Общие правила совершения нотариальных действий, осложненных иностранным элементом

Правила совершения нотариальных действий едины и общеобязательны на всей территории Российской Федерации. Они применяются также к отношениям с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных организаций или при наличии иностранного элемента в иной форме. Нотариальное производство, как и судебная деятельность, подчинено законам lex fori, т. е. российскому законодательству о нотариате. Тем не менее присутствие в правоотношении внешнего элемента придает ему ряд специфических черт. Во-первых, это особенности правоприменительного процесса, в котором особое содержание приобретают такие его традиционные стадии, как квалификация материального правоотношения, выбор применимых норм права и собственно их применение. Во-вторых, это особенности определения правового статуса иностранных граждан и организаций, участвующих в нотариальном производстве и соответствующем гражданско-правовом отношении. Наконец, в-третьих, специфику имеет использование в нотариальном производстве документов иностранного производства, равно как российских нотариальных актов — за границей, т. е. их международная действительность.

Итак, как всякая юридическая деятельность, осуществление нотариальных функций подчиняется определенной логике и, следовательно, может быть систематизировано. Для частноправовых отношений с иностранным элементом конечная результативность нотариального акта в еще большей степени, чем для внутреннего оборота, зависит от последовательности действий нотариуса. В этом смысле деятельность нотариуса при столкновении с правовой ситуацией, имеющей связь с иностранным правопорядком, включает несколько стадий.

Первая стадия заключается в квалификации правовой ситуации как включающей иностранный элемент.

Вторая стадия предполагает выбор на основе коллизионных норм применимого права.

И наконец, третий этап или стадия нотариального производства заключается в непосредственном применении материальных норм компетентного правопорядка.

На первом этапе нотариус при обращении к нему заинтересованных лиц должен первоначально проанализировать правовую ситуацию применительно к каждому из ее элементов с точки зрения наличия у них связи или реальной возможности ее возникновения в будущем с правовой системой другого государства. При анализе правоотношения нотариус исходит прежде всего из сведений, предоставляемых сторонами относительно их правового положения и места жительства или нахождения, статуса и местонахождения имущества, а также тех целей и последствий, которых желают достичь заинтересованные лица посредством обращения за нотариальным удостоверением определенных юридических фактов. При этом квалификация юридических понятий по общему правилу должна осуществляется в соответствии с российским правом (п. 1 ст. 1187 ГК). Связь конкретного правоотношения и опосредующего его нотариального действия с иностранным правопорядком может проистекать из следующих обстоятельств:

• 1) наличие иностранного гражданства у физического лица или иностранное происхождение организации, участвующих в нотариальном действии;
• 2) нахождение имущества, являющегося предметом нотариально удостоверяемой сделки, за рубежом;
• 3) наступление правовых последствий совершаемого нотариального действия в иностранном государстве.

Как видно, в данном списке имеются как статические (гражданство физического лица; происхождение организации; местонахождение имущества), так и динамические элементы (место наступления правовых последствий). В целом нотариату надлежит приспособиться к международным правовым ситуациям, которые в зависимости от времени возникновения связи с иностранным правопорядком могут быть классифицированы на три вида.

Во-первых, это ситуации, изначально имеющие международный характер, связанные с правопорядками нескольких государств. Например, таковы широко распространенные смешанные браки, в которых супруги обладают гражданством разных государств; наследование имущества, находящегося за рубежом или же оставшегося после смерти иностранного гражданина; ипотека, финансируемая иностранным банком, и т. д.

Во-вторых, это первоначально внутренние правоотношения, которые впоследствии приобретают международный характер. Яркой иллюстрацией подобных ситуаций является, например, режим имущественных отношений в семьях беженцев или эмигрантов, для которых изменение в силу тех или иных обстоятельств места жительства неизбежно влечет также трансформацию их имущественных отношений. Например, российская пара с детьми переезжает по профессиональным причинам в США; российский гражданин совершает завещание в Екатеринбурге, затем перебирается в Германию, приобретает немецкое гражданство и умирает в Мюнхене. Эти дела, касающиеся с самого начала только внутреннего права, становятся частью международной жизни в результате изменения элемента привязки: места жительства, гражданства и т. д. На практике они составляют до 50% от всего объема дел с «внешним» элементом.

