Характеристика выборок испытуемых и их деятельности

Но этим пяти экспериментальным схемам было исследовано 8 выборок испытуемых (1−5-я выборки — по схеме 1; 6-я — по схеме 4; 7-я — но схеме 5; 8-я — по схеме 6; отбор лидеров во вторую выборку осуществлялся, но схемам 2 и 3).

1. Первую выборку составила контрольная группа из студентов-нелидеров (возраст 16−31 год): 25 женщин-русских, 25 женщин-казашек, 25 мужчин-русских и 25 мужчин-казахов, всего 100 человек (из них 50 женщин и 50 мужчин, 50 — русской и 50 — казахской этнической принадлежности). По своему гендерному и этническому составу эта выборка была как бы эталонной, остальные (3- 5-я выборки) подбирались аналогично данной.

Студенты разных специальностей (филологи, экономисты, юристы и др.), учившиеся на 1−5 курсах трех вузов г. Караганды, были отобраны методом случайного выбора.

2. Вторая выборка состояла из лидеров с низкой степенью легитимности (стихийные лидеры, отбиравшиеся в лабораторном эксперименте по экспериментальным схемам 2 и 3).

Но схеме 2 было проведено исследование с 9 реальными студенческими группами на начальном этапе их существования: 7 групп были смешанными по полу, 2 однородными (женскими); число членов в каждой экспериментальной группе колебалось от 6 до 16 человек. Возраст участников — от 16 до 31 года, всего в исследовании по этой схеме приняло участие 126 человек (24 мужчины и 102 женщины, 47 представителей восточной — казахи и корейцы и 79 — западной культуры — немцы и славяне). В результате описанной процедуры было отобрано 18 лидеров (14 женщин и 4 мужчины, возраст — 16−31 год).

По схеме 3 было исследовано 11 диад (22 человека поровну женщин и мужчин), из которых были отобраны 15 лидеров (7 женщин и 8 мужчин, возраст.

16- 24 года).

Таким образом, в результате проведенных лабораторных экспериментов по схемам 2 и 3 было отобрано 33 стихийных лидера (21 женщина и 12 мужчин, из них 13 восточной и 20 — западной культур), которые и составили 2-ю выборку.

Характер деятельности стихийного лидера может быть описан лишь условно — это было кратковременное решение лабораторной экспериментальной валами, лидер не имел иных привилегий, кроме того, что группа его восприняла как лидера. Важной также была ответственность за принятие решение, которую брал на себя лидер. Возможно, он обладал специфическими лидерскими качествами — чувствительностью к мнению группы, умением убедить ее и увлечь за собой, настоять на своем решении.

К лидерам со средней степенью легитимности были отнесены испытуемые 3-й и 4-й выборок.

3. Третью выборку составляли 100 студенческих лидеров вузов Казахстана (возраст — от 17 до 25 лет), половой и этнический состав соответствовал 1-й выборке. К ним относились старосты студенческих академических групп, курсов, руководители факультетских и вузовских комитетов по делам молодежи, руководители студенческих организаций на уровне города.

Характер деятельности данных лидеров связан с жизнью современной студенческой молодежи и в чем-то напоминает деятельность бывших комсомольских лидеров: организация досуга, представительские функции в вузах и вышестоящих организациях, решение задач, связанных с учебой. Однако появилась и современная специфика — решение финансовых задач, которое взяли на себя бизнес-клубы. Отличие от комсомольских организаций состояло также в добровольности и некоторой необязательности членства рядовых студентов в молодежных организациях Казахстана.

4. Четвертую выборку составили 30 лидеров неправительственных общественных организаций (НПО) Казахстана, из них 15 женщин и 15 мужчин, 16 — казахи (и корейцы) и 14 — русские (и другие славяне, а также немцы), возраст — от 22 до 52 лет.

