысячелетий горцы ничего не заимствовали у своих соседей, «кроме усовершенствований в оружии».

Несостоятельность подобной оценки дагестанских горцев была настолько очевидна, что ее легко опровергли факты, содержащиеся в трудах многих авторов из этого же дворянского лагеря. Так, исследователь истории художественных промыслов Северного Кавказа О. В. Маргграф, отмечая, что они получили «высшее и наибольшее развитие» в Дагестане, указывал далее на «самобытность способностей» населяющих край народностей и весьма высокий уровень их умственного развития. О живом уме дагестанцев, богатстве их фольклора, а также «богатстве грамматических форм» горских языков, позволяющих «выражать самые тонкие оттенки мысли», писал известный исследователь Кавказа П. К. Услар. [28]

Другой исследователь Кавказа П. Надеждин в книге «Кавказский край. Природа и люди» отмечал: «Дагестанские горцы отличаются выдающимися способностями и выказывают вообще большую охоту к учению, в котором, благодаря свойственным их характеру энергии и настойчивости, достигают в короткое время блестящих успехов». [20]

Высокие отзывы о горцах, их устном творчестве содержатся в произведениях великих представителей русской 'культуры Л. Н. Толстого, М. Ю. Лермонтова, В. Г. Белинского, выдающегося хирурга Н. И. Пирогова и др. Л. Н. Толстой восхищался горским устно-поэтическим творчеством. Восторгался горскими народными песнями писатель-декабрист А.А. Бестужев-Марлинский. Некоторые из них он включил в свою повесть «Аммалат-бек».

Глубокое изучение исторического прошлого народов Дагестана, их культурного наследия стало возможным только после победы Великой Октябрьской социалистической революции. При этом важнейшее значение придавалось использованию результатов научных исследований для решения практических задач культурного строительства и развития народного образования. Уже в 20−30-х годах появляется ряд работ, посвященных изучению материальной культуры, языков народностей Дагестана. Среди них следует особо выделить исследования известных языковедов профессоров Н. Ф. Яковлева и Л. И. Жиркова, проведенные в тесной связи с практической деятельностью по созданию и развитию национальной письменности, составлению учебников, хрестоматий и учебных пособий на родных языках.

Ценные сведения о дагестанских письменных традициях, дагестанской литературе на арабском языке, конфессиональных школах содержатся в трудах выдающихся советских востоковедов B.В. Бартольда, И. Ю. Крачковского, А. Н. Генко. Изучение истории народного образования в Дагестане широким фронтом развертывается в послевоенные годы. Наряду с «Очерками истории Дагестана» в двух томах, четырехтомной «Историей Дагестана"20 в 50−70-х годах был издан ряд книг и брошюр, посвященных важным вопросам истории народного просвещения в Дагестане в советский период. Среди них прежде всего следует назвать работы Ш. Д. Хасбулатова, А. А. Абилова, С. М. Омарова, C.Ф. Губарева, А. Р. Исмаилова, в которых на широкой источниковой базе рассматриваются различные аспекты истории школы и просвещения, создания и развития в Дагестане советской социалистической системы школьного образования. Этой теме посвящен также коллективный труд «Школьное образование в Дагестане», вышедший в Дагестанском учебно-педагогическом издательстве в 1968 г.

Значительный интерес представляют выпущенные тем же издательством сборник биографических очерков «Ветераны педагогического труда», а также исторические очерки о старейших в республике Кумухской и Ахтынской сельских школах и Махачкалинской городской средней школе № 1 имени В. И. Ленина.

Тем не менее, история народного образования в Дагестане изучена недостаточно. У нас еще мало работ, в которых важнейшие составные части этой проблемы рассматривались бы в неразрывном единстве, в комплексе. Особенно слабо изучены вопросы истории просвещения дореволюционного Дагестана. Помимо отдельных статей, а также разделов в обобщающих трудах по истории Дагестана, имеются всего три кандидатские диссертации, посвященные изучению проблемы народного просвещения в крае в дореволюционный период. [30]

Недостаточной изученностью проблемы в известной степени можно объяснить отсутствие до последнего времени у исследователей единодушия в оценке ряда важных вопросов и явлений истории дагестанского просвещения дооктябрьского периода. В частности, это относится к оценке роли дагестанских дореволюционных школ, как светских русских, так и религиозных примечетских. Некоторые авторы, справедливо отмечая, что русские школы создавались царизмом в колониально-русификаторских целях, склонны были вообще отрицать какое-либо положительное значение их. Замечался по существу лишь официальный курс самодержавия в области просвещения на национальных окраинах империи и из виду упускалась объективно-прогрессивная роль, которую сыграли русские школы и представители передовой русской интеллигенции в жизни народностей Дагестана вопреки намерениям царского правительства.

