Операция определения понятия

Одним из самых надежных способов, предохраняющих от недоразумений в общении, исследовании, споре, является определение, или дефиниция. Цель определения — уточнение содержания используемых понятий.

Определение — логическая операция, раскрывающая содержание понятия.

Определить понятие — значит указать, что оно означает, выявить признаки, входящие в его содержание.

Давая определение, например, термометру, мы указываем, что: во-первых, это прибор, во-вторых, именно тот, с помощью которого измеряется температура. Определяя понятие «термин», мы говорим, что это слово или сочетание слов, имеющее точное значение и применяемое в науке, технике или искусстве.

Оставаясь на уровне таких тривиальных примеров, трудно, конечно, почувствовать ту фундаментальную роль, которую играет в человеческом мышлении операция определения. Поэтому усложним примеры.

Платон определил человека как двуногое бесперое существо. Направленность этого определения очевидна. Из всех живых существ двуногими являются только птицы и люди. Но все птицы покрыты перьями, «двуногими бесперыми» являются, таким образом, только люди. Диоген ощипал цыпленка и бросил его к ногам Платона со словами: «Вот твой человек». После этого Платон уточнил свое определение: человек — это двуногое бесперое существо с широкими ногтями.

Один из философов охарактеризовал человека как существо с мягкой мочкой уха. По какому-то капризу природы оказалось, что из всех живых существ только у человека мягкая мочка уха.

Одна из задач определения — отличить и отграничить определяемый предмет от всех иных.

И определение Платона, и определение, ссылающееся на мягкую мочку уха, позволяют безошибочно и просто отделять людей от всех иных существ.

Но можно ли сказать, что в этих определениях раскрывается глубокое содержание понятия «человек»? Конечно, нет. Они ориентированы на сугубо внешние и случайные особенности человека и ничего не говорят о нем по существу. Разве человек перестал бы быть самим собою, если бы его ногти были несколько уже или мочка уха твердой? Пожалуй, нет.

Помимо отграничения определяемых предметов, к определению обычно предъявляется также требование раскрывать их сущность.

С этим требованием и связаны чаще всего сложные проблемы определения конкретных понятий. Легко отличить предметы, подпадающие под понятие по каким-то поверхностным, несущественным признакам, вроде широких ногтей или мягкой мочки уха. Но сложно сделать это по глубинным, главным признакам предметов, делающим последние тем, чем они являются.

Писатель Ф. Рабле дал знаменитое определение человека как животного, которое смеется. Уже в XX в. французский философ А. Бергсон также усматривал — не без иронии, понятно, — отличительную особенность человека в способности смеяться и особенно в способности смешить других. Неуклюжие или забавные движения животного могут вызвать смех. Но оно никогда не задается специальной целью рассмешить, оно не смеется само и не пытается смешить других. Это может сделать только человек.

Такие определения явно неглубоки, так как решают по преимуществу задачу отграничения человека от других живых существ, но оставляют в стороне вопрос о его сущности. Однако интересны они другим. Их многочисленность подчеркивает тот факт, что чем сложнее объект, чем он многограннее, тем большее число определений можно ему дать.