Характер деятельности — организация помощи различным слоям населения: инвалидам, больным СПИДом, проживающим в экологически неблагоприятных районах, неимущей молодежи, старикам, женщинам, лицам, по отношению к которым были нарушены права человека, и т. и. Организации, которые возглавляли испытуемые-лидеры (либо их заместители), занимались пропагандистской и консультационной деятельностью, оказанием финансовой поддержки. Они либо существовали на общественных началах, либо получали финансовую помощь в виде грантов со стороны различных фондов, в том числе и зарубежных. Лидеры были постоянными участниками семинаров, организуемых на территории Казахстана и за его пределами (в том числе и в дальнем зарубежье) и финансируемых соответствующими фондами. Следует отмстить, что участие в таких семинарах и лидерство в НПО, особенно в тех, которые были юридически оформлены и известны своей деятельностью, стало престижным в Казахстане и привлекательным с финансовой точки зрения. В тоже время, по нашему впечатлению, к лидерству в этих организациях стремились лица, которые по ряду причин не смогли найти свое место в других структурах — в государственных учреждениях, в бизнесе. То есть они заняли определенную нишу, найдя применение своим лидерским способностям. В частности, это относится к молодежи, которая могла здесь достигнуть быстрого успеха, в отличие от других учреждений. В какой-то мере это относится и к этносам, отличным от титульного, поэтому в этих организациях довольно часто можно было встретить или корейцев, или немцев, или туркменов, или русских. Очень часто мы встречали женщин — лидеров таких организаций, также, возможно, не реализовавших свой лидерский потенциал в конкуренции с мужчинами в государственных учреждениях и бизнес-организациях, тем более что зарубежные фонды в последнее время поддерживали в большей степени женщин-лидеров в отличие от мужчин.

5. Пятая выборка была составлена из 100 лидеров высокой степени легитимности. В качестве таковых выступали руководители вузов (назначенные лидеры) трех уровней руководства: низшего (заведующие кафедрами), среднего (деканы и их заместители) и высшего (ректоры и проректоры). Половой и этнический состав также соответствует 1-й выборке, возраст — от 25 до 70 лет.

Поскольку женщины-руководители в вузах Казахстана составляют меньшинство (по сравнению с мужчинами), особенно на высшем уровне управления, то сначала была сформирована женская часть выборки: 64% ее составляли руководители низшего (заведующие кафедрами), 30 — среднего (деканы и их заместители) и 6% — высшего уровня управления (ректоры и проректоры). Затем аналогично была сформирована мужская часть выборки (соответственно 58, 32 и 10% но уровням управления). Выборки примерно одинаковые и по этническому составу, особенно на низшем и среднем уровнях. Однако, заметим, что в 7 вузах Казахстана лишь двое русских мужчин занимают должности проректоров (и ни один — ректора) и нет ни одной русской женщины ректора или проректора. Поэтому на высшем уровне управления русские составили 4, а казахи 12% нашей выборки, хотя реально последних значительно больше, особенно в должности ректора.

Характер деятельности этих испытуемых имеет следующие особенности. Все они являются одновременно преподавателями, учеными и администраторами. Причем административное руководство осуществляется ими как по отношению к сотрудникам и преподавателям, так и по отношению к студентам. Поэтому в значительной степени, как нам представляется, их деятельность прежде всего педагогическая и в осуществлении лидерской роли следует ожидать большей доли воспитательной функции, а в личности лидера — соответствующих черт.

Таким образом, всего в 1−5-й выборках приняло участие 363 испытуемых (контрольная группа — 100 нелидеров и основная — 233 лидера), 186 из них — женщины, 177 — мужчины, 179 — казахской и 184 — русской этнической принадлежности.

• 6. Шестую выборку составили 228 человек, принявших участие в лабораторном эксперименте по схеме 4: 114 из них — женщины, 114 — мужчины, 116 — казахи, 112 — русские, 116 — молодежная группа, 112 — группа зрелых.
• 7. Седьмая выборка состояла из экспертов, которые оценивали по схеме 5 успешность, сексуальную привлекательность и лидерский стиль испытуемых выборок 3, 4 и 5 (средний возраст — 41,2 года). Всего их было 614 человек, из них 360 женщин, 254 мужчин, 285 казахов и 329 русских.
• 8. К восьмой выборке мы отнесли тех испытуемых, кто участвовал в пилотажном исследовании при отборе стихийных лидеров. Всего их было 148 человек, из них 113 женщин, 35 мужчин, 59 казахов и 89 русских.