Наконец, в-третьих, нотариусу следует учитывать, что некоторые внутренние правоотношения способны в будущем приобрести международный характер. При этом в отличие от ситуаций второго вида, которые уже имеют международный характер в силу «прошлых» связей с иностранным правопорядком, в данном случае нотариус учитывает перспективы развития ситуации, проектируя ее в будущее с целью обеспечить перманентную эффективность юридических действий, совершаемых заинтересованными лицами, или же в целях разъяснения сторонам тех юридических мер, которые необходимо будет предпринять в случае изменения фактических обстоятельств.

Таким образом, нотариусу следует заранее позаботиться о международной стороне юридической ситуации, которая может проявиться в отношениях сторон позднее. Для этого ему необходимо не только знать и правильно применять нормы международного частного права своей страны, но осведомиться также о содержании иностранного права, в том числе норм международного налогового права, которые могут быть применены к отношению с иностранным элементом. Нотариусам нс стоит игнорировать эту обязанность, так как в противном случае они рискуют увидеть себя ответственными за возможные убытки сторон. Нужно учитывать также, что иск об ответственности нотариуса может быть заявлен в иной стране, чем Россия: например, по месту наступления неблагоприятных последствий или месту исполнения договора. В свою очередь, это способно повлечь как признание ответственности нотариуса на иных основаниях, чем предусмотренных национальным правом, так и существенное увеличение размера такой ответственности.

Установив наличие в деле иностранного элемента в той или иной форме, необходимо перейти к следующему обязательному этапу — выбору права, применимого урегулировать субъективные права и обязанности сторон нотариального акта. В отличие от чисто внутренних отношений, где выбор применимых норм материального права ограничен только внутренними источниками и осуществляется исключительно исходя из существа правоотношений, в делах с иностранным элементом этому предшествует выбор компетентного правопорядка. Для решения этого вопроса необходимо во всех без исключения случаях обращаться к нормам международного частного права, так называемым коллизионным нормам.

Например, в области обязательственных отношений, возникающих при совершении сделок, важное значение имеет выбор применимого права самими сторонами, так называемый автономный статут. Когда же стороны не воспользовались предоставленной им возможностью выбора применимого к их отношению права, применяется право страны, с которым правоотношение имеет более тесные связи (п. 1 ст. 1211 ГК) — так называемый статут наиболее тесной связи (Proper Law). Здесь компетентный правопорядок устанавливается на основе толкования договора и всех относящихся к нему обстоятельств, что, но справедливому замечанию ряда специалистов, ведет к субъективизму правоприменительных органов, «подсознательному» выбору своего национального права. Нотариальное производство на территории РФ также преимущественно регулируется российским законодательством (ст. 39 Основ о нотариате). Отсутствие подзаконного акта, разъясняющего порядок применения тех или иных норм международного договора, ни в коем случае не может быть законным оправданием отказа от выполнения международных обязательств, принятых в соответствии с ратифицированным Российской Федерацией международным соглашением. На сегодняшний день нам неизвестны международные соглашения Российской Федерации, которые предусматривают дополнительные по отношению к внутреннему законодательству виды нотариальных действий. В то же время следует учитывать разъяснение, данное в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации». В частности, согласно ч. 3 ст. 5 Федерального закона от 15.07.1995 № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» положения официально опубликованных международных договоров РФ, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в Российской Федерации непосредственно. При рассмотрении судом гражданских, уголовных или административных дел непосредственно применяется такой международный договор РФ, который вступил в силу и стал обязательным для Российской Федерации и положения которого не требуют издания внутригосударственных актов для их применения и способны порождать права и обязанности для субъектов национального права (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, ч. 1 и 3 ст. 5 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации», п. 2 ст. 7 ГК). Однако независимо от подлежащего применению к правоотношению права, императивные нормы российского законодательства обязательны для всех правовых субъектов, проживающих или находящихся на ее территории (п. 1 ст. 1192 ГК). Налоговые, валютные и другие административные правила имеют, как правило, такой характер и обязательны для соблюдения в Российской Федерации также и иностранными субъектами.

