Предпосылки эволюционного учения

Идея о постепенном видоизменении живых форм сложилась еще в Античности. Философы Древней Греции Гераклит Эфесский, Эмпедокл, Демокрит, древнеримский мыслитель Тит Лукреций Кар высказывали идеи об изменяемости живой природы и мира в целом. Однако господствующим на протяжении тысячелетий был иной взгляд: все виды организмов созданы Творцом однажды и в формах, хорошо известных нам, поскольку с момента творения никогда не изменялись. Это главная идея креационизма. Поскольку мир неизменяем, то и цель биологии — описание многочисленных видов животных и растений, а также их систематизация.

Вместе с тем достижения науки XVII—XVIII вв. формировали новые представления об изменяемости мира, о возможности изменения видов живых организмов, которые стали называть трансформизмом (от лат. transformare — преобразовывать). Трансформизм характеризуют как полуэмнирическую позицию, поскольку она построена на основе обобщения большого числа фактов. Посредством таких обобщений выявлены существенные взаимосвязи между видами, родами и другими таксонами¹. Другое дело, что сущность этих взаимосвязей пока была неясна.

Становлению трансформизма способствовало накопление палеонтологического материала — ископаемых останков странных животных и растений, не похожих на современных. Научное осмысление этого материала неизбежно приводило многих естествоиспытателей на позиции трансформизма — к выводу об изменяемости организмов, населяющих Землю. В их числе: французские ученые Ж. О. де Ламетри (1709—1751), Д. Дидро (1713−1784), Э. Ж. Сент-Илер (1772−1844), Ж. Л. Бюффон (1707−1788), немецкий мыслитель И. В. Гёте (1749—1832), английские ученые Р. Гук (1635—1703) и дед Чарльза Дарвина — Э. Дарвин (1731 — 1802), великий М. В. Ломоносов (1711 — 1765).

Одни из них считали, что виды неизменны, а изменяются только разновидности: «Вид, род всегда являются делом природы, разновидность — чаще всего дело культуры; классический порядок — дело природы и искусства вместе»^[1][2], — писал К. Линней.

Другие исследователи, например, Ж. Бюффон, допускали изменчивость видов под воздействием разных факторов, правда, — в ограниченных рамках. Так формировались идейные предпосылки эволюционной парадигмы. Для перехода к идее эволюции было необходимо:

• • обращение к истории образования видов;
• • понимание созидающе-конструктивной роли фактора времени в историческом развитии организмов;
• • выработку представлений о возможности порождения качественно нового в таком историческом развитии¹.

Особую роль сыграла необходимость осмысления природы «лестницы существ» — иерархического расположения тел природы, начиная от простых неорганических (минералы) и кончая сложными живыми существами. Во второй половине XVIII в. такую «лестницу» построил швейцарский естествоиспытатель III. Бонне (1720—1793), поместив выше человека ангелов, архангелов и т. д.

Однако вплоть до середины XIX в. концепция креационизма разделялась многими авторитетными биологами. Так, в 1836 г. (в это время Ч. Дарвин уже работал над эволюционной теорией) президент Русского энтомологического общества, один из основоположников эмбриологии и сравнительной анатомии К. М. Бэр (1792—1876) писал, что «всякое бытие есть не что иное, как продолжение создания, и все естественные науки — только длинное пояснение единого слова: да будет!»^[3][4] Первоначально эволюционистская идея получает обстоятельную разработку в рамках деизма^[5]. Именно в этих рамках исследовал эволюцию Ж. Б. Ламарк.

• [1] Таксон — в данном случае группа в классификации живых организмов, объединяемыхна основании общих свойств и признаков.
• [2] Цит. по: Амлинский И. Е. «Философия ботаники» Линнея: содержание и критическийанализ // Идея развития в биологии. С. 33.
• [3] Подробнее см.: Найдыш В. М. Концепции современного естествознания: учеб, пособие.М.: Гардарики, 2000. С. 211.
• [4] Бэр К. Взгляд на развитие наук // Избранные произведения русских естествоиспытателей первой половины XIX века. М., 1959. С. 219.
• [5] Деизм — концепция, исходящая из того, что Бог, сотворив Мир, не вмешивается в естественное течение событий (подобно часовщику, создавшему часы и более не вмешивающемуся в их ход).