Не была до конца последовательной и научно обоснованной и оценка религиозных примечетских школ. Место и роль этих школ нередко характеризовались вне учета исторических условий, уровня развития дагестанского общества рассматриваемого периода. В результате не прослеживалась разница между конфессиональными школами периода средневековья и конфессиональными школами конца XIX-начала XX вв. В исторической и историко-педагогической литературе имела место неправильная оценка действительной роли этих школ в системе образования и воспитания подрастающего поколения. Одни исследователи ее преувеличивали, другие — полностью игнорировали.

Значительный интерес представляют работы М.-С.Д. Саидова по истории дагестанской (аджамской) письменности и дагестанской литературы на местных и арабском языках. В последнее время исследования в этой области благодаря усилиям М.-С.Д. Саидова, А. Р. Шихсаидова, А. А. Исаева и других сотрудников отдела востоковедения Института истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР получили дальнейшее развитие. Результаты их позволяют с уверенностью утверждать, что многие народности Дагестана (аварцы, даргинцы, лакцы и некоторые другие) имеют многовековые Письменные традиции, создали оригинальную литературу. [9]

Из газет, издававшихся в дореволюционный период, освещению вопросов просвещения горцев больше других уделяла внимания газета «Кавказ», которая начала выходить в Тифлисе в 1846 г. В газете, наряду с официальными материалами царских правительственных органов просвещения, распоряжений кавказских военных и административных властей, печатались корреспонденции о состоянии школьного дела, статьи, в которых предлагались проекты различного рода реформ системы образования вообще, религиозного образования кавказских мусульман в частности. Среди материалов, публиковавшихся в «Кавказе», встречаются и такие, в которых характеризуется отношение дагестанских горцев к русской школе, к попыткам создания новой письменности на родных языках, рассказывается об участии представителей местной интеллигенции в научном изучении горских языков, сборе и издании произведений устного творчества дагестанских народностей.

В процессе работы над книгой нами изучены материалы, опубликованные в прогрессивной газете «Заря Дагестана», издававшейся видным дагестанским просветителем и революционным деятелем С. И. Габиевым в Петербурге в 1912;1914 гг., а также в газетах «Каспий», «Баку» и «Дагестанские областные ведомости».

Из других периодических изданий, публиковавших материалы по просвещении дагестанских горцев в дореволюционный период, следует назвать «Журнал Министерства народного просвещения». Статьи, печатавшиеся в журнале, несмотря на определенную тенденциозность, помогают исследователю воссоздать общую картину развития школьного дела в крае, понять просветительную политику царского самодержавия на национальных окраинах России.

1.2 Печать Дагестана в период Советской власти. Первые дагестанские газеты

Дагестан располагает разветвленной системой печати. В республике функционируют три издательства (книжное, учебно-педагогическое и Дагестанского обкома КПСС), 45 типографий, которые обеспечивают выпуск 6 республиканских, 2 городских, 4 объединенных, 36 районных, 16 многотиражных газет, журналов «Блокнот агитатора и политинформатора», «Советский Дагестан», а также издаваемых на пяти основных языках: журналов «Соколенок» и «Литературный Дагестан» и на семи языках — «Женщина Дагестана». Книжное издательство выпускает ежегодно 350- 400 названий книг. В настоящее время пресса республики активно участвует в пропаганде решений XXVII съезда и XIX Всесоюзной конференции КПСС.

Создание системы дагестанской печати — это результат претворения в жизнь ленинской национальной политики, постоянной заботы партии о народах Дагестана. Советская власть получила в наследство от прошлого несколько полуразрушенных типографий, из которых только две, принадлежавшие А. И. Михайлову и М. М. Мавраеву, были пригодны для издания книг и газет. В дореволюционном Дагестане в разное время, начиная с 1906 г., издавались на русском языке газеты «Дагестан», «Дагестанский вестник», «Дагестанские областные ведомости», далекие от нужд и интересов горских трудящихся.

Первыми ласточками демократической прессы явились газеты «Заря Дагестана» и «Мусульманская газета», издававшиеся в 1912;1914 гг. известным дагестанским революционером С. И. Габиевым в Петербурге. Отдельные материалы в них печатались на национальных языках: лакском, аварском, кумыкском, лезгинском.