Итак, в результате выбора применимого материального права на основе коллизионных норм у нотариуса возможны два основных варианта: 1) российская коллизионная норма указывает на российское материальное право как на применимое к отношению с иностранным элементом; 2) российская коллизионная норма указывает на нормы иностранного права как компетентные регулировать отношения сторон нотариального акта.

В первом случае это не ставит дополнительных трудностей: нотариус применяет без каких-либо особенностей или изъятий нормы внутреннего законодательства. Например, российская коллизионная норма в области наследования (закон местожительства наследодателя для движимого имущества и закон местонахождения для недвижимого имущества — и. 1 ст. 1224 ГК) приводит в большинстве случаев к применению внутреннего российского права. Достаточно, чтобы наследодатель, даже иностранец, скончался, имея постоянное место жительства в Российской Федерации, или оставил на ее территории недвижимое имущество. Так, наследование после гражданина Азербайджана, постоянно проживавшего в Москве и оставившего там недвижимое имущество, будет регулироваться российским законом и как таковое не влечет особенных проблем. В тех же ситуациях, когда коллизионная норма указывает на иностранное материальное право как применимое по существу, перед нотариусом возникает два типа проблем. Во-первых, это проблема установления содержания иностранного закона. Во-вторых, это проблема реального применения иностранного права при: невозможности установить его содержание; противоречии основам национального правопорядка (публичному порядку). Поэтому нотариус как публичное должностное лицо, как правоприменитель, должен предпринять все необходимые меры для установления содержания иностранного права и практики его применения в соответствующем государстве. Подобный подход получил в настоящее время легальное подтверждение в отношении обязанности суда устанавливать содержание применимых норм иностранного права в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве (и. 1 ст. 1191 ГК, ст. 14 АПК) и может быть распространен на нотариальное производство в силу указания ч. 1 ст. 104 Основ о нотариате. Однако нотариусу не следует игнорировать того обстоятельства, что сторонам нотариального процесса, как имеющим связь с иностранным правопорядком, зачастую проще знать и подтвердить содержание норм иностранного права. Целесообразно в каждом случае предлагать самим заинтересованным лицам представлять документы, подтверждающие содержание норм иностранного права. Чаще всего стороны представляют заключения иностранных юристов, получившие в международной практике наименование «свидетельства обычая». Эти свидетельства, как правило, подтверждают содержание иностранной нормы и дают некоторое представление о практике ее внутреннего толкования и применения. Тем не менее нотариусу следует проявлять разумную осторожность в использовании данного источника информации, так как его качество зависит, прежде всего, от компетенции составившего его лица. Последний должен быть специалистом в соответствующей отрасли права и обладать безупречной репутацией. Российский нотариус, предлагая стороне представить такое заключение, должен также учитывать, что расходы на его получение могут быть очень высоки и несоразмерны искомому результату.