Таким образом, исследование было проведено по пяти экспериментальным схемам с включением 8 выборок испытуемых общей численностью 1353 человека (в основном и пилотажном исследованиях), из них: 773 женщины, 580 мужчин; 639 казахов и 714 русских. Основная группа испытуемых (исключая экспертов и участников пилотажного исследования) включала 591 человека: 300 и 291 — женщины и мужчины; 295 и 296 — представители казахского и русского этносов соответственно (табл. 6).

Таблица 6

Половой и этнических состав испытуемых

Методы и методики. Были выбраны методики, которые позволяли получать эмпирические показатели, либо гипотетически связанные с лидерством, либо обнаружившие гендерные различия (по литературным данным). Кроме того, отбирались показатели, соответствующие гипотетическим конкурентной и кооперативной, маскулинной и фемининной моделям лидерства.

Использовались следующие методы: эксперимент, анкетирование, интервью, тесты, наблюдение и методики: М. Люшера, Л. Сонди, Дж. Гилфорда—М. Салливена, Т. Лири, шкала макиавеллизма Р. Кристи и Ф. Гейза, методика А. А. Ершова, вопросник Р. Кеттелла, вопросник MMPI, методика ТАТ (модификация X. Хекхаузена, процедура интерпретации X. Хекхаузена и наша), шкалы успешности и сексуальной привлекательности (наша модификация методики самооценки С. Я. Рубинштейна), шкала лидерского стиля Р. Бейлза—Ц. Шпейера, стандартизированное интервью (вопросы разработаны нами), методика «Потерпевшие кораблекрушение» (модифицированная нами для изучения лидерства), наша экспериментальная методика изучения лидерства в диадах (с использованием «мужской» и «женской» задач), шкалы самооценки С. Я. Рубинштейна и оценки испытуемого экспертами. Полученные данные обрабатывались с помощью корреляционного и факторного анализа (переменные факторизовались методом главных компоненте последующим варимакс-вращением), критериев различий: t -Стыодеита, U — Манна—Уитни и G-критерия знаков.

Результаты проведенного нами исследования позволяют сделать следующие выводы.

• 1. Конкурентная модель проявлялась чаще кооперативной, она свойственна всем лидерам в целом, лидерам-мужчинам, лидерам-казахам (и отдельно женщинам-казашкам и мужчинам-казахам), лидерам-русским, студенческим лидерам, руководителям вузов. Данные относительно этой модели наиболее определенны.
• 2. Кооперативная модель встречалась реже конкурентной и чаще всего проявлялась в сочетании с конкурентной. Выраженная кооперативная модель наблюдалась: у нелидеров, у русских женщин-лидеров.
• 3. Маскулинная модель была характерна для лидеров-мужчин, руководителей вузов (как для мужчин, так и для женщин), в какой-то мере — для лидеров-казахов, мужчин-русских (нелидеров) и мужчин-казахов (нелидеров и лидеров).
• 4. Фемининная модель проявлялась у «нелидеров», всех лидеров в целом, студенческих лидеров, лидеров неправительственных общественных организаций, у женщин-лидеров, в какой-то мере — у русских лидеров в целом и отдельно — у женщин-русских (нелидеров и лидеров), а также у женщин-казашек (но только у нелидеров).
• 5. Было установлено гендерное своеобразие в проявлении моделей и блоков качеств. У мужчин чаще встречалась конкурентная модель в сочетании с маскулинной, у женщин — сочетание конкурентной и кооперативной моделей и преобладание фемининной (мы предполагали встретить у женщин преобладание кооперативной модели, но это было характерно лишь для русских женщин-лидеров).