В конце XIX-начале XX в. в Дагестанскую область из Петербурга, Москвы, Баку, Тифлиса, Ростова стала проникать революционная социал-демократическая литература в виде нелегальных газет, брошюр, листовок. В марте 1898 г. на квартире рабочего порт-петровской передаточной конторы коммерческого агентства Владикавказской железной дороги социал-демократа Николая Попкова, убитого при загадочных обстоятельствах, были найдены, как отмечалось в рапорте полицейского, «рукописные листы тетради, печатные книги и брошюры противоправительственного направления, указывающие на принадлежность Попкова при его жизни к преступному обществу, именующемуся «Союзом русских социал-демократов». Среди обнаруженной литературы были «Манифест Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса с предисловием Г. В. Плеханова, брошюра В. И. Ленина «Объяснение закона о штрафах» (издание петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», Женева, 1897 г.), несколько экземпляров журнала «Работник», издававшегося в Женеве по инициативе В. И. Ленина, и другие.

Большую роль в распространении марксистских идей среди трудящихся Дагестана сыграли Бакинский комитет РСДРП, грозненские социал-демократы, местные социал-демократические и социалистические группы, рабочие, прибывшие из Центральной России или революционеры, высланные из Петербурга, Москвы, Казани и других городов, а также тысячи отходников, вынужденных в поисках заработков скитаться по стране. Как свидетельствуют архивные данные, пропаганда марксизма, революционных идей усилилась после исторического II съезда РСДРП, явившегося нача-ом создания большевистской партии.

Первой революционной газетой, которая распространялась в прогрессивных кругах Страны гор, была ленинская «Искра». Правда, местные социал-демократы получали ее нерегулярно. В распространении революционных прокламаций на русском и национальных языках активное участие принимали Уллубий Буйнакский, Махач Дахадаев, Джалалутдин Коркмасов, Магомед-Мирза Хизроев, Иван Малыгин, Кази-Магомед Агасиев, Мухтадир Айдинбеков и многие другие. [2]

Вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции Дагестан не имел возможности наладить издание своей рабочей, социал-демократической, большевистской газеты. Но сюда довольно-таки часто попадали издания бакинской организации РСДРП, военной организации при Тифлисском комитете РСДРП, газеты «Рабочий», «Рядовой», «Голос казармы». Рабочий кружок на фабрике «Каспийская мануфактура» и другие кружки выписывали газеты «Невская звезда», «Звезда», «Правда», их читали на тайных собраниях. Особой популярностью среди трудящихся масс пользовалась ленинская «Правда», которую выписывали во всех городах и во многих сельских местностях Дагестана. Как отмечал рабочий Я. В. Коробов, «Правда» помогала ориентироваться в происходящих событиях в стране, усилить агитационную работу в массах". [8]

«В 1917 г., — писал Д. Коркмасов, — печать в Дагестане переживает новый переломный момент. Она делается определенно классовой: с одной стороны, социалистической, с другой — национально-буржуазной. Организуется печать крестьянства, батраков, рабочих, с одной стороны, и печать беков, дворян, помещиков и духовенства — с другой. Всю борьбу в 1917 г. можно назвать в значительной мере борьбой путем печати. Не только воззвания, но и периодические издания были подчинены целиком целям классовой борьбы. Каждая листовка, каждый номер газеты, как выстрел из орудия, били по противнику каждой своей строчкой». Образная картина той огненной поры, данная Д. Коркмасовым, целиком и полностью подтверждается научными изысканиями, архивными и печатными документами.

После февральской революции 1917 г. в условиях двоевластия на арену общественной жизни поднялись различные политические силы, для которых самым главным вопросом был вопрос о массах: с кем они пойдут? Но решить его в новых условиях невозможно было старыми средствами, устными призывами. Требовалась сила, могущая влиять на тысячи и тысячи людей, и эту силу они увидели в печатном слове, но не столько в прессе на русском или арабском языках, сколько в печатных органах «а языках, понятных широким массам, — на родных языках. Этим можно объяснить появление в 1917 г. газет «Мусават» на кумыкском, «Аваристан» на аварском языках, которые с «Джардиту Дагестан» на арабском и «Голосом Дагестана» (органом Дагестанского временного буржуазного областного исполкома) на русском языке повели на своих страницах яростные атаки на революционные силы с целью укрепления власти буржуазии и помещиков.