Пути, по которым нотариус может собрать сведения о содержании применимых в деле иностранных норм, могут быть формальные и неформальные. Формально нотариусу надлежит руководствоваться уже упоминавшимися двусторонними и многосторонними соглашениями Российской Федерации о правовой помощи. Абсолютное большинство из них содержат нормы об обмене правовоГ| информацией между договаривающимися сторонами. По общему правилу такой обмен осуществляется между учреждениями юстиции государств. Минская конвенция и ее новая редакция в Кишиневской конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 07.10.2002 в ст. 15 предусматривают предоставление друг другу центральными учреждениями юстиции стран-участниц по просьбе сведений о действующем или действовавшем на их территориях внутреннем законодательстве и о практике его применения учреждениями юстиции. В рамках СНГ также было заключено Соглашение об обмене правовой информацией от 21.10.1994. Оно представляет особый интерес, так как предусматривает обмен правовой информацией через национальные электронные базы — Национальные центры правовой информации, создаваемые странами-участницами. При этом взаимное предоставление правовой информации должно осуществляться по принципу «каждый с каждым» и «каждый со всеми». Наконец, Российская Федерация является участницей Конвенции Совета Европы в области информации об иностранном праве от 07.06.1968 и Дополнительного протокола к ней от 15.03.1978. Данное соглашение предусматривает создание в каждой договаривающейся стране специального органа, призванного принимать просьбы о национальном законодательстве из других государств — участников данной Конвенции, а также, но всей видимости, организовывать централизованную передачу за рубеж внутренних запросов об иностранном законодательстве. В России таким органом является Минюст России. Однако такой запрос может исходить только от суда (арбитражного суда) в рамках возбужденного дела и должен содержать указание на его обстоятельства и конкретные нормы, содержание которых надлежит установить. Этот запрос при поступлении в Минюст передается в принимающий орган за рубежом для подготовки заключения. Механизм, предусмотренный данной Конвенцией, редко используется на практике, так как обычно ответы содержат лишь описание нормы позитивного права, не давая ее толкование и практику применения внутри соответствующего государства. Кроме того, в среднем получение ответа на запрос требует порядка шести месяцев.

Таким образом, используя путь, предусмотренный двухп многосторонними соглашениями Российской Федерации, нотариус не может обратиться за содействием в установлении содержания иностранного права напрямую к компетентным органам соответствующего государства. Первый обязательный этап — направление запроса через Минюст России или МИД России. Последние, исходя из собственных возможностей, могут либо дать ответ самостоятельно, либо передать просьбу в компетентный орган иностранного государства. К сожалению, получение информации об иностранном праве подобным образом зачастую неэффективно, так как требует существенных затрат времени при незначительных гарантиях полноты предоставляемых сведений.

Параллельно с официальной процедурой нотариусам желательно использовать «неформальные» источники сведений об иностранном праве. В частности, за получением соответствующей информации и при согласии заинтересованных лиц нести необходимые расходы можно обращаться в консульства иностранных государств, представительства иностранных организаций, к компетентным научно-исследовательским организациям и российским специалистам в соответствующих областях права иностранного государства. Нотариус может также обратиться с соответствующей просьбой к знакомым коллегам-нотариусам за рубежом или к коллективным органам нотариата в другом государстве. Профессиональная солидарность нотариусов различных стран может оказаться более действеннй, чем иные традиционные средства. Представляется целесообразным также включать положения о непосредственном обмене правовой информацией в договоры ФНП с иностранными нотариатами. Это позволило бы сделать обязательной основу для оказания такой межнотариальной помощи. Например, при Международном союзе латинского нотариата с июня 1997 г. действует специальный консультационный отдел для нотариатов — участников организации. Направление запроса возможно по факсу и по электронной почте на одном из официальных языков Союза (французский, испанский, английский) через нотариальные палаты или иные коллективные органы нотариата. Запрос может касаться только практических вопросов, в том числе практики применения норм иностранного права.

Наконец, при наличии технической возможности нотариус или сотрудники нотариальной конторы могут осуществить поиск необходимых нормативных актов иностранных государств в сети Интернет. Однако здесь всегда будет оставаться вопрос о достоверности и актуальности таких источников информации. Поэтому полученные в Интернете сведения об иностранном праве следует проверять из других заслуживающих доверия источников.

