Альтруистическое подчинение. 
Детский психоанализ. 
Школа анны фрейд

Этот механизм представляет собой специфическое сочетание проекции и идентификации, возможно поэтому он впоследствии не рассматривался как отдельный защитный механизм и не получил широкого распространения в психоаналитических работах. Суть этого механизма состоит в передаче «своих собственных желаний другому человеку» и попытке «таким косвенным образом обеспечить безопасность их удовлетворения» (Фрейд А., 1999, т. 1, с. 207). Этот процесс «сродни тому интересу и удовольствию, которые получает человек, наблюдая за игрой, в которой сам он не делает ставок» (там же). А. Фрейд приводит многочисленные примеры действия этого механизма. Например, пациент, который не мог потратить на себя ни копейки, делал роскошные подарки для других людей. Девушка, которая не вышла замуж по целому ряду внутренних сомнений, с удовольствием включается в процесс организации замужества своей сестры. Служащий, который не может защитить собственные финансовые интересы, вдруг горячо настаивает на повышении зарплаты своего коллеги.

Функция этого защитного механизма двояка. Во-первых, «он позволяет человеку проявлять дружеский интерес к удовлетворению инстинктов других людей и таким образом косвенно и несмотря на запрет Суперэго удовлетворять свои собственные» (там же). Это снижает неуверенность в себе, дает возможность избежать конкурентных отношений, а также позволяет осознать собственные желания и косвенно исполнить их, погрузившись в желания и намерения своего окружения. Помимо этого сохраняется возможность быть постоянно хорошим и значимым в глазах других людей, а значит, и в своих собственных. Последнее свидетельствует о том, что альтруистическое поведение в его крайних формах является, в сущности, бегством от ощущения собственной недостаточности и «плохости».

Во-вторых, альтруистическое подчинение «высвобождает заторможенную активность и агрессию, исходно предназначенные для обеспечения удовлетворения инстинктивных желаний в их первичной связи с самим собой» (там же). Причем эта высвободившаяся агрессия направляется к объекту, который является властной фигурой, «принуждавшей человека в детстве к отказу от инстинкта» (там же). Кроме того, в большинстве случаев замещающий объект ранее был объектом зависти. Например, женщина, разочаровавшаяся в своих способностях, сместила свое честолюбивое желание на друзей-мужчин, которые «косвенно достигали в профессиональной жизни того, чего ей самой было никогда не достичь, а ее более красивые подруги делали то же самое в области любви. Ее альтруистический отказ был способом преодолеть испытываемое ею нарциссическое унижение» (там же). Здесь А. Фрейд акцентирует внимание еще на одном аспекте защитного альтруизма. Он может быть реакцией на длительное нарциссическое травмирование и унижение, способом компенсации нарциссической задетости посредством участия в возвышении других. И удовлетворение индивид испытывает, «присоединяясь» к успехам других людей, которым он сочувствует и помогает.

Кроме того, альтруистическое отречение позволяет не испытывать страх смерти: «В момент опасности… Эго не беспокоится за свою собственную жизнь. Вместо этого оно испытывает исключительную озабоченность и тревогу за жизни своих объектов любви» (там же, с. 210). Поскольку эти объекты — замещающие фигуры, на которые человек сместил свои инстинктивные желания, он теперь живет их жизнью и старается максимально уйти от своих потребностей. Страх собственной смерти связан с нарциссическим радикалом и эгоизмом. Когда же собственный нарциссизм переносится на других людей, беспокойство за свою жизнь трансформируется и проецируется на них, превращаясь в беспокойство за их жизнь.

Этот же механизм А. Фрейд обнаруживает в родительских установках по отношению к ребенку, состоящих в предначертании жизненного пути и реализации тех целей, которые сами родители достигнуть не сумели. Родители в большей или меньшей степени разочаровываются в жизни, их нарциссическая часть, так или иначе, ущемляется, проецируясь на ребенка. Как когда-то отмечал 3. Фрейд, мать, любящая ребенка, любит свою инфантильную, нарциссическую, когда-то отвергнутую личность. И в этом есть, вероятно, глубокий и творческий смысл: при правильном педагогическом подходе ребенок будет более свободной и творческой личностью, чем его родители.

А. Фрейд задается также вопросом: существует ли истинно альтруистическое отношение к ближнему, в котором не предполагается удовлетворение своего собственного инстинкта ни в прямой, ни в замещенной форме? Этот вопрос так и остается открытым. А. Фрейд здесь обращает внимание на тот факт, что альтруистическая позиция формируется не только посредством проекции и идентификации. Есть и другие способы для ее становления. Так, она отмечает: «Во всяком случае, проекция и идентификация не являются единственными способами обретения позиции, имеющей все признаки альтруизма; например, другой — и более легкий — путь к той же самой цели заключается в различных формах мазохизма» (там же, с. 212). Хотя в предыдущей форме альтруизма тоже, как нам кажется, не исключается элемент мазохизма.