С другой стороны, образовался прогрессивный лагерь, куда вошли, во-первых, дагестанская социалистическая группа во главе с М. Дахадаевым и Д. Коркмасовым, ставившая «своей главной целью борьбу за интересы трудящихся Дагестана против помещичье-клерикальной и монархической горской контрреволюции, проводившая эти идеи через газету Нафисат Дахадаевой (супруги Махача) «Заман» («Время»), которая стала выходить 3 апреля 1917 г. на аварском и кумыкском языках. Во-вторых, общество революционной интеллигенции, названное ДПАБ (Дагестанское просветительно-агитационное бюро), под руководством Уллубия Буйнакского. Общество стояло на платформе большевистской партии и ставило перед собой две задачи: проведение политико-просветительной работы среди горцев и создание революционно-демократической печати на языках народов Дагестана. Несмотря на колоссальные трудности, ДПАБ удалось ко второй половине 1917 года в типографии Мавраева наладить издание газеты «Илчи» («Вестник») на лакском языке и журнала «Танг Чолпан» («Утренняя звезда») на кумыкском языке.

В это время из среды революционной интеллигенции выдвинулись видные публицисты и журналисты Гарун Саидов, Курди Закуев, Ибрагим-Халил Курбаналиев, Нухай и Зайналабид Батыр-мурзаевы, Солтан-Саид Казбеков, Адил Шамсутдинов, сумевшие возглавить редакции национальных газет и сделать их рупорами передовых революционных идей. Незадолго до Великой Октябрьской социалистической революции «Танг Чолпан» поместил статью руководителя дагестанских большевиков Уллубия Буйнакского «Политический мир», в которой автор просто и доходчиво разъяснял ленинские положения о текущем моменте и перспективах социалистической революции. [26]

Великая Октябрьская социалистическая революция положила начало развитию новой по своей социальной сущности печати, ориентирующейся на широкие массы, охваченные пафосом революционного переустройства жизни на социалистических началах. Как отмечал Д. Коркмасов, с победой революции «перед печатью открывается широкая перспектива развития и для нее создаются наиболее благоприятные, чем когда бы то ни было, условия роста ее роли и авторитета». [17]

После социалистической революции вопросы развертывания национальной печати стали предметом особого внимания и практической деятельности партии и Советского государства.

Если некоторые народы России, например грузины, армяне, латыши, литовцы, эстонцы, украинцы, татары и другие, опираясь на накопленный дореволюционный опыт и выработанные традиции, сумели сравнительно легко наладить работу национальной печати и поставить ее на службу революции и социалистического строительства, то совершенно лишены были этой возможности многие малые народы, в том числе и народности Северного Кавказа.

В первые годы Советской власти немалую работу по организации печати на национальных языках провел Народный Комиссариат по делам национальностей. К концу 1918 г. различными нацотделами Наркомнаца издавалось около 60 газет на различных языках и наречиях. Помимо этого было издано на многих языках около 700 названий книг и брошюр тиражом около 11 млн. экземпляров. Активно работал подотдел, а позже отдел горцев Кавказа под руководством коллегии в составе М. Альтемирова (зав. отделом, председатель коллегии), У. Алиева (зам. зав. отделом), У. Кубатиева (зав. агитпропотделом), У. Буйнакского (зав. Дагестанским подотделом) и X. Гастемирова (зав. Чечено-Ингушским подотделом). В труднейших условиях гражданской войны он развернул большую организаторскую, политическую и культурную работу среди широких юасс, позаботился о том, чтобы к моменту освобождения горцев ет деникинцев подготовить необходимую почву для ведения среди них политической, культурно-просветительной работы. Задачи стояли трудные — просвещать широкие массы народов, у многих из которых не было алфавитов, которые никогда не видели книжки, напечатанной на родном языке. В таком положении находились 40 северокавказских народностей из 47.

Отдел горцев за время своей деятельности создал чечено-ингушский алфавит, начал переработку осетинского алфавита, нашел людей, взявшихся помочь в разработке кабардинского и аварского алфавитов и создании учебников и учебных пособий на горских: языках, приступил к созданию словарей кавказских языков, разработке их грамматик, изданию политической литературы.

Следуя указаниям Центрального Комитета партии, местные-партийные организации и органы Советской власти с первых дней революции стали предпринимать меры по налаживанию деятельности прессы, использованию ее для целей социалистического строительства.

Первой большевистской газетой в Дагестане была «Дагестанский труженик». На одном из заседаний Порт-Петровского военно-революционного комитета в ночь с 7(20) на 8(21) марта 1918 г. в целях правильной информации трудящихся масс о происходящих: как в Дагестане, так и вне его событиях, публикации своих постановлений и приказов, связи с районами и соседними областями было решено создать печатный орган, отражающий политику Советской власти в Дагестане. По предложению У. Буйнакского приняли постановление, в котором отмечалось: «Принадлежащую частному лицу купцу Михайлову типографию отобрать для нужд Военревкома, запретив в дальнейшем издание и печатание в этой типографии газеты „Вольный Дагестан“, органа партии меньшевиков».