В ряде особых случаев применение норм компетентного иностранного права становится фактически или юридически невозможным. При этом происходит их замена на соответствующие положения российских материальных законов. Общий принцип здесь — российское материальное право имеет субсидиарное значение. Классический пример — невозможность установления содержания применимого иностранного права. Однако такая невозможность должна быть обоснована и может быть констатирована нотариусом только после того, как он предпринял все разумные меры для установления содержания иностранного права. Во избежание возможных проблем и возложения ответственности на нотариуса за неблагоприятные последствия подмены применимого иностранного закона на нормы национального права желательно указание на данные меры и полученные результаты (их отсутствие) в самом нотариальном акте. Только после этого он может «подменить» иностранный закон российскими материальными нормами, регулирующими сходные отношения в России (п. 3 ст. 1191 ГК).

Следует также учитывать правила о языке нотариального производства. Согласно ст. 10 Основ о нотариате нотариальное делопроизводство ведется на языке, предусмотренном законодательством РФ, субъектов РФ, автономной области и автономных округов. Поэтому, если обратившееся за совершением нотариального действия лицо не владеет языком, на котором ведется нотариальное делопроизводство, тексты оформленных документов должны быть переведены ему нотариусом или переводчиком. Перевод нотариусом возможен только в том случае, если он сам владеет иностранным языком в объеме, достаточном для его адекватного перевода. Что касается привлечения переводчика, то Основы о нотариате не решили вопрос о том, кто должен оплачивать услуги переводчика. Исходя из диспозитивного содержания гражданских прав и заявительного характера деятельности нотариуса, соответствующие расходы должно нести иностранное лицо, не владеющее языком нотариального производства. В соответствии со ст. 19 Закона РФ от 25.10.1991 № 1807−1 «О языках народов Российской Федерации» правила определения языка судопроизводства распространяются на язык нотариального делопроизводства в нотариальных конторах и в государственных органах, выполняющих функции нотариального делопроизводства. Документы оформляются на государственном языке России, если гражданин, обратившийся за совершением нотариального действия, нс владеет тем языком, на котором ведется делопроизводство.

Особый интерес представляет определение пределов компетенции нотариуса и консула по делам с участием иностранного элемента. Общий принцип определения компетенции состоит в том, что нотариус как профессионал в области права, специально наделенный государством публично-правовыми полномочиями, обязан соблюдать правила территориальной и предметной компетенции, установленные во внутреннем законодательстве. Это касается и тех случаев, когда компетенция нотариуса вступает в конфликт с полномочиями консула иностранного государства, имеющего право совершения определенных нотариальных действий в соответствии с международными договорами и своим национальным законодательством. На практике это означает, что иностранные граждане и организации без всяких ограничений могут обращаться за совершением нотариальных действий на территории РФ к компетентному российскому нотариусу, так как a priori они обладают равной с российскими лицами гражданской правосубъектностью. Только лицу, обратившемуся к нотариусу, принадлежит в данном случае право выбора между консулом государства его гражданства или происхождения и местным нотариусом. Другое дело, что в ситуациях, когда наступление правовых последствий совершаемых нотариальных действий предполагается за рубежом, нотариус должен разъяснять заинтересованным иностранным гражданам или представителю иностранной организации предпочтительность их совершения у консула соответствующего государства, так как это упростит дальнейшее признание таких актов в стране действия по причине: отсутствия требований о легализации; совершения в форме, предусмотренной национальным законодательством.

Если же правила территориальной компетенции обычно не вызывают серьезных затруднений в практике их применения, иначе обстоит дело с определением предметной компетенции нотариуса в делах с иностранным элементом. Нет сомнений, что нотариус не может превышать свои полномочия, установленные внутренним законодательством, совершая, к примеру, нотариальные действия, не предусмотренные российскими законами или международными договорами РФ. Этот вывод следует из принципа распределения публичных полномочий между различными органами государства, а также применения принципа for к нотариальной процедуре (ст. 39 Основ о нотариате). Представляется, что в любом случае нотариусу следует проанализировать положения соответствующего иностранного закона, определяющего компетенцию того или иного юрисдикционного органа иностранного государства. Так, если суд вступает в дело в целях удостоверения или свидетельствования определенного юридического факта, то российский нотариус будет компетентен совершить соответствующее нотариальное действие. Однако если речь идет об осуществлении иностранным судом правосудия в узком смысле, в частности в рамках особого производства при установлении юридических фактов, желательно воздержаться от совершения нотариального действия. Например, не следует совершать нотариальные действия по выдаче свидетельств о праве на наследство, если открытие завещания или определение наследников относится согласно применимому иностранному праву к компетенции суда (Израиль, Германия). Также нотариусу не следует совершать нотариальное действие при наличии конфликта компетенций с иностранным органом или должностным лицом всякий раз, когда для получения желаемого эффекта за рубежом требуется экзекватура нотариального акта или регистрация в публичных реестрах иностранного государства.