Гендерно типичными для женщин-лидеров оказались:

• ? фемининность;
• ? коммуникативные характеристики (направленность на общение, экстраверсия, мотивация аффилиации);
• ? эмоциональность и эмоциональная неустойчивость;
• ? высокая успешность по социоэмоциональным критериям;
• ? эгалитарность взглядов на женское и мужское лидерство;
• ? неблагополучие в личной жизни;
• ? высокая сексуальная активность и привлекательность;
• ? использование качественной стратегии при выполнении деятельности. Мужчин ыл и деры характеризовал ись:
• ? маскулинностью (большей, нежели у женщин, однако порой — и фемининностью);
• ? высоким интеллектом (в том числе и социальным);
• ? доминантностью (более выраженной, нежели у женщин-лидеров);
• ? агрессивностью;
• ? уверенностью в себе;
• ? эмоциональной устойчивостью;
• ? благополучием в личной жизни;
• ? стереотипностью взглядов на женское и мужское лидерство;
• ? выраженностью некоторых показателей сексуальности;
• ? скоростной стратегией деятельности.

Во влиянии на личность у женщин чаще прослеживался гендерный эффект, а у мужчин — ролевой и культурный.

• 6. Обнаружилось этническое своеобразие в проявлении моделей и блоков качеств. У русских наблюдалось либо сочетание всех четырех моделей (что было характерно и для русских мужчии-лидеров), либо преобладание конкурентной
• (но выраженность этой конкурентности была меньше, чем у казахов) и в некоторой степени — фемининной. У русских женщин-лидеров доминировала кооперативная и в некоторой степени — фемининная модель. У казахов доминировала конкурентная модель, а у казахских мужчин-лидеров — конкурентная в сочетании с маскулинной.

Культурно типичными для русских лидеров оказались следующие блоки качеств:

• ? интеллект (в том числе и социальный);
• ? уверенность в себе;
• ? эмоциональная устойчивость;
• ? направленность на общение и экстраверсия;
• ? лидерский потенциал;
• ? доминантность;
• ? успешность, но деловым и социоэмоциональным критериям.

Для казахов-лидеров типичными были:

• ? этноцентризм;
• ? сексуальные характеристики;
• ? макиавеллизм (по шкале Кристи и Гейза);
• ? высокая мотивация власти, достижения и аффилнации;
• ? эмоциональная неустойчивость;
• ? неуверенность в себе;
• ? доминантность (более выраженная, чем у русских, и своеобразно сочетающаяся с высокой подчиненностью);
• ? кооперативная среда в детстве.

Поскольку можно заметить, что качества, характерные для русского лидера и для мужчины-лидера, во многом совпадают, а при характеристике казахского лидера трудно выделить качества, характерные для какого-то одного пола, можно сделать следующий вывод: во влиянии на личность русского лидера чаще прослеживался гендерный эффект или ролевой, а на личность лидера-казаха — культурный эффект.

Оказалось, что как женщины, так и мужчины с разной этнической принадлежностью могут быть непохожими друг на друга. Это свидетельствует о том, что пол и гендер могут не совпадать друг с другом.

7. Была установлена ситуационная (связанная с деятельностью, типом лидерской ситуации, типом лидера) специфика в проявлении моделей и блоков качеств: у нелидеров — кооперативная фемининная (у мужчин — конкурентная); у стихийных лидеров — все четыре модели (у мужчин — конкурентная); у студенческих лидеров — либо конкурентная, либо фемининная, либо все четыре модели; у лидеров НПО — все четыре модели (у женщин — фемининная); у руководителей вузов — конкурентная (и у женщин, и у мужчин, и у русских, и у казахов) и маскулинная (у всех в целом). Кроме того, наблюдалась разная выраженность конкурентности в личности лидера. Максимальная оказалась у руководителей вузов (табл. 7).

Таблица 7

Выраженность конкурентности в личности дилера

лидерскую роль), его следует считать наиболее сильным; вторым в этом перечне идет гендерный эффект, и самым слабым является этнический.

11. Полученные результаты (а также методики, используемые нами в исследовательских целях) могут применяться в практической работе психологов мри отборе и подготовке лидеров с учетом наших рекомендаций.

В этом плане очень полезной является наша концепция гендерных моделей лидерского поведе! 1 ИЯ.