Глава 2. Школа и педагогическая мысль в Дагестане во второй половине ХIХ в.

дагестан школа просвещение газета После завершения Кавказской войны Дагестан окончательно втягивается в сферу общероссийской политической и экономической жизни. В конце 50-х и в 60-х годах XIX в. царское правительство проводит в Дагестане, ставшем одной из окраин России, административную, судебную и крестьянскую реформы, реформу сельского управления. Была образована Дагестанская область, разделенная на четыре военных отдела: Северный Дагестан, Верхний Дагестан, Средний Дагестан и Южный Дагестан, два гражданских управления: Дербентское градоначальство и Управление портовым городом Петровском с примыкающими к нему землями; введено так называемое военно-народное управление во главе с начальником Дагестанской области (позднее — военным губернатором), в руках которого сосредоточивалась вся военная и гражданская власть. Начальником области (военным губернатором) назначались исключительно лица из числа царских генералов. Вскоре после образования Дагестанской области была ликвидирована власть ханов.

В 60-х годах XIX в. под влиянием падения крепостного права в России в Дагестане была освобождена часть феодально-зависимых крестьян, освобождены рабы и отменено рабство вообще. Административно-судебные и крестьянская реформы 60-х годов, вызванные изменившимися политическими условиями, экономическим развитием края, дальнейшим обострением классовой борьбы, а также стремлением правящих кругов царской России подчинить экономику Дагестана интересам развивающегося русского капитализма, имели важные последствия. Они способствовали ломке патриархально-феодальных устоев в экономике и в быту горцев, создали определенные предпосылки для развития капиталистических отношений. Ускорился процесс сближения отдельных частей края, ликвидации их экономической раздробленности. Усилились связи населения Дагестана с соседними народами Кавказа.

В пореформенный период и в последующие десятилетия XIX в. в Дагестане бурно развивалось отходничество, которое усиливало подвижность населения, его связи с культурным миром, вносило новые, объективно-прогрессивные черты в жизнь горцев.

В 90-х годах XIX в. была проложена железная дорога по Приморскому Дагестану. Владикавказская железная дорога связала Дагестан с промышленными и культурными центрами внутренней России и Закавказья, способствовала более быстрому развитию фабрично-заводской промышленности, а следовательно, и городского населения края.

Изменения в социально-экономической и общественно-политической жизни Дагестана во второй половине XIX в. создавали объективные предпосылки для прогресса культуры горцев, сдвигов в области народного просвещения.

История народного образования в Дагестане до присоединения к России — это, как мы уже видели, история конфессиональной системы обучения подрастающего поколения, представленной религиозными мектебами и медресе, а также горско-еврейскими школами при синагогах. С вхождением Дагестана в состав России начинается новый период истории просвещения горских народов. Он характеризуется появлением светских учебных заведений, где выходцы из местной эксплуататорской верхушки стали обучаться основам современных знаний, проходить предварительную ступень, необходимую для подготовки в последующем к службе в местном военно-административном аппарате, в различных сферах хозяйственной, культурной и другой деятельности.

Первым по времени русским учебным заведением в Дагестане было Дербентское уездное училище, основанное в 1837 г. Училище это, как и уездные училища Закавказья, открытые на основании Положения от 12 мая 1835 г., имело целью распространение в крае «начальных сведений и приготовление учащихся к продолжению курса учения в Тифлисской гимназии». Дербентское уездное училище открылось в составе трех классов, из которых один — приготовительный. Наряду с другими предметами в училище преподавались армянский и азербайджанский языки. На содержание училища расходовалось 1780 рублей. [15]

В первые годы в училище обучалось небольшое число учащихся. Так, в 1838 г. число учеников Дербентского училища едва достигало 35 человек, причем из общего количества учащихся 14 являлись детьми дворян и чиновников. В последующие десятилетия число учащихся Дербентского уездного училища росло следующим образом: в 1848 г. в училище обучалось 57 учащихся, в 1858 г. — 84, в 1868 г. — 84, в 1878 г. после преобразования уездного училища в трехклассное городское — 125 учащихся.

В конце 40-х годов в Дербенте открывается второе учебное заведение — мусульманская школа. В отличие от уездного училища, в эту школу принимались только дети мусульман как говорилось в уставе, «всех свободных состояний». В 1849 г. кавказским наместником было открыто 8 таких школ, в том числе одна в Дагестане (г. Дербент). Мусульманские школы призваны были вооружить детей-мусульман знаниями_"по законам их веры" и помочь им «изучить русский язык в объеме, потребном для них в общежитии».