Правило общего характера не предусматривает обязанности консульских агентов участвовать в регулировании наследства своих граждан. В то же время большинство консульских соглашений, заключенных Россией, предоставляют консулам иностранных государств ограниченные полномочия при регулировании наследств, открытых в России в отношении их граждан. В соответствии с данными соглашениями полномочия консулов могут ограничиваться представительством в наследственных делах, принятием мер к охране наследства или включать также управление наследством и выдачу правоустанавливающих документов наследникам. Участие консула в наследственном деле с иностранным элементом основывается на гражданстве наследодателя или наследников. Следовательно, компетенцией по осуществлению своих функций будет обладать консул при открытии в его округе наследства после гражданина представляемого государства. Независимо от гражданства наследодателя и местонахождения наследственного имущества консул может обладать отдельными полномочиями по ведению наследственного дела в отношении имущества, находящегося в пределах консульского округа, если наследники являются гражданами представляемого государства. Оба названных критерия иногда используются совместно.

Чаще всего функции консула касаются принятия мер к охране наследственного имущества. Так, консулы в присутствии представителей компетентных властей консульского округа могут осуществлять опись имущества, опечатывать помещения и имущество, в них находящееся. Другие международные соглашения предоставляют консулам более широкие полномочия: например, право управления наследственным имуществом, а также выдачи правоустанавливающих документов наследникам. Некоторые международные соглашения, заключенные Российской Федерацией с иностранными государствами, предусматривают установление опеки или попечительства применительно к реализации консульских полномочий в области наследования. Напротив, Гаагские конвенции о коллизии законов, касающихся формы завещательных распоряжений, 05.10.1961 и о юрисдикции, применимом праве, признании, исполнении и сотрудничестве в отношении родителей ответственности и мер по защите детей от 19.10.1996 вовсе не упоминают о полномочиях консулов, основываясь на принципе компетенции органов государства по месту жительства несовершеннолетнего. Аналогичный принцип провозглашен в ст. 34 Минской конвенции (ст. 37 Кишиневской конвенции) и следует из анализа содержания ст. 121, 122 СК. В целом можно констатировать, что на практике происходит уменьшение роли консулов в области защиты прав недееспособных лиц, в том числе при наследовании. Нотариальная практика последних лет показала, что консульские полномочия в данной сфере остаются ограниченными, а само участие консула нередко встречается с недоверием. Такое положение отчасти оправдано, поскольку иногда консулы выходят за рамки предоставленных им полномочий, стремясь полностью подменить нотариуса при ведении им наследственного дела.

Таким образом, в отсутствие судебной практики вопрос о соотношении консульских полномочий и полномочий нотариуса по ведению наследственного дела остается нерешенным. Не всегда ясно, в какой мере консул иностранного государства может подменять российского нотариуса при ведении международного наследственного дела и наоборот. В связи с этим представляется необходимым уточнить условия участия консула и его полномочия при регулировании наследства, определив границы полномочий нотариуса и консула в законе. В целях преодоления трудностей в установлении содержания иностранного права органам нотариального сообщества и его институтам следует позаботиться о создании собственной базы данных иностранного законодательства и практики его применения.

Если международным договором РФ установлены иные правила о нотариальных действиях, чем те, которые предусмотрены законодательными актами РФ, при совершении нотариальных действий применяются правила международного договора.